Очнулся я на полу, и какая-то добрая женщина молча протягивала мне кружку воды.
Я сразу подумал: а как же те, кому я не успел помочь? И услышал голос: «Не всем может твой Бог помочь — только тем, кто искренне веровал в Него. И то, если молиться за них в правильном месте с любовью в сердце. Тогда ваш Иисус поможет им. Ты, иезуит, можешь попросить его, но сам ты не можешь ничего. Любить не умеешь всех по-настоящему. Трудно это, да. Но ты же сам эту дорогу выбрал. Учись, если хочешь помочь всем. Или ищи тех, кто умеет».
Я посмотрел на женщину. Говорила она, но я не видел, как она шевелила губами. Лицо ее было необыкновенным — у нее не было возраста, я не смог запомнить цвета ее глаз и волос… Она была прекрасная и жуткая, юная и зрелая, простая и царственная.
— Эх вы, за Бога своего прячетесь! Поэтому и не можете ничего! Боитесь, что сожжет! А нужен тот, кто уже горел, и не боится! Кому все равно, кто за всех и у кого ничего нет! Если Он и сожжет, то во благо, потому что ОН ЕСТЬ ЛЮБОВЬ БЕЗУСЛОВНАЯ! Какой смысл бояться? Эх, люди…
Кто она, я так и не понял тогда. Собственно, я и сейчас, наверное, не понимаю. Но главное, что она рассказала мне, почему и как проводят ритуалы вызова силы, да и другие, и кто для этого нужен… Майн Готт! А я столько лет в семинарии это изучал, думал и так, и эдак, каждое слово спорили как толковать, а это так просто…
А после я попал вместе со своей ротой в это место.
Все, все погибли — сошли с ума. Я не смог защитить их. Никто не слушал бедного сопливого иезуита-недомерка. Всех я похоронил, еда закончилась, выхода из бункера не было… Наверное, я умер от голода… не помню… и тут я увидел, сколько воинов тут уже лежит.
Сотни, тысячи!
С незапамятных времен.
И они сторожат СИЛУ.
Но свою злобу, боль, ненависть они сохранили, и теперь это держит их. А им уже давно пора…
И нет того, кто бы попросил за них так, как надо. Я старался. Многое получилось. Вознеслись многие души… Но нет все. Древние, те, кто родился задолго до Христа, просят отпустить их потому что, говорят, нужно им быть сверху, чтобы помочь своему Роду. Зовут того, кто может. А кто? До меня не смогли. А сейчас потянулся новый поток неупокоеных душ — слепых при жизни, алчных, злобных… и этот поток больше, чем тот, который уходит в Небеса.
И я, грешен, не могу всем помочь. Нет во мне к ним должного сострадания, а есть страх… Да Вы не судите меня, видели бы Вы многих из них…
Кто это сделает?
— А зачем это делать вообще?
— Ну… Иначе они вырвутся, вселятся в живущих, и начнется страшное жертвоприношение… Война, смертоубийство… Неужели до сих пор не поняли Вы? Вот теперь, дубинами махали, и кто теперь скажет, когда на Востоке все успокоится? Да и у нас то же самое… То девиц в подземелье затопчут, то дети в приюте сгорят… То людей губят вместе с потомством, отравляя их невидимой болезнью… Я-то поначалу, когда твои воины с дубинами по-персидски танцевали, думал — хорошо, хоть эти уйдут… А они вселились в твоих воинов, а потом на родину подались… и началась там бойня. Вот радости-то было у тех, кто постоянно сюда пытается проникнуть… но не все. Часть все же вознеслась? Кто-то это сделал? Не я, но кто-то… значит, надежда есть…
— Я, кажется даже знаю, кто. Познакомить даже могу… Чужие вознеслись?
— Да! Деды ваши остались, и даже как-то спокойнее стали. Помогают даже теперь и мне, и Вам…
— Ну и ладненько. А почему именно сюда? Что им всем здесь надо?
— Думаю, что они сами этого не знают. Так и лучше бы было. Вначале разрушить тут все хотели. Потом хотели управлять СИЛОЙ. Но… так получается… Издревле тут… это место. Когда-то капище было. Мне это дама с посохом рассказывала. Жрецы служили. И если неупокоеные оставались, то и от них польза была — место это охраняли, будь то асуры, норманны или свои. Всех чужих отгоняют или вообще уничтожают — отзеркаливают. Пока не искупят свои преступления. Тогда, в какой-то свой срок, она приводит кого-то, кто может провести ритуал. Иногда это кто-то один, иногда несколько человек. ОНА сама решает, кто ей свой, а кто чужой. Она должна равновесие Правды с Кривдой соблюдать. Поэтому сила — это двойная змея. Одна дает жизнь, другая — отбирает. Правда, тут люди про нее напутали так напутали. Одну только сторону видят. Но у славян было как: Правда и Кривда, перетекающие друг в друга. Потом все перепутали, и стали признавать только одну — не укладывалось в умах, что нечто может быть и одним, и двумя одновременно. Вот. Это у вас называется — Кривь, у других — Дракон, Священная Кобра… много имен у нее. Вторая же сторона — это и Змий, и Тифон, и Василиск, и прочие злобные ящеры. Она вездесуща, хоть и живет тут. Захочет — будет в другом месте… Основа жизни. Вот ученые теперь обнаружили основу жизни — ДНК называется, слышали? Две спирали. Так вот это ее подобие. Однако древние народы это знали — ведь этот знак — один из самых древних. Ключ Гермеса, кадуцей, и так далее. Она дает СИЛУ роду человеческому. Это и привело сюда Магистра когда-то…
— А как это связано с этой историей про пояс, нити и все такое?
— Каждая судьба — это нить в ткани, которую вы называете ПОЯСОМ РОДА. Чтобы он плелся, нужна СИЛА. Больше силы — крепче ткань, красивей узор, здоровее дети. Для этого нужно, чтобы в земной жизни долги отдавались, после ухода души очищались… потому что когда душа не упокоена, ее проблемы и грехи переходят по наследству потомкам… И нити жизней гниют, обрываются, или их обрезают, чтобы гниль убрать… в общем, Род теряет силу и сходит на нет. Много родов сойдет на нет — не будет всего народа… А у вас как было: налетела темень, вас всех заставила забыть предков своих… вот и стал Род погибать без их помощи. А на место их возле вас стали темные духи топтаться. Для этого им и надо было, чтобы вы обычаи свои забыли. Вот ты, Хранитель, эти обычаи ищешь, находишь, людей обучаешь. Потому ты и Хранитель. Но многое попорчено уже… Вот для этого и приходит Судьба, и убирает ненужное… Вот, к примеру, на моей родине, в Пруссии, уже и дети у немцев не родятся… так-то. Грехов много… Так она сказала, когда я ее про родственников своих спрашивал. Но помогла. Теперь у меня двоюродный праправнук есть: сын правнука моего брата и дочки местных хозяев. Она умеет быть великодушной, эта дама. Но может быть и страшной. Я видел… И, по-моему, она когда-то давно тут жила…
— А, подруга эта твоя? А не Лукавый ли тебя с ней попутал, малец? Может, это кто другой был… или другие. Без бабы столько лет-то — Хранитель хихикнул, — все они на одно лицо тебе, возможно, мерещатся…
— Не видел я ее давно уже, вот только у источника — она это была, хоть и выглядит по-другому… Не знаю я, но, по моему, она кем хочет, тем и является. Судьбой, Макошью, Вайшьей, Мойрой… Следит она за порядком. Посылают ее. Кто? Неведомо то никому. Страшно мне…
«Так… — рассеянно думал Хранитель, — и тут баба… Это усложняет дело…»
Как всегда.
— Так а что я, по-твоему, должен делать?
— Не знаю. Но что-то должны. Хотя Вам не хватает чего-то. Чего — не знаю. Может, у Магистра спросить? Он что-то в грамотке прочел, только я ничего не понял…
— Вот я так и знал! Этот проходимец грамотку украл все же, он!
— Украл-то украл, но и у него ее… простите… сперли. Искать надо. Мне кажется, там что-то важное о Вас.
— Да нашел уже. Хочешь, почитаю? То есть расскажу, потому как грамотку пришлось уничтожить.
— Если можно!
— Да чего уж там!
И он начал наизусть излагать то, что было нацарапано на том уничтоженном пергаменте… интересно все же, как она запомнила эти знаки? Сначала он, правда, сомневался в этом, но потом, когда перевел резы, удивился: да, похоже на историю…
«…Жил у кривичей старый колдун. Боялись и уважали его. Все было подвластно ему: и вылечить, и убить человека, только не было у него детей и жил он в священной дубраве один, наедине со святилищем племени. Когда почувствовал он, что пора умирать, решил, как и полагалось, передать свои знания. Выбрал он хлопца лет двадцати. Увел к себе и начал учить.
— Прежде чем колдовать, — объяснял колдун, — проси разрешения у тех сил, которые будут тебе помогать в твоих чарах. Попроси у Святого Огня дать тебе силу, у владыки Вечного сна и у Совета Колдунов — знаний. Для этого садись перед костром и, не отрывая взгляда от него, читай молитву до тех пор, пока сердце не подскажет тебе, что хватит.
Хлопец так и сделал. На следующий день колдун приказал юноше поймать живую птицу. Когда тот вернулся с ней, старик сказал:
— Одной сухой молитвы мало, надо принести жертву, чтобы силы тьмы и огня помогали тебе.
Надо идти к жертвенному костру племени, и со словами: „О владыка тьмы и огня, прими мою жертву“ — убить птицу, а затем, облив руки кровью, сжечь ее на костре. Хлопец сделал так, как сказал колдун и вернулся к нему.
На следующий день хлопец застал колдуна с предметами, которые тот разложил на траве. Колдун начал объяснять, что нужно из них для колдовства и как ими пользоваться. Закончив объяснения, колдун опять отправил хлопца домой. Поутру он поинтересовался у хлопца, что тот помнит из его рассказа. Хлопец ничего толком не помнил. „Иди и вспоминай“, — сказал колдун — и пока не вспомнишь, не приходи.
Так проходило учение хлопца, колдун рассказывал, а он запоминал.
Рассказывал ему колдун о богах, о Роде, о предках, о том, как лечить людей, объяснял какие травы и когда собирать, какие отвары и когда готовить. Как выбирать место для жилья людей, как защититься и предупредить нападение врагов или диких зверей и многое другое, что знал сам.
И когда обучение вроде бы подошло к концу, колдун сказал хлопцу:
— Ты умеешь многое, тебе не страшны болезни и происки врагов, ты знаешь, как найти путь по звездам и как заставить людей подчинить себе и поэтому вроде тебе не надо быть сильным самому и знать воинское дело, чтобы выжить. Но может случиться так, что встретившись с врагом один на один, тебе некогда будет колдовать или не будут действовать твои чары на врага. Для того, чтобы победить любого воина, тебе нужно открыть для себя тайну, которая называется „Черный цветок“, переданную мне моим наставником вместе с другими знаниями.
Мой наставник говорил, что было это очень давно. Жили наши предки в другом месте, на земле черной. В лесах там было больше дичи и плодов, а солнце светило там больше и жарче. Но появилось там еще одно племя и началась у нас с ними борьба за землю, за лес, за реку. Колдун нашего племени приносил множество жертвоприношений, но это не помогало, а иногда оборачивалось против нас. Все чаще и чаще гибли наши предки. Одни не вернулись с охоты, другие тонули в реке, третьи не просыпались после ночи. Чтобы не погубить все племя, отправились старейшины во главе с колдуном к пришлому племени. Долго вели споры старейшины, и решили: пусть встретятся два колдуна в честном бою. Тот, кто победит, тот и останется, а проигравший уйдет вместе с племенем.
Раз мы здесь, сам понимаешь, как закончился этот поединок. Вынуждены были мы оставить старые земли. Расстроен был колдун своим поражением и не мог терпеть горя и обиды. И когда обосновались на новом месте, отправился он в эту дубраву и занимался суровым истязанием своего тела и принесением жертв Владыке Вечного Сна.
Когда собрало племя три урожая, явился Владыка Вечного Сна к колдуну и сказал:
— Перестань убиваться о случившемся, ибо все, что произошло, произошло по моей воле. А чтобы впредь не случилось такого, я покажу тебе, как сражаться и не быть побежденным. Потом найди ученика, обучи его, и пришли ко мне за Черным цветком. Ты научишь его приемам, но без Черного цветка, который он сам должен будет найти и выковать такой же, ничего не выйдет.
Поблагодарил колдун и так и сделал. Нашел парня, обучил его, отправил учиться кузнечному делу, потом позвал и рассказал парню то ли сказку, то ли быль. Есть цветок на свете, которого не видел никто, потому что все цветы распускаются днем, а этот ночью, да и имеет он лепестки черного цвета.