Попытка Харальда проделать такой трюк полгода назад стоила ему разодранных брюк, поцарапанной задницы, прокушенного ботинка и пятикилометрового кросса по пересечённой местности, после того как он попытался трансфигурировать журнальный столик в мышь. Увы, но закон сохранения массы при превращениях первого уровня никто не отменял, так что скоро за Поттером гонялась мегамышь размером с упитанного поросёнка. А так как колдовал юный волшебник ещё весьма хреново, то и превращение получилось неидеальным. Ладно бы ещё столик был деревянный, так нет же — Виктор Норд любит всё высокотехнологичное и современное, поэтому мышь была с изрядной долей металла и небьющегося силикатного стекла в организме…
МакГонагал, похоже, вполне представляла способности своих новых учеников и издеваться не стала, дав в качестве задания превращение спички в иголку. К концу первого урока, кроме как у Харальда, спичка изменилась только у Грейнджер — слегка заострилась и стала серебристого цвета, за что девочка заработала десять баллов в актив факультета.
Поттер же, превративший спичку в иголку полностью, на втором уроке откровенно заскучал, и, изрядно попотев, от нечего делать трансфигурировал в иголки весь коробок «учебных» спичек, которые им выдали на уроке. А затем попытался увеличить одну из иголок до размером метательной стрелки…
Так как он сидел на самом заднем ряду и забарикадировался от остального мира учебниками, тетрадями и свитками, его работы поначалу никто не видел. А всё внимание МакГонагалл было уделено усердно пыхтящей над спичкой Грейнджер.
— Слушай, Харальд, а у тебя что-нибудь по…
Один из поставленных стоймя учебников с грохотом упал на парту, открывая обалдевшему Уизли, которые сидел впереди, беспорядочно воткнутые в столешницу толстые иголки и сосредоточенно колдующего Поттера, который был полностью сосредоточен на изготовлении вожделенно метательной стрелки… Толку с этого было, правда, мало, потому как слабые знания транфигурации не позволяли Харальду держать предмет в изменённом состоянии дольше тридцати минут, но если уж он загорался какой-нибудь, пусть даже и совершенно идиотской идеей, его было уже не остановить…
— Что там у вас за шум, Поттер?
Рядом с мальчиком словно бы из-под земли появилась МакГонагалл. Правда, уже через секунду строгость на её лице сменилась искренним удивлением.
— Что вы делаете, Поттер?
Харальд моментально подскочил, на ходу соображая, что же отвечать.
«Тренируюсь в создании холодного оружия, профессор».
Нет, так не пойдёт… Ещё спросит зачем это нужно и придётся отвечать, что для совершенствования навыков убийцы…
— Закрепляю изученный материал, профессор.
— Очень похвально, Поттер. Для первокурсника вы справились с заданием просто отлично.
Харальд ощутил на себе испепеляющий взгляд Грейнджер и незаметно для преподавательницы подмигнул Гермионе.
— Мне просто нравится трансфигурация, — скромно соврал Поттер.
— В таком случае буду рада видеть вас по средам и пятницам на дополнительных занятиях.
Упс… Харальд понял, что сказал лишнего — дополнительные занятия его вовсе не радовали.
А впрочем…
— Почту за честь, профессор, — слегка поклонился мальчик.
— Садитесь, Поттер. Двадцать баллов за отлично выполненную работу.
* * *
К концу недели стало ясно, что на первом курсе Гриффиндора установился своеобразный статус-кво.
Двумя лучшими учениками по общему мнению были признаны Поттер и Грейнджер, только Харальд в отличие от Гермионы принципиально ничего не учил, а просто обладал хорошей памятью и форой в обучении, многое изучив ещё до прихода в школу. Плюс к тому вокруг него уже потихоньку начал складываться ореол умного, но ленивого раздолбая с мрачноватым юмором. Правда, всё дело было в том, что Харальд элементарно присматривался и обживался… И иногда от скуки чем-нибудь развлекал себя на уроках, вроде заклинаний и формул трансфигурации другим пока что недоступных.
Впрочем делалось всё это без задней мысли и абсолютно непреднамеренно. Да и в отличие от Грейнджер на вопросы учителей, не заданных напрямую ему, Харальд предпочитал отмалчиваться и не рваться вперёд.
«Тех, кто идёт впереди, в бою убьют первыми. Но если больше некому, иногда приходится идти первым».
Правда, Грейнджер явно воспринимало всё это как покушение на её титул единственной и неповторимой королевы знаний. Но, если честно, на это Харальду уже было начхать — манера девочки чуть что сразу командовать и лезть со своими знаниями куда её не просят иногда раздражала Поттера.
А в остальном всё было нормально.
Многие с нетерпением ждали урока профессора Квиррелла по защите от Темных искусств, однако его занятия скорее напоминали юмористическое шоу, чем что-то серьезное. Его кабинет насквозь пропах чесноком, которым, как все уверяли, Квиррелл надеялся отпугнуть вампира, которого встретил в Румынии. Профессор очень боялся, что тот вот-вот явится в Хогвартс, чтобы с ним разобраться. Тюрбан на голове Квиррелла тоже не прибавлял его занятиям серьезности. Профессор уверял, что этот тюрбан ему подарил один африканский принц, которому он помог избавиться от очень опасного зомби. Но по-настоящему никто не верил в эту историю. Во-первых, потому, что, когда Симус Финниган спросил, как Квиррелл победил зомби, профессор покраснел и начал говорить о погоде. А во-вторых, потому, что тюрбан как-то странно пах, а близнецы Уизли уверяли всех, что это не подарок африканского принца, а просто мера предосторожности. По их словам, под одеждой Квиррелл был весь обвешан дольками чеснока, и в тюрбане его тоже был спрятан чеснок, поскольку профессор, боясь вампиров, желал быть полностью защищенным. И даже спал в том, в чем ходил по школе, — чтобы вампир не застал его врасплох, и поэтому был столь мят и неряшлив…
Разумеется, Харальд знал истинную причину всего этого балагана, о чём недвусмысленно напоминала дикая головная боль, временами появляющаяся при приближении к Квиреллу.
Так что пока все остальные упражнялись в остроумии в увлекательном соревновании «осмей тюрбаноголового», Харальд глядя на Квирелла с некой отстранённой ненавистью придумывал ему разнообразные казни — от магических до обычных. Фантазия у Поттера была богатая, а нервы крепкие, поэтому его мыслям позавидовал бы любой серийный убийца.
А как прикажете ещё относиться к тому, кто носит в себе частичку души Волдеморта? Маньяк, садист и неудачник, как самое главное пугало магической Британии за последние полвека — просто великолепно… Нет, если уж и менять что-то в обществе, то явно не террором… Точнее, не таким террором. Впрочем, об этом можно будет задуматься, когда будет уничтожен последний хоркрукс Тёмного Лорда…
Если магическим террористом номер один в Британии был Волдеморт, то в Хогвартсе все лавры пожинал гадёныш Пивз, действующий своими мелкими подлянками на нервы Поттеру. Что, с учётом небывалого унижения полтергейста перед молодняком в день приезда, вылилось в небольшую войну между Харальдом и Пивзом. Привыкший постоянно доставать всех подряд полтергейст решил взяться за Поттера всерьёз…
На стороне привидения были бессмертие, неуязвимость для большинства видов оружия и магии, и невероятно мерзкий характер. Харальд мог противопоставить ему неплохие бойцовские навыки (по меркам подростка), хорошие знания и богатую фантазию.
Война велась с переменным успехом — не всегда Поттер успевал увернуться от какой-нибудь брошенной вещи и не всегда Пивзу удавалось избежать метко пущенного снаряда. Проявив творческое мышление, мальчик постоянно экспериментировал с набором рун на снарядах, добиваясь максимального результата. Последней разработкой британского военно-магического комплекса считалась партия снарядов, собранных Харальдом буквально на коленке из всякого хлама вроде скорлупы от грецкого ореха, скотча и жвачки. Жевательная резина переводилась в полужидкое состояние, заливалась в скорлупу, который заклеивался скотчем.
Первые два ореха, гордо поименованные Харальдом снарядами «рапира» класса земля-воздух, протекли в кармане брюк, заставив с матами сразу на трёх языках искать в книгах наиболее эффективные чистящие заклинания. Но зато всего один такой снаряд, попавший в Пивза, уделал полтергейста от макушки до пяток.
Пока призрак улетал прочь, Поттер успел узнать от него пару новых непечатных выражений.
Вечером того же дня Харальд не удержался и на одной из лестниц запулил «рапирой» по идущему снизу Крэббу. Наблюдение из уютной ниши в стене и вопли, напоминающие вопли раненого лося, доказали, что ореховое оружие эффективно и против живых.
Всё это вызвало у гриффиндорцев-старшекурсников неподдельное веселье, у однокурсников — уважение, потому что мало кто мог потягать с Пивзом на равных, ну и, разумеется, зубовный скрежет у Мисс Идеальное Соблюдение Школьных Правил.
Харальд, конечно, признавал, что всё это просто ребячество, но на полноценное заклинание, способное разрушать эктоплазматическую сущность приведений, у него пока что не хватало ни сил, ни знаний. Зато очень любопытным было то, что против нематериальных призраков неплохо работал даже обычный «стиморол», несколько упаковок которого Поттер взял с собой в школу. Он прилипал и доставлял неудобство, что уже было само по себе крайне занятно…
Следующим по степени вредности для учеников после Пивза в коридорах Хогвартса был завхоз Филч. Старик с вредным характером и любимой кошкой, связанной со своим хозяином чуть ли не мистической силой, был одним из главных ужасов первокурсников. Появляющийся из ниоткуда и возникающий на местах разнообразных правонарушений он немедленно хватал провинившихся и тащил их к деканам или преподавателям. И постоянно сетовал на то, что ему запретили заковывать первокурсников в кандалы и запирать в подвалы. Причём Филча не удавалось ни разжалобить, ни уговорить, ни запугать — он был совершенно непреклонен и непрошибаем.
Естественно, его за это почти все сразу же невзлюбили, как и его серую кошку с хитрой острой мордочкой — миссис Норрис. Закон был просто железный — если при кошке совершалось правонарушение, через пару минут на этом месте появлялся и сам Филч.
Одним из немногих, кто не испытывал к завхозу ненависти, был Харальд. Работа отца приучила его к тому, что стражей порядка редко когда любят. Поэтому Поттер старался просто лишний раз не попадаться на глаза Филчу, дабы не нарываться.
Впрочем, один раз Харальд ему всё же попался.
В тот раз гриффиндорцы отчего-то так и не дождались никого из старшекурсников и вынуждены были выдвинуться самостоятельно. Увы, но в замке все они ещё ориентировались крайне отвратительно, даже Поттер, всегда плохо сдававший отцу ориентирование на местности. Вела всех, естественно, Грейнджер… Точнее пыталась вести, а не просто возглавлять толпу. Харальд же занимал привычное место в авангарде, готовясь в случае чего как всегда отогнать Пивза или первым принять на себя удар. Его грызла совесть, что первым может нарваться на неприятности кто-нибудь из его неопытных товарищей. Да и отсиживаться за их спинами было элементарно стыдно.
До Харальда не сразу дошло, что они зашли в тот самый запретный для всех коридор, о котором в своё время говорил Дамблдор, а когда дошло, то уже было несколько поздно…
Появившийся из-за угла Филч буквально просиял, увидев такое количество нарушителей, и радостно рявкнул: