Антис, внимательно наблюдая за совершавшей полет рыбой, воскликнул:
— Это знак перемен.
— Каких?
— Когда рыба летает кругами, должно произойти что-то плохое.
— Глупости! Ты во всем видишь какие-то знаки, а перемены и так всегда встречаются.
Ироедх задумалась, пока жевала с отсутствующим видом свой ужин, состоящий из сухого печенья и овощей. В свете гаснущего дня она с удивлением разглядывала свою добычу. Наконец спросила:
— И все же, что это, как ты думаешь? Слишком хрупкое для оружия, но как украшение тоже не выглядит. Может быть, это жезл офицера?
Антис оторвался от ляжки какого-то животного, которую с удовольствием поедал.
— Это инструмент, с помощью которого древние исполняли музыку.
— А как на нем следует играть?
— Нужно дуть в щелочку в самом конце трубки и перебирать пальцами, закрывая или остальные щели. Помнишь картину на стене тронного зала?
Ироедх подула в трубочку, но звуков не последовало.
Антис рассмеялся.
— Дело вот в чем. Ты дуешь не в трубочку, а как-то через нее.
Ироедх сменила позу, и тут же была вознаграждена… каким-то воем, донесшимся из флейты.
— Дай-ка я попробую, — сказал Антис.
— Но у тебя сальные руки!
— Хорошо, после того, как закончу ужин. Кстати, а что это за книга валяется среди отбросов?
Ироедх осторожно вытащила старинную книгу из кучи мусора. Ее страницы, переплетенные из тонкой древесной коры, потрескались и рассыпались прямо в руках. Чернила настолько поблекли от времени, что текст было невозможно прочитать в гаснущем свете дня. Но было видно, что над каждой строкой со словами тянется полоска аккуратных параллельных линий, усеянных маленькими черными точками.
— Да это же песенник! Какая удача! — закричал Антис.
— Надеюсь, эти маленькие черные точки говорят о том, какую дырочку нужно закрывать пальцами?
— Или какую из них оставлять открытой. Давай-ка, попробуй.
Ироедх начала дуть в отверстие флейты и перебирать пальцами. Несмотря на ее неопытность, послышалась какая-то знакомая мелодия.
Антис обрадовался:
— Думаю, я знаю ее. Когда меня только приняли в трутни, я встречался во стариком по имени Баортус, которому позволили жить среди нескольких чистильщиков. И все потому, что он был очень опытный в таких делах. Он часто играл на флейте, похожей на эту. Думаю, мне следовало бы запомнить, как на ней играть, но я был так занят своими новыми обязанностями, а после следующей чистки Баортус исчез. Я совершенно забыл эту историю. Только сейчас вспомнил, увидев инструмент.
Он вытер руки о сорняки и подошел поближе, заглядывая Ироедх через плечо.
Ну и ну! Если бы было светлее, мы могли бы прочитать слова и ноты, правда ведь? Дай-ка я разожгу посильнее костер.
Он отправился в близлежащий лесок, оставив Ироедх ненадолго в одиночестве. Послышался треск отрываемых от деревьев сучьев, и вскоре он вернулся с целой охапкой ветвей, пригодных для топлива.
Когда огонь в костре разгорелся достаточно ярко, Антис довольно кивнул подруге:
— Ну-ка, давай с самого начала. Ты играй, а я буду петь. Беда прямо с этой устаревшей орфографией! — нахмурился он, увидев поблекшие от времени паукообразные буквы:
«Любовь не мучает вечно.
Она снизошла на меня как пламя.
Как лава горы Висгад,
Или как пламя, которое опаляет лес.
Когда моя возлюбленная где-то поблизости,
Не думайте, что мой сон безмятежен;
Всю ночь меня терзают мучения,
И сжигает меня тайная любовь…»
Их представление было затруднено тем, что каждая строчка или две текста не попадали в такт мелодии, и в конце концов оба исполнителя расхохотались.
Когда Ироедх немного успокоилась, то спросила:
— А что значит «влюбленная в парня говорит…»?
— Думаю, имеется в виду друг, какой-то член Общины.
— Я не могу себе представить, что кто-то из наших работников может потерять сон; даже ты, мой лучший друг.
Антис лишь пожал плечами в ответ.
— Спроси оракула Ледвида. У древних было немало забавных идей. Может быть, это из-за недостатка контроля за питанием.
Ироедх стала размышлять вслух:
— Единственный раз, когда я видела Автин возбужденными, было тогда, когда иностранка Итходх из Йема узнала, что ее Община уничтожена арсууни. Она покончила жизнь самоубийством, несмотря на то, что Совет отдал приказ о признании ее членом Элхама.
Конечно. Но, без сомнения, мы были бы расстроены, узнав об уничтожении Элхама. А такое вполне может быть, ты же знаешь.
— Давай все-таки не думать о таких страшных вещах заранее!
— Хорошо, дорогая. А теперь позволь мне взять инструмент и книгу.
— Конечно, но зачем? — спросила Ироедх.
— Думаю, я смогу с их помощью развлечься с друзьями. Если ты как-нибудь услышишь странные звуки, то знай: это Кутанас и я учим их древнему искусству пения.
— Надеюсь, с этим не будет столько проблем, как с Балладой Идхиоса!
— А кто научил меня петь об Идхиосе?
— Я. Но только для того, чтобы она не стерлась из нашей памяти окончательно. Не ожидала, что все это выльется в поэтическую оргию.
— Это так. Но нельзя же такие песни предать забвению. В конце концов, не так уж долго мне осталось любить их.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она, отлично зная, что он имел в виду. И все-таки надеясь, что ошибается.
— В ближайшие дни будет Чистка, а я ведь один из самых старых трутней.
Она в отчаянии сжала его руку.
— О, Антис, это просто ужасно! Разве королева не жалуется?
— Не так уж сильно, насколько мне известно, да и я забочусь о ее здоровье. Но чистку уже откладывали несколько раз.
— Но ты не такой уж и старый! Не намного старше меня, и сможешь выполнять свой долг еще много лет.
— Я знаю, но Совет так не думает. Возможно, его члены боятся, что мы станем настоящими обманщиками, если нам позволят жить до старости.
— Но ты ведь не станешь таким?
— Я никогда не думал об этом. А если бы ты узнала, что я собираюсь сбежать и примкнуть к обманщикам, — ты бы вернула меня как послушного работника?
— Конечно. Это решение далось бы мне нелегко. Но, пожалуйста, не планируй ничего подобного! Держись как можно дольше, пока сил хватит. Ты не, я…
Голос ее захлебнулся от рыданий.
— Не надо, Ироедх! Ты причитаешь, как кто-то из древних с их «горячей любовью», — сказал Антис, обняв ее за плечи.
Ироедх взяла себя в руки.
— Я просто глупая. Конечно, не одна из древних, а работник среднего рода, и горжусь этим. Но жизнь будет абсолютно пуста без тебя.
— Спасибо, — он дружески сжал ее руку.
— Никто больше в Элхаме не разделяет мою любовь к древностям. Иногда я думаю, что должен чувствовать какой-нибудь одинокий плут, который бродит по окрестным лесам, смотрит на купола Общины и осознает, что никогда не сможет войти сюда вновь.
Антис вздохнул в сгущающейся темноте.
— Могу уверить тебя лишь в одном, дорогая: если я когда-нибудь и задумаю стать плутом, то не посвящу в это никого, кто сможет разрушить мой план.
Она вздрогнула от холода.
— Б-р-р. Нам бы следовало взять с собой теплую одежду. Пойдем-ка домой.
II
НЕБЕСНЫЙ КОРАБЛЬ
— Перед нами стоят две задачи — использовать этих людей и их знания против Тваарма и сделать так, чтобы они никоим образом не навредили нам, — сказала Род.
Ее колесница ехала рядом с повозкой Ироедх по дороге, ведущей в Тхидхем, которая тянулась вдоль берега Алого Моря. Колесницы Ииноедх, Авпандха и Вардх ехали следом, постукивая колесами по камням.
Род продолжала наставлять помощников:
— Старайтесь внимательно следить за всем, кто говорят и делают люди. Рот же держите на замке. Мы ничего о них толком не знаем, и не можем сразу разгадать все секреты. Всячески льстите им, вынуждайте хвастать своими достижениями, словом, делайте все, чтобы у пришельцев развязались языки. Но не приглашайте их к нам, не рассказывайте о том, где находится Элхам, и ни в коем случае не выдавайте наши политические секреты и способы ведения войны. Я это говорю прежде всего для тебя, Ироедх, потому что знаю твою слабость. Они интересуются не только нами, но и нашей историей, поэтому и хотят, чтобы их сопроводили в Кхинам — искать там древности. А, добравшись туда, им будет совсем нетрудно подняться на одну из башен и увидеть купола Элхама.
— Я буду соблюдать осторожность, — сказала Ироедх, едва сдерживая нервную дрожь. Род говорила ей об этом уже неоднократно. А ей так хотелось, чтобы новоявленная наставница оставила ее, наконец, в покое, и она могла бы вернуться к своим благостным мечтам о древних временах.
— Тебе нужно добиться расположения Блок, который неплохо говорит по-автиникски, и интересуется, так же, как и ты, различным философствованием. Если добросовестно справишься с этой задачей, то забудешь обо всем, в чем тебя так неразумно поддерживал трутень.
— Почему это? — спросила Ироедх гораздо громче, чем сама того хотела. Она вовсе не собиралась позволять Род надсмехаться над ней!
— Не кричи. Тебе лучше приступить к делу сразу же, потому что он не захочет, чтобы мы быстрее возвращались домой.
— Ты имеешь в виду…
Род криво усмехнулась, посмотрев в сторону Ироедх:
— А ты не знала? Сегодня утром, как раз перед тем, как мы выступили в путь, Совет собрал кворум и назначил дату следующей Чистки. Это сделано для того, чтобы убить трех старших трутней: Антиса, Кутанаса и Дуона, чтобы освободить место для нового урожая. Это должно произойти в ближайшие восемь дней. Конечно, сделано все, чтобы они не смогли сбежать.
Ироедх побледнела. Черт бы их побрал! Так вот почему Антис не попрощался с ней. Сначала она подумала, что он просто рассердился на нее; потом решила, что он, возможно, забыл об ее отъезде (хотя это совершенно на него не похоже); и, наконец, ей пришла в голову мысль, что он, возможно, пытался защитить ее, сведя до минимума их общение. А на самом деле в это самое время…
Задыхаясь от гнева, Ироедх произнесла:
— Ты должна была рассказать мне об этом раньше.
— И ты бы не устроила истерику, не предприняла бы попытку задержать наш отъезд? Ну нет, я не так глупа, чтобы позволить тебе сделать это. Ты должна благодарить меня, что все вышло именно так.
— А почему для Чистки был выбран один из ближайших дней?
— Из-за пророчества, которое цитировал Тудх — о том, что трутни будут искать новое убежище. В нем высказывалось опасение, что, если трутни возглавят его, они останутся в массе. В нем не указывается близкая дата; оно должно было сбыться спустя какое-то время. Но Антис ничего не проиграет; в Общине нет места для его чистки.
Ироедх сникла, мысли ее в беспорядке теснились в голове. Она даже хотела повернуть колесницу и помчаться обратно в Элхам. Но выработанная годами дисциплина и беспредельная преданность Общине остановили ее. К тому же, чего она сможет добиться, кроме того, что ее накажут?
Что же делать? Хотя Ироедх и была опытным работником, она все же не воспринимала жизненные трагедии как нечто неизбежное. Должно же быть что-то, что может помочь…