- Ты, Сафи, - он тряхнул меня. - Это ты! Хочешь ты это слышать или нет, но скрывать свою страсть и свои чувства я больше не намерен. Я слишком долго ждал, когда ты подрастешь. Пять лет я ходил кругами, облизываясь и сдерживая себя. Хватит! Ни к одной женщине я не относился так, услышь меня, девочка?
- Вы дали слово! - закричала я, и слезы обильно оросили мое лицо. - Вы всенародно дали слово!
- Я в ногах у тебя готов валяться, выпрашивая хоть толику благосклонности, бессердечная Сафи, - герцог снова тряхнул меня. - Готов осыпать тебя всем золотом, что у меня есть. Бросить к твоим ногам все, что у меня есть. Что тебе еще надо?! Что ты еще хочешь?!
- Замуж! Я хочу замуж за Руэри, - воскликнула я сквозь рыдания. - Я хочу стать женой Ру Тигана.
Найяр прекратил встряхивать меня, из глаз исчез яростный блеск, и он выпустил меня.
- Хочешь, выйдешь, - спокойно произнес он. - Скоро он будет здесь. Твое платье уже готово. Готовьтесь к свадьбе. До скорого, Сафи.
Герцог покинул меня, а я бессильно опустилась на пол и обняла себя за плечи. Как только Ру вернется, мы поженимся и покинем столицу. А лучше герцогство. И как можно скорей! За этими мечтами я начала успокаиваться.
* * *
Герцог пропал. Нет, он оставался в своем дворце, но больше не являлся в наш дом, не требовал моего присутствия при дворе, оставив меня, наконец, в покое. Единственное, во что вмешался Найяр, это мое свадебное платье. Мне было запрещено надевать любое другое, кроме того, что пошил его портной. Я решила не спорить по мелочам, и теперь с удовольствием занималась подготовкой к собственной свадьбе. Не смотря на укоризненные замечания родители, оставаться в стороне я не желала.
Руэри вернулся через две недели. Он вихрем влетел в наш дом, схвати меня и, не обращая ни на кого внимания, закружил по гостиной. Я хохотала, как сумасшедшая, радуясь его близости, его счастливым глазам, тому, что мы, наконец, дождались. Ру смеялся вместе со мной и целовал, целовал, целовал, по-прежнему не обращая внимания на слуг и моих родителей.
- Давай поженимся тайно, - предложил он, когда мы остались одни. - Прямо сейчас или завтра. И сразу уедем, вообще покинем герцогство.
- Он ведь больше не препятствует, зачем? - удивилась я.
- Не знаю. - Ответил Ру. - Я ему не доверяю.
Подумав, я согласилась. Герцог уже показал, что от него можно ожидать всего. Вечером того же дня, мы тайком отправились в храм на окраине, но разочарование вновь постигло нас. Священник отказался венчать меня и Руэри, объяснив это тем, что именно наша свадьба была одобрена на конкретный день и в конкретном храме, потому нигде мы не сможем пожениться раньше времени.
- Я так и знал, - в сердцах воскликнул Ру. Затем схватил меня за руки и горячо заговорил. - Сафи, родная, нужно бежать прямо сейчас. Сию минуту, пока нас не хватились. Если в герцогстве церковь слушается правителя, то за пределами Таргара он власти не имеет. Бежим, или случится что-то страшное, я чувствую.
И вновь я согласилась. Но дальше городских ворот нам не удалось уйти. Стража пропустила Руэри, а меня развернули обратно. И это не смотря на то, что мой жених раздобыл мне наряд простолюдинки, спрятал волосы под чепец и накинул плащ. Мы вернулись, а вскоре я получила короткую записку из дворца: "Не расстраивай меня. Тебе не понравится".
С этого дня стражи на улицах стало больше, а досмотр на воротах строже и дотошней. А за моим домом постоянно следили.
- Ты сама виновата, - сказал отец. - Он тебя не отпустит. О помешательстве герцога слухи уже давно пересекли границу Таргара. И мой совет остается в силе. Отпусти Ру. Его семья тоже уговаривает отказаться от свадьбы.
Я вспыхнула, но негодовать не стала. Меня все глодали сомнения, что ждет нас дальше, но ответа так и не находила. Хотя оставались подозрения, что герцог вновь отправит куда-нибудь моего мужа, а я, уже женщина, а не девица, стану его любовницей. Принудит. Если бы я знала, что на самом деле задумал Найяр. Если бы я тогда знала... Впрочем, даже монастырь не спас бы меня от страсти моего герцога. Путь к его ложу был предрешен еще в тот день, когда счастливой наивной девочкой я кружилась по пустому бальному залу.
И день свадьбы грянул. Не было той радости, с какой мечталось о свадьбе пять лет назад, не было испуганного предвкушения первой ночи. Из зеркального отражения на меня смотрела бледная голубоглазая девушка, пережившая бессонную ночь, в великолепнейшем подвенечном платье, пошитом по заказу герцога Таргарского. На голове красовалась диадема, больше похожая на маленькую корону - подарок герцога Таргарского, доставленный вчера вечером. Все, что сейчас было на мне, это все было подарком его сиятельства, включая нижнее белье. И все это дико раздражало. Было такое ощущение, что я любимая кукла большого мальчика, и он нарядил меня для какой-то своей неведомой игры.
С Ру мы встретились в храме. Он стоял у алтаря мрачный, нервно теребил пуговицу на камзоле и смотрел себе под ноги. Его родители были не менее мрачными, чем их сын. Мои родные старались сохранять спокойствие на лицах, даже улыбались запрудившему улицы народу. А народ собрался. Ну, как же, скандальная герцогская шлюха замуж выходит. На тот момент люди со смаком обсуждали, как его сиятельство, женившись, в разум вернулся и свою подстилку торжественно с рук сбагривает дурачку Тигану.
Это было мерзко. Несправедливость сплетен, горький яд слухов, грязь, в которой вывалили две благородные семьи, все это накладывало гадкий налет на священное действо, которое мы с Ру так долго ждали. Я пряталась за густой вуалью, боялась даже взглянуть на зрителей, прекрасно зная, что увижу глумливые ухмылки и пальцы, тянущиеся в мою сторону. Желание покинуть герцогство было настолько сильным, что наше бегство с Руэри снилось мне уже еженощно.
Когда отец поднимался со мной по ступенькам храма, произошло неожиданное событие. Из толпы, запрудившей главную площадь, где стоял храм, какой-то человек выкрикнул ожидаемое:
- Шлюха! Бросил тебя герцог, да благословят его боги! Вложила ему ума жена...
Оскорбление захлебнулось в коротком вскрике. Я резко повернула голову и увидела, как в толпе исчезает окровавленное тело. Затем послышалось еще оскорбление и снова вскрик. И стало ясно, что наш правитель дал приказание убирать тех, кто позволит себе гадкие выкрики. Осознав это, я почувствовала, пусть слабую, но благодарность.
В сам храм мы входили в полной тишине. Ру повернул голову, и лицо его осветилось улыбкой. Идти, как положено, медленно и с достоинством было тяжко. Хотелось сорвать с головы вуаль вместе с диадемой, подбежать к моему возлюбленному, схватить за руку и бежать без оглядки. Только было ясно, дальше храма не убегу. Уже прекрасно зная порядки, заведенные герцогом, даже здесь были его соглядатаи, а площадь кишела переодетой стражей и наемными воинами, служившими его сиятельству верней, чем собственные подданные.
Первая часть обряда прошла, как в тумане. Отец стоял между нами с Ру, держа обоих за руки. Он произносил ритуальные фразы, клялся в моей невинности, после чего по храму разнесся едва слышный насмешливый шепоток, а Руэри зло поджал губы, но даже не обернулся, как и я. Сейчас я была перед богами, а они знали, что я чиста и невинна, и ни разу не допустила до своего тела никакого мужчину. Поэтому голову я не опускала и сквозь вуаль прямо смотрела на святого отца.
- Соедините руки, - велел священник, провозглашая вторую часть церемонии.
Мой отец отошел назад, вкладывая мою ладошку в горячую ладонь Руэри, и его пальцы сжались, даря уверенность и поддержку.
- Я люблю тебя, - шепнул уже почти мой муж.
Я улыбнулась ему сквозь вуаль и шепнула в ответ:
- Я люблю тебя.
Священник протянул руку, и наши сплетенные пальцы оказались зажаты в его шершавой широкой ладони. Святой отец повел нас к статуям богов. Он называл имя бога, перед которым мы останавливались, и передавал благословение. Мы склонялись в поклонах, благодаря, и переходили к следующему. После вернулись к общему для всех божеств алтарю, и святой отец принес им жертвы. Это был конец ритуала, нас провозгласили мужем и женой. Ру снял с моей головы вуаль, взглянул на маленькую корону и снял ее тоже, распустил волосы и улыбнулся. Затем обернулся, и его брат подал венок из свежих полевых цветов, и Ру надел его на меня.
- Так лучше, - улыбнулся он. - Моя жена чиста перед богами и мной, и мне плевать, что кричат за стенами храма. Пусть все видят, что я верю той, которую ждал столько лет.
Я не удержала всхлипа и восторженно посмотрела на мужа. Он ведь, согласно древним законам, этим венком всенародно показал мою невинность. И утром, уже увядший, венок будет вывешен на двери его дома, как знак, муж забрал мою невинность. Руэри не испугался насмешек, он готов показать всему миру, что верит мне.
Муж снова улыбнулся и коснулся губами уголка моих губ, еще раз и уже жадно целовал, наплевав на то, где мы находимся, на приглашенную знать, на возмущенного священника и укоризненные взгляды наших родителей.
- Благородный тарг! - воскликнул священник. - Как вы смеете осквернять святое место мирскими страстями?!
Ру оторвался от меня, и я покачнулся, опьяненная его внезапной лаской. Он поддержал меня, бросил взгляд на святого отца и взял меня за руку. Мы вышли из храма и застыли, глядя на длинный коридор из стражи. Они взметнули мечи, приветствуя наше появление с одной стороны, а с другой...
- Как я его ненавижу, - в бешенстве воскликнул Руэри, и я испуганно закрыла ему рот ладошкой.
Мой муж нежно поцеловал мою ладонь, крепко прижал к себе, воинственно глядя на герцогский конвой. Сам Найяр так и не появился ни на венчании, ни на праздновании. Народ изумленно следил за тем, как Ру подхватил меня на руки и так и не выпустил, пока мы не дошли до двух скакунов, на которых должны были доехать до дома. На венок из белоснежных цветов - древнего символа чистоты невесты, и на мою счастливую улыбку, озарившее лицо, как только Ру показал всем, что наш союз желанен им. Даже конвой не смог уже стереть эту улыбку ударами мечей о щиты. Герцог сделал широкий жест, так воины чествовали только победы. А от площади нас сопровождал конвой на лошадях, чья упряжь была украшена цветами.
Уже добравшись до дома семейства Тиган, Руэри окинул цепким взглядом наше сопровождение, выругался сквозь зубы и первым соскочил с коня, помог спешиться мне, и мы скрылись за тяжелыми дверями. Ру снова жадно целовал меня, подхватил на руки и направился в сторону жилых покоев, игнорируя пиршественный стол и украшенный бальный зал.
- Все потом, - сказал он, спеша закрепить свои права на меня.
Я не возражала и не возмущалась, хотелось просто остаться наедине с ним и послать к Черному богу всех, кто вскоре должен был заполнить дом. Но нам не дали. В доме уже обнаружились гости. Трое благородных таргов, приближенных к герцогу, преградили нам путь, громко поздравляя и все дальше оттесняя от лестницы. Ру пробовал их обойти, пробовал отшутиться и даже едва не затеял ссору, но тут мужа остановила я, испугавшись, что именно этого и добивается наш тиран. Замуж я вышла, слово он сдержал. А вдруг он решил сразу же сделать меня вдовой? Я вцепилась в шею Руэри и умоляюще посмотрела на него, муж сдался.
А вскоре дом заполнился народом, и нас утащили за стол. Ру поглядывал на троицу, следившую за нами пристальными взглядами и пресекавшую каждую попытку исчезнуть из пиршественного зала. А к началу бала прибыл и Найяр Таргарский. Он с широкой улыбкой и злым взглядом поздравил нас и вежливо попросил разрешения станцевать с "юной тарганной Тиган".