Медальон опустился до уровня моих глаз и я увидел, что это очень большой медальон, не меньше компакт диска диаметром, толщиной ребра сантиметра два с выгнутыми сторонами, так что он напоминал линзу. И вся поверхность медальона была черной, будто резиной покрыта, и ровной. Единственная цепочка, на которой он висел, была сверкающей и опрятной.
В первый момент я хотел было отказаться от такого подарочка, но тут злость хлестнула меня самого. Какого черта я буду отказываться от того, что досталось таким трудом, зря, что ли, так выкладывался, пот ручьями, ноги дрожат, а я на попятную? Фигушки!
Схватил медальон обеими руками и давящая тяжесть исчезла, осталась только опустошенность. Я еле стоял на ногах, но медальон сжимал крепче, чем лев держит добычу.
Через несколько минут я начал двигаться, давалось это с трудом. Я надел медальон на шею и сразу стало как-то легче. Мелькнула мысль, что наверху остался еще жезл, но я понял, если попытаюсь взять и его, то тут мне и выроют могилу. А раз так, то мне больше нечего здесь делать, пора выходить в большой мир.
Большой мир встречал меня жизнерадостно. Вовсю светило солнце, как будто и не было никакого дождя, вокруг зеленела трава и слышалось пение птиц. А чуть позже появились и противные голоса.
— Смотри, действительно новичок, — раздалось слева.
— Дошел все же, — послышался голос справа.
— Прав был Хес, такой никому не нужен. Вы посмотрите, он еле на ногах стоит, редкий слабак, так умаяться на дороге испытаний, — опять слева, но чуть дальше.
— И одел его харс в одни тряпки.
Я хотел было возразить, но сил на это не осталось. Что ж, судя по всему это и есть те, кто представляет кланы, а мне лучше в них не попадать, так что давайте ребятки, ищите недостатки, а если что, то я вам их сам покажу.
— У него и необходимых инструментов нет, а подсумок и вовсе пустой, — продолжали голоса, которых я до сих пор не видел.
— Интересно, какой у него медальон? — раздался голос прямо спереди от меня и я увидел перед собой человека закутанного в темно-зеленый плащ. У него было мужественное красивое лицо, но чувствовалась в нем некая жестокость. Он грубо схватил за цепочку и потащил наверх.
— Ох, — только и выдохнул, когда увидел его. Я сперва даже не понял, что это значит, но судя по тому, как незнакомец отдернул руку, ничего хорошего не было, — угораздило же. Лучше бы вовсе без медальона вышел.
Во всех сторонах послышались шепотки, а меня на время оставили в покое.
— Нет, мы не можем решить, как быть, нам надо все обсудить, — услышал я, — нужно дать всем время на обсуждение…
— Новичок, твоя судьба будет решена завтра, — заявили мне в лицо, и уже обращаясь к другим, — кто возьмет над собой опеку над новеньким на эту ночь?
Судя по воцарившемуся молчанию, никто такой труд на себя брать не хотел. Внутренне я ликовал.
— Я возьму, — раздался старческий голос, — пускай кланы не беспокоятся.
— Да будет так. Завтра в полдень мы будем решать.
Послышался шелест травы, клановцы уходили. А меня кто-то взял под руку и куда-то повел.
— Не беспокойся, все будет в порядке, я позабочусь о тебе. Меня зовут Старый Лис и Хес просил меня встретить тебя.
— Дед говорил о тебе, — вспомнил я.
— Точно, он тоже говорил, что ты его дедом называл. Что это значит?
— Старый человек.
— А, а он-то было думал, что ты его ругаешь. Ладно, я ему скажу, пускай повеселиться. Ей, ты что, не видишь куда идешь?
— Так темно же, — огрызнулся я и понял, ведь когда я вышел из Харса было светло, солнце стояло высоко. А сейчас вокруг темнота. Вот черт, да это же у меня в глазах темнота, я просто отрубаюсь.
— Эй, что с тобой, ты чего на ногах не стоишь? Эй, чего падаешь… — я слышал причитания Лиса сквозь пелену усталости, проваливаясь в сон.
— А ведь ты необычный человек. Ты не так прост, как всем кажется, — мы сидели под раскидистым деревом, куда отволок меня Лис когда я отключился, — я, как и все, вижу в тебе простака, и чувствую, что что-то здесь не так. Хес тоже ощущал, что ты не так прост. Но и он не смог сказать, в чем твоя необычность. Что-то в твоем облике не так, хотя Хес говорит, что ты был перед ним в одном нижнем.
— Наверное, мои деревенские манеры меня выдают, — попытался отговориться я.
— Есть в тебе что-то деревенское, не спорю, но не только. Образ у тебя несуразный, все воры ходят в плащах, а харс тебе что-то его не выдал, — я чуть было не брякнул, что сам не взял, но вовремя спохватился, этого лучше вообще никому не знать, — а из необходимого у тебя только кинжал да подсумок.
— Зато какой, — я вынул кинжал и протянул его Лису. Тот оценил кинжал, даже не успев взять в руки.
— Ого, вот это сокровище, еще ни один новичок не получал такого, — а голос ехидный-ехидный, — от такого и до меча не долго, если бы был воином, но ничего, будет трудиться и кинжал скоро отличный получишь, хотя этот тебе тоже сгодится, — я с силой проглотил обиду. Ничего он не понимает, этот кинжал не повторяется, уж я-то знаю, сам смотрел. И вообще, выше восемнадцатого яруса оружия было мало, так что и мечи и другие кинжалы, это все ширпотреб. Я ему даже не стал показывать арбалета, который лежал в мешке.
— Скажи Лис, как живет вор? — попросил я.
— Вокруг тебя город, — Лис сделал широкий жест руками, — воровать можешь всюду, где захочешь, но если поймают, пеняй на себя. Можешь воровать на улице, забираться в дома, да хоть в сокровищницу Смотрителя. Самое престижное, это наведаться на ферму и уволочь заклинания, но проще очистить смотрителя, чем самого захудалого фермера. А тебе, с таким и подавно.
— А куда мне девать награбленное?
— Отдавать скупщику клана, за вознаграждение.
— А если я не буду в клане?
— Тогда в любую лавку, где тебе дадут хорошую цену. Лучше всего торговать с Ахмедом, но ты должен быть для этого бывалым вором, а иначе ты не выйдешь от него.
— Для чего нужны медальоны?
— Медальоны? — Лис посмотрел на меня изумленно, — это главный рабочий инструмент. В медальонах у тебя хранятся заклинания, для медальонов их выращивают больше всего. Если прикупишь какой модификатор, то его тоже нужно скармливать медальону.
— Что значит нужно, модификаторы для чего вообще, я думал для медальона?
— Дурень ты, парень, модификаторы делают для человека, зачем они медальону?
— А почему тогда медальону?
— А у тебя дмом есть? Нету, значит остается только через медальон.
— Какой дмом? — поежился я.
— Дмом занимается твоими модификаторами. Тебе такая не полагается, потому харс тебе её и не дал, но при желании ты можешь её купить, когда достаточно золотых накопишь.
— А почему медальоны все разные, есть маленькие и большие.
— Большие самые плохие. Медальон это ведь что, это дверь, и чем больше дверь, тем она хуже, — если честно, то я в этом логики не видел, — лучшие медальоны, медальоны с волос, практически неощутимый кружок, зато какой мощи. Такой снять даже не пытайся, он с хозяина сам не слезет, а о волосок себе все пальцы обрежешь. Еще в медальоне заклинаний разное количество умещается, и чем больше, тем меньше заклинаний.
— Дурдом, — вырвалось у меня, — почему чем меньше, тем больше влезает? Хорошо, а медальоны в виде голов, что значат.
— Эк парень, ты замахнулся. На такие даже не смотри, это медальоны охотников.
— Черт! — я хотел вскочить и кинуться бежать обратно в Харс, ведь я столько медальонов с рожами оставил там.
— Да, у них медальоны не чета всем остальным, — мечтательно сказал Лис, — я когда-то позарился на такой, еле ноги унес.
— А где можно такой медальончик прикупить? — поинтересовался я.
— Ты что, ты что, такое не продается, такой медальон можно только у Харса получить. Да и вообще, медальон редко меняется, он же на всю жизнь.
Хорошо, что я сидел, иначе мне бы лежать. Это я что же, считай клеймо на себя повесил? Самый большой, черный (не благоприятный цвет), и правильно, чего на меня зариться, кому такой идиот нужен, пройти мимо таких сокровищ. О черт, мне плохо становиться.
— Как же я воровать буду? — простонал я, Лис меня не правильно понял.
— Ничего, попрактикуешься и на хлеб у тебя что-то да будет.
Дальше я его только слушал, спрашивать уже не хотелось. Лис говорил много интересных вещей и хорошо, что я приучил себя запоминать все, что говорят, в любом состоянии, иначе в дальнейшем мне пришлось бы плохо.
Опять темнота. Да что это такое. Я не девица, чтобы постоянно в обмороки падать. Но что такое, почему Лис побледнел и куда он смотрит? Так, а откуда у меня на руке взялся черный браслетик, на левом запястье?
— Лис, в чем дело? Это ты мне надел? — строго спросил я.
— Не… не… нет.
— А кто? Что-то я больше никого не заметил.
— Ма… Ма… Маг был… з… здесь.
— Какой еще маг?
Но узнать у Лиса большего не удалось.
— И что это за браслетик, для чего он мне?
— Он будет за тобой следить.
— И что это значит?
— Практически то, что тебе подписали смертный приговор.
— Что? — я вскочил на ноги, — это еще почему? Что я сделал вашему магу?
— Если на тебя надели браслет, это значить ты под постоянным наблюдением.
— Да к черту этот браслет, не нужен он мне, — я попытался стянут его с руки, но браслет захотел сниматься только с кожей.
— Ты не сможешь его снять, даже срезав вместе с кожей, браслет вернется на руку обратно.
— Весело, — я пытался держать себя в руках, — ну и сволочь же этот маг.
— Тише, маг все слышит.
— Ах, значит, слышит? — я злорадно поднес браслет к губам и начал громко ругаться, всеми словами какие только знал. Ну маг, если ты меня слышишь, ты в гробу будешь переворачиваться, вспоминая.
Прекратил я примерно через полчаса, и то только потому, что на Лисе лица не было.
— Он тебя теперь просто прибьет, — слабо простонал он.
— Нет, — покачал я головой, — я нужен этому уроду, а значит, он с меня пылинки сдувать будет, — и про себя добавил, только до определенного предела, так что лучше больше не нарываться.
— Теперь тебя не возьмет ни один клан.
— А мне плевать, — от кланов избавился, и от мага тоже как-нибудь избавлюсь, — прощай Лис.
— Прощай, я передам.
Отлично, хотя бы с кланами не говорить. А теперь быстро в ближайшее питейное заведение, деньжата кое-какие у меня есть.
«Три толстяка» — гласила попавшаяся мне на глаза вывеска. Кабачок был с виду приличны, витающие вокруг запахи заставили заклокотать живот и я вошел внутрь. Не слишком большой зал насчитывал десять столов и шесть столиков, сейчас он был на половину пустым. Название себя оправдывало, заведением заведовали три брата, три отменных толстяка, бармен, повар и квартирмейстер.
Я сел за один из маленьких столиков, услужливый хозяин поинтересовался, что я буду и минут пять расписывал, что у них есть. Я не выдержал раньше, чем он успел разойтись и заказал большой кусок баранины и кружку эля. Тут же пришлось вытащить медяк, оказавшийся дукатом. Хозяин подхватил монету и скрылся, вернувшись вскоре с подносом и россыпью грошей. Вообще с валютой здесь было весело. Грош — самая маленькая монета. Потом идет дукат, который равняется пятидесяти грошам. Потом идет серебро, серп и луна. Серп равняется двадцати дукатам и луна пяти серпам. Золотой равняется тридцати серебряным лунам. И еще есть шкурки, или кожа, делящиеся на три цвета. Коричневый равнялся двадцати золотым, красный — пятидесяти и зеленый — сотне золотых. Из кого делают эти шкурки я не узнал, но вряд ли я их скоро увижу.