Так ведь Таши был в гриме. Вот и подумайте — когда грим менее заметен? Днем, при ярком солнце, или ночью, при свечах и луне? Дружба там, служба, а Таши не собирался никому показывать свое лицо. Или там раскрывать инкогнито. Сегодня он друг, а завтра за тебя пообещают сотню золотом (бывали прецеденты) — и гоняются друзья за тобой по всему городу. Нет уж. Подождем ночи — и выползем.
Таши выслушал Фирта — и кивнул.
— Думаешь, это кто‑то против хозяина?
— странно как‑то. Зачем тогда с баб начинать?
— Попробовать?
— Не–ет. Тут что‑то не вяжется.
— А сестра хозяина? Какая она была?
Призрак чуть передернулся, вспоминая портрет.
— По словам слуг — умная, яркая, очень стервозная. Кстати — любовник у нее был. Собирались с братом поговорить, да пожениться.
— И кто счастливчик?
— один из объездчиков Кайно.
— Прихехе?
— Э, нет. Мужик, по общим сплетням, с головой, с руками, за него бы любая бегом побежала…
— Есть кандидатки?
— Нет. Я же говорю — мужик правильный. Когда любимая заболела, признался во всем Ладорату. Тот ему морду чуть не набил, но потом помирились. А уж когда девчонка умерла — вообще друзьями стали. Хозяин сестру любил. Да оно и неудивительно…
— Почему?
— А она такая же сильная была. Потому и замуж долго не выходила, и мужики от нее шарахались. А остальные в доме — слякоть…
— Вообще все?
— Ну, отца я не видел, тот слег. Вот мамаша — кремень. А из тех, кого я видел — все бесхребетные. И захребетники.
Таши фыркнул.
— Допустим. А кто‑то из них на убийство пойти мог?
Фирт задумался.
— Из слуг — вряд ли. Я особо сильных и не видел. Духом сильных, если ты понимаешь, о чем я…
Таши понимал.
Дело ведь не в убийстве. По дури убить способен любой. По пьяни, по злобе…
Дело в другом.
Если ты внутренне не убийца — это тебя сожрет. Просто разъест кислотой и уничтожит. Рано или поздно, ты не сможешь жить с этим грузом на душе. Он вырвется наужу, а уж как это случится, в какой форме — Раш его знает. Убийцы видны некромантам так же отчетливо, как и призракам, как и демонам. Да и некоторым магам. Любое отнятие жизни вырывает кусок из ауры. И там остается или рана, или чернота. Призраки в таких вещах разбираются неплохо. И если Фирт так говорит — значит, ни у кого он ничего такого не видел.
— А из родственников?
— Вроде как тоже. Ауры у всех… ну, не чистые, но таких явных следов на них нету.
— а какие есть?
— Жадности, глупости, зависти, корысти, мести… да много там пятен. Но не убийства.
Хм–м…
Таши ненадолго задумался, втирая в руки специальную краску, которая чуть осветлилась после умывания.
— кто‑то извне?
— Ты сам еще посмотри сегодня, на ужине. Но мне кажется, что так и есть.
Некромант кивнул.
Посмотрим, полюбуемся…
И открыл дверь за секунду до того, как в нее постучалась служаночка. Девчонка шарахнулась так, что налетела на стену. А из‑под черного капюшона глухо прошелестело:
— Проводи меня к Кайно Ладорату…
* * *
Ладорат оказался в своем кабинете. Служанка, поминутно косясь и оглядываясь, постучала в дверь, дождалась разрешения входить — и удрала с такой скоростью, что некроманта чуть воздушной волной не снесло.
Таши спокойно толкнул дверь и вошел в святая святых.
Да, кабинет и его хозяин замечательно дополняли друг друга. Ничего легкомысленного, игривого, легкого и воздушного здесь просто не было, и появиться не могло. Тяжелые портьеры, уютная массивная мебель, громадный стол, коллекция сабель на стене — и сам Ладорат, удобно устроившийся за ним.
— Что… некромант?
Мужчина явно хотел выкинуть незваного посетителя из кабинета и продолжать работать, но некроманту стоило уделить время.
— он самый.
Таши пятном мрака стоял у двери. И Ладората чуть проняло. Нет, он не боялся бы смерти, но эта неподвижная фигура, низко опущенный капюшон, тихий вкрадчивый голос…
— Ну, проходите, сатро Раш. Присаживайтесь.
— Благодарю, — Таши, со всей отпущенной ему змеиной гибкостью, скользнул к креслу. И заметил страх, метнувшийся в глазах хозяина. Боишься. Все‑таки немного, но боишься. Вот и отлично.
— Вы хотели со мной поговорить?
— А вы хотели, чтобы я на вас поработал. Итак, трайши Ладорат, давайте я буду говорить кратко.
Ладорат одобрительно кивнул.
— Мне сегодня надо побывать на могилах ваших умерших. Сестры и племянницы.
— Побываете. Еще?
— Какие‑нибудь их вещи. Хоть бы и расческу. Чтобы можно было вызвать призрака и допросить.
— Хорошо.
— Не распространяйтесь о моей профессии. Мне не хотелось бы визита хоши.
— Здесь безопасно.
— Увы — нет. Кто‑то же убил…
Ладорат пожал плечами.
— Если вы так пожелаете. Но здесь безопасно.
— И еще я хотел бы, чтобы Хоши или кто‑то другой поговорил со слугами. Меня они будут бояться…
— уже боятся. О чем с ними говорить?
— Что делали хозяйки в последние дней двадцать до смерти. Симптомы ведь были одиннаковы?
— Абсолютно. Обе начали худеть, слабеть, бледнеть, подолгу лежали в постелях, а потом просто не проснулись.
— И лекари ничего у них не обнаружили.
— Абсолютно здоровые женщины. Хандра, меланхолия…
— Вы в это не верите.
— Не верю. Ливелла в жизни не хандрила.
— Ваша сестра?
— Именно. Если б вы ее видели. Умница, красавица, вся в мать…
— Да и вы, похоже, в мать.
— Есть такое.
— Трайши…
— Наедине — Кайно. Для экономии времени.
— тогда — Раш.
— Договорились.
— Итак, Кайно, расскажите мне о своей семье. Хотя бы вкратце?
Мужчина пожал плечами.
— тут сложно сказать что‑то определенное. Отец, мать, поженились они совсем молодыми… родили меня, потом Ливеллу…
— кто был главным в семье? Отец? Мать?
— Скорее отец. Поместье вел он. Но мать всегда заправляла всем домом так, чтобы он не обижался.
— Ага… А у вас так не вышло.
— Нет. Моя жена…. Она хорошая, добрая, но абсолютно бесхарактерная. Я ее люблю, да.
— Но как ребенка, который пропадет без вас. Этакая полуотцовская любовь.
— Есть такое.
— а ее брат?
— Ренай? Недоумок.
— Вряд ли…
— Не в том смысле. Умственно‑то он полноценный. Но тоже тряпка.
— Но если для женщины это даже достоинство, то для мужчины…
— для мужчины это серьезный недостаток. Женился он на такой сучке…
— И дочь у них родилась в мамочку?
— Это верно. Если б не умерла сама точно бы кто удавил.
— Но Варму же вы не удавили…
— Осведомленный… откуда? Слуги насплетничали?
Глаза мужчины не предвещали ничего хорошего. И некромант решил показать свою подлинность. А заодно и помочь беднягам. Голос его был совсем тихим…
— Фирт…
Верный призрак вырос за плечом. Пусть и прозрачный, но отчетливо видимый в сгущающихся сумерках.
— Знакомьтесь. Фирт Левайн. Воришка и мелкая шпана.
— После смерти повышен до крупной шпаны этим некромантом.
— Ага. А он…
— Днем тоже выходит. И гулял по вашему особняку, пока я отсыпался. Мои глаза и уши.
— Только один?
— Можно больше, можно меньше… это важно?
— Нет. Итак, Варма. — Ладорат поразительно быстро овладел собой. Сильный мужчина. И умный, ничего не скажешь. — Дрянь та еще. Но Рейно поразительно быстро взяла за яйца. Родила от него пару детей. Дочку, кстати, старшую.
— Сколько лет ей было?
— Сейчас пятнадцать. Но дрянь та еще. В мамашу. Та пыталась ко мне в постель залезть, вылетела впереди своего визга и дочь подучила.
Таши брезгливо поморщился.
— Дочь, я так полагаю, вылетела еще быстрее мамаши?
Ладорат насмешливо улыбнулся.
— ошибаетесь. Мамашу я не порол.
Таши одобрил подход к проблеме.
— Ваши дети?
— У меня трое мальчишек. И все при деле. Хотя в меня пошел только средний. Ну да и ладно. Ему поместье, остальным деньги…
— Завещание есть?
— Есть. И все, кто заинтересован, о нем знают.
— все поместье?
— Нет. Он сам, мать, сестра. Отец, кстати.
— Значит, знали все. Ясненько. А ваш младший брат?
— разгильдяй. Нет, работать он может. Но откровенно не любит. Ему бы все картинки порисовать…
— Картинки?
— Ну да. Например, вот этот пейзаж…
Ладорат кивнул за спину. Таши пригляделся к картине. Ну что тут скажешь?
Старательность есть. А вот таланта Четырехликий не дал. Такое тоже бывает. И иногда можно взять задом то, что дается свыше. Есть такое. Но не в этом случае. Все красиво, картина прописана четко, очень аккуратно, но… вид у нее, как у маринованного огурца. Все то же, но жизнь улетучилась.
— И ему это не удается.
— Увы… Хотя портрет он нарисовал неплохо.
— Портрет?
— ладно, потом покажу… а сейчас пора на ужин.
Таши пожал плечами. Есть хотелось. Эх, сейчас бы вкусных медовых коржиков от Каирис и чашку ланти от Лейри. Этим некромант готов был питаться постоянно. В идеале — сидя у себя за стойкой, листая интересную книгу… хорошо, что темные не толстеют. Сколько ни стрескай — все на некромантию уйдет. А то бы точно превратился в шарик на ножках.
— тогда идемте.
Ладорат вежливо пропустил некроманта вперед и закрыл дверь кабинета. На замок для надежности.
— Всегда запираете?
— Всегда. И ключи только у меня. Да, сейчас поужинаем — и пойдем на кладбище. Я вас провожу.
— вы лично?
— там склеп. И ключи у меня.
Таши кивнул.
Склепы он любил. Прохлада, уют, да и покойник перед тобой чистенький, без могильной земли, и выкапываться ему не надо — крышку сдвинул и порядок. А еще…
Земля — очень неплохой блокатор магии. И воздействовать на покойника под землей стоит больше сил, чем на земле или в склепе. Поднять его сложнее, допросить тоже… нет, Ладораты ему определенно нравились. Некромант ужасно не любил перерабатывать.
* * *
Ужин был шедевром.
Огромный стол, шикарная сервировка серебром и золотом, все потрясающе вкусно — дело портила только компания.
Сам Ладорат сидел во главе стола. Напротив удобно устроилась его жена. Таши усадили по правую руку от хозяйки. Дальше сидела Варма и улыбалась так натянуто, что у некроманта зубы болели. Дальше — ее супруг. И младший брат хозяина дома.
С другой стороны — Хоши, мать Кайно, и Ренай. Детей, как и спутников Хоши за стол не пустили. Светская беседа тоже не слишком завязывалась. Жена Ладората щебетала что‑то о погоде, но больше семи минут о ней не проговоришь. Мать разговор не поддерживала. Варма попыталась бы, но в компании некроманта у нее слова на языке застревали. Сам Ладорат молчал и расправлялся с куском мяса. А Таши приглядывался к людям.
Нет, эти на убийц не тянули. Ауры у всех были не идеально чистые, но самым страшным тут был Хоши. И — Таши сильно подозревал, что он сам. А так… немного серого, немного бурого, немного белесого — зависть, злые чувства, тоска… но придраться не к чему.