Ещё одно место побоища увидели за час езды от города. Экипажей здесь не было, но валялись две лошадиные туши и пять убитых болтами молодых дворян. У всех отсутствовало оружие, а у троих грабители сняли сапоги.
— Какая мерзость! — сердито сказал Зибор. — Надо было окружить войско мятежников и всех вырезать. А теперь такие убийства будут на многих дорогах. А большой отряд может захватить деревню. Скаковых лошадей они там не найдут, но спастись можно и на крестьянских. То, что поваляют баб — это ерунда, для того они и нужны. Но такая компания просто не сможет тихо уйти! Перепьются, побьют мужиков и пустят красного петуха, а это большой ущерб местным баронам. Нам тоже может достаться.
Глебу было неприятно слушать такие рассуждения, поэтому он занялся начавшим подавать признаки жизни циркачом. Он опять смочил повязку, просто полив на неё немного воды. Часть её стекла мужчине на лицо, и он открыл глаза. Что он сказал, юноша не понял, и попросил говорить на языке англов.
— Вы не похожи на англа, — сказал циркач. — Не скажете, где я, и что стало с моими спутниками?
— Мы вас подобрали у тракта и везём в Кардов, — объяснил Глеб. — Скоро уже должны приехать. А все ваши спутники убиты мятежниками, повезло вам одному.
— Повезло! — горько сказал он. — В чём моё везение? В том, что все близкие люди из-за меня погибли страшной смертью? Зря вы меня оттуда забрали! Господа, у вас ведь есть с собой охрана?
— Есть, — ответил Зибор. — Не беспокойся, на нас никто не нападёт.
— Я вас попрошу о последней милости, — сказал Глебу циркач. — Прикажите своим воинам меня убить и оставить у дороги. Пока не приехали в город, это будет нетрудно сделать.
— Маг или алхимик? — спросил Зибор. — Убитые хотели тебя вывезти?
— Какая теперь разница! — ответил ему циркач. — Это была семья сына. Если бы я знал об этих мятежниках, никуда бы их не пустил, а себе перерезал горло!
— Вы их своей смертью не вернёте, — сердито сказал Глеб. — Если вам боги сохранили жизнь, то не для того, чтобы мы её отняли!
— Язычник? — повернулся к нему мужчина. — Наверное, маоз. В их княжествах каждый второй с таким лицом. Ладно, не хотите мне помочь, я найду других. Кто из вас меня спас?
— Он, — показал на Глеба Зибор. — Я не стал возражать, но сам бы тебя не взял.
— Великодушие в характере маозов, — кивнул мужчина. — Ну что же, хоть мне ваша доброта навредила, но вы хотели помочь, и я вам отплачу тем же. Не дёргайтесь, это будет недолго. Многого я не смогу, особенно сейчас, но знание нашего языка вам дам. Вложите свои руки в мои и смотрите мне в глаза!
Глеб и маг взялись за руки и застыли. Лишь редкие толчки кареты нарушали их неподвижность. Посидев так минут десять, они вернулись к жизни.
— Ну как? — на языке пшеков спросил маг. — Всё понимаете, что я говорю?
— Все слова, как родные! — ошеломлённо отозвался юноша. — Это не пройдёт?
— Всё сохранится, — успокоил его маг. — Постарайтесь сегодня и завтра побольше говорить, чтобы закрепить знание. Я отдал долг и, как только въедем в город, от вас уйду.
— Зачем вам умирать? — схватил его за руку Глеб. — Я представляю, что вы должны чувствовать, но в жизни можно держаться не только за родную кровь!
— А за кого мне ещё держаться? — с прежней горечью спросил маг. — За вас?
— Есть ещё дружба с мужчинами и любовь к женщине, — сказал юноша. — Я из крестьян и не умею красиво говорить, знаю только, что смерть это не выход! И даже если нет сил для жизни, нельзя самому подставлять горло под нож! Если уж погибать, то мужчина это должен делать в борьбе, помогая тем, кто достоин!
— А врал, что не умеешь красиво говорить, — усмехнулся маг, повернулся к Зибору и спросил: — Он простого звания, но вы дворянин и, как мне кажется, титулованный. Что свело вместе таких разных людей? В вас нет ничего общего, кроме молодости.
— Я сын барона Венецкого, — ответил Зибор. — Еду в свиту к принцу. А Глеб оказал большую услугу нашей семье, поэтому для него сделали исключение.
— Знаю Маслава, — сказал маг. — Достойный человек. Ладно, может, я и вправду не подставлю своё горло под нож и умру как-нибудь по-другому и с пользой. Вот только помощник из меня плохой. Если меня поймают в вашей компании, будет плохо. Сына барона на костёр не потянут, а простолюдин составит мне компанию.
— Я думаю купить дворянство, — возразил Глеб. — И мы постараемся сделать так, чтобы о вас никто не узнал.
— Что у тебя за неприятности? — перешёл с ним на «ты» маг. — Я чувствую печаль и тревогу, но сейчас не в том состоянии, чтобы разобраться. Для несчастной любви чувства слишком сильные.
— У меня пропала невеста, — сказал Глеб и минут за десять рассказал историю своего путешествия.
— Значит, всё-таки любовь, — сделал вывод маг. — Ну что же, это цель не из худших. Ты пострадал от рук таких же мерзавцев, как и те, кто отнял жизнь у моих близких. Я постараюсь помочь, но моей помощи может оказаться недостаточно. У вас есть какая-нибудь одежда? Этот костюм был взят для другого, а теперь только привлечёт ко мне внимание.
— У меня есть богатый наряд, — ответил Глеб, развязывая одну из котомок. — Мы с вами одного роста, так что должен подойти.
Маг освободил завязки и снял свой костюм, поменяв его на тот, который Глеб забрал в лагере мятежников. Новая одежда его полностью преобразила.
— Не хватает только меча, — сказал маг, застегнув пряжку пояса. — Достанем, и можно записываться на приём к королю.
— Возьмите! — предложил Глеб, снимая с пояса свой. — Я только начал им заниматься и пока ничего не умею. Вам он нужнее, а я себе потом куплю.
— Этими знаниями я не смогу поделиться, — вздохнул маг. — Я прекрасно фехтую, но такие навыки магией не передам. Скажите, что вы думаете делать в городе, сколько пробудете и где думаете остановиться?
— Нужно сдать деньги Глеба в банк, чтобы ему с ними не таскаться, — ответил Зибор. — Других дел у нас в Кардове нет. А остановимся там, где будут свободные комнаты. Я там ещё никогда не был, поэтому не знаю местных заведений. Уедем утром после трапезы.
— Постоялый двор «Забияка», — сказал маг. — Это во всех отношениях среднее заведение, и обычно в нём нетрудно снять три-четыре комнаты. Езжайте к рыночной площади, там спросите. Гоблинский банк совсем рядом, так что вам не придётся далеко ходить. Я вас покину, а утром подойду к отбытию. Не стоит, чтобы нас лишний раз видели вместе.
— Не скажете, почему на вас был этот костюм? — спросил Зибор, перешедший в разговоре с магом на уважительное «вы». — Я вас из-за него и подобрал. Стало любопытно, зачем семье благородных какой-то циркач. И как вас называть?
— Моё настоящее имя вам знать не стоит, — ответил маг. — Это знание не принесёт вам ничего, кроме неприятностей. Зовите Корном Кучинским. А костюм… Была мысль уехать на запад с бродячими артистами. Они часто проезжают через Кордов. Применяя самую капельку магии, можно показывать такие фокусы, что зрители забросают деньгами. Здесь меня слишком многие знают, а мне не хотелось менять внешность и сидеть на шее сына. Хотел через земли кабальеро попасть к песчаным оркам. Там ещё есть королевства, над которыми не властны эльфы. Магия в них — почтенное занятие, так что я мог жить открыто и заниматься своим делом. Сыну нужно было отвезти семью в столицу, вот я и решил это использовать. Конечно, циркачу не место в компании благородных, но мы только один раз остановились на ночлег, а в карете меня никто не видел.
— Подъезжаем к Кордову, выглянув в окно, сказал Зибор. — Где вас высадить?
— Здесь и высадите, — тоже посмотрев в окно, попросил маг.
— Подождите! — остановил его Глеб, порылся в котомке и молча протянул один из кошелей.
Маг так же молча забрал деньги, кивнул обоим и на ходу выпрыгнул из кареты.
— Быстро же он оклемался, — сказал Зибор. — Если он будет помогать, тебе моя помощь не понадобится. Только нужно первым делом заняться дворянством, а то действительно угодишь на костёр.
— Где остановимся? — спросил подъехавший к карете десятник. — Стражники у ворот советовали постоялый двор «Жареный гусь».
— Едем в «Забияку», — решил Зибор. — Это на рыночной площади.
Они быстро нашли постоялый двор, сговорились насчёт комнат и, не разгружая карету, поехали в ней к видневшемуся на другой стороне площади небольшому зданию гоблинского банка. Возле него стояли в охране пять наёмников, которые при виде вооружённых дружинников барона схватились за мечи. Их успокоили, объяснив, что привезли деньги, и вся толпа внутрь не пойдёт. Деньги приняли быстро, выдав Глебу десять бумаг на тысячу монет каждая. Остальное он сдавать не стал, оставив для покупки дворянства и других надобностей. Пока ему оформляли бумаги, юноша с любопытством осмотрел первый этаж банка. Когда меняли деньги Дарьи, очень спешили, да и банк был маленький с одним-единственным гоблином. Он напоминал обычную лавку и не вызвал у юноши интереса. Здесь же всё было очень красиво оформлено, и за перегородкой сидели три гоблина. Внешне их можно было спутать с людьми, но были и отличия. Головы у гоблинов походили на груши, удлинённые носы на манер птичьих клювов загибались книзу, а уши не имели мочек. Вернувшись на постоялый двор, первым делом поужинали, а потом разошлись по своим комнатам. Раньше Глеб никогда не мучился бессонницей, а в этот вечер долго не удавалось заснуть. Кровать была большая и мягкая, дружинники уже спали, и никто из них не ворочался и не храпел, а юноша всё никак не мог заснуть. Позже, когда всё-таки провалился в сон, снились какие-то кошмары, оставившие к утру разбитость и головную боль. Завтракал он без желания, поэтому поел совсем немного. Оставшиеся деньги не стал отдавать с багажом Зибора, а принёс в карету в одной из котомок. На выходе из постоялого двора к нему подошёл чем-то знакомый господин.
— Не узнаёшь? — спросил он. — Ты слишком занят своими переживаниями, поэтому проявил невнимательность, хотя уж свой костюм мог бы узнать.
— Корн? — удивился Глеб. — Что вы с собой сделали, что вас нельзя узнать? И голос изменился! Точно это вы: костюм тот, который я вам отдал, и меч тоже мой.
— Применил грим и магию, — ответил маг. — Нет, на тебя я не влияю, вчера кое-что изменил в себе. Не хотелось вмешиваться в свою внешность, но сейчас это уже не имеет значения, а от неприятностей может уберечь.
Зибор, если и удивился преображению мага, внешне этого никак не показал. Выехали рано и должны были к концу дня быть в столице. До городских ворот добрались молча, а когда выехали на тракт, Глеб спросил мага:
— Господин Корн, не объясните, почему стали преследовать магов? Алхимиков жгут из-за огненного оружия эльфов, а чем мешаете вы?
— Магия это не волшебство из сказок, но всё равно сила, — сказал Корн. — До сих пор никто не знает, как человеку выявлять магов. Мага можно определить только тогда, когда к нему применит силу другой маг. Если меня кто-нибудь попробует подчинить, я пущу в ход всю свою силу. В таких схватках выигрывает тот, у кого её больше. У эльфов нет никаких магических способностей, поэтому они перед нами беззащитны. Понравится такое тем, кто считает себя владыкой мира? Жаль, что наши возможности ограничены. Слабый маг может подчинить одного эльфа, а сильный — сразу двух, но уже третий ему не поддастся, поэтому эльфы у нас меньше чем по трое не ходят. У них ведь достаточно много секретов, а магия быстро развяжет язык. Наверняка к нам не пускают тех, кто знает секрет изготовления чёрного порошка и другие их секреты. Кое-кого они могли взять к себе на службу, а остальных сжигают руками монахов. Магию объявили богомерзким делом, а нас — пособниками демона зла. Дворяне недовольны тем, что приходится лечиться не у нас, а у врачей, но все недовольные молчат. Против эльфов не попрёшь. Я ответил на вопрос? Тогда давай свои руки и смотри мне в глаза! Пока есть время, дам тебе знание языка бошей. Даже если ты к ним не поедешь, всё равно может пригодиться.