Тихий вскрик Радости напомнил Масленке, что его новая соседка ужасно боится секаша. Проверяя спальни, Пони случайно выпугнул Радость из ее комнаты. Маленькая эльфийка выскочила в зал и, еще раз испуганно пискнув, отпрыгнула от Яростной Песни.
«Это она?» - услышав удивление в голосе Тинкер, Масленка понял, что она ожидала увидеть кого-нибудь постарше.
«Да» - вздохнул Масленка, в то время как Радость нашла укрытие за его спиной. - «Радость, это моя кузина, Возлюбленная Тинкер Ветра, ее Первый, Яростный Конь Несущийся Галопом по Ветру, и ее Вторая, Поющий Штормовой Ветер. Они принесли завтрак».
Радость что-то тихо пропищала в ответ.
«Боже, наконец-то появился кто-то ниже меня!» - Тинкер отодвинулась, освобождая Радости место и продолжая при этом внимательно изучать маленькую эльфийку.
«На ближайшие лет десять» - откликнулась Яростная Песня, встав на стражу у раздвижных стеклянных дверей балкона как можно дальше от Радости, насколько это позволяла комната. - «Сколько тебе? Шестьдесят зим?»
Под испытывающим взглядом всех взрослых Радость плотнее прижалась к Масленке - «Мне семьдесят».
«Вот блин» - Масленка едва сдержался, чтобы не ругнуться. По человеческим меркам, Радость была тринадцатилетним подростком. Не удивительно, что она такая маленькая.
«Если ей только семьдесят» - тихо произнес Масленка по-английски. - «не лучше будет вернуть ее домой?»
Яростная Песня покачала головой - «Разорвав связи, она уже не может вернуться назад».
Пони хмурился, пытаясь успеть за ходом разговора. Молодой воин учил английский, но еще недостаточно хорошо владел им. Он понял достаточно, чтобы добавить по-эльфийски. - «Между семьюдесятью и большинством детям разрешается разрывать связи с семьей для образования новых общин. В семьдесят я решил присоединиться к Брату Волку здесь, в Западных Землях».
Мать Пони была секаша отца Ветроволка, Длинного Ветра. Если Масленка все правильно понял, Пони суждено было прожить всю жизнь в семье Длинного Ветра.
«Ты — секаша» - Яростная Песня указала на то, что к Пони не относились обычные правила. - «И ты ушел с благословениями. Волк — твой боевой товарищ. Став вице-королем Западных Земель, он прославил свой клан. Ему нужна была поддержка клана чтобы удержаться на достигнутой позиции. Большинство же семей рассматривают уход ребенка как предательство».
Масленка вздохнул, вспомнив разговор Радости с Царапиной от Шипа. - «Она разорвала связи».
Радость уткнулась лбом в спину Масленки и сказала - «Моя мать, она, она назвала меня лгуньей».
Ложь была непростительным грехом для эльфов. Назвать кого-то лгуном означало - нанести величайшее оскорбление. Масленка хотел сказать ей, что все обойдется, но это были пустые слова, по сравнению с тяжестью оскорбления.
«Но... я думала дети слишком ценны для такого». - Тинкер пробормотала по-английски. - «Они точно не возьмут ее назад?»
«Это очень сложно». - ответила Яростная Песня. - «Решение принимает глава семьи, а не ее родители. Если ее Сама достаточно стара, чтобы помнить все ужасы правления Клана Кожи, а, скорее всего, так и есть, тогда они сочтут любые изменения в общине предательскими по отношению ко всему клану. Обычно за это забивали камнями».
Тинкер с жалостью посмотрела на Радость и криво ухмыльнулась Масленке. - «Поздравляю, ты — папа».
Вот, за что он так любил свою кузину. Для Тинкер было не важно, что Радость — эльфийка, да еще и из Клана Камня, она видела перед собой просто попавшую в беду девочку.
«И еще, пропал пара». - Масленка рассказал им про Шелест Листьев. - «Я сходил на вокзал и поговорил с местными эльфами. Они видели, как он приехал, и то, что он принадлежит к Клану Камня, поэтому и проигнорировали его. Я подключил АНБ, ЗМА и полицию к его поискам, но они до сих пор бубнят, что ему уже почти исполнилось сто лет».
Яростная Песня зарычала от гнева.
«Даже Мейнард?» - спросила Тинкер.
Масленка покачал головой - «Я не связывался с Мейнардом напрямую. Только вечером стало известно, что мальчик пропал. Я поговорил с кое-кем из ночной смены и хотел сам идти искать его, но мне нужно присматривать за Радостью».
«Я позвоню Мейнарду» - ответила Тинкер. - «И подключу Виверн...».
«Мы поговорим с Вивернами» - сказал Пони.
«Отлично» - Тинкер ткнула Масленку в грудь - «Не смей в одиночку искать его. Повсюду полно Они и другого дерьма. Радость поддержкой не считается. Либо ты звонишь мне, либо берешь с собой того, кто умеет задать жару».
«Хорошо» - пообещал Масленка, зная, что ему придется сдержать слово.
После ухода Тинкер и ее Руки, квартира снова стала огромной. Масленка отвлекся от внезапно наступившей тишины, взявшись за изучение содержимого корзин с едой, принесенных Тинкер из Маковой Лужайки. Похоже, в анклаве решили, что Масленка помирает с голоду. Учитывая содержимое его кладовой, они не далеко ушли от истины. Надо бы пополнить запасы, пока она совсем не опустела.
Однако, ему казалось неправильным заниматься домашними делами, пока где-то в городе бродил потерявшийся ребенок. Он пообещал Тинкер не заниматься поисками во многом потому, что не мог даже представить, откуда начать. Прошло очень много времени с того момента, как Шелест Листьев покинул железнодорожную станцию. Мальчик мог за день добраться до любого места в городе. Куда он успел дойти? Вокзал находился на треугольнике, образуемом реками Аллегейни и Мононгахела. Не пересекая реку, он мог пройти не больше мили в одном из трех направлений. Какие указания дал ему Звон Ветра, чтобы добраться до Мозера? Включали ли они: «если выйдешь к реке, быстро развернись и уходи»? Берег реки был опасным местом. Этот участок Аллегейни кишел прыгучей рыбой.
В его воображении внезапно возник пугающий образ кучки дорожных сумок, лежащих у воды. Может ему стоит проверить берег.
«Возлюбленная Тинкер Ветра совсем не такая, какой я ее представляла». - Радость нарушила тишину. - «Она так... так... так похожа на небо».
Масленка рассмеялся - «На небо?»
«В Летнем Дворце только о ней и говорят - новая доми Клана Ветра то, новая доми это. Мы отловили Звон Металла, чтобы он рассказал нам о ней. Он ответил, что не знает слов, которыемогут полностью описать ее, а любые неверные слова будут предательством по отношению к его доми.
Бедный Звон Ветра. Похоже, он единственный из Восточных Земель, кто встречался с Тинкер. Когда ему пришлось уехать, Тинкер еще была простым человеком, ховербайкером, и периодически помогала Неканаин в настройке аппаратуры на время гастролей. Летом же случайная встреча с Ветроволком подбросила ее до статуса доми Западных Земель.
«Звон Металла сыграл эту песню и сказал, что она точно отражает ее дух». - Радость напела мелодию, которую Масленка сразу же узнал. Он сочинил ее для Тинкер, но так никому и не рассказал, что она была о ней. Масленка назвал ее - «Годзилла Питтсбурга». Судя по всему, Звон Ветра распознал Тинкер в пафосной мелодии.
«Когда он сыграл мне эту мелодию, я могла представить только небо. Какое оно большое и бесконечное, как у тебя захватывает дыхание, когда ты смотришь на него. Ты не можешь схватить его или завладеть им, а только смотреть и восторгаться».
«Да, это точно она» - сказал Масленка.
«Как думаешь, она найдет Шелест Листьев?»
«Если это возможно, она сделает это» - ответил Масленка.
«Что будет с остальными?»
«Остальными?»
«Говорили, что Сыну Земли необходимы представители клана, чтобы утвердить наши позиции в Западных Землях. Большинство даже не могли подумать о том, чтобы зайти так далеко в дикую местность, но Сын Земли собирался поддерживать всех, кто дойдет до Питтсбурга. Это был шанс всей жизни для мечтающих основать свой анклав».
«Я не знаю» - ответил Масленка. - «Все будет зависеть от Клана Камня».
Царапина от Шипа сказала, что Драгоценная Слеза не может никого взять к себе, а на Лесной Мох нельзя положиться. На что надеялся Клан Камня, отправляя свой народ в Питтсбург? Неужели они действительно просто скидывали всех в город и надеялись, что им удастся выжить?
«Пошли» - сказал он.
«Куда мы идем?»
«На вокзал».
Масленка всегда любил наблюдать, как поезда прибывают на станцию. Большой дизельный состав подошел к тупиковым упорам с рыком, пронизывающим до мозга костей. Тормоза зашипели, и вагоны, вздрогнув, остановились. На мгновение он снова оказался в Бостоне, где, держась за руку матери, ожидал, когда они отправятся в необыкновенноеприключение. Вниз к пристани, смотреть, как высокие корабли распускают свои яркие паруса. В парк Бостон Коммон, кормить уток, плавающих рядом с лебедиными лодками. На продуваемые всеми ветрами прибрежные острова, запускать воздушного змея. Куда угодно, где его отец не напивается до кровожадного безумия.
Иногда его мать говорила о том, чтобы сесть на поезд и уехать далеко далеко. Она держала документы на иммиграцию в Эльфдом в закрытом отделе своей сумочки на случай, если им придется искать спасения в другом мире. Когда-то их предок прибыл с Эльфдома, и они всегда могли вернуться туда. Они оба хорошо говорили на эльфийском — этот дар передавался в семье из поколения в поколение. Мать с сыном использовали его в качестве своего секретного языка, ходя на цыпочках вокруг пьяного отца. Она устроится работать переводчиком, и они будут жить с дедушкой, которого он до этого никогда не видел.
Но они всегда возвращались домой. Несмотря на все слабости отца, она любила его, и эта любовь убила ее. Только после ее смерти Масленка сел на поезд в Эльфдом.
И сейчас его руку крепко сжимала Радость. - «Он издает прекраснейшие звуки». - Она слегка дрожала от возбуждения, внимая всем звукам и видам города. Ее ладони подергивались, как будто она хотела переложить все это в музыку для своего олиануни.
Из пассажирских вагонов подобно школьникам на экскурсии высыпала группа морских пехотинцев касты лэдин в алых мундирах. Они указывали друг другу на высокие здания Питтсбурга, виднеющиеся сквозь стеклянную крышу, на улицу, где ховербайк обгонял медленно ползущий грузовик, на него.
«Это человек. Посмотри, Вспышка, твой первый человек!»
Солдаты окружили Масленку красной стеной, чтобы поближе рассмотреть его. Без всякого намерения обидеть, они громко и восторженно комментировали его короткие волосы, округлые глаза и уши, футболку и синие джинсы, и явное отсутствие какого-либо оружия. Вероятно, видя их детский восторг, Радость решила не пугаться воинов касты лэдин.
«Я думала, они всегда ходят с оружием». - одна эльфийка приподняла плечо, показывая перекинутое через него ружье. Их ружья были достаточно стандартного образца, только секаша носили магически заряженное оружие.
«Ты уверенна, что он не Они?» - спросил другой эльф, которому было чуть больше пары. - «Говорят, они скрываются под видом людей».
«Он не Они!» - Радость слегка пихнула солдата, вызвав волну смеха со стороны других солдат, и дружеские тычки в сторону провинившегося.
«Все Они высокие, Вспышка» - объяснил один из офицеров. - «И они пахнут уксусом».
«Я не думал, что люди такие маленькие» - ответил Вспышка.
«Прошу простить, я считаюсь достаточно невысоким и для человеческого мужчины». - произнес Масленка на Высоком Эльфийском. Он не хотел, чтобы новоприбывшие войска думали, что все высокие люди — Они. Он поднял руку на несколько сантиметров выше головы, чтобы указать примерный рост. - «Большинство человеческих мужчин выше меня. Некоторые такого же роста, как и вы».