— Пожалуйста, расскажите подробнее, госпожа Одис. Я ничего об этом не знаю.
— Это был для него хороший удар! Даже злые демоны способны любить, но даже с теми, кто им всего дороже, они будут обращаться отвратительно. В общем, кое-что случилось, как бы самоубийство, — она опять многозначительно ухмыльнулась, — и Мерсмон, не зная всей правды, начал себя обвинять. Можно сказать, что он обрушил свое зло не вовне, а внутрь, на самого себя. А тут еще к нему пришел человек, который те же обвинения высказал вслух, швырнул ему в лицо. Это не было срежессировано теми силами, которые нанесли Мерсмону удар, но произошло своевременно, и этим воспользовались. Парень в общем-то недалекий, что на уме, то и на языке, неуправляемый вдобавок. Слово за слово, у них дошло до драки, и Мерсмон из своего собеседника чуть душу не вышиб. Тот сам напросился, у него никогда не хватало ума понять, что такое субординация. Мерсмону после этой расправы стало не легче, а еще гадостней, тут-то ему и нанесли второй удар — это была уже чистейшая магия. Его сокрушили в тот момент, когда он занимался мысленным самоистязанием. Неизвестно, справились бы с ним или нет, если б он защищался, используя всю свою силу, но его одолели с помощью хорошо просчитанной комбинации, это было умно!
— В общем, интриги, совсем как у моих придворных.
Ирония в голосе Властительницы заставила Вир Одис сменить тон на холодновато-наставительный:
— Я рассказала вам, как Высшие победили зло, угрожавшее всей Долгой Земле. Сейчас это зло сковано и заперто в Гиблой зоне, но если кто-нибудь выпустит его на свободу — неизвестно, что будет… Этого надо бояться. Я надеюсь, моя Летняя госпожа, я не зря все это вам рассказала.
По-военному, на мужской манер, поклонившись Властительнице, она повернулась и пошла к своему товарищу, который беседовал с придворными кавалерами возле машины с факелами на дверцах.
— Спасибо тебе, Вир, — прошептала Сандра. — Господи, какая же ты дура…
Ее глаза цвета темного шоколада блестели так, словно она получила неслыханный подарок.
— Лидия, ты слышала, что она рассказала о Мерсмоне?
— Нет… — тихонько, подавленным голосом отозвалась Лидия. — Простите, моя Летняя госпожа, я не слушала. Я в это время думала о своем прошлом.
— Жаль. Это было интересно.
— А я слушал, — вмешался Залман. — Она ничего не сказала про меня, про поединок и про разрубленный перстень с рубином, в который ты веришь.
Вересмар и Вир Одис опять направились к ним, чтобы попрощаться с Властительницей, как того требовал этикет. Когда автомобиль с эмблемами Пламенного Легиона уехал, служанки в платьях с цветочным рисунком вынесли на лужайку столики и плетеные стулья, расставили фрукты, сладости, вино. Сандра позвала за свой столик Залмана и Лидию. Срок ее правления подходил к концу, и церемониал соблюдался уже не так строго, как раньше. Они сидели втроем в расстегнутых на груди летных комбинезонах, а на площадке между нарядными белыми постройками и оцинкованными ангарами придворные затеяли танцы, к ним присоединились иноземные туристы и авиаторы из Клуба. Квартет музыкантов устроился на открытой террасе отеля — деревянной, недавно покрашенной в белый цвет и уже успевшей облупиться.
— Ты умеешь танцевать? — спросила Властительница у Лидии.
— Нет, — грустно ответила Лидия. — Этому нас в супермаркете не учили.
Залман взял из вазы шоколадную фигурку и повернулся к Сандре:
— Ты прочитала этот дневник, и теперь-то ты понимаешь, что жизнь не похожа на сказку? Там должно быть написано, что у меня с Мерсмоном не было никакого соперничества из-за придуманной Эфры.
— Ну конечно, не было… — согласилась Сандра.
— Вот, наконец-то ты рассуждаешь здраво!
— …ведь Эфра была фиктивной женой Мерсмона. Никакой там безумной любви — это был брак по расчету, сделка двух отпетых циников. Они разыгрывали спектакль перед широкой общественностью, а на самом деле никто никого не ревновал. Мерсмон был крайне заинтересован в ее добровольном сотрудничестве и ни в чем ей не отказывал. По условиям своего контракта Эфра имела право на личную жизнь, и когда у вас началось, Темный Властитель не возражал, лишь бы вы не выставляли эту связь напоказ. Его это очень даже устраивало: он не хотел, чтобы Эфра в него влюбилась, а когда появился ты, эта опасность отпала. И расстались они мирно. Эфра была от тебя беременна, и Мерсмон ее отпустил — его уже загнали в последний раз в Кесуан, и он больше не нуждался в ней, а ты хотел отвезти ее в безопасное место. Вы отправились через Лес к архипелагу, но дальше вам не повезло. Вышло так, что вы попали в норы суслагов с ядовитыми испарениями, ты пытался спасти Эфру, но у нее случился выкидыш, — сейчас Сандра говорила об Эфре с сочувствием, никаких "сучек" и оскорбительных эпитетов. — Поблизости находились Высшие, и ты надеялся, что вам помогут, но они до этого не снизошли. У Вир их наплевательское отношение к неприятностям простых смертных всегда вызывало щенячий восторг! Вы попросили о помощи, и вас послали подальше. Даже Темный Властитель, отпустивший вас домой с припасами и снаряжением, проявил больше гуманности, чем эти вершители судеб мира. Ты все-таки добежал до выхода и вынес Эфру наружу, но к тому моменту она уже умерла у тебя на руках — потеря крови, и сердце не выдержало. Когда ты потом появился в Танхале, ты собирался рассчитаться за нее с Высшими. То-то меня удивляло, что ты говорил "они", а имени Мерсмона вообще не называл. Не было никакой казни.
Сандра продолжала что-то рассказывать, но Залман не слушал. Как будто на небо наползла холодная тень, хотя солнце продолжало ярко светить, и музыканты играли, и придворные танцевали, и в сияющей небесной синеве покачивалось удерживаемое канатами ярко раскрашенное гигантское яйцо.
Все по-прежнему, но исчезла та дремотная безмятежность, к которой Залман привык настолько, что считал ее единственно возможным состоянием. Ему было… больно? Теперь он понимал, что его повторяющийся сон о земляных коридорах не мог закончиться хорошо, потому что оказался правдой, а любое реальное событие имеет только одну концовку, без вариантов.
Стена, отделяющая сновидения от яви, дала трещину, и оттуда тянуло холодом.
"Ты бодрствуешь, когда спишь, а когда просыпаешься — засыпаешь по-настоящему".
От кого он слышал эти слова?
Глава 12
Стояла жаркая безветренная погода, и Залман целыми днями неприкаянно бродил по многолюдным, пыльным, забитым машинами улицам Птичьего Стана, словно пытался от чего-то скрыться. Он не помнил, от чего ему надо скрываться, в голове пустота, но иногда в этой пустоте что-то мелькало, причиняя боль, словно мгновенные булавочные уколы. Похоже на те ощущения, которые возникают в занемевшей руке или ноге, когда к ней понемногу возвращается чувствительность.
Вернувшаяся из психушки Ханелина говорила, что он похудел на лицо и вообще плохо выглядит, не мешало бы ему тоже подлечиться.
Уличная сутолока притягивала его, как иных притягивает алкоголь. К тому же в городе было красиво: повсюду гирлянды разноцветных флажков, играет музыка, после наступления сумерек включают нарядную иллюминацию. Наверное, какой-то праздник, но какой именно — это его не интересовало.
Однажды, вернувшись домой засветло, он сразу прошел на кухню и нерешительно остановился на пороге. Следы вторжения: красные лужицы, напоминающие зеленых пауков клубничные хвостики, россыпь крошек, на одной тарелке — несколько крупных клубничин, на другой — развалины небольшого белого тортика. Пустая бутылка из-под пива. Ни стакана, ни кружки — тот, кто устроил здесь пиршество, пил прямо из горлышка.
Залман в недоумении смотрел на стол: все это не его, откуда оно взялось? Потом пожал плечами, повернулся и открыл дверь в комнату.
На одном из облезлых стульев сидела, наклонившись вперед и опершись локтями о колени, плотная загорелая девушка с короткой стрижкой. На ней были потертые джинсы и голубая трикотажная футболка навыпуск. Гостья смотрела в пол, так что вместо лица Залман увидел копну темных с красноватым отливом волос.
— У меня есть ключ от твоей квартиры.
— Это ты?.. И тортик на кухне тоже твой? Как странно ты выглядишь…
— Отдыхаю, — Сандра выпрямилась на пошатнувшемся стуле, усмехнулась. — Вересмар уже подкатывался ко мне с предложением стать почетным шефом пламенных легионеров-авиаторов. По-моему, он меня еще и хочет! Пока меня откровенно пытаются купить, так что в ближайшее время можем жить спокойно.
— Но ведь ты же самая главная на Долгой Земле…
— Залман, проснись! Долгой Землей теперь правит Осенний Властитель Вересмар.
Залман растерянно повернулся к окну. А он и не заметил, что лето кончилось.
2. ТЕМНАЯ ВЕСНА. ДНЕВНИК ЗАЛМАНА НИРТАХО
Глава 1
"Вир, ты самая красивая и необыкновенная, самая замечательная девушка на свете! Я люблю Вир Одис, и вчера она сказала, что любит меня — я готов кричать об этом с Башни Вьюги, самой высокой башни Зимнего дворца, чтобы вся Танхала услышала!
Вир, это сочинение я пишу для тебя. Ты хочешь, чтобы я побольше рассказал о себе, но оратор из меня плохой, несмотря на то, что я уже пятый год живу в цивилизованном обществе. Зато читал я много, и сейчас попробую сделать то же самое, что делают писатели. Итак, посвящаю это тебе".
* * *
Залман оторвался от листков с машинописным текстом. Первый удар: только начал читать — и сразу послание, обращенное к Вир Одис! Значит, руководительница Пламенного Легиона действительно была когда-то его девушкой, и он даже собирался кричать об этом с башни… Обескуражено посмотрев на Сандру, Залман спросил:
— Это не шутка?
— Нет. Все, написанное тобой, перепечатано слово в слово.
— В голове не укладывается…
— Читай. Там еще много чего будет такого, а у тебя времени в обрез, пока эта штука действует.
Перед тем как дать Залману дневник, она заставила его выпить стакан какого-то отвара. Мутная серая жидкость, а если посмотреть на свет, в ней вспыхивают разноцветные искры. И вкус странный, словно напиток многослойный: после первого глотка Залмана чуть не стошнило, потом возникла оскомина, потом язык и десны слегка онемели, а под конец зелье показалось ему густым и вязким, будто горьковатый сироп.
Сандра сказала, что благодаря действию отвара он не забудет то, что сейчас прочитает. Средство безотказное, но ей стоило большого труда раздобыть ингредиенты, и среди них есть запрещенные, поэтому он должен помалкивать.
— Читай! — Сандра нетерпеливо подтолкнула стопку скрепленных скоросшивателем листков. — Я засекла время, когда снадобье перестанет действовать — скажу.
* * *
"Я родился 24 года назад на острове Селина посреди безбрежного Холодного Леса. Остров назвали в честь моей матери Селины Ниртахо, которая умерла при родах, а до нашего появления он был безымянным. Шел последний год весны 58 долгого года, так что лето, осень и зиму уже я видел, а весну — еще ни разу.
До острова добралось восемь человек, считая мою мать — все, кто уцелел после нападения кесу на заблудившийся караван "Кордея-Лаконода". Как ты знаешь, штурманы караванов определяют направление по звездам и по компасу, а следопыты ориентируются по всяким признакам, которых в Лесу хоть отбавляй. Этот караван остался без следопытов: одного из них во время разведки подстрелили кесу, другой спился до белой горячки, третий, их ученик, еще не был достаточно обучен и со своей задачей не справился.