От такой неописуемой наглости, девушка совершенно растерялась, и кокон рассеялся в воздухе, словно его и не было.
— По-моему, пребывание в медбоксе разрушающе подействовало на твои мозги. — Прикусив губу, сделала вывод Мила, и коротко глянув на застонавшую сестру, бросилась помогать ей подняться на ноги…
Глава 4. Торговаться всегда, торговаться везде…
Поведение мелкого было совершенно неожиданным и непонятным, оно вызывало недоумение, так что, Миле требовалась хотя бы минутка, чтобы привести мысли в порядок… и придумать, как быть дальше. Поскольку, как бы она не гнала эту мысль от себя, лезть в драку с т а к и м Кириллом, у Милы желания не было, совершенно. В общем, надо потянуть время. Заодно и сумбур в мыслях развеется… хоть чуть-чуть.
Не тут-то было. Стоило Миле помочь сестре подняться на ноги, как мелкий вскочил с бревна и, неожиданно быстро сформировав эфирную технику, прошелся по Лине "диагностом". После чего, удовлетворенно кивнул и… споро усадил обеих близняшек на только что освобожденное им место.
— Знаешь, мелочь, не тебе судить о наших будущих мужьях, — неожиданно спокойно заметила Лина, с трудом устроившись так, чтобы не тревожить ушибленные ребра.
— Что совершенно не мешает мне им сочувствовать. Можешь считать это пресловутой мужской солидарностью, — фыркнул Кирилл.
— Не думаю, что род устроят зятья-слабаки, или тряпки. — Тихо проговорила в ответ Мила.
— Тогда, я буду сочувствовать вам, — растянул губы в совершенно идиотской улыбке мелкий.
— Ч-чего?! — Вскинулась было Лина, но тут же зашипела от боли.
— Того. Если всё будет так, как вы говорите, то мужьями вам будут московские бояричи, и уж они-то вас быстренько обломают, а чтоб не вздумали бунтовать, запрут на женской половине, и устроят сладкую жизнь по старым московским-же традициям… И никакая сила вам не поможет. Будете рожать и кушать медовые пряники, раз в год показываясь гостям мужей на годовщинах свадьбы. А если вдруг всё же взбрыкнете, мигом плетей получите… и ведь никто не заступится. Классно, а?
— Ты с дуба рухнул?! Какие, к мавкам, плети, какие московские традиции?! — Лина даже пальцем у виска покрутила, для достоверности.
— Ну, отчего же сразу с дуба-то… — Кирилл пожал плечами. — Вон, хоть род матушки вашей возьмите. Часто вы своих теток видите? А когда в гости к Томилиным приезжали, вас хоть раз за общий стол пускали? Да ни хрена. Только поздоровались-почеломкались, и вперед, мальчики налево, девочки направо. Образцовый московский род, патриархальный, всё в лучших традициях государя Иоанна Четвертого. По сравнению с Корнеем Платонычем, их главой, наш дедушка, просто-таки, образец прогресса. — Ну, спасибо, внучок. Приласкал, да… — Раздавшийся рядом насмешливый голос, заставил нас троих дернуться от неожиданности. Черт, а я ведь даже не почуял, как старший Громов к нам подобрался.
Впрочем, оглянувшись на голос, я понимающе вздохнул. Земля полигона спеклась вокруг деда идеальным кругом. Техника ярых. Захотел и переместился. Телепортировался, ага. М-да, этого умения мне не видать, как своих ушей… а жаль. Стоп… а чего же он гриднем-то прикидывается?
— Значит, полагаешь, нужно их за московских выдать, да? Чтоб там с них спесь сбили? — покосившись на сигарету в моей руке, задумчиво проговорил дед. А глаза добрые-добрые…
— Спесь и дома сбить можно, — пожал я плечами, уходя от ответа. Матримонии, это явно не мое. Тут и без желторотых обойдутся. А старший Громов неожиданно хохотнул.
— Дома, говоришь? Ну-ну. Вот ты этим и займись… Воспитатель. — Ткнув в мою сторону тростью, вдруг заключил боярин, и, удовлетворенно кивнув при виде наших изумленных физиономий, поспешил уйти.
Вот так, да? И он что, в самом деле уверен, что я буду рулить этим детским садом? Уточню, бунтующим детским садом?! Ну уж, дудки. Хотя-я-я… хм-м, кто сказал, что месть всегда должна оборачиваться большой кровью?
Не знаю, чем я себя выдал, но под моим взглядом близняшки поежились. Ну-ну… Ладно. Разберемся.
А в следующий миг, меня, что называется, торкнуло. Боясь ошибиться, я, в пару движений вывел на экран браслета недавно полученный мною пакет документов и, отыскав нужный текст, впился в него глазами. Мать… Громов, старая сволочь! Я просчитался… Так просчитался!
— Прошу прощения, дамы, но вынужден вас оставить. У меня неожиданно образовалось небольшое дело, требующее неотложного решения, — коротко кивнув сестрам, я "потушил" экран браслета, развернулся и двинулся к дому, лелея надежду, что ошибся, и дед вовсе не решил сменить "кожаный поводок" моей кровной привязки к роду, на "суровый ошейник с цепью" младшего вассалитета…
— Если ты думаешь, что слова деда что-то меняют, ты сильно ошибаешься… братец. — Тихонько промурлыкала вслед Лина, вынудив меня резко затормозить и вернуться к кузинам.
— А теперь, серьезно. Слушаете меня внимательно, и молчите… просто, молчите. Обсудите всё потом, наедине. — Остановившись в метре от сидящих на бревне Милы и Лины, заговорил я. — У меня, сейчас, совершенно нет времени на всю эту возню в песочнице. Как только что выяснилось, кое-кто решил устроить мне проблемы, по сравнению с которыми ваши выходки, просто детские шалости. Смертельно опасные, чего вы всё никак не можете осознать, но тем не менее. А чтобы вы вообще поняли, в чем здесь дело, советую почитать кое-что. — Я поднял руку и, активировав браслет, сбросил на почтовые ящики сестер только что прочитанную мною информацию.
— Что это? — тут же потянулась к своему мелодично звякнувшему артефакту Мила.
— Прочитаете – поймете. Разберетесь, найдите меня. Поговорим… — Сухо кивнув, я оставил девчонок знакомиться с текстом, а сам ринулся на поиски деда. У меня было о чем поговорить со старым хрычом, и сделать это надо было побыстрее. Нужно срочно его переубедить.
* * *
То, что Георгий Дмитриевич увидел на записях наблюдательной сети, немало удивило и… порадовало старого боярина. Странная, неудобная для одаренных техника, продемонстрированная младшим отпрыском семьи Громовых, четырнадцатилетним мальчишкой, которому о ступени не то что "гридня", но даже "воя" мечтать не приходится, заставила патриарха рода сначала неопределенно хмыкнуть, а потом…
— Ах ты ж! Вот, стервец! — Старик восторженно хлопнул ладонями по подлокотникам кресла и гулко, зло расхохотался. — Освоил всё же батькину задумку… ну, постреленок. И ведь ни слова никому не сказал. Будет, будет толк… Вова!
— Да, Георгий Дмитриевич, — возникший за плечом боярина, Гдовицкой настороженно глянул на экран, где в повторе крутилась короткая запись боя Кирилла с двоюродными сестрами и, вздрогнув, перевел взгляд на хозяина поместья. — Да не дергайся ты так. Ничего ему не будет. Глянь, эка… что творит, что творит. Раз, два и по кучкам… новик воев по кучкам, ха! Знал, что он так может?
— Никто не знал, — покачал головой Владимир Александрович.
— Добро. Верю. Хорошо скрывался… "мелкий". — Довольно усмехнулся боярин. — А теперь, значит, открылся. С чего бы вдруг? Задумал что-то… Ничего необычного за ним не замечали, после медблока?
— Есть информация, что младший Громов активно штудирует юридическую литературу. Больше всего времени было уделено разделу об эмансипации, — тут же подал голос, сидящий за вычислителем охранник… ну, если это глистообразное нечто в очках-иллюминаторах, чудно сочетающихся с мешковатой формой, можно назвать охранником…
Гдовицкой зло зыркнул на влезшего не в свои дела подчиненного, чего тот не заметил, а потом Владимиру Александровичу пришлось уделить внимание вновь заговорившему хозяину поместья.
— Во-от оно что… Так, это значит, надо понимать так, что Кирюша решил начать доказывать свою самостоятельность. М-да. И ведь, наверняка, браслет всё для Совета фиксирует.
— Никак нет, — опять вылез поперед начальства всё тот же "охранник", так и брызжа желанием услужить. — Фиксаторы артефакта не активны…
— О как… Стало быть, полюбовно договориться хочет. Умно, — промурлыкал себе под нос Георгий Дмитриевич. — И приятно, не скрою. Ладно, поторгуемся… в его стиле. Ха-ха…
Старик поднялся с кресла, подхватил прислоненную к нему трость и, оглядевшись, направился к выходу из операторской, куда его позвал очкастый наблюдатель, когда младшие Громовы сцепились на полигоне. Но, на полпути, Громов вдруг остановился и, демонстративно хлопнув себя рукой по лбу, обернулся к начальнику охраны, сверлящему своего подчиненного недовольным взглядом.
— Забыл. Вова, ты бы сделал своим мальчикам внушение. Негоже лезть в разговоры старших… без приглашения, — если от взгляда начальника, наблюдатель был готов забраться под стол, то слова хозяина поместья вогнали его в полный ступор.
— Обязательно, Георгий Дмитриевич. Не сомневайтесь, — кивнул начальник службы безопасности.
— Вот и замечательно. Ну, не буду мешать. У меня еще дела-дела… вон, с младшеньким торговаться пойду. Ох, чую, разденет меня Кирюша, без портянок оставит. Такой ушлый мальчонка оказался. И в кого только удался? — Исчезая в огненной вспышке, продолжал бормотать Громов.
* * *
Старый пердун… Слов нет. Он-таки, меня дожал. И ведь, всё с улыбочками-ухмылочками, и под ревущим на грани Огненного шторма, Эфиром. Добренький дедушка оценил старания внука, называется. Ну, кто ж знал, что он примет мой прокол, как предложение к переговорам? И, ведь сговорились же… всё-таки. Но, чёрт, как же мне это не нравится! Да и договор этот… уж чего лукавить-то перед самим собой? Иначе, как ультиматумом его не назовешь. Удовлетворил дедушка мое желание, объяснил суть отличия эмансипации от изгнания. Кратко, емко и доходчиво…
С другой стороны, перспектива быть изгнанным, или эмансипироваться с боем, который старик наверняка бы мне устроил просто за то, что поставил его перед фактом, не пытаясь договориться, выглядит не так уж радужно. Нервов, такой выход из рода забрал бы у меня немало. Да и времени тоже. А сейчас…
Хм, поменял шило на мыло, называется. Нет, теперь, препятствий с его стороны не будет, зато добавится головной боли от девчонок и… деньги. Родительские активы, будут недоступны еще о-очень долго, даже не смотря на предстоящие события. Срок управления оговорен строго. До восемнадцати. А расходы предстоят немалые, даже за вычетом предложенных дедом сумм. Значит, надо искать подработку… учитывая мой возраст и предстоящую занятость в гимназии, задача непростая…
Да-да, добрый дедушка обрадовал перспективой моего грядущего перевода в гимназию, где сейчас, как раз, учатся сестрички… Ар-р… Мой личный детский сад. Вот, кстати, интересно. А в этой самой гимназии они ведут себя так же, как дома? Или, это только мне такое безудержное счастье привалило?
Ладно. Буду разбираться с проблемами, по порядку. И начну, пожалуй, с самой главной…
Покинув кабинет деда, где мы добрых два часа торговались по условиям получения мною столь желанной свободы, я добрался до своей комнаты и, не обнаружив сестер ни в коридоре около двери, ни в самом помещении, пожав плечами, взялся за браслет. Но, не успел я залезть в настройки этого чуда артефакторики, чтобы избавиться от слежения со стороны системы наблюдения СБ, как браслет вздрогнул и тихо тирлинькнул, оповещая о пришедшем на мой почтовый ящик письме… от Владимира Александровича.