Алекс бывал здесь много раз — парковал дрона, чинился, торговал с Карчмарём разным хабаром, или просто болтал о всяхи всячестях. Отношения у них сложились почти дружеские, хотя в силу замкнутости характеров, дружить оба не умели и особо к этому не стремились. Что случится с этими отношениями сейчас, Алекс даже не пытался предположить.
Громадный чёрный паук ждал его у стенда диагностики:
— А подойди-ка сюда, дружок, я тебе сделаю профилактику. Что-то вид твой мне не нравится. Небось, перегружал опорно-двигательную систему, голуба. Все шарниры расшатал и все тяги порастянул. И псевдо-мышцы истощил, пора их подкреплять и наращивать или же вообще менять. А по твоему неровному шагу и специфическому вихлянию задом, уверенно определяю глюки модуля координации движений — недостаточно квалифицированное вмешательство налицо. Придётся шерстить программные прошивки центрального процессора и подгонять переменные. Ты подходи, не бойся. Стань в стойло, ласточка, ноги на ширину плеч. Фиксируй. И выруби антивирус на домашнем компе, чтобы не мешал тестировать всю связку. Минут через пять я тебя отключу, и полчасика можешь быть свободным. Погулять, что ли сходи… Затем включишь компьютер, войдёшь в сеть, и мы доведём профилактику до конца. Ты всё понял, сокол ясный?
«Ну и рожа у него, кошмар, да и только!»
— Понял, не совсем ещё дурак. Вырубить антивирус и погулять.
— Ну, на счёт дурака, спорный вопрос, но пока не будем его дискутировать. Давай, вырубай своего цербера.
Алекс, поковырялся в настройках «доктора защиты», отключил его, и минут пять следил за работой Карчмаря на стенде диагностики. В процессе наблюдения вяло всплыла мысль о том, как он теперь будет рассчитываться за настройку дрона — по своему льготному кредиту или же Василий Васильевич всё оплатит? Как там у них в «фирме» принято неизвестно. Ещё подумалось, что раньше не требовалось отключать антивирус. Может, новые какие-то программы появились? Внезапно изображение мастерской на виртуальном экране мигнуло и пропало — всё, связи с модулем нет.
Грустно вздохнув, он выключил компьютер. В комнате стало непривычно тихо. Настораживающее непривычно. Отчётливо слышен даже монотонный уличный шум, с вкраплениями автомобильных сигналов, трамвайных звонков, рёвом многочисленных моторов и громкими обрывками людских голосов. Он посидел, неуверенно оглядывая комнату — без подсветки от мониторов она выглядела особенно нереальной. В помещениях царил лёгкий дневной полумрак — над городом висели низкие мокрые тучи, приправленные промышленным смогом. Тахта, телевизор, книжный шкаф… На глаза попался учебник английского. А-а-а… потом… Сначала гулять.
…
Сегодня утром он проснулся сам, без сигнала мобильника, поэтому слегка переспал — с вечера уснул рано, а встал поздно — около девяти. Всё-таки вчера сильно устал. В моральном плане, конечно. Сначала спохватился — на работу опоздал! Затем, вспомнил, что находится в принудительном отпуске и может играть на компьютере целый день, повалялся на диване ещё с полчаса. Затем, неспеша, встал, привёл себя и диван в порядок. Умылся, позавтракал, чем бог послал, а именно, ломтиками колбасы и сыра с хлебом и кружкой крепкого, сладкого кофе, отложив окорочки на обед. И войдя в дрона, отправился к Карчмарю… Откуда его, собственно, сейчас и турнули. Запудрив предварительно мозги, какими-то «тюбингами» и «какавами с чаем»…
«А пойду-ка я в парк. — Подумал он. — Подышу и развеюсь, может там, на сквознячке, пудру и сдует…»
Оделся и бегом по лестнице спустился на улицу. А на улице с неба сыпала морось, и был полдень. Выйдя со двора, пересёк проезжую часть и вошёл в сквер, вытянутый вдоль реки. Газоны с увядшими цветами и гравийные дорожки сплошь усыпаны облетевшей мокрой листвой. И по этим буро-жёлтым листьям прямо по направлению к нему ленивой трусцой приближался Чёрный дрон.
Алекс сбился с шага, сердце гулко стукнуло и в глазах потемнело, но уже через пару-тройку секунд он сообразил, что никакой это не дрон, а обычная лохматая дворняжка грязно-чёрной масти…
«Мама моя, что творится-то… Это уже точно я глючу, и никто иной. Долазился в виртуальности, крыша поехала. Для полного счастья не хватает розовых слонов повстречать».
Он постоял, прикрыв глаза, часто и глубоко дыша. Затем подошёл к «своему» месту у парапета набережной, прислонился к влажному граниту и загляделся на подёрнутую лёгкой рябью, медленную, серо-стальную осеннюю воду реки. Просто стоял и смотрел, стараясь ни о чём не думать. В голове приятно звенела пустота, а над тополиной рощей на противоположном берегу, суматошно нарезали круги взбалмошные «галкающие» галки.
Дождь всё моросил. Галки всё летали. И шуршали, проносящиеся машины за спиной. И незаметно время передышки подошло к концу. Ну, вот и всё, глотнул мирного воздуха — и снова в бой. Он вздохнул полной грудью, задержав дыхание. Прохладный, влажный речной воздух слегка пах рыбой, вяленой тиной, бензиновой копотью и немного ушедшим летом. Обычный городской воздух, у самой обычной городской реки. Пора идти…
На выходе из сквера, он оглянулся. Мокрая, лохматая дворняга сидела возле мокрой серой урны, и задней лапой упоительно чесала за ухом. И была абсолютно не похожа на боевого островного дрона.
Дома, как всегда, повесил кепку на рога, куртку на дверь, скинул обувь, помыл руки и сел за комп. Включил, дождался загрузки, на всякий случай проверил ещё раз — отрублен ли антивирус. Всё в порядке, отрублен. Надел обруч и перчатки. Посидел в нерешительности, бессмысленно гоняя курсор пошевеливаниями пальцев, и… ткнул иконку «Остров».
Карчмарь сразу заметил, что Алекс вошёл, но ничего не сказал, только слегка скосил на него, свои громадные выпуклые стеклянные глаза с фиолетовым отливом, и продолжил завершение профилактики. Ещё минут пять он повозился, запуская разные тестовые программы, от которых у Алекса то рябило в глазах, то противно зудело в ухе. Затем мастер удовлетворённо хмыкнул, снова косо глянул на него, и вырубил, наконец, настроечный стенд:
— Ну, так, дружок ситцевый, минут двадцать нас никто не побеспокоит, — буркнул он непонятно к чему. — А теперь, голубь сизый, мы немного потолкуем… Вот скажи мне, друже, о чём ты мечтаешь?
— То есть? — не понял Алекс.
— Ну, в чём состоит главная цель твоей жизни?
— Не въеду, о чём это ты…
— Да что тут въезжать? — внезапно вспылил Карчмарь. — К чему ты стремишься и чего ты хочешь достичь в своей, такой короткой, жизни? Ради чего ты живёшь, в конце концов?
— Глупость какая-то… Живу и живу, тебе-то что?
— Понимаешь ли, дорогой Алекс, — сказал Карчмарь издевательски-ангельским голоском, — свинья тоже, живёт себе и живёт. Пока её не прирежут и не сделают колбасу. Чем-то ты должен от неё отличаться? Вот я и спрашиваю, о чём ты мечтаешь и к чему стремишься в этой жизни, чтобы я мог отличить тебя от этой свиньи.
— Не понимаю… Тебе-то это зачем нужно?
— Чтобы отличать тебя от свиньи!!! — взревел Карчмарь. — Есть у тебя мечта или нет?! Тебя этот вопрос ставит в тупик — ты что, никогда не думал на эту тему?! Никогда не мечтал, о высоких материях и идеалах?! Никогда не задумывался о цели своего бренного существования?! О смысле жизни?! За каким хреном тогда ты вообще живёшь?!!
Алекс растерялся. Карчмарь, конечно, отличался вздорным характером, но такой ярости с его стороны, он не наблюдал никогда. Чёрный паук, как последний псих, орал на него, добиваясь непонятно чего.
— Ну, вот смотри, — немного успокоившись, хозяин снизил тон, — когда я был молод, мы мечтали о многом — о космосе, о далёких планетах, о мире во всём мире. О том, чтобы всем людям на Земле жилось хорошо, чтобы не было войн. Чтобы построить справедливое общество, где нет обиженых и угнетеных… Это была наша главная мечта. Ради неё мы жили, работали, искали… Даже умирали. А вот ты, ради чего готов сражаться и умирать? Ответь мне, уважь старика.
Он заметно разволновался — лапы его невпопад подёргивались, а руки дрожали.
— Нет, нет! Всё в порядке. Не надо отключать… Инъекцию? Да, пожалуйста. Только не надо отключать, я уже успокоился… Благодарю вас, мне уже гораздо лучше… Не отключайте только. Я потом сам всё отключу, когда засыпать стану…
Алекс не сразу понял, что говорят не с ним. Видать Карчмарь общался с кем-то вне сети, такое нечасто, но случалось. Бывало, что из дронов внезапно начинала литься музыка, или раздавались посторонние голоса — когда человек находился в сети, жизнь вокруг него не застывала и нет-нет, да давала о себе знать. Хоть все и стремились оградить своё жизненное пространство у компьютера с максимальной возможностью.
Карчмарь глубоко дышал, закрыв глаза. А Алекс терпеливо ждал. Он действительно не понимал, чем так взъярил его своими ответами.
«Дался ему этот смысл жизни. Живу себе и живу. Работаю, учусь. На компьютере играю. Чего ещё надо-то? Вот институт закончу, может, инженером стану. Буду ходить по бригадам табели проверять. Зарплата будет больше, куплю новый, крутой комп. В ипотеку квартиру, в кредит машину. Женюсь. Может быть. Это что — разве не мечта?»
Карчмарь открыл глаза:
— Сколько мне лет?
— Сколько что? — ошарашено, переспросил Алекс. — То есть, зачем тебе это надо, что бы я знал?
— Сначала ответь на вопрос, товарищ — сколько мне, по-твоему, лет?
— Э-э-э… — Алекс вспомнил Серого Шока, — ну, я думаю — пятьдесят…
— Восемьдесят два. Будет. Через пару месяцев, — Карчмарь замер, выдерживая паузу. При этом он продолжал коситься на Алекса и делал непонятные движения челюстями, словно что-то жевал.
«Ого, то есть ОГО, — подумал Алекс, — если ещё окажется, что он хранит свой мозг в стеклянной банке, то я точно сегодня умом тронусь».
— Простите, я не знал…
— Да не парься, чувак! В наших отношениях это ничего не меняет. Возраст — понятие… — он неопределённо повертел пальцами, — …относительное. Не успеешь оглянуться, как самому будет столько же.
«Спасибо, я как-то не тороплюсь, — хмыкнул про себя Алекс. — Восемьдесят два. О-хре-неть»
— Извини, что я затеял весь этот… разговор. Просто хотелось лучше понять тебя. Что тобой движет. О чём ты мечтаешь, к чему стремишься. Ничего не получается, жаль. Прямо как с моими правнуками — такие же оболтусы. Кроме компьютерных стрелялок и музыки своей дурацкой, ничего знать не хотят… Видать, и ты из той же серии… Ну, вот, если по-честному, чем ты занимаешься на Острове? Граберством, в чистом виде граберством. «Головоглазов» вот грабанул. Обидел, можно сказать, до глубины души. То-то они бабки такие крутые за твою душу пропащую предлагают.
— Почему — граберством? — удивился Алекс. — Всем известно, что «головоглазы» гады и сволочи редкие…
— А, что, по-твоему, грабя гада, ты становишься лучше его?
— Нет, ну, почему, лучше? То есть, да, конечно лучше… То есть, почему грабя-то? — Алекс почувствовал, что запутывается. — Это они сами всех грабят, бессовестно…
— А ты, стало быть, с совестью грабишь, — прищурился Карчмарь.
— Нет! То есть, да… Да не граблю я, а…
— А, что?
— Ну, ты меня совсем запутал! То есть, вы меня запутали, совсем… Это же игра!