Я с нескрываемой улыбкой ждал дальнейшего развития событий, хотя мое внимание поневоле отвлекало подозрительное шуршание кустов под окном внизу.
Приглядевшись внимательно к содержимому глубокой миски, девчонка слегка нахмурилась. Затем осторожно помешала варево и, вскинув голову, неуверенно посмотрела на полуэльфа. Тот интенсивно и радостно закивал:
- Ты кушай, кушай! Я всю ночь готовил, и даже удивился, когда получилось. Я все-таки не так плох в готовке, как оказалось, и как настойчиво мне утверждали некоторые!
Я только хмыкнул и, поймав уже совершенно неуверенный и сомневающийся взгляд девчушки, едва не расхохотался, но, сдержав порыв, прикрыв лицо ладонью, скрывая улыбку. А потом, не удержавшись, убрал руку и взглядом указал на тарелку. Она сама не хотела мне поверить. Ну что ж, пускай отведает это... яство.
Саминэ аккуратно зачерпнула ложкой немного вязкой серой жидкости и, помедлив, осторожно отправила в рот.
О-о-о, сколько усилий ей стоило не выплюнуть это "кушанье" в полуэльфа... Она на мгновение замерла, округлив глаза, нервно дернулась, а потом зажмурилась и, сдержав дрожь отвращения, с явным трудом заставила себя проглотить стряпню Рика.
- Что, так вкусно? - подпрыгнул счастливый донельзя эльфенок, явно приняв ее гримасу за восторженную реакцию от поглощения этого божественного блюда.
О да, неземной восторг у нее прямо-таки светился в глазах!
Но увы, девушка была слишком тактична, чтобы показать, что она чувствовала на самом деле и, явно для того, чтобы не обидеть старавшегося полукровку, Саминэ открыла глаза и натянуто улыбнулась. Ее рука, сжимавшая столовый прибор, слегка подрагивала и на миг мне почудилось, что девчонка едва не сдерживается от того, чтобы не зарядить железякой в лоб этому "талантливому" кулинару.
Для жрицы Латимиры, которая умела готовить, как никто другой, обладая изысканным, тонким вкусом, варево, сготовленное полуэльфом, явно было дичайшей из пыток. Слава Хранителям, что к его стряпне я никогда не приближался. Мне вполне хватало и мерзкого запаха, чтобы обходить сновавшего по кухне эльфенка за несколько лиг.
- Тогда ты кушай, а я хлеба принесу! - радостно заявил полукровка, подскочив с постели, - Хотя тебе нельзя, но там у меня, вроде, несколько сухариков завалялось. Они вполне подойдут! Давай, ешь, пока не остыло.
Я с трудом сдерживал хохот, глядя, как Рик заставил-таки Саминэ зачерпнуть и отправить в рот еще пару ложек отвратительной даже на вид похлебки, прежде чем, едва ли радостно не подпрыгивая, скрылся на первом этаже, громко стуча ногами по лестнице.
Но как только он скрылся за дверью, не покинув еще даже второго этажа, Саминэ, не удержавшись с непередаваемым выражением лица выплюнула так называемый "бульон" обратно в тарелку и, брезгливо вытерев рот ладошкой, возвела на меня взгляд, полный невообразимой, вселенской и какой-то детской обиды.
Я со злорадным хохотом едва не свалился с подоконника. Подобных эмоций на ее личике мне еще не удавалось увидеть ни разу за все то время, что я ее знал.
- Я предупреждал, - отсмеявшись, я выпрямился и откинулся спиной на подоконник, опираясь на него локтями и смотря на смертельно обиженную девчонку, которая теперь явно раздумывала, а не кинуть ли этой самой ложкой, а то и тарелкой с неаппетитным варевом в меня, - Ты не пожелала слушать. В этом я не лгал, Саминэ. Нашего эльфенка ни в коем случае нельзя подпускать к кухне. Но ты продолжай есть, он же так старался...
- Ари, прекрати издеваться над бедной девочкой! - возмущенно раздалось позади и на подоконник, потеснив меня, с легкостью забрался Кейн, держась за оконный проем лишь одной рукой. Второй же некромант аккуратно удерживал на весу большую деревянную кружку, доверху наполненную отваром, судя по запаху из малиновых листьев, над которым поднимался слабый пар. Как он забрался по отвесной стене на второй этаж, не уронив емкость и не расплескав ни капли жидкости, оставалось загадкой.
- Я ее предупреждал, - насмешливо произнес, отодвигаясь в сторону и давая дракону спрыгнуть в комнату, - Она мне не поверила.
- Да ей же откуда знать, она ж все время вам готовила! - ворчливо отозвался некромант, размашистым шагом направляясь прямо к кровати. Плюхнувшись на край, но не по-прежнему расплескав ни капли любимого напитка девчонки, он забрал у нее тарелку, брезгливо сморщившись и, поставив ее на пол, отодвинул подальше ногой. Сунув кружку в ладони удивленной таким поведением дракона Саминэ, Кейн увлеченно принялся ковыряться во внутренних карманах черной, потрепанной кожаной куртки, что-то там отыскивая и не прекращая по-старчески ворчать, - Припахали бедную девочку, избаловала она вас изысканными кушаньями, а сами теперь бедного ребенка и накормить как следует не могут, только смеются, да издеваются! О, нашел! Держи Саминэ, поешь по-человечески, хоть что ли...
Я удивленно вскинул брови, когда некромант извлек из кармана объемистый бумажный сверток и, пристроив его на пустующем разносе, проворно его развернул. Как удивленно выдохнула девчушка, когда внутри него оказалась горка горячих, свежих пирожков...
И с какой благодарностью она посмотрела на умилившегося от этой картины дракона, впиваясь зубами в один из них, едва ли не издавая голодное урчание хищника, который давно уже не пробовал свежего мяса.
Я же невольно нахмурился, когда Кейн с обворожительной улыбкой потрепал девчонку по волосам, а появившегося в этот момент и возмущенно завопившего от увиденного Рика, он просто выставил за дверь, с заявлением, что "дитятку нужно питаться нормально, а не есть что попало!", и напоследок навешал на комнату несколько охранок. Драконьих.
Тот, кто всегда презирал и ненавидел собственную сущность, не принимал истинный облик, избегал всяких связей с сородичами и практически никогда не пользовался подвластной ему магией Перворожденных, за сегодняшнее утро уже дважды пошел наперекор собственным принципам и не испытывал, похоже, по этому поводу ни малейшего угрызения совести.
Что-то было здесь не так. Вряд ли некромант просто таким образом пытался загладить свою вину, ведь все знали, в том числе и Саминэ, что именно из-за его неосторожности и ребячества она пострадала. Нет, в этом случае, насколько я неплохо успел изучить собственную воспитанницу, хватило бы и простых извинений от дракона. И Кейн не мог этого не знать.
И в чем же тогда было дело?
Я дал себе зарок выяснить это в ближайшее время. Мне все это, на удивление, категорически не нравилось, хотя назвать хотя бы одну объективную причину этому я не мог.
И не смог и потом, в течение недели, когда продолжил наблюдать за Кейном, который стал вести себя еще страннее и необычнее.
Все это время мы оставались в Натинало, периодически совершая вылазки на территорию Иллюзорного леса, в тщетных, пока, попытках отыскать хотя бы слабый след легендарного призрачного города светлых эльфов, дракон, мягко говоря, чудил. И если в первые дни с Саминэ приходилось оставаться кому-нибудь из нас, то потом, когда ее руки начали хоть немного ее слушаться, а в гости в дом Рика зачастила едва ли не половина города полукровок, нужда в этом отпала. Особенно после того, как оставшись как-то с Кейном, пока мы с полуэльфом обшаривали выжженную когда-то территорию, по возвращению, она жалась к Рику, пряталась за меня и буквально умоляла глазами больше не оставлять ее наедине с некромантом. На расспросы она не отвечала, а сам же дракон только невинно хлопал глазами.
Причина этому выяснилась в этот же вечер, когда мы расположились в обширной библиотеке директора Эллидарской Академии Магии. Рик шерстил книги, я, расслаблено устроившись в одном из удобных кресел, просто отдыхал, а Саминэ, вновь взявшись за парные саи, пыталась тренироваться удальной стены, аккуратно вращая все еще непослушным запястьем, то и дело роняя оружие, хмурясь, поднимая его, но упрямо продолжая упражняться.
Кейн же, усевшись на медвежью шкуру около камина, скрестил ноги и, обняв их, тоскливо вздыхал, глядя влюбленными глазами на девчонку, которая пыталась обращать на него ни малейшего внимания.
Как мне потом рассказал Нил, частенько заходивший за то время, что мы провели в городе, дракон вел себя, как влюбившийся по уши мальчишка, молодой и глупый, не знающий толком, как заполучить в свое пользование сердце приглянувшейся ему девушки. Он таскал охапками букеты (половина из которых оказалась ядовита, а то и плотоядна), пытался ее то обнять ненароком, то поцеловать. Подглядывал за ней, пока она переодевалась или была в ванной, то влезал в окно ее спальни на втором этаже, пока она спала.
И крепкие подзатыльники Ренха, вовремя подставленные подножки Нила, мое предупреждение, хорошую трепку от Рика, и даже меткие удары самой Саминэ не производили на некроманта никакого впечатления. Он лишь влюбленно вздыхал и с драконьей упертостью продолжал доводить девчонку до нервного тика.
Не удивительно, что к концу недели большинство жителей Натинало уже знали и жалели Саминэ, а также откровенно посмеивались над влюбленным черным драконом, правда, спасая все же, предмет его воздыхания от слишком ярых попыток настырного полукровки заполучить ее расположение.
В один из вечеров, когда пошла вторая неделя пребывания в городе Таилшаэлтена, я не выдержал и, аккуратно задвинув Саминэ себе за спину, убрав ее с траектории удара Кейна, который приставными шагами потихоньку приближался к ней, пряча за спиной очередной букет, теперь уже частично состоявший из крапивы, открыто встал на пути и полукровки, сложив руки на груди и многозначительно постукивая носком сапога по полу.
Не сразу обнаружив подмену, дракон фыркнул и попытался меня обойти, но я не дал, шагнув в ту же сторону, что и он. Кейн повторил попытку, но уже с другой стороны. И опять его постигла неудача. И только после пятой подобной, он не выдержал и, подняв голову, недовольно фыркнул, сдувая с лица длинную челку:
- Ну? Демон, дай пройти, а?
- Я бы с удовольствием, - коротко хмыкнул я, чувствуя, как в безрукавку на моей спине сильно вцепились тонкие руки Саминэ, которая продолжала за меня прятаться, - Вот только кое-кому ты уже порядком надоел.
- Эй! - возмутился некромант, выпрямляясь, и недовольно сощурился, - Кому это?
- Не знаю... - притворно задумался я и, резко подавшись вперед, вцепился Кейну в ухо, сильно сжимая пальцами и потянув его вверх, - Мне, например?
Давний рефлекс сработал и сейчас. Дракон мгновенно замер и заверещал что-то оправдательное, не пытаясь даже выбраться, пока я тащил его в коридор, не отпуская уже покрасневшее ухо. Кейн слишком хорошо помнил, как его так же хватали нежные, женские руки, а тихий голос Повелительницы эрханов вещал ему на ухо зловещим шепотом что-то, что не предвещало лично ему ничего хорошего в ближайшем обозримом будущем...
Захлопнув за собой дверь библиотеки, я отпустил многострадального некроманта и, привалившись к деревянной поверхности спиной, сложил руки на груди и на удивление спокойно поинтересовался:
- Кейн, что происходит?
- Ась? - вскинулся тот, недовольно потирая покрасневшее ухо, и невинно поинтересовался, смотря на меня исподлобья, - А чего я опять сделал?