– Да, – согласился я с его доводами, – погнали дальше.
– Багажник на крыше двухсекционный.
– Странно, я видел сплошную балку, которую ты варил.
– По бокам балки сплошные, это так, но посередине будет технологическое отверстие для установки радиоантенны, ограниченное стенками багажников. Не крепить же ее прямо на крышу? Антенна почти три метра высотой, так что снимать ее придется в городах. Но для ее транспортировки в нерабочем положении слева на верхнем багажнике предусмотрены крепления. Остальные антенны, еще три штуки, будут на козырьке ветрового стекла. Там же я поставлю и фару-искатель на сто восемьдесят градусов обзора.
– А на хрена мне столько антенн? – Я аж оторопел от такого количества. – У меня же не КШМ.
– Жора, ты нормальную связь заказывал, как взрослый, или как?
– Заказывал, не спорю, – покачал головой. Как это все сложно, блин. Не на того специалиста я учился.
– Так вот, – продолжил Олег, – придет Профессор и все тебе разложит по полочкам. Кому, зачем и куда вставлять. И сколько. Я же в радио – не более чем кнопки вертеть по мануалу. Рисуем дальше?
– Валяй, – махнул ему рукой.
– Сзади у нас запаска будет на кронштейне, кронштейн на петлях, может поворачиваться, если со стопора снять. Рядом лестница на крышу, вот такая, – он черканул несколько штрихов, – ребром к плоскости стены, как на «Вепре». Не бойся, по такой и лазать удобнее будет, как на веревочном трапе, да и места она занимает намного меньше. Тогда уже можно будет на задний борт и третью запаску поставить, если захочешь.
– Зачем еще и третья?
– Ну в принципе, как запаска она вроде и не очень-то нужна, а вот ее диск как лишняя броня – даже очень и очень. Ставить? Это еще один кронштейн варить.
– Ставь, – согласился; перфекционист я или так, на прогулку собрался, шашлычка поесть?
– Так, дальше пошли… – Карандаш в руке Олега снова заплясал по бумаге. – Под запасками и лестницей такой же бампер-ступенька, как спереди, только поуже малехо будет. На нем электрическую лебедку закрепим. Новая есть. Только что из-за ленточки. «Ермак» называется, мощная как зверь – на две тысячи двести шестьдесят килограмм усилия при двенадцати вольтах напряжения. Троса двадцать четыре метра. Стоит девятьсот экю. Без торга. И это еще дешево. ТАМ она больше чем за семьсот баксов в рознице улетает. Но с ней, как хочешь, а второй аккумулятор полюбасу ставить придется. На одном не потянешь. Тем более с холодильником, – ухмыльнулся он нехорошо.
– Надо – значит, ставь, – отрезал я, придавливая взбухающую в груди жабу. Во рту сразу стало сухо. Денег вылетает на автобус просто прорва.
– Ой, ты какой красивый, – возмутился Олег и передразнил меня: – Надо – ставь. А где я тебе для него место найду? Искать надо. Под капотом у тебя японский двигун все пространство уже занял.
– Ну не найдешь, так без задней лебедки обойдемся как-нибудь. Ручную лебедку возить будем, если что, – прикинул вслух варианты.
– Хозяин – барин, – равнодушно откликнулся Олег и предложил: – Пошли салон смотреть, я его первым окучил, там работы было с гулькин нос. Но определенные новации я ввел. Да не боись ты, ничего я там не порвал, не поцарапал. В порядке твой лимузин.
В салоне Олег показал семь парных хромированных крючков солидного размера, закрепленных выше окон.
– Это как ты просил, – пояснил он, – для гамаков. Больше никак не влезало. На семь тушек.
– Гуд, – довольно ответил я, – семь в гамаках, пять на полу. Вроде все спальными местами обеспечены. Не надо будет в поле на травке ночевать. А это уже хорошо. По определению. Только вот где гамаки взять, я еще не придумал. – Последнюю фразу я, оказывается, сказал вслух.
– Будут тебе гамаки. И недорого, – отозвался Олег. – Я созвонюсь – привезут. Правда, не новые. Зато от Французского Иностранного легиона. Это тебе не натовский нейлон, а экологически чистый хлопковый брезент. Все ж комфортней спать будет. Тебе же они не на всю оставшуюся жизнь нужны, а несколько ночей они нормально выдержат. Кстати, я бы не советовал на гамак класть тело весом более восьмидесяти кило. Во избежание различных недоразумений…
– Годится. Еще сюрпризы будут?
– А как же… – расплылся Олег в широкой улыбке. – Вот, смотри.
Тут он подошел к заднему окну, взял снизу за хромированную ручку, которой там, как помню, совсем не было, повернул и открыл окно на себя вверх, закрепив его двумя потолочными стопорами. Тоже хромированными. Эстет, как посмотрю. Но жаловаться пока не на что. Стиль не нарушен.
Олег сделал рукой приглашающий жест и сказал почему-то с хохлацким акцентом:
– Дывысь!
– Это для принудительной вентиляции? Чтобы пыль дорожную не забывать? – съязвил я.
– Эх, Жора, нет в тебе никакой революционной романтики. Не получится из тебя Батьки Махно, – рассмеялся Олег. – Вот смотри и учись, пока я жив.
Наглый молодой человек, наглый. Но мастер. Не отнять. Все сделано культурно и аккуратно.
Тут Олег привлек мое внимание к пластиковой заглушке на разделочном столе под окном. Простая такая заглушка, ими обычно в офисных столах технологические отверстия для проводов разных затыкают, когда они не нужны. Раньше ее точно здесь не было.
А Олег распелся, как хор у всенощной, но с глумливыми нотками коммивояжеров «Гербалайфа»:
– Элегантным движением руки поворачиваем эту ручку в круге налево и вытягиваем вверх. – Он проиллюстрировал свои слова действием. – Затем другой рукой поворачиваем вытянутую трубу снова на девяносто градусов, но уже направо, где она встает намертво. Потом скидываем крышку.
Крышка-ручка отлетала, болтаясь на тросике.
– И вуа-ля… – Олег сделал неопределенный жест рукой, – получаем вертлюг для пулемета. Весьма нужная вещь, когда тебя кто-то преследует. Нравится?
Действительно это нечто стало похоже на вертлюг для мотоциклетного пулемета, как во Вторую мировую войну. Спросил только.
– На какой пулемет рассчитано?
– А на любой. Держалка подпружинена, как на мотоциклетном вертлюге. Насчет нужности такого аппарата ты тут быстро сам дойдешь. А вот меня уже рядом может и не оказаться. Будешь тогда сошками по ламинату елозить на кочках. А кому это нужно? Ламинату точно не на пользу.
– Годится, – ответил я, когда во всем сам разобрался, – можешь даже написать на задней стенке «Хрен догонишь!», как Махно на тачанках писал.
– Это уже излишество, – строго сказал Олег, – нарушается тайна переписки и прочие демократические свободы, в том числе и свобода неожиданного огня по супостату, который такового не ожидает.
– Хорошо, – констатировал я, – только вот тут, по краю столешницы, пусти крепкий поручень, чтобы за него можно было подсумки с магазинами для пулемета пристегивать.
– Не проблема, – ответил Олег, – даже кольцо с брезентовым ремнем поставлю, только это уже твою экибану слегка портить будет.
– Надеюсь на тебя. Пока мне все нравится, – оценил я его работу.
– Еще пожелания по салону будут? – поинтересовался Олег.
– Нет таких больше. И это… – впрочем, недолго я на этот счет думал, – можешь даже автобус покрасить, как хотел. А сейчас пошли смету глянем по-быстрому, а то у меня дел невпроворот.
Новая Земля. Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
22 год, 26 число 5 месяца, пятница, 18:00
Ужинал один, в баре «Slow boat», втиснутом в промежуток между пассажирским и грузовым портом, запивая местный сиафуд местным элем, похожим чем-то на староземельный английский «Queenstown Pride». Среди моряков, докеров и патрульных, которые тут занимались тем же самым, что и я. Только, в отличие от меня, они еще и общались между собой.
Ну да, все правильно, они сюда общаться пришли, а я – так от общения отдохнуть.
Приглядевшись к патрульным и еще каким-то незнакомым воякам, увидел, что у всех береты заткнуты под левый погон, и решил не выделяться. Пристроил свой черный берет так же, как у них.
Уютный бар. Небольшой, но продуманный. Вроде и под крышей тростниковой, художественно заплетенной, а вроде и на улице, обдуваемый ласковым бризом с Океана. Вместо стен – метровый плетень, тоже из тростника. И мебель из ротанга, тоже плетеная. Столешницы из досок, а ножки и их соединения – ротанг. Даже стенка барной стойки – и та плетеная из него же.
Бармен – мулат в пестрой гавайке.
Стиль – великое дело. Стиль примиряет нас с действительностью. Хотя бы на время.
С моего места были хорошо видны и город и порт.
Порто-Франко спускался к океану рядами улиц с небольшой возвышенности, и ближе к берегу пейзаж разравнивался, а сам берег был изрезан бухтами, в которых стояли разнообразные суда. Все это напомнило мне города Лисс и Зурбаган, описанные Александром Грином в романе «Бегущая по волнам».
В самой крупной бухте, похожей очертаниями на след от конского копыта, был торговый порт. Через короткий мыс – в соседней бухте – пассажирский терминал.
На мысу – бар. Этот самый «Slow boat», в котором я и сижу.
В дальнем конце затона торгового порта виден был стапель, на котором сварщики наваривали металлические листы на готовый скелет кораблика длиной метров двадцати – двадцати пяти. Судя по высоко задранному носу и характерной корме – кошелькового сейнера.
Между портом и стапелем шумели промзона и грузовой терминал с бетонными пирсами. Громыхала сцепками ветка железной дороги. И тянулись склады. Много складов. Рядами.
За ними торчала труба ТЭС, водонапорная башня и вышка с «подосиновиком», скучающим у крупнокалиберного пулемета.
В других заливчиках, за зданиями то ли складов, то ли цехов, были видны деревянные причалы на сваях для деревянных же рыбачьих посудин типа прибалтийских парусных лойм и небольшой деревянный пирс для двух металлических траулеров. Один был к нему пришвартован, второй был хорошо различим в Океане, не так далеко, впрочем. Мир этот молодой, за двадцать лет всю рыбу у берега еще не выловили. Так что еще долго не будут ходить за ней дальше горизонта.
Ближе к берегу бросил якорь орденский корвет. Дежурство несет. Корвет – вполне современных очертаний, рубки по американской моде зализаны заподлицо с бортами. На носу в сферической башне универсальное орудие, издали не разобрать какого калибра. На корме два спаренных зенитных автомата с тонкими стволами, вряд ли калибром больше чем 40 мм. На мачте орденский флаг полощется. На борту крупно нарисован знак Ордена. Чтоб издалека боялись.
И вот сидел я среди этого псевдотропического стиля, лениво осматриваясь, вкушал морских гадов, неторопливо попивая пиво из большой граненой кружки, и балдел от одиночества в толпе.
Накатывал и оттягивался.
Накатывал и оттягивался.
Потом, взяв еще кружку эля, никому не мешая, в своем уголочке читал первую художественную книгу в ЭТОМ мире, которую и купил в этом городе. Роман был фантастическим, про Великоречье – придуманный мир, где часть современной России перенеслась хрен ее знает куда: в другие времена и веси, но в ту же местность. И сделалось так, что тот мир с нашим миром соединились в шахматном порядке, а Волга удлинилась аж до Индийского океана, утеряв свое имя. И стала она называться просто Великой рекой. Местные там жили в голимом средневековье, а наши быстро растеряли цивилизационный потенциал. Удержаться им удалось на промышленном уровне начала ХХ века. И еще там жили эльфы, гномы, тролли и прочие персонажи, читать про которых любил с первого издания в СССР Толкиена. Сказка для взрослых.