— Я сожалею, — сказал Фоске, — Но, по-моему, этого не избежать. Агренда развивается слишком быстро, и Матрица уже опознала ее, как потенциальную страну-локомотив.
— Хубо, я говорю тебе то же самое, — заметил Йотун Йотсон.
— Я и сам уже понял, — произнес президент Агренды, — вопрос: что делать? Про это, все философские гипотезы молчат, черт бы их подрал!
— Почему же молчат? – возразил адвокат-эколог, — имеются философские процедурные гипотезы, которые раскрывают как раз вопрос: что делать?
— Социальная экология, верно? – предположил исландец.
— Смотря, что называть «социальной экологией», — уклончиво ответил Фоске.
— То же, что называет доктор Кави Айви из Новой Зеландии, — сказал Лерадо.
Фоске посмотрел на президента Агренды с некоторым удивлением.
— Вы хорошо знакомы с Кави?
— Да. Меня с ней познакомил Йотун, и я получил у нее рекомендации по некоторым вопросам. В частности она сказала, что по прикладной социальной экологии лучше консультироваться с вами, док Юл. Судя по тому, что произошло здесь сегодня, она совершенно права, — Лерадо махнул рукой в сторону горящего комбината.
— Это трагическое стечение обстоятельств, — заметил Фоске, — Сложный климат, плюс халатность менеджеров, плюс пренебрежение техникой безопасности.
— Хе-хе... Вы думаете, док Юл, что в это кто-нибудь поверит?
— Я докажу это в суде, как дважды два, — невозмутимо ответил адвокат-эколог.
— В суде?! О, черт! Но как?!
— Видите ли, Хубо, для этого как раз и создана прикладная социальная экология.
— Так...- Лерадо погладил пальцами лоб, — Я скажу прямо. Через два года на нас нападет коалиция «первого мира». И мы не намерены быть «мальчиками для битья». Мы начали готовиться к тому, чтобы дать серьезный бой «первому миру». Даже если мы потерпим поражение, это останется в истории, и сработает в будущем. И еще: мы сохраним часть экономической структуры. Мы эвакуируем несколько технополисов в союзные страны, отдаленные от Карибского региона. Вы уже, видимо, догадались, что один технополис будет построен здесь, в Намиб-Овамбо, у Берега Скелетов, в районе дельты Кунене. По мнению наших аналитиков, здесь у технополиса есть шанс уцелеть. В регионах, сильно удаленных от центров «Первого мира», возможны некоторые вольности в экономике и политике. Вы не случайно устроили тут... Э... Трагическое стечение обстоятельств. Я думаю, вы четко рассчитали: тут «первый мир» плюнет, и не будет вмешиваться. Есть прецеденты такого невмешательства в разных удаленных регионах.
— Например, — сказал Фоске, — Северные Соломоновы острова Буга-Бука.
Президент Агренды насторожился:
— Почему вы привели именно этот пример, док Юл?
— Потому, что это любимый пример Кави Айви, что вполне естественно. Ведь из этих прецедентов, Буга-Бука — ближайший к Аотеароа — Новой Зеландии, и Кави довольно подробно изучала развитие событий вокруг этого кусочка юго-западной Океании.
— Да, верно, — Лерадо кивнул, — А теперь, что вы скажете о нашей стратегии?
— О какой стратегии, Хубо?
— О той, которую я вам только что изложил.
— Гм... Вы хотите услышать прямой и честный ответ?
— Да. Именно.
— В таком случае, — сказал адвокат-эколог, — я вас огорчу. Это вообще не стратегия, это романтичный бесплодный героизм, тысяча первый римейк древнеримского восстания Спартака, с известным финалом. Я увидел лишь одну рациональную идею: эвакуация технополисов, но чтобы это сработало, необходим системный подход, а у вас его нет.
— Прекрасно! – Лерадо широко улыбнулся, — док Кави предупреждала, что вы ответите именно так. Еще, она сказала, что если вас заинтересует ситуация, то вы поможете нам разработать действительно толковую стратегию. Разумеется, не бесплатно.
«Предел в придании своему войску формы — это достигнуть того, чтобы формы не было. Когда формы нет, даже глубоко проникший лазутчик не сможет что-либо подглядеть, даже мудрый не сможет о чем-либо судить. Пользуясь этой формой, он возлагает дело победы на массу, но масса этого знать не может. Все люди знают ту форму, посредством которой я победил, но не знают той формы, посредством которой я организовал победу».
Сунь Цзы. «Искусство войны»
1. Новости из Агренды.
Третья (венская) штаб-квартира Организации Объединенных Наций – это огромный и крайне дорогой модерновый офисный комплекс. Стекло, бетон и металл. Этажи, лифты, коридоры. Залы, кабинеты, таблички, всепроникающий запах кофе из автоматических кофеварок и дезодоранта из сортиров. И множество стеклянных дверей, открываемых электронными карточками с тем или иным кодом — чтобы каждый пришедший человек двигался только туда, куда ему позволено по специализации и по статусу.
Широкоплечий, довольно высокий, жилистый и чуть худощавый мужчина лет менее 40, центрально-европейского этнического типа, по-военному подтянутый (хотя и одетый в гражданский костюм), приложил карточку к окошку сканера, и прошел в коридор, где (согласно табличке) размещалась специальная оперативно-полицейская служба ООН по борьбе с политическим и экономическим экстремизмом «Интерпол-2». Дойдя до двери с табличкой «Генерал-директор П. Штомек», жилистый мужчина снова воспользовался карточкой и вошел в приемную генерал-директора.
Девушка — секретарь, сравнительно миловидный представитель офисного планктона, отработанным прохладно-доброжелательным тоном поинтересовалась:
— У вас дело к господину генералу, мистер...?
— ...Гарри Поттер Ганс Христиан Андерсон, — ответил мужчина, приветливо улыбаясь, и немного выдвинув вперед нижнюю челюсть, так что она стала казаться квадратной.
— А... — девушка растерялась, — что из всего этого имя, а что — фамилия?
— Это все имена, — ответил он, поправляя непослушные прямые волосы, подстриженные слишком коротко по гражданским меркам, но недостаточно коротко по военным.
— А... Ваша фамилия... М... Мистер... Для записи...В... В регистр... – по испуганным глазам девушки было видно, что она готова нажать «тревожную кнопку».
— Оттовордемгентшеффербрандштайнер, — продолжая улыбаться, ответил он, — кстати, тревожная кнопка совершенно бесполезна. В критической ситуации до нее не успеть дотянуться. Я потом вам покажу, как надо ее переставить, чтобы от нее был толк, а вы попросите электрика. Всего за одну вашу улыбку он с радостью это сделает. Ах, вы не знаете, какова волшебная сила вашей улыбки? О! Я расскажу вам это чуть позже...
Девушка передумала пытаться жать «тревожную кнопку», и смотрела на странного визитера, как Красная Шапочка в мультфильме смотрит на Серого Волка.
— ...Вы новенькая? – спросил он, — первую неделю работаете в этом серпентарии?
— А... Да... Но...
— Что тут у нас? — раздался густой баритон из динамика селектора, — А, это вы, Стэн?
— Да, шеф, — ответил визитер, и повернулся к глазку мини-телекамеры на стене.
— Очень хорошо. Заходите, Стэн... Вот что, Ева-Лотта, если не трудно, сделайте нам, пожалуйста, по чашечке кофе.
— Да, мистер Штомек... А как записать этого господина в регистр?
— Запишите: Джон Смит, — ответил генерал-директор.
Дождавшись, пока Ева-Лотта принесет кофе, выйдет и закроет за собой дверь, шеф Интерпола-2 потянулся своим несколько располневшим от кабинетной работы телом, а затем, стремительно – небрежным движением выбросил на стол перед Стэном толстую пачку разноцветных бумаг: буклеты, брошюры, ID, кредитные карточки и авиабилеты.
— Вам надо слетать на Малые Антильские острова, конкретно — на остров Агренда. Там красивые пляжи, бананы, девушки, свежий воздух... Но, что я вам рассказываю? Вы там бывали, и знаете лучше меня, не так ли?
— Я там был один раз, — уточнил Стэн, — около восьми лет назад, когда служил в группе разведки морской пехоты. Операция «Гуманные усилия». Мы десантировались ночью, непосредственно после бомбовой подготовки, так что я, в основном, наблюдал горящие руины Порт-Роал и встречный снайперский огонь гвардейцев президента Эббота.
— Нелегитимного кровавого диктатора Эббота, — педантично утонил шеф.
— Да, — Стэн кивнул, — просто, его должность называлась «президент». А наша авиация отработала безобразно плохо. Город раскурочили, а «гнезда кукушек» не заметили, и гвардейцы отстреливали наших морпехов, как уток на болоте. А самый большой прокол состоял в том, что авиация проморгала пулеметные танкетки, спрятанные во дворах, и когда эти верткие штуки стали выскакивать на улицы... Потом, разумеется, прилетели штурмовые геликоптеры с авианосца, и решили эти проблему, но от пяти авангардных взводов осталось в сумме полтора взвода. Это еще повезло, что с нами были местные прогрессивные партизаны Симона Пескадора. Мы думали, что это такое библейское прозвище, а это настоящее имя. Но, обычно его называли просто: «команданте Зим».
Шеф задумчиво побарабанил пальцами по обложке лежащей перед ним папки.
— А после «Гуманных усилий», сколько времени вы поддерживали с ним связь, Стэн?
— Сейчас скажу точно. Мы переписывались каждую неделю до позапрошлого года. Зим тяжело воспринял итоги выборов четыре года назад. Целый год, в каждом письме он спрашивал: «Как вы позволили санфлауэрам вползти в президентский дворец? Они хуже социал-фашистов Эббота! Почему бездействует миротворческий корпус ООН в Порт-Роал? Почему ООН признало режим Лерадо? Народ снова ошибся, но дайте нам шанс! Помогите навести порядок! Я уверен: третий раз мы не допустим такую ошибку!».
— Что вы ему отвечали? – поинтересовался шеф.
— Так, — Стэн пожал плечами, — отговорки про государственный суверенитет Агренды и право народов. Еще год мы переписывались, но все реже, и потом это сошло на ноль.
— Но, вы не поссорились?
— Нет. Просто... Нам нечего стало сказать друг другу, вот и все.
— Что ж... — шеф снова побарабанил пальцами по обложке, — вероятно, теперь вам снова будет, что сказать друг другу. Вы в курсе, чем он сейчас занимается?
— Нет.
— Нет... — эхом повторил шеф, — что ж, я думаю, в любом случае, такой человек, как Зим нашел себе что-нибудь посерьезнее, чем выращивать бананы, пить ром по пятницам и трахать какую-нибудь деревенскую дуру в порядке исполнения супружеского долга.
— Это была его мечта, — сообщил Стэн.
— Вот как? – шеф удивленно поднял брови, — Гм... А что именно из перечисленного?
— Все вместе. Зим мечтал купить ферму, жениться на длинноногой черной девчонке с белозубой улыбкой, завести кучу детей, и каждый вечер плясать сальсу. Как-то так.
— Но, — заметил шеф, — за те шесть лет, что вы переписывались, он не реализовал эту буколическую мечту. Я правильно понимаю?
Стэн кивнул головой.
— Не реализовал. Сначала, после установления демократии, и полной демилитаризации Агренды, он пошел инструктором в спецназ полиции. Кто-то должен был подготовить туземные кадры по борьбе с кокаиновым трафиком. Было бы неприлично, если бы этим занимался только «Интерпол-Н» и «US Anti-Drug Agency». А когда 4 года назад Лерадо выиграл выборы и, в ходе реформ, закрыл структуры, работавшие по международным программам, Зим, вероятно, решил: надо готовиться к операции наподобие «Гуманных усилий» с участием ООН и демократических стран. Но, это лишь мое предположение.