— Еще не кайтан! — оценил ситуацию командир. — У нас провидица есть невиданной мощи! Обласканная милостью Предвечных Владычиц, аж обеих вкупе!
— Оксаниэль!!! — вознеслись к небесам испуганные эльфийские голоса.
И провидица пришла на помощь своему отряду! Ударили из травы плотные струи тумана, окутали луг и скрыли горстку светлых воителей в спасительной промозглой мгле. Оп-па…. Эльфы совершенно позабыли, что магической энергии у провидицы — не густо, мягко говоря. И ожидали в наивности, что вот-вот ударят по врагу сокрушительные ураганы, вздыбятся валы разъяренной воды… а тут — всего лишь липкая морось в воздухе. Ну… хоть что-то, и то хорошо! Вот только как этим врага укокошить, было не очень понятно!
— Противоарбалетный маневр! — рявкнул командир совершенно не эльфийским голосом.
Клин воинов стремительно переместился в сторону, чуть на затоптав гоблинов, и еще раз, и еще. И туча стрел накрыла не эльфов, а пустое место. Но потом туман раз — и рассеялся… Черные эльфы насмешливо отсалютовали оторопевшим светлым воителям мечами. Понятно. У них тоже был специалист по магии! Потом слуги Черного Властелина разделились, и несколько всадников деловито поскакали к деревне, разъяснить провидице языком мечей, что она выбрала не ту сторону в противостоянии Добра и Зла. А оставшаяся прорва конных воинов развернулась на крохотный эльфийский клин, растерянно застывший посреди луга. И всем стало понятно, что теперь им точно наступил полный кайтан!
— Психология, говоришь? — злобно пробормотал старшина гоблинов. — И до лесу ни ползком, ни под землей… завели, эльфийские морды!
— Следопыт? — не теряя надежды, спросил командир.
— Я смогу, мой командир! — коротко поклонился древний воин.
А потом он положил оружие на траву и побежал. И не было в его беге уже ничего ни эльфийского, ни даже человеческого. Казалось, это гордый вожак степных табунов призывает к себе подданных своих. И подданные откликнулись заливистым ржанием. И вышли из подчинения людей… Как красиво летели всадники из седел! А уж выражались-то как! Следопыт спас отряд, сорвав убийственную конную атаку. А эльфы смотрели со страхом и понимали, с какой жутью они шагали все это время в одном строю. Командир незаметно вздохнул. Вот так и бывает в жизни: тот, кто отдал всего себя ради славы расы, ничего от расы не получает, кроме страха, непонимания да презрения! И это — у самых Предвечных Престолов! Что же тогда у людей творится?! Тут поневоле усомнишься в праведности Света да станешь поклонником Черного Властелина…
А враг надвигался черной стеной. И впереди всех шагали зловещими тенями высокие тонкие воины с мертвенно бледными мечами. Когда-то они были эльфами.
Передовой атакующего клина сделал шаг вперед. И пошел твердо и уверенно. И командир — от правой руки. И предводитель старшего древа торопливо занял место слева. И клин, опомнившись, сверкнул яростно мечами и пошел в самоубийственную атаку. На весь черный мир! Все же они действительно были светлыми эльфами — хотя в буднях это непросто разглядеть…
— Во имя Света! — звучно сказал командир. — Да воздастся вкусившим довольства на бедах других, тем, кто зовется Тьмою!
Стремительный блеск мечей. Звон и искры. Сломанной тенью падает Черный.
— Во имя Света! — зазвенело над лугом.
Звон и блеск, ярость и страх. Потом из-за спин высовывается странно изогнутое лезвие на длинном древке, совершает совсем не боевое пилюще-режущее движение — и сыплются звенья несокрушимой кольчуги в затоптанную траву, и сломанной тенью падает Черный… может, гоблины и трусливы, но за спинами могучих воителей они способны быть ого какими! Впрочем, как и эльфы.
— Во имя Света! Да воздастся вкусившим…
Меч в руке передового атакующего клина вспыхивает нестерпимо ярко — и сломанной тенью падает предводитель черных эльфов. Остальные уже пали, в основном под ударами зазубренных клинков. И черное воинство делает шаг назад. И еще один. И еще много шагов — да каких быстрых!
— Психология! — ревут восторженно гоблины и несутся вперед клина в азартную погоню.
— Во имя Света! — кричат восторженно эльфы и обгоняют гоблинов.
Не коротконогим пещерникам соревноваться в беге с эльфами, ветру подобными!
Командир смог остановить отряд только у самого леса.
— В деревню! — хмуро приказал он. — Что-то еще с провидицей…
Они возвращались быстро насколько могли. Передового атакующего клина несли на руках, как героя. Герой чуть дышал. Передовой клина погибает при любом раскладе, такие вот дела… Эльфы шли и громко кляли судьбу. Какой воин пал, как несправедливо! Ну почему, почему герои покидают мир так рано?! Командир, закрывший собой героя в самый отчаянный момент, морщился, потирал ноющий бок и помалкивал. И это творится у, можно сказать, самих Предвечных Оплотов Света! Что тогда людей винить? Поневоле признаешь истинность Черного Властелина!
Они вошли в деревню — и остановились в благоговении. Здесь был великий бой! Залитый кровью Одержимый Кузнец сидел, бессильно прислонившись к плетню. Провидица осторожно пыталась залечить его раны. А у груды порубленных тел застыла, опираясь на свое жуткое оружие, маленькая сутулая фигурка. Гоблин порубил черных эльфов. Всех.
Это был подвиг. Настоящий. Неслыханный! Это следовало немедленно воспеть…
— Никто не смеет лапать эту бабу! — грозно прохрипел гоблин. — Всех порублю! Она — наша!
И испортил весь эффект. И лишь потом ничком упал на землю.
Так закончился удивительный бой Света и Тьмы, один из великого множества в тысячелетней жизни командира. Главное — все остались живы. И даже Маин откуда-то объявилась и с уморительной серьезностью возложила ручонки на лоб Одержимого Кузнеца. Типа лечила его. Ее постная рожица при этом настолько напоминала аналогичную провидицы, что эльфы неудержимо заулыбались. А Оксаниэль предпочла ничего не заметить, только покраснела. И все наконец осознали, что бой действительно кончился! И в изнеможении опустились на землю, прямо кто где стоял. А дело-то было на околице, где поутру гоняли скот…
11
Светлые воители без ненужных комплексов обобрали забитых врагов. Натаскали к кузнице оружия гору. Потом старший следопыт привел табун великолепных коней. Обобрали и переметные сумы! И с надеждой уставились на командира. Добыча-то была великолепной!
— Раздать жителям! — безжалостно сказал командир. — Все, за исключением еды! И — пять десятков коней тоже наши!
— Черные… — пробормотал в смятении предводитель старшего древа.
— Спорим, возить будут не хуже белоснежных? — азартно предложил командир.
Предводитель старшего древа спорить не рискнул, потому что понимал и сам, что достоинства коня — не в масти. Но — черные?! Светлые эльфы на черных чудовищах? И как это потом в легендах воспеть? Идиотизм полный…
Потом к командиру, помявшись, бочком подкрался старшина гоблинов.
— Черных-то не всех порубали! — вздохнул он.
— Да пусть живут! — отмахнулся командир. — Или мы не воители Добра?
— Подмогу приведут! — высказал гоблин очевидный вывод. — И тогда нам не жить. Хоть мы и воители Добра, а не пощадят!
Рядом начали останавливаться заинтересованные эльфы. Командир с изумлением отметил, что губастый уродец как-то быстро и незаметно стал, что называется, «гласом народа». С одной стороны, это понятно: отродью Тьмы что бы и не высказывать открыто то, чего светлый эльф стыдится? Алчность там, трусость, подлость вот еще… С другой стороны, удивительное дело получается: стыдливость эльфийская как-то не мешает этим самым эльфам гоблинов поддерживать со всей решительностью! И дикое заявление старшины, что «мы воители Добра», никого не коробит, и предложение «дергать отседова, пока не поздно», повторяют все, даже слов не меняя, не облагораживая эвфемизмами наивной простоты мыслей!
— У нас раненые есть! — напомнил командир. — Перемещения их убьют!
— Да прирезать, чтоб не мучились! — ляпнул старшина гоблинов. — Мы в походах всегда так делаем! Мелкому мы разъяснили, он согласен! А Одержимый Кузнец силу вконец растерял, все равно ж без пользы теперь…, а герой наш геройство же свое уже совершил? Ну и хватит с него. Так что — прирезать! И — дернуть отседова, пока не поздно!
Эльфы начали возражать против такой кровожадности, предлагать разные паллиативы, но как-то без искренности. Видимо, изящная простота гоблинского мышления уж очень запала многим в душу…
— Значит, оставить болезных в деревне на попечении невежественных пейзан? — задумчиво подвел итог командир. — Чтоб, значит, как бы и не мы прирезали, а черное воинство, которое их, несомненно, обнаружит… И это творится у самых, можно сказать, Предвечных Престолов? Что ни времена, то нравы…
Командир огляделся, построжел — и приказал ставить лагерь, да не в деревне, а на лугу за околицей, поближе к речке. И стоять, пока раненые не будут готовы к перевозке! А сам взял Маин за ладошку и отправился гулять подальше, вниз по речке, лишь бы не видеть подольше своих светлых воителей. И они гуляли до захода солнца, дурачились и бегали друг за другом и за собакой — а потом от развеселившейся собаки… А потом еще долго сидели на речном берегу и слушали плеск рыбы и тихий шепот воды.
— Вот так поживешь тысячу-другую лет, — пожаловался командир своей малолетней подружке, — и начинает казаться иногда, что светлых сил и не осталось вовсе в природе! Вот разве что дети. Пока маленькие.
— Разбойники все? — удивилась девочка.
— Если их не пинать регулярно, то да! — улыбнулся командир.
— Ты пинай! — серьезно сказала Маин. — Пусть добрых больше становится!
— Да я и так… но вот поживешь тысячу-другую лет, да и начинает казаться…
— Элландриэл! — донесся встревоженный голосок провидицы.
Девочка подумала и слезла с колен командира. Командир тихо подивился: такая кроха, но как-то же подметила, что эльфийку коробит от одного вида малышки рядом с седым эльфом! Вот с чего бы?! Провидица — этим все и объясняется! Им никогда, никогда не понять друг друга!
Привидением объявилась эльфийка, наградила девочку высокомерной усмешкой и уставилась за реку, в прозрачные сумерки.
— Что? — забеспокоился командир и поднялся с травы.
— Не знаю! — раздраженно дернула плечом эльфийка. — Что-то.
— Спрячемся? — азартно предложила девочка.
Командир в сомнении огляделся. Ровный луг до деревни, костры лагеря вдалеке — и ни ямины, ни деревца…
Маин показала пальчиком под обрыв. Там, у самой воды, конечно, росли кустики — малышке спрятаться впору. И один — несколько побольше и погуще. Командир, не задумываясь, соскользнул вниз, поймал девочку и протянул руки к провидице. Эльфийка отрешенно смотрела в никуда. Командир пожал плечами… так что, когда Высшая дама соизволила принять помощь, она чуть не рухнула вниз головой. Командир исчез. Им никогда, никогда не понять друг друга, печально подумала эльфийка и осталась на прежнем месте, безучастная к собственной судьбе.
— Может, отползем туда, где погуще? — беззвучно прошептал командир, пытаясь хоть что-то спрятать за жиденькими веточками.
— Не-а! — хитро улыбнулась девочка. — Там и будут искать!
И они замерли.
На противоположном берегу осторожно зашептались. Потом звонкий голос обиженно произнес:
— Да он только что здесь сидел, я сам видел! Клянусь званием старшего следопыта, могучий Алагол!
— Или не сносить тебе головы! — пообещал невидимый Алагол.
— Может, за кустом спрятался? — предположил еще кто-то. — Эй, есть там кто? Ну-ка, если стрелой?
Рой стрел со злым шорохом посшибал листву с самого высокого и густого куста. С того самого, за которым хотел спрятаться командир.