– Здесь это не имеет значения, – строго перебил он. – Для тебя здесь есть и плюсы, и минусы. Плюс я уже назвал: некоторые события, которые в Европе повлияли бы на отношение людей к тебе, здесь, в Меганезии, не имеют значения.
– Да, патер. Я и сама заметила. Люди здесь даже не понимают, что в этом такого.
– Вот-вот, – он кивнул. – В этом плюс, но в этом и минус. Тебя здесь не поймут и во многом другом. В частности, в том, в чем ты хотела бы найти понимание. Те люди, которые тебя здесь окружают, могут показаться приземленными, меркантильными, некультурными и распущенными в сексе. На самом деле это неправда. Они просто выросли в среде с другими обычаями. Но тебе лучше иметь это в виду. Отношения женщины с мужчиной по здешним обычаям не совсем такие, как ты…
Юная полька порывисто перебила священника.
– У меня с ним ничего не было!
– С ним? – Переспросил он.
– С доктором Чинклом. Он сразу сказал, что я не интересую его, как женщина.
– Он так сказал? – Удивился аббат.
– Ну, не совсем так. Просто, когда мы договаривались, я уточнила, что не хочу быть наемной наложницей. Он сказал, что если бы хотел нанять меня, как наложницу, то предложил бы это прямо. Что здесь так принято.
– Гм… Согласись, Зирка, это сильно отличается от предыдущей формулировки.
– Да, патер, наверное, отличается. А это важно?
– Тебе лучше знать, важно это или нет.
В разговоре возникла пауза. Зирка задумчиво прожевала кусочек печенья и сделала несколько глотков чая. Аббат смотрел на нее с доброй, чуть ироничной улыбкой.
– …Кроме того, он, кажется, язычник, – неуверенно добавила она, – иногда, хотя и не слишком часто, он призывает океанийских богов: Мауи и Пеле, держащих мир.
– Эти божества очень популярны в Меганезии, – сказал аббат – Тут языческие мифы Океании значат гораздо больше, чем в Европе эпос Эллады и Олимпийские игры. Я думаю, будет лучше, если ты научишься спокойно относиться к этому. Знаешь, ведь социальный департамент не зря выдает книжки с описанием обычаев Меганезии. Ты прочла?… Нет? Обязательно прочти. Так ты лучше поймешь окружающих людей.
– Я сегодня же прочту, – пообещала Зирка. – Это ведь небольшая книжка. И все-таки, патер, прошу вас, дайте мне совет: что делать?
– Раз ты настаиваешь, то вот тебе совет: соверши подвиг.
– Подвиг? – Озадаченно переспросила она.
– Да. Подвиг, и вот какой: покинь свою раковину. Не прячься, даже если тебе будет больно. Пусть это станет твоим личным свидетельством веры. По какому образу бог создал человека? По образу существа, сидящего в раковине, или по своему образу?
– По своему образу и подобию, – уверенно ответила полька.
– Каждого человека, – твердо добавил Джонис. – Тебя тоже. Не забывай об этом.
– Спасибо патер! Я не забуду!… А можно ещё вопрос? Уже не про меня.
Аббат сделал глоток чая и поощрительно кивнул.
– Спрашивай. Я здесь для того, чтобы отвечать на вопросы.
– Я слышала… – нерешительно произнесла она. – …Что у католиков Океании есть расхождения с Римом. Настолько серьезные, что… Не знаю, как это сказать?
– Настолько серьезные, что Рим даже не считает нас христианами, – подсказал аббат.
– Да, патер. В чем дело? В отсутствии у вас многих обрядов, или в чем-то ещё?
– Как и при большинстве церковных расколов, дело в политике, – ответил он. – Наши религиозные расхождения – а они есть, и очень существенные – не вызвали бы такой острой реакции, если бы не ориентация Рима на неоконсервативные партии Европы.
– Даже в церковь проникли политические дрязги, – уныло констатировала Зирка.
– Это не впервые, – сказал Джонис. – Во время II мировой войны кардинал Сапега из твоего родного Кракова выступил против Римского папы Пия XII, который пошел на конкордат с Гитлером. Потом война закончилась, и все как-то успокоилось.
– Там причина была в Гитлере, – сказала полька. – А в чем причина здесь?
– Энциклика Папы «О порочности модификации генов», – ответил аббат. – Она имела политэкономический, а не религиозный смысл. её главной целью являлась агитация против новых GM-агрокультур, без которых невозможно эффективное фермерство в Меганезии. В нашем случае дело не ограничилось критикой только этого документа Рима. Я был делегатом от Киритимати на Первом Конгрессе Католиков Океании на Самоа. Мы решили, что, собравшись вместе, мы должны сформулировать те общие представления о Творце и Послании, которые лежат в основе нашей веры. Конгресс утвердил текст Океанийского катехизиса, который сильно отличается от римского.
Зирка сосредоточенно потерла ладонями виски.
– Неужели какие-то философские вещи так важны, что ради них надо раскалывать католическую церковь? Ведь всё равно каждый верит по-своему. Простите, патер, наверное, я не должна была этого говорить…
– Почему нет? Ты правильно сказала. Каждый верит по-своему. Но, тем не менее, существует и нечто общее. Вот это общее мы и сформулировали на Конгрессе.
– Наверное, вы правы, патер, – со вздохом, ответила она. – Но мне неспокойно. Этот двадцатилетний раскол теперь коснулся и меня.
– Похоже, Зирка, там, наверху, некие силы позаботились, чтобы это беспокойство не терзало тебя слишком долго, – с улыбкой произнес он, прошелся до одной из полок и, вернувшись, положил на стол лист бумаги, украшенный гербом из двух скрещенных ключей и короны с крестом, – Это послание папы Адриана VII пришло вчера.
------------------------------------------------------------------
Епископ Римский, Адриан, братски приветствует епископов и аббатов Народной Католической церкви Океании, и шлет апостольское благословение. Как видно из множества ваших дел, вы искренне трудитесь над тем, чтобы общие христианские принципы, лежащие в основе католической веры, распространялись на островах необъятного Тихого океана. К великой нашей печали, общение между нами было прервано на долгие годы, но мы не прекращали усилий по поиску утраченного взаимопонимания, как требует дух и буква Декрета об экуменизме II Ватиканского Собора, призвавшего к единству всех учеников Христовых, несмотря на отдельные разномыслия, дозволенные I Посланием св. апостола Павла к Коринфянам. Следуя Декрету, мы утверждаем, что даже весьма глубокие различия в понимании истины Откровения, возникшие из культурной самобытности и усиленные переломными событиями истории, не должны разрушить родственной близости между нашими церквями и общинами. Сейчас мы делаем первый шаг в преодолении раскола. Мы объявляем интернациональный фестиваль «Католические студенты за прогресс и взаимопонимание». Мы призываем вас, братья, поддержать этот шаг, чтобы могли прорасти молодые побеги, которые в будущем закроют пропасть между нашими христианскими общинами – и да поможет нам Бог в этом святом деле. Сознавая всю глубину расхождения между нами в вопросах Предания и по тексту Писания, мы не должны забывать о главном, о нашей вере в Творца и в Христа, который сошел на землю ради нас, людей. Это послание дано в Риме, у св. Петра, 14 апреля…
------------------------------------------------------------------
…
…Когда Зирка в сопровождении аббата Джониса вышла из пагоды, первым, что бросилось ей в глаза, была стоящая в полусотне шагов мото-тележка, груженая стандартным одноразовым 10-футовым картонным контейнером, покрашенным в жизнерадостные цвета оперения попугая. Снэп и Оюю устроились рядом – они перекуривали, сидя на площадках своих микроллеров.
– Это твои друзья? – Поинтересовался Джонис.
– Да, патер. В смысле, мы познакомились только вчера, но…
– Aloha oe, sen pope, – прервал её подошедший Снэп. – Вы определили, что у Зирки с аурой? Все ОК, или не очень? Если это секрет, то, конечно, не говорите. Aita pe-a.
– Aloha, – ответил аббат, пожимая ему руку. – Я не считаю, что душевное состояние человека надо выражать в эзотерических терминах, таких как аура. Лучше уж взять аналогии из бытовой медицины. Я бы сравнил ситуацию с ангиной. Больно и очень неприятно, но если организм не переохлаждать, не перегревать и не переутомлять, а также спать побольше и хорошо питаться, то все пройдет благополучно. А более подробная информация не раскрывается. Sigillum confessionis. Тайна исповеди.
– По ходу, ясно, – вмешалась Оюю. – Надо не напрягаться, не нервничать и получать побольше мягких позитивных эмоций. Ага?
Аббат улыбнулся и утвердительно кивнул.
– Примерно так. В вопросе о позитивных эмоциях ключевое слово «мягких».
– Ну! Я так и сказала. Мы тут как раз привезли мягкую позитивную эмоцию. Вот, в контейнере. Флайка «Simplane». Классная хреновина, ровно то, что надо.
– Короче… – Снэп похлопал Зирку по плечу. – Мы тебе эту фдайку купили.
– Купили? – Переспросила полька. – А как же деньги?
– Деньги мы пока бросили свои, – ответил он. – Не парься, через две недели отдашь. Прикинь: новейшая модель, только вчера с фабрики «SLAC-production»! Селедка не кусала! Это вообще недорогая штука минус скидка, потому что сигнальная партия, и минус наша с Оюю скидка в «SLAC», как сотрудникам. В Табак-сити выставили всего несколько штук «Simplane», и если бы мы тебя ждали, то остались бы без..
– Правда, флайка не совсем собранная, – уточнила Оюю. – Но это – не ситуация. Мы поедем к нам на Аляску, и за час соберем… Ну, за три… Ну, максимум, за шесть.
…
7. Подводные атоллы, марсианская каравелла, кардинальская шляпа.
Дата/Время: 17.04.24 года Хартии.
Терра-Илои (Северный Чагос). Атолл Эгмонт и вокруг.
=======================================
Эта летающая лодка действительно была похожа на лодку. Точнее, на маленький спортивный катер, снабженный парой довольной коротких и широких крыльев с вертикальными рулями, и движком на стойке над кабиной типа «фонарь».
– Так, – произнес Трэм (подвижный худощавый melano лет около двадцати), – я за штурвал. Юн, Линси, кто из вас главный по бизнесу, тот сзади, рядом с Акри.
– Почему это ты за штурвал? – Ехидно поинтересовалась Акри (тоже чернокожая, но другой расы – афро-папуасская метиска, того же возраста и комплекции, только чуть пониже ростом), – … Забивались, что ты будешь гидом. А теперь что, я буду гидом? Ничего себе, фигня! Кто говорил, что у него язык лучше подвешен?
– Да, – согласился Трэм. – Акри за штурвал, а главный по бизнесу со мной, сзади.
– Вот то-то, – сказала девушка и плюхнулась на пилотское сидение.
– Что значит, главный по бизнесу? – Спросила Юн Чун.
– То и значит. Кто из вас будет решать, который атолл вы берете в аренду?
– Мы будем вместе составлять отчет руководству, – объяснил Линси Ли.
– Тогда садитесь, как нравится, – подвел итог Трэм, и шлепнулся на заднее сидение за спиной Акри.Китайцы коротко переглянулись, после чего Линси устроился рядом с Трэмом, а Юн – справа от пилота.
– Все, полетели, – сообщила Акри, одной рукой захлопнув фонарь, а другой ткнув на панели управления какую-то клавишу.
Взлет у этой летающей лодки оказался очень короткий и жесткий, по ощущениям пассажиров – как прыжок на санях с трамплина на неровной ледяной горке.
– Я извиняюсь, флайка дешевая, – пояснила Акри. – А так, нормально. Скорость и всё такое. Долетим меньше, чем за час. Это если прямо. А хотите, можно по кругу.
– Зачем по кругу? – Спросила Юн, глядя на уплывающую вниз поверхность океана.
– Ну, типа, посмотреть британскую базу, она справа, а потом облететь всю Великую Банку. В смысле, центральный атолл. Или можно прямо к Спикерс-атоллу.
– Англичан мы, наверное, ещё успеем посмотреть, – сказал Линси.
– Значит, прямо, – подвел итог Трэм. – Давай, Акри, рули на три румба левее норда.
– А то я без тебя не знаю, – фыркнула она.
– Алло, блин, я гид, ты сама сказала. Значит, я командую.
– Ты, блин, гостям объясняй, а не мне, ага?
– А чего ты огрызаешься прямо с рассвета?
– А чего ты мне не дал нормально допить какао?
– Ты бы его ещё час пила! И вообще, ты уже болтала с Хлот!
– Я же не могу заливать в себя кипяток! Я ждала, пока остынет.
– Ладно, все, – он вздохнул. – Я начинаю экскурсию.
– Давно пора, – ввернула Акри.
– А ты рули и не мешай.
– Я-то рулю, а ты болтаешь без толку, а обещал быть гидом.
Трэм сделал паузу, выдохнул и показал пальцем направо и немного назад.
– Короче, вон там британская база на Диего-Гарсия. Но её отсюда не видно ни хрена. Зато вот там… (он показал вперед и чуть влево)… Видны западные острова Великой Банки: Опасная Коса, Морская Корова и Орлиный Коготь, где вы вчера лэндились, а дальше – Три Брата. Вот они, три острова с Морскую Корову величиной. Да, между прочим, мы уже перелетели северную стену Великой Банки. Видите, внизу вода стала светлее. Это потому, что мы над лагуной.