На палубе – мечутся черные как в аду тени, им подсвечивает прожектор с красной линзой, дающий очень скудный свет. Шесть лодок принайтовлены к корпусу лодки… точнее уже пять. В таких случаях всегда берут с запасом, минимум три, но желательно иметь четыре. Их все отцепляют, сбрасывают на воду. Через узкие люки – передают моторы, на руках – их спускают и устанавливают на лодки. По махом наведенной канатной дороге – спускают снаряжение.
Через двадцать две минуты – подводная лодка ныряет. Оставшиеся на плаву резиновые лодки – берут курс на зюйд-вест. Там, в паре десятков миль – порт Суэц, главный порт Британии в регионе. Главный не по тоннажу, а по своему политическому и военному значению. Как изволил выразиться в сердцах Государь: Средиземное море – это бутылка, а пробка не у нас.
Но пробку можно и вышибить…
Средиземное море
Тремя часами ранее
Примерно в это же самое время – британский эсминец Казак типа Трайбл – средним ходом шел к устью Суэцкого канала…
Тип Трайбл – относился к числу новейших кораблей британского ВМФ. Сама серия – была заложена только в 1936 году как новейшая – в числе прочего предусматривалось наличие радара типа ASDIC для охоты на подводные лодки. Эсминец – имел существенное артиллерийское вооружение – восемь стодвадцатимиллиметровых орудий в закрытых спаренных установках типа Мк. XIX. Существенно слабее было зенитное вооружение – пара счетверенных Виккерсов по бортам, плюс устаревший сорокамиллиметровый пом-пом, что по меркам русского, флота, к примеру – совершенно недостаточно. Торпедная часть – четырехтрубный аппарат калибра 533 миллиметра. Ходовая часть – три трехколлекторных адмиралтейских котла, что позволяло развивать мощность сорок четыре тысячи лошадиных сил и поддерживать, хотя и довольно короткое время скорость в тридцать шесть узлов. Экипаж – двенадцать офицеров и сто семьдесят восемь нижних чинов.
Несмотря на то, что корабль числился в новейших – вооружение на нем, плод компромисса – было все же ошибочным. Вместо десяти труб ТА как у предшествующей серии – четыре и совершенно недостаточное ПВО. Так, например, на русских эсминцах серии «Новик-М» – четыре двадцатимиллиметровых Эрликона, два сорокамиллиметровых Бофоррса и на некоторых, предназначенных для решения задач ПВО – по три – четыре спарки ДШК или М2 Браунинг с водяным охлаждением. И всего четыре артиллерийских орудия. У британского же эсминца – оказалось недостаточное артиллерийское вооружение, чтобы противостоять пяти и шестидюймовкам крейсеров потенциального противника – но недостаточное зенитное вооружение, чтобы прикрывать корабли первого ранга. И, тем не менее – британский корабль был грозным противником…
Само название корабля – было откровенной наглостью. Британцы – называли все свои корабли в соответствии с чем-то: например, крейсера получали названия в соответствии с графствами метрополии (оттого их так и называли – графства). Эсминцы новой серии получили название Трайблс, что значит – племена. Одним из первых, причем в модификации лидера, с дополнительными штабными помещениями и передающей аппаратурой – сошел со стапелей Виккерс-Армстронг корабль с названием Казак. Казаки – никогда не были племенем, жившим на британской земле, и не собирались становиться таковыми. Тем не менее – наименование такое было, и делалось ясно, что Британия называет корабли не в честь тех племен, которыми правит – а тех, которыми СОБИРАЕТСЯ править. Существенная разница, не правда ли…
Этот корабль – после спуска на воду и ходовых испытаний – был вполне ожидаемо приписан к Британской Средиземноморской эскадре и получил приписку – Порт Гибралтар – проклятая скала, которая не давала покоя многим флотоводцам мира. Еще один британский «пункт» – ничтожный по территории, но способный дать о себе знать в случае неприятностей. Наверное, не случайным был и выбор капитана корабля – коммандер Пакенхэм, дядя которого, адмирал Пакенхэм, будучи военным советником в Японии в 1905 году участвовал в легендарном Цусимском сражении. В британском флоте семейственность развита, поэтому – адмиральские погоны наверняка ожидали и племянника. Но при этом – никто не собирался давать ему ни малейшей поблажки: по пути к адмиральству он должен был пройти все ступени лестницы. Казак – первый, относительно крупный корабль, в командование которым он вступил, и что немаловажно – с дополнительными, «адмиральскими» каютами. Значит, будущий адмирал Пакенхэм будет лично знать многих из тех, с кем ему придется вести Британию к прежней славе и величию.
Правь, Британия, морями!
Переход, который совершал сейчас Казак, был несколько необычным: предписывалось выйти в Средиземное море, пройти Суэц, в Индийском океане – присоединиться к эскадре, базирующейся на Карачи, основу которой составлял авианосец Фьюриес. Дальнейшие указания – следует получить на месте. На эскадру – следовало доставить группу офицеров в звании до капитана первого ранга включительно. Почему нельзя было отправить летающую лодку, если уж так срочно требуется это сделать – непонятно. Возможно, боялись, что лодку собьют, возможно – в эскадре требовался именно лидер эсминцев. В любом случае – одномоментное усиление эскадры опытными офицерами, включение в ее состав лидера эсминцев, видимо для организации набеговых операций – наводило на совсем невеселые мысли…
Тем не менее – коммандер Пакенхэм, не задумываясь над лишним – вот уже третьи сутки вел корабль к цели ходом чуть выше экономического – восемнадцать узлов. Экономический – пятнадцать. Восемнадцать узлов – вероятно, идеальный компромисс между скоростью хода и потреблением топлива – а он не хотел оказаться с пустыми баками, если придется, к примеру, рейдерствовать.
Хотя можно захватить какой-нибудь торговый транспорт и слить топливо с его цистерн, благо это не уголь…
Поскольку, ничего серьезного не ожидалось – капитан Пакенхэм доверил управление кораблем совсем молодому капитану-лейтенанту Стоуну, а сам – спустился в офицерскую кают – компанию. Скажем так… расписать банчок. Пока время есть.
Компания подобралась соответствующая, опытная, люди лихие. Разговор – все время сворачивал на одно…
– Нет, господа, вы как хотите… – лейтенант-коммандер Олдос спасовал, не желая дальше рисковать – а лучше женщин, чем в Танжере не найти. Берберская, африканская, азиатская кровь… мда… шик, господа, шик…
Хм… конечно же шик. Капитан врал, и все это понимали – на действительно шикарных женщин денег у капитана третьего ранга Королевского флота явно не хватило бы, оставались проститутки в борделях. Конечно, есть и приличные бордели, офицерские…
– Нет, лично мне подавай нашу, английскую кровь. Белая кожа и рыжие волосы, что может быть шикарнее…
– И сифилис…
– Перестаньте, в двадцатом веке живем. Господин Кондом не зря жил, осчастливив нас своим изобретением…
Тут уместно было бы поднять бокал за память г-на Кондома, изобретшего то, что потом начало называться его именем, заменив старое деликатное название «мужской щит». Только желающих не нашлось…
– А помнишь ту индианку? – поддел другой офицер, капитан – лейтенант Ганн
– Это же был мальчик…
– Да заткнись ты…
Тема была запретная. В Британском королевском флоте процветал гомосексуализм, сам Уинстон Спенсер Черчилль, будучи еще не Первым морским лордом, а острым на язык летописцем и военным корреспондентом изрек: британский военный флот – это ром, плеть и содомия. Это было и сейчас, только поддерживать разговоры на такие темы – не было принято. Хотя все знали даже адмиралов, сделавших первые шаги по карьерной лестнице исключительно благодаря своей смазливости.
– Господа, а как считаете, к чему такая срочная командировка? – лейтенант-коммандер Симмс умело перевел тему – вам не кажется, что что-то готовится…
– Давно пора…
– Да, эти русские давно заслуживают того, чтобы им вломили как следует. Еще немного – и у них будет не меньше авианосцев, чем у нас. Азиаты проклятые…
Русских почему то называли «азиаты», хотя азиатская часть страны была одним из наиболее свободных от человеческого населения и малоизученных мест мира, а жители Европейской России мало чем отличались от обычного европейца, и даже бород уже почти не носили.
– Хорошо, что не казаки – подколол Ганн
– А что, господа – сказал коммандер Пакенхэм – выпьем же за то время, когда и казаки станут подданными Его Величества…
– Виват, виват, виват!
Но кричали не все.
– Симмс, ты что-то хочешь сказать?
– Господа, зачем нам казаки? Вы же видели, какие это дикари. Это же прирожденные убийцы, их невозможно призвать к цивилизации…
– Ну, тех же масаев и матабелов мы призвали к цивилизации, верно? Да и гуркхи – вовсе не воспитанники воскресной школы.
– Ай, бросьте, господа – подключился капитан-лейтенант Нолидж – сколько сил и энергии мы тратим на перевоспитание этих дикарей. А результат? Одни восстания? Не проще ли загрузить в самолеты хлор и…
Ответить никто не успел – подошел вестовой, четко козырнул. Каждый капитан устанавливал свои правила на корабле: некоторые требовали сообщать им о мельчайших проблемах и в любое время, некоторые наоборот – считали, что пока капитана на мостике нет, дежурная смена должна решать свои проблемы сама, привлекая капитана лишь при крайней необходимости. Коммандер Пакенхэм относился к второй категории.
– Господин капитан, господин капитан-лейтенант Стоун просит вас подняться на мостик…
Значит, что-то серьезное. Пакенхэм встал, согреб горсть меди – играли по мелким ставкам, только чтобы интерес поддержать
– Прошу прощения, господа…
– Что там?
Капитан – лейтенант Стоун протянул подзорную трубу. Он был достаточно умен, чтобы вовремя уходить в тень – и Пакенхэм, ценя его за это, намеревался при следующем продвижении по службе взять его с собой. Его звание и должность уже обязывает иметь команду– преданных и компетентных людей, которых он будет продвигать с собой при собственном продвижении – а они ему будут платить преданностью и тихой и незаметной работой на тех постах, куда он их поставит…
– Два румба справа, сэр…
Коммандер отклонил трубу, расчехлил собственный бинокль. Этот бинокль с шлифованными вручную линзами – был в руках отца, когда они шли наперерез русской эскадре в Желтом море.
Впрочем, неладное можно было увидеть и без бинокля…
– Вот… черт.
На горизонте – виднелся дым. Не такой четкий, какой бывает из труб идущего полным боевым ходом корабля – а размытый, сероватый с черным. Такой бывает, когда судно горит…
Само судно было видно плохо – но явно, судно гражданское. Судя по надстройкам – сухогруз, относительно небольшого водоизмещения. Такие во множестве чапают в прямой видимости берега, редко отваживаясь на что-либо иное, нежели каботаж. В отличие от более крупных судов – такими владеют всякие проходимцы, они экономят на всем, нанимают экипаж, состоящий из самых отвратительных забулдыг, которых можно найти в любом порту. Иногда даже не за деньги – а просто за кормежку. Такой корабль может перевозить все что угодно, в том числе и контрабанду и случиться на нем тоже можно всякое…
– Гражданское…
– Оно самое, сэр.
– Сигнал бедствия подавали?
– Радист говорит – не слышно ничего, сэр.