Вот, кстати, надо будет присмотреться, насколько жесткие правила в гимназии, насчет формы… Черт с ним с френчем и сорочкой, но вместо брюк, я бы предпочел джинсы… они, все-таки, куда удобнее в ежедневной носке, чем этот официоз, да и чёрт его знает, не придется ли мне повторять вчерашний бег и прочие экзерсисы. Не хотелось бы, чтобы в самый неподходящий момент, брюки просто треснули по шву. Приеду в школу, обязательно провентилирую этот вопрос…
Сделав зарубку в памяти и приготовив одежду на выход, я нацепил шорты и, не обуваясь, отправился на свой "полигон". Пропускать утренний комплекс, последнее дело, так что следующие полтора часа у меня ушли на тренировку и медитацию.
В дом я вернулся с разыгравшимся аппетитом. Заглянул в холодильник и, обнаружив в нем всё тот же одинокий пакет с брокколи, вспомнив вчерашнее шоу, отправился в чуланчик. Откинув в сторону кучу ветоши, сваленной в дальнем углу этой маленькой комнатки, я хмыкнул. Вовремя. Энергия десятка кристаллов, из комплекта, купленного мною недавно в Алексеевских рядах, за сутки почти иссякла, и запитанный от кварцев воздушный пузырь еле-еле держал нужную температуру. Полюбовавшись на затейливо расписанную морозными узорами полусферу метрового диаметра, чуть искрящую в лучах света льющегося в распахнутую дверь чулана, я осторожно отключил почти сдохшие кристаллы и… легко хрустнув, узорчатая полусфера рассыпалась снежинками, чтобы тут же взвиться вверх небольшим искрящимся облаком, тающим, исчезающим прямо на глазах. Красиво.
Вздохнув, я вернул продукты, спрятанные мною от сестричек, в холодильник и, сварганив себе быстрый завтрак из чая с лимоном и бутербродов с сыром, помчался в школу, радуясь, что сегодня пятница, и завтра – выходной.
Школа-школа… Лисёнок миновал въезд, под моментально взлетевшим вверх шлагбаумом. Охранник сегодня был другой, но… вот, что пропуск животворящий делает!
Запарковав рыжего рядом всё с тем же гигантским джипом, принадлежащим некоему Комарову, я сложил свои мотоциклетные причиндалы в рюкзак и, тут же, не сходя с места, облачился в "уставной" френч. Вот, теперь я готов к труду и обороне. Где этот булыжник науки, подать сюда, я его грызть буду!
— Кирилл! — я покрутил головой и, заметив шагающую в мою сторону сестру, демонстративно постучал по браслету… левому. Дескать, время-время, цигель-цигель ай-лю-лю…
Не, не понимает. Подхватила под руку и повлекла меня несчастного, в холодные подва… а, собственно, куда это меня так вежливо тащат? И с какого перепугу?
— Стоп, Мила, — влив энергию и, "вцепившись" ногами в асфальт, застыл на месте. — Куда ты меня так настойчиво ведешь?
— В класс, — неожиданно зло рявкнула кузина, тряхнув локонами.
— Хм. Понятно. Но… я, как бы, и сам прекрасно могу дойти, — пожав плечами, я позволил сестре сдернуть себя с места и, перехватив инициативу, решительно двинулся вперед. — В чем дело, Мила?
— Ну… а как ты догадался, что это я? — невпопад ответила кузина. Это что, она, таким образом, пытается тему перевести?
— Слишком серьезная. У Линки такого умного выражения лица сроду не было, — вздохнув, пояснил я, не забывая поглядывать по сторонам… и чем больше глядел, тем больше мне не нравилось происходящее. На нас пялились. Не смотрели, нет. Именно пялились, провожая взглядами, пока мы шли через фойе, по коридорам, поднимались по лестницам… И Эфир бурлил эмоциями, разными… но чаще всего проскальзывало удивление, непонимание и… неприязнь. Хм? — Мила… а что здесь происходит?
— Ничего, — сестра отвела взгляд.
— Ну-ну… Ладно, сам разберусь, — пробурчал я.
А когда мы остановились у входа в мой класс, кузина и вовсе вогнала меня в ступор. Отпустив руку, она нервно улыбнулась, "клюнула" в щеку и, растрепав мою, и без того пребывающую в хаосе, прическу, проворковала что-то по поводу удачного дня и хорошей учебы. После чего, развернулась и поплыла куда-то по своим старшеклассным делам. И… что это было?!
Постаравшись сохранить невозмутимое выражение лица, я окинул беглым взглядом заполненный учащимися коридор и, вздохнув себе под нос: "охренеть, не встать", направился в класс.
Правда, для этого мне пришлось отодвинуть стоящего в дверном проеме Бестужева.
— Хороший ход, — с самым задумчивым выражением лица проговорил Леонид и, тут же встрепенувшись, кивнул. — Привет, Кирилл.
— Здорово, — я пожал Бестужеву руку и, окинув его настороженным взглядом, спросил. — Тебе что-то известно… об этом?
— Кхм… Скажем так. У меня есть предположения. Но они подождут до большой перемены. А пока, взгляни на список факультативов. Я тут пробежался по ребятам, набрал кое-какие варианты, но есть затыки… Что-то не подходит для внеклассной работы, кое-что слишком специфично и не встретит понимания у учителей… В общем, глянь. Может, что присоветуешь?
Ой, ма-ать! Посадил себе на шею "энтузиазиста"…
* * *
Мила, шатаясь, подхватила падающую от усталости сестру под руку и, стараясь не обращать внимания на шум в голове, двинулась в указанную этим… чудовищем, сторону. Шум в голове? А, это Линка что-то бормочет… Мила попыталась прислушаться, но мозг совершенно отказывался расшифровывать издаваемые ею звуки.
Добравшись до пруда, сестры кое-как стянули с себя запыленную, покрытую грязными разводами одежду и, не сговариваясь, дружно рухнули в теплую воду. Прудик оказался невелик, но на то, чтобы сестры смогли с комфортом устроиться в воде, места хватило.
Постепенно, головная боль ушла, а тело перестало стонать от усталости… почти… Мила открыла глаза и тут же зажмурилась от полоснувшего по ним солнечного луча.
— О, проснулась! — слабым, но уверенным тоном проговорила Линка и окатила сестру водой. — Выбирайся давай, пойдем этого… гипнотизера хренова пинать.
— Пинать? — вновь открывая глаза, отозвалась Мила и, выбравшись на тиковый бортик пруда, не вставая на ноги, окинула сестру изучающим взглядом. — Да, мы его сейчас отпинаем… ты на себя посмотри! Бледная, дрожишь и… тушь потекла. Чем ты его пинать собралась? Грудью? Так, не выйдет. Упругая, пружинить будет.
— Милка, ты чего! — Лина присела на корточки рядом с валяющейся на бортике сестрой и, обеспокоенно заглянув ей в глаза, попыталась пощупать лоб. Схлопотала по рукам и надулась.
— Шестнадцать лет, "Милка"! — нахмурившись, проговорила та, даже не делая попыток подняться на ноги. — А ты дура. Не поняла еще? Это он после медблока с катушек съехал. Не знаю, откуда у него эти умения, но он же, сейчас, хоть тебя, хоть меня, хоть Лёшку на тот свет отправить может. Гипнотизёр… представь, что он вот так вот тебя загипнотизирует и под ближайший грузовик шагнуть уговорит, или с крыши сигануть…
— Ну уж… это вряд ли, — неуверенно покачала головой Лина. — У меня же голова на плечах имеется.
— Ага. Что ж ты, тогда, за ним, как хвостик сегодня бегала? Или понравилось? — фыркнула Мила. — Нет? Ну так, надо было головой воспользоваться, и остановиться. Хотела? Не получалось? Вот и у меня то же самое. А ты… пинать.
— Слушай, так может это дядькины знания у него… ну…
— Чего "ну"? — кое-как вставая на ноги, и накинув на плечи протянутый сестрой халат, проворчала Мила.
— Отец говорил, что дядька Николай в эфирных техниках разбирался не хуже, чем дед в Огне и Тверди. И специализировался на менталистике… Ну, там, внушения, гипноз… — голос Лины постепенно затих.
— Хочешь сказать, что он своему сыну в голову залез и… вот это вот всё заложил? Бред. — Помотала головой Мила, но, подумав, хмыкнула. — Хотя… Про дядьку я много всякого слышала.
— Ну да, — обрадовалась Лина. — А еще, отец с Санычем теперь довольные ходят, словно дед обещал еще лет двести прожить и их от дел отстранил.
— А это здесь при чем? — удивилась Мила.
— Так, ведь они в таком состоянии пребывают с тех пор…
— Как Кирилл эмансипировался и подписал договор о нашем обучении, — безэмоциональным тоном договорила Мила за сестру. И встрепенулась. — Ой, как мне это не нравится, ой не нравится… Надо потолковать с… ним.
— С ума сошла? — опешила Лина. — Это ж, Кирилл!
— Вот именно. Внук главы рода Громовых. Наш брат… двоюродный, но брат! — резко махнула рукой Мила. — И вокруг него идет какая-то нездоровая суета.
— Да какое тебе до этого дело, а?! — взбеленилась Лина. — Пусть он хоть сдохнет, уродец мелкий! Мало тебе сегодняшнего опыта, хочешь, чтоб он и дальше из тебя куклу делал?
— Прав Кирилл. Ты – дура. — Выслушав гневную филиппику сестры, заключила Мила. — Скажи мне, Малина Федоровна, чем он отличается от нас? Ну, кроме пола, разумеется. Он такой же внук боярина Громова, как ты и я. Где гарантия, что завтра такая же возня не начнется вокруг нас? Или вокруг Алексея?
— Отец не позволит… — фыркнула Лина.
— И вся разница, — тихо заметила Мила и, задумавшись на секунду, договорила вовсе почти неслышно. — Вот интересно, а если бы дядя Коля был жив, он бы такое позволил?
Они молча переглянулись, но Лина почти тут же отвела взгляд. Мила вздохнула и, не дожидаясь сестру, пошла к дому Кирилла. Вот только на стук ей никто не ответил.
— А я Инке в школе намекнула, что Кирилла изгнали, — призналась Лина, когда их машина уже миновала Садовое кольцо…
Мила смерила сестру изумленным взглядом и, хлопнув себя ладонью по лицу, тихо застонала.
* * *
Сопоставляю два момента. А именно, сообщение Бестужева о гуляющих по школе слухах насчет моего изгнания, и поведение Милы. Что получается в итоге? Правильно. Кузина пыталась показать всем и вся в гимназии, что слухи беспочвенны. Но есть один нюанс. Где вторая близняшка? Нету? Почему? Вопрос, какая сволочь назвиз… в смысле, насвистела, больше не стоит. Лина заработала пару-тройку… десятков дополнительных кругов вдоль забора моей маленькой усадьбы и отдых в медблоке.
Я побарабанил пальцами по краю парты, но решил оставить разбирательство до окончания учебного дня. Уроки закончатся, тогда и пойду искать эту засранку. А сейчас, надо заняться школьными делами. Особенно тем, что успел наворотить этот реактивный Бестужев. Паренек так рьяно взялся за восстановлением своего реноме, что… в общем, лучше его проконтролировать. Он, конечно, не тот дурак, что лоб в молитве расшибет, но дров наломать может запросто. Уж больно импульсивен…
— Леонид, давай вернемся к нашим баранам. Уточни у ребят, кто определился с внеклассными занятиями, что им нужно для начала, сколько места займет это "что-то", и скинь мне результат на браслет. После уроков пойду в администрацию, повожу жалом насчет помещений. Сделаешь? — я поднял взгляд на сосредоточенно бьющего по невидимой для меня клавиатуре Бестужева и тот, на миг оторвавшись от ввода какого-то текста, кивнул, но тут же нахмурился.
— Хорошо, но… А остальные? У нас еще шесть человек не определились.
— Не вопрос, гимназия большая, думаю, и для них место найдется. А сейчас, нам нужно просто засветиться. Так, даже лучше будет. Одно дело, если мы притащим список сразу на весь класс. Учителя не идиоты, точно насторожатся. И другое дело, если проведем нашу тихую диверсию, так сказать, по частям.
— Не понимаю, что в этом такого, — пожал плечами Леонид, и шум в классе как-то резко стих. Ушки греют, однокашники…