— Да-а, — растерянно протянул я. — Такого я не ожидал.
Глава 6
Нет, такого я действительно не ожидал, хотя и мог предвидеть. Совершенно неожиданно из многих домов повыскакивали люди и устремились ко двору. Некоторые уже переругивались через забор с бандитами. Я настроил слух.
— Что вам тут надо? — интересовался через забор какой-то мужчина.
— А твое какое дело? Вали отсюда, — лениво огрызался амбал, мельком демонстрируя пистолет. Мужчина отшатнулся.
— Да тут какие-то бандюги! — закричал он, оборачиваясь к соседям. — Вызывай милицию, ребята.
После этого крика люди моментально отошли от дома. Женщины поспешно загнали детей домой. А вот мужчины, хоть и отошли подальше, но продолжали наблюдать за калиткой. Бандитам это явно не нравилось. Их действия во дворе стали несколько более нервными. Один из них, судя по всему, главный, наорал на того, кто продемонстрировал свое оружие. Тот оправдывался. Ясно, привык, что люди при его виде и виде его «пушки» испуганно вжимали головы в плечи и торопились уступить ему дорогу. А тут… какая-то шантрапа и не разбежалась. Еще огрызаться смеют.
— Интересно, — задумчиво поинтересовался я. — Почему соседи так старательно защищают вас? Даже с риском для себя.
— В смысле? — удивился художник.
— Ну вот они сейчас рискуют. Идут против братвы. Те ведь при желании раздавят их всех и не заметят. А они все равно идут. — Краем глаза я следил за Алешей. Мой вопрос был вовсе не художнику. Он адресовался именно мальчику. Пусть задумается. — Что вы им пообещали?
Мой маневр удался. На мне скрестились сразу три пары глаз. Недоуменные художника, возмущенные Альены и заинтересованные Алеши. Именно Алеша меня и интересовал больше всего.
— Да не за что, — растерянно отозвался художник. — Я им помогал. Они мне. Сейчас вот мальчику помогаю. — Григорий Иванович кивнул на Алешу.
— Ну с Алешей ясно, — отозвался я. — Ему вы помогаете из-за чемодана денег. Надеетесь, что и вам чего-нибудь перепадет.
Художник отшатнулся от меня, смотря как на какую-то вшу. Презрительный такой взгляд. Потом сплюнул.
— Ты очень неприятный тип, — заметил он.
Я пожал плечами.
— Я же черт. Никто вам не обещал, что черт должен быть приятным типом.
— Зачем ты так? — хмуро поинтересовалась Альена. — Ты ведь на самом деле не думал, что эти люди помогают Алеше из-за денег.
Я некоторое время разглядывал, как бандиты пытаются что-то втолковать собравшимся соседям. Потом посмотрел на девчонку.
— Я говорил, говорю и еще много раз скажу. Главная беда людей в том, что они совершенно не умеют думать. Этот художник мог бы сообразить, что раз я черт, то я насквозь вижу все темные чувства в людях. В том числе и алчность. И поэтому я совершенно точно могу сказать, кто жаждет денег, а кто помогает бескорыстно.
— Тогда зачем был этот концерт?
Я едва не подпрыгнул на месте. А вот Альена подпрыгнула.
— Тьфу. — Я сплюнул. — Святой отец пожаловал. Вы всегда так подкрадываетесь? Вы меня чуть до инфаркта не довели.
— Черта? До инфаркта?
— Угу. Шутка юмора типа, да? Хотите сказать, что у меня нет сердца? Ну да, валите все на бедного черта. Бессердечного и коварного типа, что спит и видит, как совратить с пути истинного невинных людей. Хотя само сочетание «невинные люди» — довольно забавное…
— Эзергиль! — с угрозой протянула Альена. — Кончай комедию.
— Уже закончил. А насчет концерта не скажу. Из вредности. Сами думайте. В конце концов, мне, как черту, положено быть вредным. И вообще, мы еще долго тут торчать будем?
— А зачем уходить? — поинтересовался священник. — Место хорошее.
Я подозрительно покосился на него. Тот совершенно невинными глазами смотрел на меня. Поэтому я ему не поверил. Я и сам также невинно смотреть умею. Особенно когда нагло вру.
— Что-то вы не договариваете.
— А вот не скажу. Я тоже вредный.
Вредный он. Угу. От меня научился. Ну надо же, как я плохо влияю на окружающих.
В этот момент где-то вдали послышались милицейские сирены. Нельзя сказать, что они бандитов напугали, но часть гонора потеряли. Стали поспешно выходить из чужого дома. Не обнаружив тех, кого искали, они не видели смысла конфликтовать с милицией. Однако раньше милиции на место прибыла другая машина. Пассажирская «Газель» плавно выехала из-за поворота и притормозила недалеко от навороченных джипов «хозяев жизни». Медленно отъехала боковая дверь, и на улицу выбрались трое мужчин спортивного телосложения. Им было лет по тридцать пять — сорок. С сиденья рядом с водителем показался мужчина постарше. От всей этой четверки за километр несло военной выправкой. Двигались они совершенно спокойно и уверенно, словно не замечая стоявшие иномарки и парней вокруг. Молча прошли мимо них и заглянули в калитку, откуда недавно вышли бандиты. Рядом со мной выругался священник.
— Ну куда ты полез, Миша. Я ж сказал, чтоб только недалеко постояли. Зачем лезешь?
— Кто это? — хмуро поинтересовался художник.
— Командир мой, — ответил Григорий Иванович. — По Афгану. А те трое — сослуживцы. Мы из одного взвода были.
— А…
— Я к нему сегодня ходил, — пояснил священник, не дожидаясь вопросов. — Рассказал, что и как. Он обещал помочь. И ведь я просил его не лезть! Просто постоять в стороне, подстраховать нас.
Мы с Альеной хмуро переглянулись. Итак, можно подвести неутешительный итог. По плану мы должны были быстренько внушить Алеше веру в себя, и тот, опираясь на нее, а также на пример окружающих его людей, побеждал меня и все тип-топ. Его отец тоже, похоже, начал сознавать, что натворил. Поздновато, конечно, но лучше поздно, чем никогда. Что в итоге? Папаша напивается в ближайшем баре и на всю округу трезвонит о чемодане с деньгами. Всем этим заинтересовалась компания «редисок», бяк и вообще плохих парней. Эти самые бяки, вкупе с продажными милиционерами, теперь носом роют весь город в поисках некоего мальчика, который непонятно где умудрился найти два миллиона долларов. Естественно, у них тоже возникла охота поискать там. Вдруг им тоже что перепадет. Вместо примера мальчику вся наша компания оказалась вынужденной удирать и прятаться. Вдобавок ко всему тут еще затесался отряд бывших разведчиков. Для полного счастья только их и не хватало. А ведь еще в пятом классе нам говорили, что чем больше в задаче переменных, тем сложнее ее решение. И что нам теперь делать? Хоть бросай все и беги.
Бандиты насторожились. Двинулись к вновь прибывшим. Но тут из-за поворота выехал желто-синий уазик. Из него вылез… Угу. Теперь ясно, почему бандиты не волновались. Ленчик, собственной персоной. С гипсовой рукой на перевязи, он смело вылез из машины и направился к бандитам. Важно что-то заговорил. Во артист! Рядом же с Ленчиком пристроился какой-то молоденький милиционер. Явно замена напарника. Ну конечно, тому ведь со сломанной ногой гораздо труднее. Но все равно жаль, что не приехал. Вот парочка была бы!
Главарь бандитов что-то вежливо стал говорить в ответ. Ленчик важно кивал головой. Конечно, можно было бы и послушать, но мне этого совершенно не хотелось. Во-первых, я и так мог предположить, о чем там говорится. Во-вторых, мне гораздо интереснее было смотреть за прибывшими разведчиками и священником. Наш кроткий и всепрощающий весь напрягся. Кулаки были сжаты. Губы сложились в тонкую линию. Казалось, еще мгновение, и он ринется в бой. Как в молодости.
— Мы не можем здесь отсиживаться, — хмуро заметил он. — Мы должны помочь.
Угу. Давай. Вместе и угодим под раздачу. Как раз то, что бандитам и надо. Сейчас они скандал затевать не будут. Смысла нет. Но если увидят мальчика… Священник, похоже, это тоже понял.
— Нет. Не так. Я один должен пойти. Скажу, что назначил встречу своим друзьям и опоздал.
— А как ты объяснишь, что они пошли к чужому дому? — рассудительно поинтересовался художник. Он вздохнул и встал. — Пойду с тобой. При такой толпе вряд ли что эти типы решатся сделать. А так могут запросто под видом ареста увести и твоих друзей, и бандитов. Бандитам от этого продажного типа ничего не будет…
Фраза осталась недоконченной, но что подразумевал Григорий Иванович, было ясно всем.
Вскоре художник и священник скрылись за деревьями. Я покосился на Алешу. Тот стоял, опустив голову, и поглядывал на меня исподлобья. Отец Алеши мрачно следил за тропинкой, ожидая появления в гуще событий новых знакомых. Поняв, что ни тот, ни другой ничего предпринимать не хотят, я вздохнул.
— Ну а вы чего стоите?
— В каком смысле? — повернулся ко мне Ненашев.
— В самом прямом. Вам что, больше всех надо? Давайте, берите чемодан с вашими деньгами и пойдемте.
— Куда? — удивился Алеша.
— Куда-куда. На кудыкину гору. Вы что, так и будете тут стоять, пока там выясняют отношения? Берите ноги в руки и бегом. Вот у меня тут два билета до Кипра. Думаю, вы там неплохо устроитесь со своими деньгами. И бандиты вас не найдут.
Алеша нахмурился. Его отец как-то странно посмотрел на меня. Потом на чемодан, стоявший рядом с ним. Потом снова на меня.
— Ну? Так и будете туда-сюда глазами водить? Вы же давно хотели избавиться от всей вашей постылой жизни. Так действуйте. Кипр — это рай. Море, солнце. Красота. — Я впихнул Ненашеву Виктору Николаевичу в руки билет. — Самолет вылетает через пять часов. Думаю, успеете. Кстати, вот поддельные документы. По ним вас точно никто не найдет.
Алеша протянул руку.
— Возьми-возьми, — едко посоветовал Ксефон, появляясь за спиной у мальчика. — Ну бери и ты навечно останешься рабом этого типа. Неужели ты не понимаешь, на что он тебя толкает?
Я хмыкнул. Появлению Ксефона я был совсем не удивлен. Даже не проводя сканирования местности, я предполагал, что он ошивается где-то поблизости. Из-за него я не стал объяснять никому и про свое недавнее выступление.
Алеша зло зыркнул в его сторону.
— Ты ничем не лучше его. Ты такой же, как он. — Мальчик взял документы. Повертел их. Потом подошел к отцу и отдал один. — Это твой.
Виктор Николаевич машинально взял. Мальчик же, кряхтя, подтащил чемодан поближе к отцу. После чего развернулся и направился в сторону тропинки, на ходу разрывая свой билет в клочья.
Ксефон торжествующе взглянул на меня и показал язык. Ну не идиот?
Ко мне подошла Альена и встала рядом. Отмахнулась от ветки, касавшейся ее щеки.
— А если бы он взял билет? Что бы ты делал тогда?
— Тогда? — Я проследил за тем, как Алеша исчезает среди деревьев. — Тогда я признал бы свое поражение.
Альена удивленно посмотрела на меня, но я был серьезен. Человек, способный предать тех, кто, по сути, спасает его жизнь, перестает быть человеком.
— Но я верил в него, — закончил я.
— А-а!
Я обернулся на крик. Ненашев со всей дури пинал чемодан, чуть ли не прыгая на нем. Однако чемодан попался на редкость крепкий. Даже не раскрылся.
— Будьте вы все прокляты!!! — прокричал он.
— Как я понимаю, вы проклинаете тех, кто виноват в ваших бедах? — ехидно осведомился я. — Не назовете имена этих негодяев? Обещаю примерно наказать их. Окажу вам эту услугу.
Виктор Николаевич наградил меня совершенно диким взглядом. Потом подхватил чемодан и понесся следом за сыном.
— А все-таки он еще не все человеческое пропил, — констатировала Альена.
— Удивительно, — согласился я.
— А ты не выглядишь расстроенным проигрышем, — заметил Ксефон.
— Да не переживай ты обо мне, — благодушно заметил я. — Еще не вечер. А теперь отвали. Дай послушать, что там происходит. Надо же мне спланировать новое злодейство против невинного мальчика и его добропорядочного отца.
Ксефон хмыкнул и отстал. Не столько потому, что я попросил, сколько из-за того, что ему самому было интересно услышать, что происходит у дома Григория Ивановича. Тем более что там как раз появились наши знакомые.
Григория Ивановича и отца Федора я увидел сразу, как только те вынырнули из тропинки между домами на улицу. Переговариваясь, они, словно не замечая никого вокруг, двинулись к дому.