Чужое небо! Потому что никогда в своей жизни Лексу не доводилось видеть таких крупных и ярких звезд! Они слепили, обжигали, будоражили воображение, захватывая дух.
Когда внешние, как оказалось, оболочки корабля отошли назад, обзор стал шире – и взглядам открылась еще более потрясающая картина.
Небывалой красоты планета наваливалась сбоку – не спеша, величественно, словно специально давая время полюбоваться своим совершенством. Чем-то неуловимо похожая на Землю – но в ее спектре было куда больше зеленого и куда меньше облаков. Планета походила на тщательно обработанный шар из неизвестного драгоценного камня. Медленно увеличиваясь в размерах, плавно поворачивалась, демонстрируя новые и новые красоты…
Когда первое оцепенение прошло, Лекс понял, что воды на поверхности Капли гораздо больше, чем на Земле. Странно, что при этом так мало облаков…
Следом стало ясно, что вокруг этого яркого шара буквально бурлит жизнь. Все это очень отличалось от сравнительно пустынного околоземного пространства. Здесь всюду, куда не устремлялся взор, высились удивительные геометрические фигуры, будто сплетенные друг с другом длинными и тонкими белыми нитями. Здесь были пирамиды, цилиндры, шары, гигантские разноцветные «паруса», словно натянутые на невидимые тросы… Все это вместе поражало воображение, и не было понятно, каким образом удерживаются на орбите такие гигантские и замысловатые конструкции. Россыпи сверкающих звезд носились между конструкциями, и не сразу стало понятно, что все это – корабли…
После в глаза ударил ослепительный свет огромной звезды – очевидно, местного солнца – и прозрачный материал, отделявший людей от космоса, мгновенно потемнел, спасая сетчатку.
– Сейчас нырять будем! – обернувшись, весело поведал Коген.
Космос со всеми звездами, планетой, орбитальными конструкциями кувыркнулся куда-то в сторону, закружился, и Лексу на миг стало дурно. Он беспомощно осмотрелся, спросил у Джи:
– А нам не надо сесть, пристегнуться?..
– Зачем? – удивленно спросила Джи.
– Да так, мало ли… – чуть растерявшись, пробормотал Лекс.
Планета появилась снова, теперь – прямо по курсу. Видимо, мастера обходили бесчисленные космические постройки. И Лекс вдруг понял, что все это они делают без помощи какой-либо автоматики, «на глазок», просто легко касаясь рычагов и время от времени поглядывая на непонятные механические символы.
Еще один дикий кувырок – впереди мелькнул очередной сверкающий фольгой «парус» – и планета буквально свалилась на голову.
– Бульк! – зачем-то сказал незнакомый мастер.
Тряхнуло – и над головой заплясали длинные и острые всполохи пламени. Корабль ощутимо завибрировал.
Лекс мужественно скрипел зубами. Происходящее здорово отличалось от земных представлений о космических полетах. Ни пересадок, ни челноков, ни противоперегрузочных кресел. С другой стороны – не было и перегрузок. Здесь все было просто и буднично. Как, наверное, и должно быть у достаточно развитой цивилизации…
Лекс невольно посмотрел на рычаги, на дергающиеся в прозрачных панелях шестеренки. Как-то все это не очень стыковалось в голове. «Хорошо хоть, не разумные осьминоги», – подумал Лекс и нервно хмыкнул.
Еще один безумный кувырок – и корабль поплыл в ослепительно бирюзовом небе.
– Доки принимают! – кивнув на панель, сообщил Коген. И Лекс мысленно отметил про себя отсутствие звуковой связи. Или просто он ее не заметил?
Горизонт накренился, и внизу показались далекие океанские волны. Еще миг – и горизонт выровнялся.
Взгляду предстал Город.
Лекс невольно издал странный горловой звук – но никто не обратил на него внимания.
Все смотрели на приближавшуюся Мечту.
Наверное, неспроста строители дали городу это имя. И был это не просто город. Что-то в формах его гигантских зданий, в сверкании солнца в его гранях и шпилях, даже в тонких серебристых облаках над ним, насквозь пропитанных солнцем – во всем этом был грандиозный замысел. Настолько грандиозный, что смысл его мгновенно долетел до сознания чужака – незваного гостя из другого мира.
Город действительно был Мечтой. Совершенством, впитавшим в себя великое множество представлений о прекрасном. Что-то в нем было такое, такое…
Лекс почувствовал, как щемит сердце, как лезет в уголок глаза предательская слеза… Нет, не может быть! В этом невероятном месте, спрятанном на самом дне гравитационного ада, он приближался к городу, воплотившему все детские мечты. Господи, все эти шпили и стены с зеленоватым отливом легко подошли бы и сказочному Изумрудному городу, и городам из всех утопических книг земных мечтателей. Это потрясающе… и невозможно!
– Что ты видишь? – тихонько спросила Джи.
Лекс почувствовал на плече ее руку. Попытался прийти в себя от увиденного, пробормотал:
– Я… не знаю… это…это…
– Каждый видит в Мечте что-то свое, – сказала Джи, и на лице ее застыла счастливая улыбка. – Она удивительна и многообразна – как и все люди, что видят ее впервые. Правда – это чудо?
Лекс судорожно кивнул.
– Я очень люблю улетать отсюда – только для того, чтобы снова вернуться. Так хочется, чтобы все миры стали такими…
В голосе Джи мелькнула тоска. Лекс осторожно посмотрел на нее, продолжая ощущать тепло ее руки.
Джи отстранилась на миг, и быстро провела пальцами по его запястью. Лекс с удивлением увидел на руке обхватившую ее тонкую полоску ткани. Джи улыбалась, Лекс заметил, как подмигнул со своего места Коген. Этот хитрец умудрялся совмещать управление со шпионажем.
Наверное, какой-то местный ритуал. Лекс не вполне понимал, что он обозначает и к чему обязывает, а потому густо покраснел, продолжая стоять, моргая и глупо улыбаясь.
Так странно: он и подумать не мог, что недра «черной дыры» встретят его так приветливо. Это здорово обескураживало. Далекий внутренний голос твердил, что нельзя расслабляться, тихо отмерял секунды зловещий таймер.
Но стоило взгляду вновь упасть на приближающийся чудесный город – и сознание мутно подернулось ощущением бесконечного счастья. И лишь одна здравая мысль мелькнула на фоне этого светлого сна:
Такой мир не должен, просто не имеет права исчезнуть…
Мастера полета быстро и ловко посадили корабль. Посадочные доки, как понял Лекс, были раскиданы по всему городу, и посадка в них напоминала спуск в глубокий колодец – настолько высоки и величественны были здания.
Сердце взволнованно колотилось в ожидании более близкого знакомства с Мечтой.
Однако у широкого, странной формы выхода Лекса ждала встреча с прозой жизни, которая, как оказалось, присутствовала и здесь. Без особых объяснений стало понятно, что эти трое рослых мужчин в одинаковой одежде представляют какие-то силовые структуры.
– Мироматы… – пробормотала Джи, еще сильнее вцепившись в его руку.
Один из троицы – с пронзительным взглядом, со странным, то ли обветренным, то ли обожженным лицом, обтянутый рельефной, будто нарочно смятой тканью, подошел прямо к Лексу, заглянул в глаза и сказал с леденящей душу пронзительностью:
– Пойдем.
Никогда еще ему не доводилось испытывать такого эффекта от человеческого голоса. Словно внутри что-то выключили, и не оставалось ничего, кто желания повиноваться. За спиной что-то взволнованно говорила Джи, и кто-то отвечал ей. Но Лекс уже ничего не слышал.
4
Он пришел в себя только в просторном светлом помещении с видом на море. Мимоходом отметил, что жители этого мира старательно избегают острых углов в интерьерах, и в то же время – очень любят использовать их в дизайне кораблей и построек. Правда, вряд ли это открытие имеет теперь хоть какое-то значение.
Он сидел в удобном пневматическом кресле – вроде тех, что были на корабле Когена. А напротив прозрачной стены медленно прогуливался незнакомец в такой же измятой форме. Лекс вдруг понял, что тот с интересом разглядывает снятый с его руки таймер.
– Что это? – спросил человек, и Лекс узнал в нем Рогова. На этот раз он даже не удивился, только с усмешкой покачал головой.
– Так что это такое? – повторил человек.
– Таймер, – спокойно сказал Лекс.
– Поясни, – потребовал человек.
– Прибор, который отсчитывает время до гибели всего сущего. Я все расскажу вам…
Человек вдруг тихо рассмеялся:
– И что же нового ты расскажешь? Что ровно через месяц наша цивилизация по неизвестной причине прекратит свое существование, так?
– Уже меньше месяца… – пробормотал Лекс. – Постойте, откуда вы знаете?!
Лицо человека приняло скучающее выражение:
– Слушайте, вы бы там, у себя что-то новое придумали, что ли? Мы уже лет пятьсот ждем конца света, и, честно говоря, это порядком поднадоело! Хотя прибор для отсчета последних мгновений – это действительно, что-то свежее…
Лекс почувствовал головокружение. Спросил слабым голосом:
– Так вы уже все знаете?
Человек с удивлением посмотрел на Лекса. Похоже, его поведение как-то нарушало некие, однажды установившиеся правила игры.
– Итак, – сказал незнакомец. – Тебя зовут Лекс по прозвицу Стрелец…
– А-лексей Стрель-цов, – с запинкой произнес Лекс. – Стрельцов – моя фамилия.
– Не важно. Меня интересует другое: кто тебя прислал, с какой целью?
Лекс замялся, не зная, что делать. Курс «как вести себя на допросах» – не входил в систему подготовки форса.
– Простите, а с кем я имею честь?.. – несколько высокопарно осведомился Лекс.
Незнакомец, похоже, тоже не ожидал таких вопросов. Но, скрипнув зубами, сказал:
– Старший мастер мира Кох, цех расследований, если это тебе о чем-то говорит.
– Не очень-то, – признался Лекс. А про себя отметил, что для допроса здесь выбирают довольно респектабельные помещения. И это не может не обнадеживать…
Лекс улыбнулся, развел руками: «мол, не говорит ровным счетом ничего».
– Это не беда, скоро ты меня получше узнаешь, – туманно произнес Кох. – Вернемся к вопросам. Итак, зачем ты здесь?
– Как это – зачем? – опешил Лекс. – Вы же сами меня сюда…
– Зачем ты пробирался на Каплю? Что тебе нужно в городе? У вас новая стратегия? Особые планы? Или вы решили нарушить устоявшееся положение?
– Видите ли, в чем дело, – стараясь говорить яснее, произнес Лекс. – Я не знаю, кого вы имеете в виду, говоря «вы». Если так называемых Пресекателей, то честное слово – я не знаю, кто это, точно так же, как не знаю толком, кто такие вы сами – вместе с вашей планетой, городом и всеми его жителями. Я из… совершенно другого мира. Я прибыл на зонде из… извне. Вы понимаете меня? В зонд стреляли, меня катапультировало, и другой корабль случайно подобрал меня…
– Случайно? – саркастически произнес Кох. – Это мне говорит агент Пресекателей, для которых предопределено все – даже конец нашего мира… э-э… через каких-то тридцать дней!
– Там уже меньше, – невольно пробормотал Лекс, указывая на таймер.
– Вот именно! – ядовито заметил Кох, посмотрел на дисплей, повертел в руках таймер. – Вот я одного не могу понять: вы так ненавидите мастеров – и при том делаете такие сложные штуки? Как это у вас соотносится?
Что-то странное было во всем этом разговоре. Этого, явно осведомленного, человека удивляют совсем не те вещи, которые должны были, по логике, вызывать удивление местных спецслужб. От него хотели получить некую информацию, а то, чем был готов поделиться он сам – просто пропускали мимо ушей…