Когда гость впился девчонке в губы и потянул шикарную гриву смоляных волос — Руслан его понял. Сам часто бредил этой гривой, но к девочке было не подойти — цепные псы не давали проходу. Только потом, когда она стала его содержанкой, он упивался её губами и волосами. А сейчас между ними почти и не было близости. Она стала принадлежать ему двадцать четыре часа в сутки, этими волосами он мог полы подметать, и волшебство исчезло, как не бывало.
Руслан вздрогнул от удара, которым Алекс «одарил» Марго. Ого, змея любит жёсткий секс! И рука у него сильная — всего лишь пощечина, а какой эффект.
Кровь на лице Марго заставила поморщиться — осторожно, парень. Она всё-таки моя.
Она приняла Алекса за своего дурака Гордеева… Сильна эта дурь — как же их спутать можно? Можно, раз даже тебя она с ним спутала. Даже тебя.
Руслан прислушался к разговору:
— Молчи! Не говори ничего. Ты слишком много болтаешь, Рита. Мне надоело слушать твою болтовню.
Алекс уложил её на постель…
…Девчонка извивается, стонет под руками и губами Алекса. Ревнуешь, Руслан? Только если к умению змеи доводить баб до такого состояния. С ним она не вела себя так. Не дрожала, не всхлипывала от удовольствия, пусть сплетённого с болью. А парень умеет, да. Нажимает на правильные кнопочки, и она теряет голову. Руслан увидел, как Марго изогнулась дугой.
Марионетка. Все они — марионетки. Главное — найти кнопку, которой они управляются. И как банально, что кнопка почти всегда находится в одном и том же месте!
Девчонка выкрикнула имя своего принца и замерла. Алекс намотал её волосы на кулак и рывком сдернул с постели. Да, лох Гордеев наверняка никогда себе такого не позволял.
— Теперь твоя очередь, крошка! — Руслан вздрогнул от громкого окрика Алекса и увидел, как тот поставил девчонку на колени…
Рита открыла глаза, медленно приходя в себя. Комната опять легонько наворачивала плавные круги, она снова лежала на полу, изменилось только ощущение собственной кожи. Такое впечатление, что… Ох. В памяти всплыло Димкино лицо, эхом отозвался затылок, память о том, как выдираются волосы. Пришло ощущение холода. Да, лежать на полу — не самое приятное.
Она шевельнулась, не поднимая головы, нашарила слева кровать. Тело налилось тупой болью, казалось, каждая клеточка ноет «не двигайся, лучше замёрзнуть насмерть». Ну уж нет. Рита сделала усилие, опираясь рукой о край кровати, и поднялась на одно колено. Где же Димка? Он же не мог уйти и бросить её вот так валяться на полу… Она опустилась на кровать, откинула с лица влажную от пота прядь волос и только тут обнаружила, что в комнате не одна. Нет, это был не Димка. В кресле напротив сидел обнажённый по пояс незнакомый мужчина с сигаретой в руке. Гладко зачёсанные назад тёмные волосы и тяжёлый ледяной взгляд. Где-то она видела это лицо, только не может вспомнить, вот совсем недавно… Под этим пристальным взглядом Рита почувствовала, что ей стало холоднее, чем было на полу, и только тут сообразила, что на ней ничего нет. Покрывало на постели оказалось слишком большим и тяжёлым, она не смогла натянуть его на себя, потому что руки ослабли, а глаза отказывались отрываться от этих, ледяных. Страх изморосью прошёлся по обнажённой коже.
Неожиданно мужчина поднялся, и не успела Рита дёрнуться, как он оказался рядом, рывком набросил ей на плечи непослушное покрывало.
— Прикройся, — голос мягкий, но эта мягкость тоже звучала жутковато.
— Зачем ты здесь? — вырвался у неё вопрос. Глупый вопрос, зачем полураздетый мужчина может оказаться в одной комнате с обнажённой девушкой?
Тот не ответил, вернулся к креслу, поднял брошенную на спинку рубашку, неторопливо оделся.
— Ты… ты был со мной, — шёпотом сказала Рита, не чувствуя, как по щекам катятся слёзы.
Это же очевидно — раз он одевается сейчас, значит, всё уже было. А как же… неужели… Нет, этого не может быть, пусть он скажет!
— Пожалуйста, ответь, — безнадёжно повторила она, и вдруг мужчина обернулся и снова шагнул к ней. Склонился почти к самому её лицу, губы изогнулись в улыбке.
— Теперь ты принадлежишь мне. Будешь отрабатывать долг.
Он несколько секунд удовлетворенно изучал её лицо, прежде чем развернуться и неторопливо выйти из комнаты.
В полутьме круглого зала, куда вышел Руслан, его уже ждал Алекс.
— Ну, как, хороша? Вы довольны?
Алекс поморщился.
— Не суетись, Фрог. Выйдем отсюда, нужно поговорить.
Лестница на второй этаж, снова кабинет. Контраст с мрачноватым помещением внизу, наполненным восточными ароматами и тусклым светом настенных ламп, как всегда, оказался слишком ярким — даже для самого Руслана. Алекс, опустившийся в хозяйское кресло, некоторое время сидел с закрытыми глазами, будто привыкая к яркому освещению, имитировавшему солнечные лучи.
— Выпьете что-нибудь? — Руслана начала раздражать эта тишина.
— Воды, — коротко отозвался гость и открыл глаза, принимая стакан. — Ответь мне на один вопрос, Руслан.
Почувствовав напряжение, Руслан подобрался. Он даже не видел, а чувствовал, как змей прожигает его взглядом.
— Почему она одна? Где её парень?
Руслан улыбнулся, хотя внутренне напрягся ещё больше. Любопытство Алекса относительно девчонки становилось совсем интересным.
— Так служит он, я же говорил. Причём не на Земле. Года четыре, как Марго совсем одна скучает.
Алекс качнул головой, не отрывая взгляд от настольного маятника — серебристые шарики выбивали друг из-под друга опору, постоянно меняясь местами.
— Скажи, а девчонка может выходить отсюда сама по себе?
Руслан пожал плечами.
— Я, в принципе, на привязи никого не держу. Да только куда бы ей ходить? Вы же её видели. Она без дозы шагу не ступит. Тем более что иногда она ещё выступает. Поёт, танцует. Когда может.
— Танцы у нас ещё будут, а голос я сегодня оценил, — кивнул Алекс.
— Живёт она здесь, — продолжил Руслан. — Из квартиры её ещё полгода назад выселили — она ж за неё не платила, а мне как-то удобнее, чтобы моё при мне было, и я тоже не особо рвался её жильё оплачивать.
Алекс усмехнулся.
— Тебе хватает её реон оплачивать, это верно.
Руслан помолчал. Что ты задумал, Алекс-змей?
— Кому она нужна-то, кроме меня? С родителями у неё полный разрыв, принц её в армии, кому она…
— Мне, — оборвал его Алекс. — Она теперь нужна мне. А значит, тебе она нужна втрое сильнее. Никуда не выпускай. На сцену — пореже, если уж совсем без своей звезды обойтись не можешь. И забудь про это — «моя была». Теперь она моя. И ещё. Дозу уменьшай. А то загнётся раньше времени…
Руслан замялся.
— Так… Так ей плохо станет. Ломки у реона хоть и не смертельные, но крутить сутками будет.
— Я всё сказал, дружок. Крутись сам, чтоб её не крутило.
Дружок? Где ты, интересно, это выражение подцепил, змей?
— Может её в клинику отдать?
В тебе, Руслан, человеколюбие проснулось или так хочется Боссова холуя побороть?
— Не может! — Алекс повысил голос. — Делай, как я сказал! Девчонка мне нужна, и пока это так — из виду её не упускать. Урою.
Руслан кивнул. Надо всё разузнать, понять и не допускать, чтоб им играли втёмную.
— Не трясись, — Алекс неверно расшифровал его кивок. — Будешь слушаться, с тобой ничего не случится.
* * *
Серебристый челнок, готовый принять на борт отправляющихся на Землю пассажиров, был виден из зала ожидания в огромное смотровое окно. Прошло четыре с половиной года с тех пор, как Феникс размышлял в этом же самом здании космопорта «Луна-1» над преимуществом матового потолка перед прозрачным покрытием посадочных платформ. Сегодня он специально выбрал для ожидания зал со смотровым окном во всю стену. За годы, проведённые на «Киплинге» у него редко возникала возможность спокойно наблюдать огоньки звёзд в бездонной черноте открытого космоса. И сейчас он как будто стремился насмотреться на всю оставшуюся жизнь.
Индиго никогда не страдал агорафобией и последовал за Фениксом без единого слова возражения. Они вообще молчали, с момента старта лайнера с «Плутона-1» до высадки в лунном космопорте. Последние слова Феникса были произнесены на посадочной платформе базы. Он сказал бойцу, проверяющему документы перед челноком: «Спасибо», в ответ на его: «Счастливого пути». Индиго чувствовал, что другу сейчас не до разговоров. Он и сам, вопреки ожиданиям, испытывал не самые приятные чувства от расставания с опостылевшей, казалось бы, базой.
Феникс на борт «Киплинга» так и не поднялся. Балу, Ти-Рекс и другие, желающие лично пожать ему руку, сами нашли его в жилом отсеке базы. К тому времени Индиго уже закончил со всеми формальностями увольнения и второй день как составлял компанию своему бывшему командиру. Покинуть базу им предписывалось в течение трёх дней после оформления всех необходимых документов. Как раз, чтобы попасть на ближайший рейс «Плутон-Луна».
Пришедшие попрощаться ребята явно вздохнули с облегчением, увидев почти прежнего спокойного и уверенного Феникса. И только Индиго знал, что предшествовало этому спокойствию.
После того, как Фойзе добился для него перевода на временную службу на базе, он не пропускал случая оказаться рядом с другом. Первое время к тому никого и близко не подпускали, но чуть позже посещения были разрешены «в виде исключения». Индиго всё никак не мог себе простить, что перед тем, как Феникса увезли на «Плутон-1», они ни разу не поговорили. Для Феникса всё это время он оставался разозлённым, хлопающим дверями истериком. Индиго думал об этом долгие недели на «Киплинге» — когда оставался один, ночами, перед заданием, после задания… Он знал, что этой своей злостью, своим последним выпадом добавил камень на душе друга. Только понял это слишком поздно. Когда Феникса уже не было рядом.
Однако все эти метания остались позади, едва они смогли встретиться и обменяться первыми же словами. Феникс был так рад его видеть, что у Индиго отлегло от сердца.
— Димка, ты опять голову себе морочишь? — раздался над ухом голос друга.
— Кто, я? — Индиго торопливо улыбнулся и быстро нашёлся: — Я думаю, что Ритку надо было предупредить, что мы едем.
— Думаешь, на этот раз дозвонишься?
Он нахмурился. Феникс ненамеренно задел больную струнку. Он не знал, что пару дней назад, когда они были ещё на базе, Индиго вдруг накрыло с головой жутковатой смесью беспричинного страха и тревоги. Он не поручился бы за то, что это имело отношение к Рите, но желание дозвониться до неё с того дня стало просто непреодолимым. Он нечасто разговаривал с ней за всё время в разлуке, не так чтобы часто и вспоминал, но последние полгода, начиная с той ночи после наводнения на Кинсян, ему было тревожно за подругу. Индиго удалось дозвониться до неё однажды, а потом — то у него не складывалось, то Риты не было дома, а мобильный, судя по всему, она просто потеряла.
Феникс знал о его не увенчавшихся успехом попытках, но не знал о недавнем предчувствии, а Индиго не стал рассказывать. Всё равно скоро всё выяснится.
— Я до сих пор не понимаю, почему я здесь, — вдруг прервал его мысли Феникс.