Подождал, пока «пионерки» утихнут, и добавил:
– Сейчас Фредди униформу принесет. Будете ее подгонять под себя. Предупреждаю сразу, ушивать только в длину и в верхней части попы, до косточки бедерной. В смысле до сустава. Шаровары должны быть свободными и не стеснять движений. Кстати, можете использовать пионерские галстуки как защиту рта и носа от пыли. Завтра все, кроме нас с Ингеборге, идут на стрельбище, где будут заниматься с инструктором.
– Зачем? – подала голос Анфиса.
– Стрелять учиться, – догадалась Бисянка.
– А кто инструктор? – поинтересовалась Дюлекан.
– Штаб-сержант-майор Борис Доннерман. Большой человек, во всех смыслах.
Новая Земля. Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
22 год, 24 число 5 месяца, среда, 27:15
Ближе к ночи ко мне в номер решительно вперлась Роза с толстым ноутбуком наперевес. Нагло турнула из комнаты Ингеборге, которая со мной увлеченно занималась подсчетами денег и вещей для экспедиции, заявив, что она – Роза, как верная любимая жена, пришла исполнить свой супружеский долг.
И, что самое странное, Ингеборге тут же испарилась. Вот была – и нету.
Что оставалось мне делать?
Разве что лениво так, через губу, бросить «товарищу Кайфоломову»:
– Исполняй, раз пришла.
А чтоб не зазнавалась.
День четвертый
Новая Земля. Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
22 год, 25 число 5 месяца, четверг, 09:15
До Базы «Россия» добрались с максимально возможным комфортом.
В принципе мы с Ингеборге собирались ехать сюда, как порядочные, поездом, а получилось – на такси. Все на том же красном джипе-чероки.
Ну да. «Наши люди в булочную на такси не ездят».
А кто вам сказал, что я ваш?
Такси забрало меня с Прускайте утречком у «Ковчега», где мы передавали бразды правления Доннерману. Точнее, договаривался я с таксистом еще вчера вечером и планировал всего лишь прозаично добраться на нем до местного железнодорожного вокзала. Но Фредди – наш водятел, как только услышал, что мы собрались пользоваться местной «зализницей», остановил машину, повернулся к нам и демонстративно покрутил пальцем у виска.
– Оно вам надо? – пояснил он свой жест. – Один билет в один конец до «Северной Америки» на этом кустарном бронепоезде, – он ткнул пальцем в сторону поезда, который в конце улицы нависал над платформой, действительно ощетинившись стволами, – стоит пятьдесят экю с носа. Четыре часа трястись на жестком фанерном сиденье. Дальше ехать – еще дороже. Ты считать умеешь, – пихнул он меня в бок своим кулаком, поросшим рыжими волосами.
– Умею, – огрызнулся я. – Туда и обратно двести на двоих выйдет.
– Вот-вот, – наставительно произнес Фред, уставив указательный палец в потолок авто, – а мне ты сколько платишь?
– Тридцать в день.
– А сколько тебе обойдется арендовать меня на целые сутки? – спросил он с ехидцей в голосе.
Я прикинул тарифы нашего договора и слегка поплыл, обалдевая.
– Девяносто экю, с учетом сверхурочных, – сказал я задумчиво, понимая, что таксист во всем прав, а я опять упорол косяка.
– Вы, русские, все же хреновые бизнесмены. Медленно соображаете. Девяносто экю плюс десятка вашего расхода на мой ночлег. Итого у вас сто экю прямой экономии. Считай – прибыли. Так как питаюсь я за свой счет.
Фред просто упивался своим культуртрегерством над униженными восточными варварами.
А ху-ху тебе не хо-хо? – подумал я, обижаясь.
– Слушай, Фредди, – опередила меня Ингеборге, подав реплику с заднего дивана, – если ты такой умный, то почему ты такой бедный.
– Я не бедный! – моментально возмутился Фред. – У меня свое дело есть!
– Вот этот пожарный драндулет и есть твой бизнес? – издевательски протянула Прускайте.
– Да, – гордо вскинул Фред подбородок. – Я ни на кого не работаю. Я сам себе босс. К тому же я единственное такси в Порто-Франко!
– Ну согласись, что, по крайней мере, именно мы тебя пока нанимаем на работу, а не ты нас, – вставил я свои пять копеек, добивая его самомнение.
Лицо Фреда выглядело малость озадаченным. Даже рыжие бакенбарды растопорщились больше обычного.
– Так вас везти на вокзал? – наконец подал он голос. – Я, конечно, ничего не понимаю, но думаю, что богатые люди имеют право на причуды.
Вот шотландская морда! – восхитился я. Настоящий американец давно бы уже пребывал в длительном ступоре.
– Нет, Фредди, тут мы как раз согласимся с твоим предложением и поедем на базу «Россия» на твоей машине. Если ты не возражаешь, конечно.
– Я возражаю? – снова возмутился Фред, одновременно поворачивая ключ зажигания и выворачивая руль. – Чтоб Фредерик Твид возражал против того, что сам же и предложил? Такого еще не было.
– Тогда давай заскочим в «Арарат». Еще одно дело по дороге сделаем, – предложил я.
В «Арарате» мы заставили не совсем проснувшегося Саркиса по-быстрому набросать записку Араму, раз такая оказия состоялась, и выкатились из города, разбирая оружие из распечатанных сумок.
Фред оказался вооружен тривиальным американским карабином М4 в гражданской версии, который стреляет или одиночными, или короткими очередями по три патрона. Зато на его пояс легла узкая желтая кобура с большими буквами US в круге, тисненными на клапане. Из кобуры открыто торчала солидная рукоятка кольта М1911, хвастаясь деревянными щечками в мелкий рубчик.
Мы с Ингеборге остались верны Леону Нагану. И я еще прихватил с собой автомат от Арама, хотя в местных пампасах толку от него было не больше, чем от нагана.
Вплоть до Базы «Северная Америка» наш анабасис никто не потревожил, кроме встречного конвоя из трех десятков машин переселенцев под охраной двух «хамви» с длинными пулеметами.
– Вот так завтра и мы возвращаться будем, – показал на них Фред, – в полной безопасности.
И, перескочив через железнодорожный переезд, он собрался заворачивать с трассы на американское КПП, в сторону так и стоящего памятником танка.
– Фред, нам на базу «Россия» надо, – поправил его я, – а это еще немного дальше.
– В Россию так в Россию, – пробурчал Фред, продавливая педаль газа.
А в остальном весь путь мы провели практически в молчании, рассматривая монотонный окрестный пейзаж. Сегодня даже зверей меньше на глаза попадалось. Птицы только постоянно небо черкали.
Ингеборге, казалось, вообще задремала на заднем диване. Уж больно вольготно растеклась по нему. И кочки не мешают.
Фред же был очень удачным водятлом – его не надо было постоянно в дороге развлекать, чтоб не уснул. К делу он относился предельно добросовестно.
Новая Земля. Территория Ордена, База по приему
переселенцев и грузов «Россия и Восточная Европа».
22 год, 25 число 5 месяца, четверг, 11:44
На КПП базы «Россия» орденские патрульные уже привычно попросили у нас всех айдишки. Прокатали их сканером и заявили.
– Доктор Волынски, мисс Прускайте, вам в доступе на Базу «Россия» отказано. Мы сожалеем, но у нас такой приказ. Вы, наверное, догадываетесь от кого? Мы истые поклонники вашей красоты, мисс Прускайте, – развел руками мастер-сержант, – но…
– А мистер Твид может проехать на Базу, сержант? – спросил я старшего патруля.
– Конечно, – ответил он, – на него никаких ограничений нет.
– Тогда сделаем так, – предложил я, – мы с Ингеборге воспользуемся вашим гостеприимством по эту сторону забора, а мистер Твид в это время отвезет письмо Араму от его брата. Так будет хорошо?
Орденский патруль не возражал. Сгрудившись вокруг Ингеборге, они заваливали ее вопросами. Она радостно всем отвечала, купаясь в лучах внимания к своей персоне. Прям Мерилин Монро на базе морской пехоты на Окинаве в 1945 году.
Кто-то из патрульных уже тащил в нашу сторону большую упаковку кока-колы с поста. Наверняка нас же и угощать.
Я проводил глазами исчезающий в воротах красный джип и спросил сержанта, как можно более нейтральным тоном:
– Пока нас тут не было, на Базе были изменения? Или новости?
– Практически никаких, сэр, разве что мисс Беляева сделала головокружительную карьеру.
– Вот как? – делано удивился я.
– Да, сэр. Она теперь в «Стеклянном доме» большой начальник. Ходят, правда, нехорошие слухи, и про нее и про Майлз, но никто ничего конкретного не знает, кроме того, что в последнее время они сблизились. И Майлз оказывает Беляевой нехилую протекцию.
– Сержант…
– Зовите меня Джозеф, доктор Волынски, – перебил меня он.
– Ну тогда и вы зовите меня Джордж. Вот видите, мы почти тезки, – попробовал я пошутить, но неудачно.
– О’кей, сэр. Простите, Джордж, – улыбнулся сержант.
Я заметил, что улыбки американских солдат как-то живее, что ли, чем американских гражданских. По крайней мере, они действительно похожи на живые улыбки, а не на пластиковый оскал.
– Джозеф, у нас есть проблема, – пожаловался, пока есть оказия. – В прошлый раз на Базе нам не дали достаточно времени, чтобы купить нормальное оружие. В городе же оно оказалось слишком дорогим для нас. А опасности этого мира мы тогда недооценили. Не могли бы вы нам помочь?
– Чем, сэр? Ой, простите, Джордж.
– Купить для нас в арсенале Базы десяток автоматов и один ручной пулемет. Запасные рожки к ним и патроны соответственно. Деньги я дам.
– Я понимаю вашу проблему, Джордж, – на лице сержанта проступила мина искреннего сострадания, – но нам категорически запрещено вступать с вами в какие-либо коммерческие отношения. Мисс Беляева это особо оговорила устно, когда передавала нам приказ не допускать вас на Базу. Потом уже это в компьютер вбили.
– Спасибо за информацию, Джозеф.
Что ж, всегда лучше иметь определенность, чем неопределенность. Впрочем, это сентенция из серии, что лучше быть молодым, здоровым и богатым, чем старым, бедным и больным.
Я посмотрел на патрульных. Они радостно устроили импровизированную фотосессию с Ингеборге, фотографируясь с ней поочередно на фоне бронетранспортера.
– Инга, – крикнул я ей по-русски, – ты их в щечку поцелуй, пусть потом хвастаются.
Мое предложение было встречено на «ура». И первым, разогнав всех, подставил свою щеку сержант. По праву самого большого бабуина в этом стаде.
Тут с Базы выехал знакомый красный джип, из окна которого высовывался Арам и кричал:
– Вторым буду я!
Арама тут уважали и фотографировали его с Ингеборге следующим.
И в обнимку.
И с поцелуем в щеку.
Потом Арам подошел ко мне и, раскинув руки в преддверии объятий, взревел:
– Жора-джан, как я рад тебя видеть!
Обнялись.
Похлопали друг друга по спинам.
– Спасибо за письмо, друг. Но если ты уж взялся работать почтальоном, то не отдашь ли этот конверт Саркису?
– Нет проблем, – ответил я, принимая от Арама большой и пухлый, но твердый конверт, спрашивая для порядка: – Тут что? Деньги?
– Деньги, дорогой, деньги. Саркис просил передать с оказией. Вот ты и оказался, – смеется.
Тут я озвучил Араму нашу проблему с оружием, и обратился с той же просьбой, как к сержанту ранее.
– Знаешь, ара, – тут же поскучнел ресторатор, – кому другому бы купил, мне бы слова никто не сказал. Но Беляева предупредила меня, что я у Майлз теперь на карандаше. А заложат нас тут в тот же момент, как я эти стволы тебе передам. Это же пиндосы. Неужели у Саркиса ничего себе не нашел?