— Обойдемся без гроба. — Отозвался Вилмар. — Я тебя так закопаю. Под березой.
— Ха-ха, ха-ха, ха. — Не умеет он шутить. Совсем не умеет. — Давай уже, лечи меня.
Муж присел на край стола, сжимая в руке стеклянный пузырек.
— А где «пожалуйста»?
Нет, он точно издевается. У меня сейчас спина пополам разломится, а он тут о вежливости речи ведет.
— Лечи меня, говорю, пожалуйста. И желательно побыстрей… — Я случайно дернулась и застонала от боли.
Муж откупорил первую бутылочку. В нос ударил едкий запах стухших яиц и плесневелых томатов. Ни того, ни другого там нет, но запах характерный. Супруг взял столовую ложку, налил в нее этой гадостной жидкости и сунул мне под нос.
— Пей. — Я поморщилась, задерживая дыхание и зажимая нос. Чтоб наверняка.
— А нет чего-нибудь менее противного? — Гнусаво спросила я, не решаясь вдохнуть.
Вилмар покачал головой, наблюдаясь за мной с каким-то нездоровым наслаждением. Маньяк!
— Пей. — Повторил он, держа наготове ложку.
Логически заключив, что хуже, чем сейчас мне уже не будет, выпила эту гадость. На вкус тоже отдает тухлятиной, но воды запить мне Вилмар не дал, сказав, что эффект будет не тот. Хотя, похоже, он специально это сказал, чтобы меня проучить. Мол, так будет всегда, если продолжишь лезть куда не просят. А меня просили! Котэн просил.
Вилмар открыл другой пузырек, из которого пахнуло отнюдь не розами.
— Чт-то эт-то? — Заикаясь спросила я, подозрительно косясь на склянку.
— А этим я тебя сейчас мазать буду. — Муж улыбнулся, словно… точно маньяк! — Держи, — Он сунул пузырек мне в руки, — Потерпи, будет немного больно…
Он аккуратно взял меня на руки… Все тело сковало пронзительной болью. Черт. Падать с деревьев оказывается чревато. Я стиснула зубы и стоически терпела, пока меня не уложили на диван животом вниз.
Легкими массирующими движениями Вилмар начал втирать мне смердящую жижу в спину. Сначала я не чувствовала ничего, кроме слегка огрубевших рук мужа, но это длилось не долго. В районе поясницы разгорелся пожар. Кожу словно охватило алое пламя, плавно проникая внутрь тела до костей. Я закусила палец, чтобы не кричать в голос, но жалостливое мычание из меня всё же вылетало. Вилмар вместо теплых слов говорил «А нечего было по деревьям лазать, теперь терпи». «Пожар» тем временем начал перемещаться с поясницы на всю спину и уже дошел до шеи. Я ощутила во рту привкус крови. Прокусила палец и даже не заметила этого! Правду говорят, чтобы забыть одну боль, надо почувствовать другую.
— У-у, дорогая… — Протянул Вилмар, и мне жутко захотелось ударить его. Потому что я знала, что сейчас будет больно. — Как ты до дома дошла? У тебя вылетел коленный сустав…
С тоном этакого заядлого маньяка-хирурга сказал он, ощупывая мою ногу. Мне от этого херохирурга захотелось сбежать подальше, но я ведь сама попросила меня лечить и вообще сама вернулась домой. Надо было куда-нибудь в другое место наведаться, честное слово.
— Потерпи… — Без единой сочувствующей нотки сказал херохирург и дернул меня за лодыжку, придерживая одной рукой за бедро.
Я взвыла. Волки наверно перепугались от этого звука, птицы уши перьями заткнули, а все остальные в дома попрятались. Но я не могла терпеть! Не уверена, что Вилмару доставляет удовольствие мой «бодрый» вид, но некоторое удовлетворение он все-таки испытывает. Он ведь теперь будет говорить «Я тебя предупреждал… Ты меня никогда не слушаешь… Когда ты повзрослеешь…» и тому подобное. Просто так всегда было. Мы живем вместе уже три года и за это время ничего не изменилось. Ничего. Он пытается меня учить, а я пытаюсь ему доказать, что меня учить не надо. Он в свою очередь пытается мне доказать, что всегда прав, а когда не прав, то в чем-то все равно прав, потому что он всегда прав.
Замкнутый круг чертовой семейной жизни. И она не у всех такая. Достаточно посмотреть на Аверу с Деоном чтобы в этом убедиться. Да, она была педагогом. Но она не учит Деона по любому поводу, а он не пытается ее воспитать. Зато мне достался ректор, не желающий признавать того, что я уже не его студентка, а жена, и он не ректор, а муж. В общем, весело живем. Даже слишком.
— Спасибо, — Прохрипела я, даже не пытаясь перевернуться. В районе шеи все еще жгло «адово пламя», в остальном же я вроде бы чувствовала себя неплохо.
— Я перенесу тебя в спальню. — Муж начиная меня поднимать. Тело, то есть я лежащая без движения ничего не чувствовала, но стоило меня пошевелить и отголоски боли продолжили откликаться на зов, не забывая напомнить о своем существовании.
— Не надо! — Запротестовала я, желая снова ничего не чувствовать.
Меня перестали шевелить, поняв, чем обосновано мое желание. Супруг мне достался с горой и большой горой недостатков, но понятливый. Только не всегда. Впрочем, я рада даже столь редким просветлениям.
* * *
Мне снился жуткий сон. Я была в дупле и мне по голове постоянно стучал дятел. Я пыталась его отогнать, но он все равно стучал. Вылезти из дупла я не могла, потому как являлась его частью… А потом я поняла, что это не сон. Вернее, частично не сон.
Открыв один глаз, увидела синюга, усердно цепляющегося за обивку дивана и прицеливающегося.
— Что ты здесь делаешь и почему стараешься продолбить дырку в моей черепной коробке? — Вяло поинтересовалась я, переворачиваясь на спину.
За ночь тело затекло и теперь радовалась возможности сменить позу.
Синюг спрыгнул на край дивана, громко икнул и начал:
— Так я… это… — ик- пришел… то есть прилетел… — ик- там Правители снова к болоту пошли.
Что им там надо, хотела бы я знать. Уж не суицидальными ли наклонностями больны наши управители? Вряд ли, конечно. Но я буду не против.
— Командир, есть чего выпить? — Синюг провел крылом по горлу. — В горле сушняк, перья колом… — Он показательно сглотнул сухой комок.
— Стакан на столе. — Я кивнула на столик рядом с диваном.
Синюг бодро к нему подскочил, клюв в воду сунул и тут же высунул отплевываясь.
— Вода… — Синюг продолжил плеваться. — Командир, предупреждать же надо.
— А ты что думал, у меня спирт на каждом углу стоит, специально для тебя приготовленный? — Я усмехнулась, поднимаясь с дивана.
Потянулась, зевнула… Желудок заворчал. С кухни веяло приятными ароматами съестного, рот методично заполнился слюной…
— Ты вот что, — Я повернулась к синюгу, чтобы дать указание. Он поспешно вынырнул из воды, вытирая клюв крылом, будто не он только что жадно хлебал воду. — Лети за Правителями, только смотри в этот раз куда летишь. Второй раз я за тобой на дерево не полезу.
Хватило мне одного полета.
— Понял. — Кивнул он. — Лететь, смотреть.
Лететь, смотреть… Вот именно, надо смотреть. А не лететь ничего не видя.
Анфиса Фридриховна уже приготовила завтрак и теперь сидела за столом. Рядом лежала косметичка, стояло зеркальце, а в руках она держала губную помаду. Увидев меня, мило улыбнулась и пожелала доброго утра, добавив при этом пожелания скорейшего выздоровления.
Честно сказать, чувствовала я себя прекрасно. Жгучая мазь сделала свое дело, так что теперь хоть снова на дерево.
— Вилмар уже ушел? — Спросила я, заглядывая в кастрюлю.
Манная каша мое внимание не привлекла, зато блинчики, аппетитно на меня взирающие, завладели мной целиком и полностью.
— Ушел. — Протянула Анфиса Фридриховна. — Не один.
Я на мгновение зависла с не донесенным до рта блином.
— А с кем? — Любопытство не дремлет.
У нас дома вроде больше никого нет, а все те, с кем он мог уйти, сейчас находятся на кухне.
— Правители приходили. — Недовольно бросила Анфиса Фридриховна. — Норовили в гостиную заглянуть, где Вы спали, я не пустила. Фон Линер только проснулся и спустился на шум. Я вразумляла невоспитанных личностей, что ходить с утра пораньше по чужим домам и заглядываться на чужих спящих жен — верх неприличия.
Правители в моем доме? Что им понадобилось ранним утром в моем доме? А синюг сказал, что они на болото пошли. Выходит, вместе с Вилмаром? На синее болото с моим мужем? Решили сплавить его синим троглодитам-растениям?
Стоп. А почему синюг мне не сказал, что с ними Вилмар был? Или он с ними не пошел? Или они его по дороге прибили? Да нет. Вилмар он же… сильный ведь. И убивать его им смысла нет. В общем, надо прояснять ситуацию.
Попросив Анфису Фридриховну завернуть мне пару блинчиков с собой, побежала наверх переодеваться.
Мужа моего они куда-то повели. Ишь, нашлись тут! Любители синего болота. И откуда они вообще про него прознали? На карте, правильно сказали, его нет. Да и карты, собственно, нет. Когда лес восстановили, не до карты совсем было, а потом про нее никто и не подумал. Но ведь узнали! Уж точно им не жертвы рассказали. Оттуда не возвращаются.
Натянув одну из немногочисленных форм шерифа, вприпрыжку сбежала по лестнице, поблагодарила Анфису Фридриховну за лежащий на столе сверток блинов и вылетела из дома. Она успела крикнуть, что у них с Патрикеевной созрел какой-то план, но не успела уточнить какой. Одно я поняла — они с Патрикеевной нашли общий язык. Вот везет же! Я три года с ней мучаюсь, никак к компромиссу прийти не можем. А Фридриховна за два дня умудрилась отношения наладить. Талант, не иначе.
Бежать до болота решила окольными путями. Вдруг, следят? Мало ли. Да и волки тут у меня где-то бдеть должны… Они хоть и на нашей стороне, но лишние уши не нужны. Правда и помощь не помешает… Эх, ладно. Пойду одна. Помирать так с музыкой. В конце концов памятник мне одной поставят, а если с волками буду, то с ними мемориал делить придется. А я до славы жадная. Пусть все внимание и почести моими будут.
Окольный путь у меня лег через дебри леса. Как раз того, где шатен с деревом разговаривал. Зря я, конечно, сюда полезла… Даже белки здесь не прыгают. Но я ж не белка. Я проползу там, где не пройти, и пройду там, где не проползти… И будут меня собирать по кусочкам в тех местах, где я ползла и шла. Везение мне всегда сопутствует. Всегда. Всегда забывает о моем существовании. Вспоминает только тогда, когда я уже успела влезть куда-нибудь без его помощи.
Какой криворукий так густо деревья посадил, спрашивается… Не будем уточнять, кто именно этот великий творец. Считай, риторический вопрос. Каждый риторический вопрос может просуществовать вечность, так и не найдя ответа… Тьфу. Философ из меня всегда был никакой. Самое главное — куда более подходящий момент для философствования. Лучше и не придумаешь.
Просочиться сквозь малюсенькое пространство меж деревьев, не уделив внимание рассуждениям о бренности существования мира — просто невозможно. У меня там муж, может быть, на последнем издыхании, а я тут пытаюсь философию разводить.
Отвоевав у ветки свой клок волос, продралась, наконец, к выходу. Со стороны болота не доносилось никаких звуков. Я даже подумала что всё, все полегли, но нет! Не все. И вообще никто из них. Блондинистая голова, шатенистая и брюнетистая. Как один. В рядок стоят, говорят о чем-то. А мне ветка все норовит в глаз попасть. Пока я с ней боролась, блондин из поля зрения пропал. С небольшим промежутком испарился брюнет, куда — мне неведомо. Из-за деревьев ограниченный угол обзора, а если податься вперед — заметят. А я еще Вилмара не увидела, надо тихо сидеть.