«Спецагент Алекс… Штырлиц, твою медь».
Он встал и снова пошёл на кухню. Пошарил в шкафчике и нашёл там початую бутылку перцовки. Налил полную рюмку и залпом выпил. Постоял, выжидая, задержав дыхание. Но, нет, не пошло! Рысью кинулся в туалет. Его несколько раз вывернуло — перцовка обожгла горло, а желчь наполнила рот горечью. Стоя на коленях в обнимку с унитазом и постоянно сплёвывая, он ощущал, отдающий болью бешеный стук крови в висках, и в тоже время, и наплывающее изнутри облегчение.
— Ихтиандр, сын мой… — слабым голосом пробормотал Алекс, и его вывернуло вновь.
Утром на проходной, турникет не отреагировал не его карточку-пропуск, и Алекс вызвал охранника. Тот, пощёлкал компьютером и удивлённо сказал:
— Ты ж в отпуске, парень! Что бы просто так пройти, запрос делать надо в администрацию. Иди лучше гуляй.
И Алекс понуро поплёлся домой. Пешком. Под витающей в воздухе моросью, под мутным утренним небом, по мокрым тротуарам, засыпанным истоптанной опавшей листвой. Что ты, дронушка, не весел? Что ты голову повесил? Хотелось так идти и идти. Смотреть на мокрый заспанный город, на плотные потоки машин на улицах, на спешащих людей, на падающие листья, и ни о чём не думать, и ни о чём не заботиться.
На переходе через улицу он замешкался, и водитель огромной крутой иномарки фафакнул ему и махнул нетерпеливо рукой — проходи, не спи. Оказывается, как быстро оканчивается дорога с работы до дома, когда ты совершенно не спешишь.
В прихожей Алекс повесил мокрую куртку на дверцу шкафа, а мокрую кепку на раскидистые оленьи рога, и тут запел мобильник. Мама.
— Привет, сынок! Как ты там? Что кушаешь? Голодным не сиди. Там, в холодильнике, окорочка есть, пожарь в духовке, как я говорила. И макароны отвари…
— Мама! Да не голодаю я, не волнуйся, я же не маленький, разберусь. Лучше скажи, как вы там с батей отдыхаете?
— Мы? Да, отлично всё, погода прелестная, не жарко. Море ещё тёплое, народу мало. Цены терпимые. Ходим на море, гуляем в парках… Погоди, тут батя что-то рвётся сказать…
— Санёк, привет! Слушай, я тут тебе диск купил. Называется «Всё для дронов», прошивки, эмуляторы… Ну, в общем, вроде интересно.
— Спасибо, папа! Нормально, пойдёт. Ты там особо не покупай ничего, у меня всё, что надо есть. Пивка лучше попей лишний раз.
— Я ему попью! Вчера в баре разошёлся, так с утра болел немного… Ну, ладно, Санечка, не будем тебя отрывать от работы, не скучай там без нас! Ещё две недельки и мы приедем. Всё, целую!
— Пока мама! Не волнуйся у меня всё нормально.
И мама отключилась.
Нормаль — это значит средина, не хорошо и не плохо. Вот оно значит как у меня, не хорошо, но и не плохо. Не хорошо, это конечно, жаль. Но вот, что не плохо, это уже хорошо. Он сходил на кухню, помыл с улицы руки, взял кваску, откупорил, глотнул разок и, не спеша, отправился за компьютер. Работа у нас теперь такая, в игры играть. Шпионские.
Компьютер зашумел, пикнул, и начал грузить операционку. А поглядим мы, что это у вас за точка входа, с вашим «хариусом».
Он надел обруч и перчатки. Погонял по экрану курсор, примеряясь. Примерился и небрежно ткнул в иконку с надписью «Остров».
Часть вторая
1
— Значит так, господин Хариус. Давайте посчитаем: замена сустава манипулятора — девять бонов, рихтовка корпуса — два, парковка четыре недели — один бон, сорок центов. Дисконтная карта объединённой сети Парковок — минус пять процентов, пять кэгэ шестьсот граммов лом цветных металлов — минус бон шестьдесят восемь. Заправка входит в сервис. Итого с вас десять бонов и десять центов, — хозяин хоть и выглядел заспанным, но считал бойко.
— Снимите с моего счёта, — небрежно махнул рукой Алекс.
— Позвольте вам заметить сударь, что ваш счёт у нас на данный момент, без последних расчётов, составляет минус пятнадцать центов.
— Ну, тогда запишите на мой счёт. Я ожидаю скорого поступления средств, — ещё более небрежно ответил Алекс.
— Как вам будет угодно. Однако вы долго не появлялись, а ваш счёт давно не пополнялся. Если вы не сможете погасить задолженность до конца месяца, то ваш дрон будет взят в залог под проценты, до оплаты, — сквозь любезность хозяйской речи просвечивало непонятное Алексу злорадство.
«Чем это, интересно, занимался предыдущий владелец дрона, что наделал долгов и заработал неприязнь владельца Парковки? Пока ясно лишь, что имя его Хариус. Как и логин. Значит я теперь — Хариус. Вот, блин, рыбья кличка! Рыбка, правда, неплохая. А что делать? Светиться мне никак нельзя. Будем соблюдать «инкогнито», как сказал Василий Васильевич».
— Хорошо-хорошо, непременно оплачу, до конца месяца, — уже с раздражением сказал он.
— Добро пожаловать на Остров, сударь! — хозяин поклонился и разблокировал дверь стойла.
«Так-так-так, — мрачно подумал Алекс, — ещё ничего не успел сделать, а десять бонов уже должен. Интересная жизнь у шпионов. До конца месяца три дня. Мне что, из своего кармана платить?»
— Не подскажете ли, сударь, — выходя из бокса, спросил он хозяина, — а нет ли сейчас какого транспорта или попутчиков к парковке PK24, или хотя бы к Среднеземной Фактории?
— Не знаю, — позёвывая, вяло ответил хозяин. — Регулярного туда ничего не ходит. А нерегулярного, кто знает? Потолкайтесь во дворе, может, с кем и скомпонуетесь…
И он удалился досыпать в хозяйский бокс.
В холле парковки Алекс осмотрел своё отражение у зеркальной стены. Фы-ы-ы… Средний дрон начального уровня, серенький козлик типа «газель». Слабый аппарат — хилые манипуляторы, дохлый аккумулятор, слепая оптика. Движок нижнего уровня, да ещё, похоже, почти убитый. Процессор проиграет в быстродействии даже древнему зэт-восемьдесят. Дизайн дрянь, словно для Голливуда штамповали. Отстой короче, и никаких наворотов. И тотема нет. Одинокий, серый, неприметный. Может им ещё и дрона раскрутить по ходу дела? Индейская национальная изба называется фигвам.
«Ну-ка, хватит стонать, — сказал он себе. — Спасибо ещё, что хоть так зайти удалось. Ситуацию надо раскручивать, а не стонать. Вот когда раскрутим… Не забыть бы, что я сейчас агент. Может, всем агентам так и положено карьеру начинать, с трудностей?»
Вот что удивительно — он уже почти два года на Острове, а никакой Службы Безопасности раньше и в глаза не видел. Военные патрули видел. Раз пять. Полицию и не сосчитать сколько. Даром что они за Фактории редко выходят. Рейнджеров видел много, часто и общался с ними постоянно. И знакомых имел. Даже в одной операции вместе с ними участвовал. Был такой провальный штурм Центра управления береговой артиллерией Второго Бастиона. С год назад. Он ухмыльнулся, вспоминая тот дикий бедлам, что творился тогда. Народу положили уйму! И его в том числе.
А теперь он работает на Службу Безопасности. И на нём нигде не написано, что он на них работает. Выходит каждый, на ком не написано, что он чей-то агент, может оказаться агентом кого угодно. Неприятно, но об этом надо будет помнить всегда, чтобы не нарваться на замаскированных «головоглазов». Не может быть, чтобы у них не было скрытых информаторов и боевиков.
Раньше он над этим как-то не задумывался. Хотя… Если таким образом рассуждать, то везде будут одни агенты мерещиться. Но, с другой стороны, Базука ведь ясно сказал — «найдём везде». А кто будет искать? И как? Объявления что ли по соснам развесят — «разыскивается дронер, звать Алекс, нашедшего ждёт вознаграждение»?
«Наверное, смешно читать объявление на сосне, где за тебя назначена награда», — он криво усмехнулся, глядя в глаза своему отражению — робот в зеркале не сумел отобразить даже такую несложную мимику. Ясное дело — отстой.
Как-то совсем по-другому стал видеться ему Остров после таких рассуждений. Ну, вот буквально только что, была игра. Интересная игра со своими радостями, горестями, захватывающими приключениями и не очень серьёзными опасностями. Всего лишь игра, и ничего более. И вдруг раз, и он уже не играет, а работает. А опасности приобретают совсем неигровой характер. И захватывают уже не в шутку, а всерьёз.
Кстати, совсем не ясно, как он должен работать. Ну, хоть бы ему какую-то подготовку организовали, что ли. А то — «связи не будет» и всё. Даже спросить не у кого. Если что…
«А вот интересно, как с меня эту работу спрашивать будут? Вот, к примеру, старший механик в депо половину рабочего дня тратит на заполнение всякого рода электронных таблиц, где отражается буквально всё — кто, когда пришёл на работу, кто какое задание получил, на сколько процентов с ним справился. Сколько времени потратил на него, сколько на обед, сколько на перекуры… Да, где-то полдня у него и уходит. Затем приходит инженер из отдела кадров, и они начинают разбирать всё тоже, но уже вместе. Так что каждая минута на учёте, ни копеечки даром не заплатят. А здесь как? Ну, вот я сейчас плюну и пойду в игрушки играться. Кто докажет, что я не сачковал, а дело делал? Хотя… Я же в дроне. Наверняка весь мой трафик проконтролировать несложно. Записали же они мой рассказ Кузнецу. Может они и сейчас всё, что я вижу, записывают. И всё, что слышу. И чувствую. Идут же сигналы от дрона на обруч, и обратно. Хорошо, хоть не мысли, — он передёрнул плечами, — как это противно, чувствовать себя под тотальным контролем. Откуда-то всплыла фраза — «Всё в порядке, шеф, он у нас под «колпаком»!» Б-р-р-р…
А не зря ли он так волну погнал с обращением к Кузнецу? Нельзя было в горячке действовать. Подождал бы недельку, может, всё бы и утряслось. А сейчас, поздно. Влип.
«Живыми от нас не уходят. От нас уносят. Трупы. Так что, берите, Билл, саблю, и вперёд, на штурм!».
О-о-о-о, какой бред! Всё! Хватит париться, пошли работать. Может, мне ещё понравится? Не будем падать до выстрела, а? Не будем. Вперёд, «Билл», на штурм!
Сначала надо определиться с местоположением. В центре холла, под потолком, так, чтобы всем было видно при выходе из боксов и при входе с улицы, висело информационное табло с надписью большими, светящимися буквами — «Добро пожаловать на парковку PR20!».
Он подошёл к висящей на стене, красиво оформленной 3d-карте Острова. Парковка PR20, Южные Уделы. Двадцатый квадрат по букве «R». А ему необходимо в Среднеземье, в двадцать четвёртый квадрат по букве «K». Именно там расположена «Карчма». В которой обитает Карчмарь. Который тоже агент. Это более двух километров. Через минное поле, однако.
Тут он вспомнил, что эта парковка и строилась специально для минокопателей. Он бывал в ней несколько раз в начале своей островной жизни. Здесь ещё приёмка большая и солидная. Делали с запасом — поле-то нехилое. Ближний край его, если напрямую через сопку, метрах в двухстах. А по магистральной тропе значительно дальше. Никто не строит капитальные сооружения в непосредственной близости от опасных объектов. И так, помнится, сюда осколки долетали, когда на поле что-то мощное грохало.
Сзади негромко щёлкнул замок бокса. Он обернулся. Не обращая на него внимания, гордо задрав нос, прошлёпал на выход крутой, навороченный по самое это самое дрон с престижным корпусом «росомаха», с торсом «андроид-7», с изящными, но мощными манипуляторами и с великолепной оптикой. Комплектация щёголя на удивление близко совпадала с его собственным пропавшим модулем. Алекс даже вздрогнул и обрадовался — показалось, что это он и есть, и никуда идти уже не придётся, так как пропажа нашлась. Но, всмотревшись, с грустью осознал свою ошибку и только завистливо вздохнул:
«Эх, моего бы родного дрона сюда. Я бы живо сбегал к Карчмарю и обратно».