И добро бы он прибыл на подмогу инкассатору-водителю. Так нет же: вместо этого приклад автомата на ходу врезался тому в лоб. Лишив водителя и сознания, и надежд на сохранение груза.
— Тупенько как-то, — прокомментировал один из людей в масках, не скрывая вздоха облегчения. И опустил пистолет.
— Зато действенно, — парировал его подельник.
Вскоре после ограбления одну из участвовавших в нем машин нашли. Конкретно, серебристую «ладу». Что оказалась во-первых брошенной — в самом обычном дворе одного из спальных районов. Ну а во-вторых больше суток «лада» числилась в угоне. Увы и ах!
Если верить ее владельцу, он и сам был не без греха. Приехав домой за полночь да еще навеселе, он, вдобавок, не направился сразу к родному подъезду. А вместо этого, вытащив свое пошатывающееся тело наружу, какое-то время постоял, наслаждаясь свежим воздухом. Да ночным двором полюбовался, задумавшись о чем-то своем.
Тем временем машина оставалась открытой. На ее дверцу, собственно, хозяин и облокотился. Еще он не удосужился выключить магнитолу, хотя магнитола-то как раз к делу относилась в последнюю очередь. А потом вдруг что-то ударило владельца «лады». Что-то невидимое, если верить его словам. И прямо по тяжелой нетрезвой голове.
Сколько после этого бедолага провел в отключенном состоянии — не мог сказать и он сам. «Не засекал, извините…» Но так или иначе, а очнувшись, владелец «лады» не обнаружил поблизости ни машины, ни даже ключей от нее. Хотя последние-то он отчетливо помнил, что успел вытащить и положить в карман.
Неведомые угонщики сработали чисто, если не сказать виртуозно. И наверняка.
Истории этой следствие могло бы поверить. А у самого хозяина «лады» даже появлялся повод для радости. Коль пропавшее авто наконец нашлось, да еще с ключами. Но все упиралось в тот досадный факт, что чьих-либо чужих отпечатков пальцев в машине не обнаружилось. Сам владелец серебристой «лады» да его сын ездивший по доверенности составляли полный список людей, что когда-либо садились за ее руль. Больше ни одна живая душа даже к ключам от угнанного автомобиля не прикасалась.
В свете всего этого владелец «лады» из потерпевших переходил в категорию подозреваемых. Как и его сын. С арестом их замешкались лишь потому, что ни того ни другого инкассаторы не опознали. Даже по голосам… каковые, впрочем, маски могли исказить.
Не прошло и недели, как еще одно ограбление всколыхнуло город. На сей раз целью был выбран филиал одного из банков областного значения. Куда буквально за полчаса прибыла крупная сумма наличными.
Сперва единственный охранник, находившийся в помещении, оказался внезапно обезоружен. Причем тем же способом, что был выведен из игры один из незадачливых инкассаторов. Затем оказалось, что в охранно-оповестительной системе возникли непредвиденные неполадки. Так что тревожная кнопка не сработала. И на подмогу одинокому стражу ни ОМОН не выехал, ни собственные же коллеги из ЧОПа.
Соответственно, в момент появления людей в масках и охраннику, и сотрудникам банка только и осталось, что поднять кверху руки. А затем полежать, уткнувшись лицом в пол. В ожидании, покуда заветная наличность перекочует из кассы в неизвестном направлении.
Именно в неизвестном. Потому как напасть на след полицейским ищейкам не представлялось возможным. Собственно, следа просто не существовало. Ни улик, ни свидетелей. Стрелочники одни. Вроде фирмы, что поставила ту отказавшую систему оповещения.
И что в раскрытии обоих ограблений были заинтересованы высокопоставленные лица, помогло не слишком. Говорили, что сам губернатор числился акционером одного из пострадавших банков. И что он лично вызывал на ковер начальника УВД… но тот лишь бессильно разводил руками. Оно и понятно: в правоохранительных органах волшебником никто не работал. Даже должности такой в штатном расписании не имелось.
А цепочка загадочных ограблений не прерывалась. В течение месяца налетам подверглись еще несколько банковских филиалов, пара ювелирных магазинов и одна инкассаторская машина. Сценарий везде был прежний. Меры безопасности, будь то оружие или автоматика, попросту не срабатывали. И никаких следов.
Неведомые грабители будто издевались над бессилием властей.
* * *
Излишне говорить, что для кое-кого этот месяц мог по праву называться золотым. Конкретно — для Алика Бурого, убедившегося, сколь полезна бывает подмога из потустороннего мира, когда идешь на дело. Все, что было вложено в Аль-Хашима и его лабораторию, успело окупиться дважды. «Нет, все-таки он волшебник», — с восхищением думал Бурый, имея в виду старого алхимика.
Но любой праздник имеет свойство заканчиваться. И в данном случае черту под ним подвело приглашение. В ресторан. Что не могло порадовать Бурого сразу по двум причинам.
Во-первых, рестораны он не любил. Кафе или хотя бы бар — это куда ни шло. Но скорее уж Алексей Федорович предпочел бы провести свободный вечер в спортзале. Ибо в свои сорок с небольшим лет старался держать себя в форме. Да и деньги привык считать. Тогда как заведения с красивыми названиями, острыми блюдами, выпивкой «для аппетита» и высокими ценами не способствовали ни тому ни другому.
Во-вторых, встреча, на которую пригласили Алика Бурого, не обещала быть приятной. Дружеской — уж тем более. Профессия не та, чтоб дружбе способствовать.
В отличие от Бурого, визави его в ресторанах, похоже, числился завсегдатаем. Да и дома вряд ли изнурял себя диетами. Обладатель звучного погоняла «Жорж», он и внешность имел заметную. В смысле, внушительную. В молодости он занимался тяжелой атлетикой и даже успел поучаствовать в каких-то соревнованиях. Славы, правда, не снискал. Унаследовав от тех времен разве что широченные плечи да бычью шею.
Спортивная карьера Жоржа окончилась почти одновременно с советской эпохой. Ну, может быть, чуть пораньше. Новые времена принесли ему необъятных размеров живот и обвисшие, как у бульдога, щеки. А заодно деньги и какую ни на есть славу. Правда, лишь в узких кругах, в каковые был вхож и Алик Бурый.
— Эй, Леха, мой тебе респект! — скрипучим сдавленным голосом выкрикнул Жорж. Выкрикнул сразу, едва второй участник встречи приблизился к столику. А к трапезе приступил, и вовсе не дожидаясь прибытия Бурого. Тарелка с изрядно разворошенным содержимым живо о том свидетельствовала.
Бурый поморщился, но промолчал. Паспортное имя свое он не очень-то любил. А тем более когда употребляли его столь фамильярно. Но к несчастью, Жорж был из тех людей, с кем приходилось считаться. Хоть с их манерою говорить — хоть с любимыми местами для встречи.
Считаться… и как можно меньше спорить.
— Слышал, ты поднялся неслабо, — продолжал Жорж.
А вот на этом месте Алик Бурый уже встревожился. Не понаслышке зная: за комплиментом твоему успеху неизбежно следует предложение поделиться. Выраженное более или менее явно и с разной степенью вежливости. В случае с Жоржем таковая могла варьироваться в очень широком диапазоне. Вместе с его настроением.
И тем не менее, самообладания терять не следовало.
— Удача — госпожа капризная, — небрежно бросил Бурый, усевшись за стол и откинувшись на спинку кресла, — сегодня к тебе повернется. А завтра к кому другому.
— Лех, да не гони! — с обидой воскликнул Жорж, — я ж тебя знаю, ты ж пацан толковый. Сроду на фарт не полагался. Все ведь привык умом решать. Не по семь — по семьдесят раз отмерял!
Отмазка не сработала. И, почувствовав себя припертым к стене, Алик Бурый тщетно пробовал измыслить другую. Тогда как собеседник его уже переходил к сути.
— Слышал я, — Жорж поддел вилкой содержимое тарелки, отправил в рот и прожевал, — м-м-м… да… слышал, ты себе привидение ручное завел. Что оно за тебя грязную работу делает… и за пацанов твоих. Что вам остается только сливки снять.
— Привидение? Какое на хрен привидение? — не сильный в отмазках, недовольство пополам с удивлением Бурый изобразил вполне искренне, — ах да! Не ведись на это. Я такую инфу для прикола мусорам слил. Один хрен, не поверят.
— Да я б тоже не поверил… м-м-м, — не отрываясь от блюда, парировал Жорж, — ты тоже заказывай, Лех. Не стесняйся. Так о чем я? Ах, да! Говорю, тоже бы не повелся на эту пургу. Но просто больше и не знаю, чего думать. Ну не может так подфартить, по себе знаю. Да опять же про Хоттабыча твоего наслышан. Который в подвале чего-то мутит. Кстати, а откуда он вылез-то… м-м-м, вообще?
На последний вопрос Алик Бурый только плечами пожал. Ибо вправду не знал о происхождении Аль-Хашима. А в угадайки играть да гипотезы измышлять не любил и не умел.
— Так что не надо, Лексей Федорыч, тут за-ли-вать! — Жорж глотком осушил бокал, после чего голос его зазвучал одновременно угрожающе и торжествующе, — не надо! А лучше просьбу мою выполни… м-м-м… уважь. По старой дружбе. Лады?
«Ну, началось!» — с обреченностью подумал Бурый. А вслух поинтересовался, предельно вежливо и осторожно:
— Зависит от того, что эта за просьба. Постараюсь сделать, что смогу.
— Ну, слушай, — Жорж перешел на шепот.
Внушительная его физиономия при этом склонилась над столом. Выглядело это так, будто кожа с головы вот-вот должна была стечь на скатерть.
— …в общем, дело такое. Хочу я, дружище, чтоб твое… это… привидение и на меня малость попахало. Недолго, пару недель. Устроишь? Просто бабло не тебе одному нужно, согласен со мной?
— Не думаю, что это возможно, — осторожно вымолвил Бурый, машинально отодвигаясь и от стола, и от собеседника.
— А ты подумай, Лех, — продолжал нажимать Жорж, — подумай. Вот покушай… выпей — может, че и надумаешь.
Даже без всяких дум Алик Бурый понимал: заставить Аль-Хашима с его бесплотным узником поработать на какого-то чужого дядю скорее всего не получится. Мало того что призрак попался строптивый и работает исключительно под угрозами. Так со стариком-алхимиком, если подумать, тоже не легче. Каким бы он ни был исполнительным, как бы ни лизал спонсорский зад, а бескорыстие в число достоинств Аль-Хашима не входило.
Или, что хуже, бескорыстным быть от алхимика не потребуется. И тогда треклятому Жоржу вполне по силам будет перекупить такого чудесного старика. С Кристаллом Душ в придачу.
Так что…
— Ты тоже не борзей, пожалуйста, — нахмурившись, прошептал Бурый, — знаешь, сколько бабла я в это привидение вбухал? Полгода концы с концами едва сводил. А ты, блин, хочешь все готовенькое получить. Губа не треснет?
Отповедь сработала: на несколько минут Жорж таки замолк. И сидел, откинувшись на кресло. Не иначе, обдумывал свое поведение. Внутренне признавая, видно, что требовать «все готовенькое» и задаром — все же как-то не по понятиям. Наездом попахивает. И хотя людей под бывшим атлетом ходило чуть ли не вдвое больше, чем под вторым участником встречи, но лишняя кровь не нужна была никому.
Потому, по прошествии указанных минут Жорж все-таки смягчил нажим и тон:
— Ну так в аренду его сдай, че кипишить-то? — он даже улыбнулся эдак по-приятельски, — четверть от прибыли предлагаю. Ну ладно, треть даже. Сочтемся.
— А где гарантия, что ты не нагребешь? — Бурый оставался неумолим, — не прогонишь, что выручил три копья, из которых одно — и есть моя доля? Или, что не увезешь алхимика куда подальше, и с концами?
— Ты эти гнилые предъявы-то брось, — снова нахмурился Жорж, — че я тебе, кидала дешевый? За кого меня держишь? Гарантии ему… А где гарантии, что пацаны не приедут к твоему Хоттабычу и покататься не предложат? Тебя про то не спросив?