Присутствие генерала усиливает эту надежду, ведь полководец видит всю картину и первым узнает, когда дело плохо и пора спасать жизнь. Как присутствие на поле боя самого императора — твердая гарантия того что дела идут нормально, так и бегство — верный признак поражения и страшный удар для морали любой армии.
Кевин находился в стороне и за деревьями не видел ставки императора. Далекие взрывы и всплески магии с той стороны не беспокоили. На войне всякое бывает. Не слышал он и панических криков солдат, поэтому когда ещё минуту назад стройное войско заколебалось это стало неожиданностью. Тысяча, которую его круг прикрывал от атак шаманов, внезапно прогнулась и подалась назад. Линия щитов неуверенно задрожала.
Крики распространялись волной, напоминая круги от брошенного в озера камня. Только эти круги и не думали утихать, сея панику. Лишь редкие группы ветеранов сумели сохранить хладнокровие, зная что бежать бессмысленно. Большинство же слишком хотели жить. И это инстинкт говорил им одно — спасайся. Офицеры какое-то время ещё пытались успокоить подчиненных, но многим не хватало уверенности в своих словах. Тычки и угрозы сержантов почти не действовали.
А затем минутную слабость заметил и противник. Орчьи сотни пришли в движение и ударили с новой силой, игнорируя усталость. Подошли пешие сотни резерва. Из леса, где располагалась ставка Вождя, вылетели две сотни зеленых всадников. Достигнув сражающихся, они сходу кинули лошадей на копья. Их удары разметали строй в нескольких местах сразу, но легионеры всеже попытались восстановить стену щитов. Хваленая дисциплина удерживала большую часть воинов на месте. Да и дальние тысячи даже не понимали что происходит. Несколько полков подкреплений вполне могли бы выправить ситуацию, но послать эти полки было некому. Поражение стало неизбежным.
Однако поражения бывают разными. Дисциплина и опыт позволяли отступить сохраняя строй, сбиваясь в группы, ощетинившиеся железом и с надеждой на возмездие.
Поражение в разгром превратили шаманы. Они ударили всего раз, но вложили в удар все накопленное за многие годы, попадав без сил. Многие погибли, не выдержав колоссального потока энергии, а остальные надолго лишились сил. Но результат того стоил.
Защитные пологи, которые маги поддерживали над войсками империи, содрогнулись и разлетелись тысячами смерчей. Девять "боевых магов", входящих в круг, не имели никаких шансов. Разрушенное дикой мощью плетение ударило по создателям. Кевин первым прекратил попытки удержать плетение — теперь каждый был за себя. Мгновенно, на рефлексах, он заблокировал свои каналы силы и выстроил новый щит, гораздо меньший и не способный помочь далеким легионерам, зато способный спасти жизнь своего создателя. В последний момент маг успел даже подпрыгнуть, чтобы зависнуть в полуметре над поверхностью. Вовремя. Снизу дико закричали менее расторопные маги. Откат от удара разрывал их ауры, повреждал энергетические каналы, причиняя страшную боль. А затем по полю прокатился огненный дождь. Сгустки плазмы падали везде и один из таких шаров взорвался совсем рядом, вздымая пласт земли и засыпая тех из магов, кто пережил первый удар. Его защита содрогнулась, но выдержала. Кевин медленно опустился на перерытую землю.
Когда пыль вокруг развеялась, и сразу стало ясно что битва проиграна. Те из солдат кто оказался в первых рядах и выжили ещё сражались, понимая что бежать бесполезно, но за их спинами уже никого не осталось. Тысячи пали под ударами и в таких местах орки быстро прорывали строй.
Войска побежали. Повсюду солдаты бросали оружие и срывали доспехи, пытаясь обогнать смерть. Самые глупые опускались на колени, пытаясь сдаться — эти погибли первыми. Орки смяли последнюю преграду и с воплями ярости рубили беззащитные спины. Их кавалерия спешно отрезала фланги, гоня обезумевшую толпу и не давая ей рассеяться. Из леса, торопясь принять участие в резне, выезжали последние сотни резерва. А над полем в диком вихре кружили духи, собирая богатую добычу. То и дело они выбирали жертву, бросались вниз и очередная фигурка, лишенная защиты магов, падала замертво.
Будто из ниоткуда, внося ещё большую сумятицу, появились химеры — верный признак отсутствия у шаманов резерва сил. Каждое чудовище заботливо выращивалось многие годы, и бросить их в мясорубку общего боя могли только в крайнем случае. Кевин с минуту хладнокровно смотрел как Великая Армия исчезает под ударами орков. Ему было… обидно? Да именно обидно. Соберись солдаты с силами задержать зеленых на час, и выжившие маги сумели бы повернуть все вспять. Без поддержки шаманов даже химеры не значат ничего…
Напрасные мечты, теперь обезумевшее стадо не остановит и бездонная пропасть. Изменить что-то уже нельзя, а значит пора позаботиться о себе. Подмастерья, помогавшие ему держать круг и подпитывающие силой, уничтожены. Ауры троих ещё светятся, говоря о том что юноши живы, но возиться с неучами времени нет. Сами виноваты.
Впрочем бросать своих совсем без помощи маг не стал. Несколько хладнокровных ударов меча милосердно оборвали их линии жизни. Все лучше, чем попасть в плен к оркам.
Развернувшись, маг побежал к оставленным неподалеку лошадям. Следовало торопиться. Орки появятся ещё не скоро, но ещё раньше здесь окажутся самые быстрые трусы и начнут делить табун. За каждую лошадь наверняка развернется целое сражение. Да и враждебные духи могут заинтересоваться. Отбиваться от их опьяненного кровью роя нет ни времени, ни желания. Необходимо покинуть рощу раньше.
Вскочив на своего Вихря, маг наугад подхватил повод ещё одни поводья. Конечно эта лошадь могла бы спасти чью-то жизнь, но пусть лучше повысит его собственные шансы. В бегстве главное скорость и кто знает, сколько продлится преследование? До темноты ещё далеко, а пока светло избиение продолжится. Ударив скакуна, он пустил его рысью направляя прочь от опасности. Хотелось как можно скорее удалиться на безопасное расстояние, но гнать слишком сильно он все же не стал. Нужно прорываться в столицу, а путь долог. Нехорошо если конь падет на середине дороги. Мысль укрыться в лагере маг отмел — через несколько часов его всеравно захватят.
Благородное искусство отступления требовало холодного разума и немалой находчивости. В резерве стояли немало отрядов, которые не принимали участие в битве, слабо понимали что происходит и сейчас лишь перекрывали дорогу к бегству. Встречаться с ними маг не стремился. Пришлось объехать отступающую сотню ополченцев, хотя те и махали руками, пытаясь его остановить.
Выехав на большой тракт, Кевин вынужден был задержался. Не он первым понял что дело плохо, десятки легионеров пытались уйти пешком. Большинство бежали даже без оружия. Какой-то обозник, заметив знатного всадника, сбросил телегу с ранеными и повис на поводьях заводной лошади.
— Господин маг! Продайте лошадь, я заплачу! Любые деньги! Умоляю…
Кевин обнажил меч и с наслаждением рубанул наглого смерда поперек морды. Даже после смерти тело не свалилось на землю продолжая сжимать пальцы. Пришлось отрубить всю кисть.
Несколько солдат, думавших разжиться транспортом, отступили. Далеко уехать Кевин не успел, со стороны поля боя показался крупный отряд всадников. На секунду маг заколебался — бежать одному сейчас куда надежнее, неизвестно что на уме у солдат. Поле боя близко, а война спишет все — даже убийство офицера и мага. Но мелькнувшие среди стальных панцирей яркие одежды имперской свиты и пурпурная мантия магистра решила дело.
— Император… — не веря себе прошептал Кевин, при виде изломанного тела, перекинутого через круп.
— Он мертв. Чертовы орки. — сплюнул какой-то гвардеец.
— Мертв…
Ошеломленный новостью, Кевин молча пристроился в хвост колонны. Поражение действительно было полным. Империю Рун ожидают трудные годы. Вряд ли эта битва войдет в летописи.
* * *
Битва на Кровавом поле произошла всего четыре года назад. Тогда империя была ещё сильна, а в победу орков никто не верил, кроме может быть самих орков. В той злосчастной битве у людей были все преимущества: больше магов, лучше обученные воины, зачарованные доспехи, качественное оружие и железная дисциплина. Единственное что численность войск почти совпадала, но не это ведь главное. Орки имели лишь безрассудную смелость, нечеловеческую жестокость, в среднем более сильных воинов и наивную веру в помощь своих богов. Их могло спасти лишь чудо.
В какой-то степени оно и произошло. Шаманы исхитрились заключить договор сразу с тремя Великими Духами. Трудно представить чем они оплатили их помощь, но те впервые за многие годы открыто вмешались в дела смертных.
Император погиб одним из первых, не взирая на две сотни личных телохранителей, полсотни магов охраны и все защитные артефакты. Холм, откуда Дарий Первый решил наблюдать за грядущим разгромом зеленокожих, оказался почти снесен. Из всех кто там находился выжили единицы. В основном это охранение у подножия, которое не попало в центр взрывов и те кто сообразил убежать при первых признаках опасности. Иначе говоря трусы и глупцы. Из находившихся возле правителя уцелел лишь архимаг.
Шаманы сумели разбить все защитные плетения имперцев, в считанные минуты уничтожив две трети боевых магов. Еще четверть оставшихся полегли во время панического бегства. Многие попали в плен, но разница между смертью в бою или под ножом невелика.
Число простых солдат, полегших в тот день, вообще не поддается исчислению. Из двухсот тысяч регулярных войск в столицу вернулось лишь двадцать. А ведь было ещё дворянское и городское ополчения, наемники. Конечно не все пропавшие погибли, многие дезертировали или укрылись в городах поменьше. Ещё сколько-то сдались. К концу дня орки устали рубить и десятки тысяч трусов прожили чуть дольше. До жертвоприношений по случаю победы. В любом случае погибли более ста тысяч ветеранов и противопоставить орде стало нечего. Десяток городов пали в течении недели и ещё столько же в следующие два месяца.
Это было самое тяжелое поражение в истории, но и оно не означало конца. Разбитые армии — ерунда, крестьяне нарожают новых рекрутов, а пока можно объявить набор в легионы и за пару месяцев превратить новичков в сносных солдат. Можно призвать ветеранов отслуживших свое. Гибель магов, не смотря на тяжесть потери, так же лишь выявила самых сильных, умелых и выносливых. Каждый уцелевший стоил троих погибших.
Тяжелее всего по боеспособности ударила смерть императора Дария Милосердного. Даже не сама смерть, правители гибнут регулярно, а неожиданно опустевший трон и сопутствующие проблемы. Если бы не было наследников, управление взял бы в руки совет лордов. Если бы наследник был один, его бы короновали и сплотились против общего врага. Но более сотни жен гарема оставили шестьдесят восемь детей и двадцать семь из них — мальчики. Весть о трагедии достигла ушей старшего наследника позже чем следовало. Трое его младших братьев успели покинуть столицу до того как началась традиционная резня. Ещё одному удалось бежать от убийц в суматохе. Все бы ничего, но каждый из выживших принадлежал к влиятельной семье и предъявил права на трон. Вспыхнула междоусобица в которой выиграли только орки. Столица была захвачена и сожжена, а последний прямой потомок императорской фамилии убит. Архимаг и почти все сильнейшие маги погибли.