- Это сказал Кортес капеллану Диего де Ланда. А потом фразу переиначил по-своему Аль Капоне… Да, кстати? А как звучит твое волшебное слово?
-Пожа-алуйста… - жалобно протянул Армен, и оба засмеялись.
-Пожа-алуйста… - эхом отозвался кто-то сзади. - Николай Степанович…
-Что? - Армен уже стоял, полуприкрывая маршала плечом, рука отведена назад - можно бить, можно выхватывать оружие…
-Постой, мальчик, постой. - Николай Степанович положил ему руку на плечо. - Это, можно сказать, свои…
От стены отделился человек, которого он в последнюю очередь ожидал встретить здесь. Человек походил на страшно усталого, обносившегося и постаревшего Шаддама - и не имел ни малейшего отношения ни к древним расам, ни к Конгрессу, ни к Испании. Это был бригадир таджиков-строителей, которые в прошлом году ремонтировали Николаю Степановичу дачу. Его звали Идиятулла, обычно просто Толик. Когда-то он был авиационным инженером. Дачу отремонтировали хорошо, но за окончательным расчётом Толик почему-то не пришёл, а бригада не решилась взять его пай - сказали, пусть пока деньги полежат…
-О, господи… - Армен тоже узнал его. - Толик? Что вы здесь?..
-Если можно, - сказал Толик, - что-нибудь съесть…
У входа в ресторан подпрыгивал Костя и смущённо переминался Шаддам.
-Нойда нашлась, - сказал Костя. - Идёт сюда.
-Хорошо, - сказал Николай Степанович. - Значит, никуда пока не идём, ждите нас у бассейна, позовите сюда Аннушку.
-А Стёпа тоже здесь? - спросил Толик.
-Нет, он на хозяйстве… Так. Вы сколько не ели?
-Четыре… пять дней. Да, пять.
-Тогда чего-нибудь лёгкого и немного, понимаете? Нужно постепенно.
-Я знаю, Николай Степанович. Мне приходилось голодать…
Стало неловко.
-Сыр, - сказал Николай Степанович Армену. - Три ломтика ветчины, оливки. Чай. С сахаром?
Толик кивнул.
Армен ушёл к столу с закусками, а Николай Степанович повернулся к Толику.
-Так что случилось? Куда вы тогда исчезли? Откуда сейчас?
-Из Португалии…
-Понял. Документы хоть какие-нибудь есть?
-Нет.
-И как же вас угораздило?
-Шайтан помог.
Они помолчали. Вернулся Армен с подносом. Толик, с трудом сдерживаясь, проглотил ломтик сыра, потом другой. Подошла Аннушка, всплеснула руками. И Толика прорвало.
…не жадность это. Неправда. Когда детей надо кормить - это не жадность. Говорят тебе: все бросай срочно, такая работа редко кому выпадает, зато в конце - деньги, много, больше, чем надеялся, так, чтобы не только кормить детей, но и чтоб школа, чтоб уехать, чтобы жизнь - а не всю жизнь выхаживать виноград, который всегда не твой, а хозяйский… Разве жадность - поехать за деньгами, которые дадут детям нормальную жизнь?
Только ехать надо было прямо с места - иначе не успеть, иначе не возьмут, потому что уже улетает самолёт, уходит автобус, и не успеешь вскочить на подножку, даже если задержишься всего лишь позвонить. Вот он только и успел - дать вербовщикам адрес Николая Степановича и попросить, чтобы передали односельчанам в бригаде: заберите деньги, передайте семье, пусть не беспокоятся, придёт время - отец вернётся.
С большими деньгами. Толик зарычал горлом - наверное, это был смех.
Тогда, прямо на строительном складе, куда он приехал отблагодарить хороших людей за хороший товар, его и подрядили строить особняк в Португалии для нефтяного магната, которому моря по колено, а Памир по плечо. И последнему дураку, последнему авиационному инженеру было ясно, что такую удачу выпускать нельзя. Документы? Паспорт по сегодняшним порядкам у любого человека восточной внешности с собой даже ночью, визу рабочую - сделают прямо на границе, нефтяным магнатам ведь не законы писаны, а дыры в этих самых законах…
Самолёт до Москвы. Самолёт на Кипр. Ещё самолёт - маленький, набитый под завязку, без стюардесс, но со смешливыми пилотами. Жарко, тесно, зато по рядам гуляют, из рук в руки, большие бутыли со сладковатым кипрским питьём. Собирают паспорта. Скоро приземляемся. Приземлились. У трапа трое в форме. Автобус. Провал.
Вонь и земляная полутьма, в которых он очнулся, сразу объяснили всё то, о чём давным-давно должен был догадаться разумный человек с высшим образованием, в пятом классе читавший и «Хижину дяди Тома», и «Пятнадцатилетнего капитана». Объяснение было настолько всеобъемлющим и всеподавляющим, что ни вопросов, ни воли к борьбе у Толика попросту не осталось. Единственное, что, по странной прихоти воображения, мучило его на протяжении нескольких дней, - не досада на собственную - жадность? глупость? недогадливость? невезучесть? - нет: он никак не мог понять, зачем их усыпили по дороге, если потом пришлось возиться с выгрузкой спящих тел из автобуса. Ответ пришёл с лёгкостью - когда самого Толика погнали выгружать из знакомого автобуса следующую партию «счастливчиков».
Вместе их держали недолго. По одному, по два, по три человека их продавали местным фермерам, строителям - в общем, хозяевам. Очередной изгиб Толиковой памяти заставлял называть их бауэрами - тоже, видимо, читал что-то в детстве. Запугивать рабов не пришлось: сгорбленные плечи, обвисшие длинные натруженные руки, въевшаяся в кожу земля, обесцветившая глаза покорность удостоверяли личность для вербовщиков куда лучше, чем навеки пропавшие паспорта. Толику хватило ума скрыть от хозяев и высшее образование, и способность худо-бедно ориентироваться в словах незнакомого, но всё же романского языка.
Рассказывать о своей жизни в рабстве Толик не стал. Начал было, но в горле опять заклокотало, руки мелко задрожали, и после паузы он коротко объяснил, что про Барселонский Конгресс прочитал в газете, которая просто валялась на стройплощадке. Занесло ветром. Да, он умеет читать и по-португальски, и по-испански, говорить - нет, а читать - вполне. И тогда он просто взял и пошёл в Барселону. Почему он знал, что найдет здесь Николая Степановича? Просто знал. Что-то тогда подслушал нечаянно на даче, фамилия знакомая в заметке попалась… Да и не нашёл если бы, то хуже бы не было… Он шёл пешком и ехал на попутках. Это оказалось легко. Много легче, чем решиться на такое.
Вот и всё. Он здесь.
-Да-а… - протянул Николай Степанович. - Какие будут соображения, народ?
-Какие тут могут быть соображения! - возмутилась Аннушка. - Никаких тут не может быть других соображений!
-Не надо думать, надо трясти, - покивал согласно Николай Степанович. - Даю вводную. В Испании действующих румов нет. Ближайшие - под Лиссабоном, в Марселе и в Касабланке. Через границу, даже эту несерьёзную, без паспорта - рискованно…
-Команди-ир!.. - укоризненно протянул Армен.
-Я знаю, и в крайнем случае так и поступим. Но крайний случай ещё не наступил. Я предлагаю вызвать Илью, и он через цыган всё организует.