Староста, к облегчению Рема, был дома.
– Наемник? – хмуро поинтересовался он, даже не дожидаясь, пока Рем подойдет поближе.
Хмуро, но без вызова, удерживая ту грань, за которой воин мог бы высказать свое недовольство невежливостью крестьянина.
– Почему сразу наемник? – искренне удивился Рем.
Ему проще было показать дилетантство, чтобы хоть немного сориентироваться, начать узнавать о творящемся в Сунаре.
– Потому что с мечами здесь бывают только наемники или бандиты. Или его слуги. Это если из живых. Но ты не в форме – значит, еще не слуга.
– Может, разбойник? – подсказал Рем.
– Может, и разбойник, – кивнул староста, – но только все разбойники считают себя наемниками, представляются наемниками и, к нашей радости, в деревне ведут себя как наемники. Если спросить меня, то что наемники, что разбойники – разницы нет.
– Патруль из мертвецов встретил, – «плавно» перевел тему Рем. – Недалеко тут.
Староста лишь пожал плечами:
– С тех пор как белозерцы сбежали, они тут всюду шныряют. А ты хорошо прячешься, раз еще живой.
Рем не стал разубеждать крестьянина.
– Издали иду, – туманно намекнул он на готовность послушать подробности.
Староста нарочито медленно оглядел воина с ног до головы.
– Это заметно, – в конце концов заключил он. – Только если ты очень издали, то об этом лучше не трепаться. Иначе очень скоро будешь общаться с его слугами. Живыми. Другие, как знаешь, говорить еще не научились.
– И что мне делать? – невинно спросил Рем. – Не подскажешь? Не хочу лишний раз толковать со стражей. Не люблю, знаешь ли, внимания.
– Кто любит?! – согласился староста. И неожиданно подобрел: – Пить будешь?
Старосте по прозвищу Волчатник что-то было нужно. Можно пропустить поход к гадалке, настолько это очевидно.
Не бывает крестьян в глухих деревнях, столь приветливых к незнакомцам.
Не поят они чужаков самогоном, тем более задарма, да еще и (совсем неслыханно) щедро накладывая закуску.
Но староста был осторожен. Просто подливал и присматривался. Задавал вопросы. Рему никто не давал задание играть простака, поэтому мечник отвечал очень туманно.
– Откуда?
– Не из этих мест.
– Где взял такое хорошее снаряжение?
– Нажил нелегким трудом.
– Куда направляешься дальше?
– Куда дорога выведет.
Но, казалось, что чем туманнее были ответы, тем они больше устраивали Волчатника.
И к делу он приступил только после пятой чарки:
– Сколько вас? – По тому, как был задан вопрос, как староста наклонился вперед и уставился прямо на Рема, становилось очевидно, что он перешел к сути.
– Кого это «нас»? – переспросил Рем, выгадывая время и лихорадочно размышляя, где их могли засечь.
Ничто в деревне не указывало на то, что ее жители обладают какими-то особыми способностями. Своя земля, конечно, иногда помогает, но Рем был уверен, что они были достаточно осторожны на подходах. А Молния мог лежать на чердаке избы вечно. Даже Рем бы его не заметил, если бы в самом начале Ким не подал сигнал.
Мечник угадывал, где может находиться Фантом: глядя в темнеющее окно, это несложно было предположить. Опять же, только предположить, что Фантом захочет держать в поле зрения и старосту, и Рема, но прежде всего старосту как потенциальную цель. Поэтому место было одно, но сколько бы Рем ни смотрел прямо на нужные кусты, не увидел бы ни малейшего движения.
– Брось! – Староста даже приподнялся. – Лихие люди в одиночку не работают.
– Я наемник, – напомнил Рем.
– Ну да. Хорошо, пусть вы наемники, так даже лучше. Наемники, кстати, тоже по одному не ходят, не по этим местам. Хочу вас нанять тогда, но один ты не справишься.
– Нанять? Что может понадобиться честному старосте от наемников? Поубивать жуков на полях?
– Есть у меня дело, – медленно проговорил староста. – Очень важное для меня. Сын у меня умер, двух дней не прошло.
Староста замолчал. Молча налил самогон себе в стакан, на этот раз не подливая мечнику, и махом опрокинул его до дна. Выпрямился и посмотрел Рему прямо в глаза:
– Мне теперь терять нечего, но и подыхать без пользы не хочется. Так поможете?
– Убили его? Хочешь отомстить?
Староста лишь мотнул головой:
– Нет, своей смертью умер. Застудился недавно сильно, и не уберегли. Говорил – женись, а он все выглядывал да высматривал. Жена бы и закутала, и уберегла бы. Так нет, так и промерз – сам не заметил, и на ногах ходил, пока не свалился. Но спрятать его не успел, видишь как.
Рем молчал. Чем дольше говорил староста, тем меньше мечник понимал, что происходит и к чему идет этот разговор.
– И сжечь не успел, видишь. После того как белозерцы исчезли, тут патрулей слишком много стало. Узнали, увидели, или продал кто, не знаю. А при них сжигать уже нельзя стало – за это сейчас сразу повесят… снимут и туда же, вслед за остальными.
– У вас же вроде хоронят? В могилу кладут?
– Хоронили, – кивнул Волчатник. – Я сам старшего схоронил, когда его волк загрыз.
Староста кивнул на голову волка над входной дверью. Судя по всему, зверь был огромный, прежде чем стать чучелом.
– Этот вот и загрыз. Я его на ремни потом порезал. Но толку-то. А теперь вот второй. И так я бобылем стал, а теперь еще и всех детей раньше себя к Лодочнику отправляю. Хоронили, хоронить не запрещают, раскопать могилу легко. Видишь как, в наши времена и до Лодочника еще добраться надо. Вот как стало. Так поможете?
– Смогу если, то помогу. Только все в толк не возьму, какая помощь тебе требуется?
– Тело сына у сборщиков отбить, конечно. Отбить и сжечь. Вчерашним днем увезли, не ушли далеко. Я бы и сам, чего мне терять-то, да только не справлюсь, и себя положу, и сыну не помогу. А если у тебя хотя бы несколько дюжин в ватаге, то вы справитесь. Пошумите, из засады живых положите, ну а мертвых покромсаете.
– А зачем? – брякнул Рем и тут же пожалел о заданном вопросе.
– Ты, видать, совсем издали идешь, чужак. Или у вас там такие традиции, что позволяют родных на вечные муки обрекать. Но мы тут не такие. Мы родным стараемся помочь. Чем можем. Уж до Лодочника-то надо его отвести, как же иначе? А если тело не сжечь, или в земле не упокоить, или, как на севере делали, в кислотных озерах не растворить, то не дойдет он до рубежа, будет здесь скитаться. Мне чихать на Него было, и на Него, и на слуг Его. Но моего сына хотят на вечные скитания обречь, тут я не согласен. Тут меня сначала спросите. Вот так. Так что, беретесь? Все отдам, только помогите сыну.
– А зачем… ему трупы?
Староста вздрогнул, услышал последнее слово, но сдержался.
– Армия, наверное. Для настоящей армии скелеты-то не очень, если ты их видел. Иногда один-другой отобьются, забредут в поля или в деревню, так мы их тут вилами и топорами в два счета. Слабые они, нерасторопные. В них много сил ни один некромант не закачает. Другое дело – свежий труп, чтобы все мышцы на месте. Сколько лет уже, как он на трон сел, собирают всех умерших. Даже не знаю, куда он их посылает, на какую войну, но армия, должно быть, огроменная. Страшная армия. И мертвеца зачарованного подрезать можно, мы тут однажды… – Староста чуть задумался. – Ну ладно, что было, то было. Но сложнее. Поэтому все только что умершие законом объявлены собственностью короля.
– Некромант королем стал?
– Считает себя. Мы – нет. Но кто нас спрашивает? Им только и надо, чтобы повесить. Поговаривают, что в северных провинциях сборщики совсем лютуют. С каждой деревни, где им трупов достаточно не дадут, живых уже требуют. Тут же вешают, снимают и добавляют к податям.
– Это какая ж должна быть армия? – задумчиво проговорил Рем.
– Знаешь, чужак, мне уже все равно. Мне бы только сына освободить, а? Все, что попросите, сделаю, что смогу – отдам.
Рем пожал плечами:
– Подробно все расскажи. Много просить не будем. Нашего тут одного покалечили, у тебя останется. Будешь прятать, прикрывать. Не убережешь от патрулей – я лично вернусь и тебя… на подати покрошу. Они частями берут?
Гедон разомкнул клинки. И снова сомкнул, удерживая в руках симметричный обоюдоострый шест мечника. Уникальным хитрым и неуловимым движением снова разомкнул шест, разделив его на два длинных меча, один из которых остался в правой руке, удерживаемый в ладони прямым обычным хватом, а второй – в левой – обратным.
– Не волнуйся, – еще раз повторил Ким. – Все будет хорошо. Мы все вернемся, я об этом позабочусь.
Гедон кивнул и снова сомкнул клинки.
– Ну не до старости же воевать, – присоединился к утешениям Гном. – Отдохни, подлечи ногу…
Шест крутанулся в воздухе и вновь распался на два меча, которые тоже очертили круги – каждый свой. Выглядело угрожающе, но Гном упрямо продолжил:
– У Хаграла в Вайю наверняка найдется место неподалеку, где вполне можно обустроить неплохой хутор. Все там и соберемся, кто раньше, кто позже.
Мечи сделали еще по два круга, причем двигаясь в разных плоскостях и с разной скоростью. Соединились, и шест закончил движение, вонзившись одним концом в землю у стопы Гедона:
– Идите уже. Пока я тут кое-кого не поранил… на дорогу.
Они прощались на окраине. Волчатника не было. Он так и не увидел весь отряд – познакомился только с Гедоном, которого обещал прятать в амбаре хоть до прихода сыновей Лодочника за задержавшимися.
Гном кивнул и последним обнял Гедона, отвернулся, уходя за остальными, уже исчезающими в лесу.
Они направлялись в лес, теперь всего лишь всемером. Хотя Вику казалось, что где-то между деревьями мелькала тень рыси, да вдалеке, на грани восприятия, глухо взрыкивал медведь.
– Как они довозят мертвецов до столицы? – вновь пробубнил Мугра.
Этот вопрос интересовал его в последнее время больше всего, но Вик упорно отмалчивался. Он вообще молчал в последнее время слишком много, как будто стал настоящим магом – мудрым и недоступным для простых смертных.
Однако Волка этот образ никак не устраивал, поэтому он беспардонно дернул мудреющего мага за плащ и повторил вопрос:
– Как они довозят мертвецов до некроманта? Они же протухнут, а ему нужен свежий материал?
– Скоро увидим, – попытался было отделаться односложным ответом Вик, но неожиданно понял, что на этот раз Мугра так и не отпустил его плащ. Виктор запнулся и, не поворачиваясь, зашипел: – Сейчас превращу в…
Фантом, вновь идущий впереди, поднял руку, и Виктор моментально замолчал. Впрочем, и Мугра так же быстро выпустил временный трофей из рук.
Ким уже уходил вправо, прикрывая фланг, Аль’Шаур – влево, оба быстро расширяли область обзора отряда на случай непредвиденных осложнений.
Виктор, как всегда, пристроился за спиной Даниэля и призвал ветер. Не ветер – легкий ветерок, лишь слегка дующий в спину, огибая и его, и Фантома. Пока слишком легкий, чтобы защитить от стрелы, но достаточный, чтобы моментально превратиться в ураган. Если и не совсем моментально, то все равно быстрее, чем стрела пролетит нужное расстояние.
Они стояли на окраине опушки. Не такой уж большой, но и не настолько маленькой, чтобы можно было ее пересечь, не опасаясь быть замеченными. На другой стороне пространства, у самой кромки леса, разместилась деревушка. Так, скорее даже разросшийся хутор, чем настоящая деревня. Изб было штук пять-шесть, не больше. И, насколько с другого края поля мог судить Виктор, не все из них были сейчас обжиты. На одном доме Виктор точно видел заколоченные окна.
В эту деревушку втягивался караван. То, что это были сборщики, становилось понятно с первого взгляда.