Нос длинный, глаза раскосые, недобрые, губы тонкие, сжаты в тонкую линию. А ресницы и брови - теперь ясно видно - не такие уж темные, он их точно подкрашивал! И бледный-бледный, ни следа румянца на щеках! «Это, должно быть, оттого, что он предается разврату и порокам», - решила Маша. Она не очень хорошо представляла себе, что входит в эти понятия, но так писали в книгах, а книгам она привыкла верить.
И теперь она поняла, почему про всяких там аристократов говорили «голубая кровь»: у белобрысого на руках вены просвечивали сквозь кожу, голубые такие… У нее-то самой руки сильные, обветренные, загорелые, - всё время на на открытом воздухе! - рабочая косточка. Да она его за руку возьмет - переломит!
- Я что, непонятно выразился? - подал голос белобрысый. - Я велел тебе убраться с глаз моих!
- Можно, я останусь? - попросила Маша. Ужасно унизительно было умолять этого недобитого капиталиста, но другого выхода она не видела! - Пожалуйста, я очень вас прошу…
Белобрысый аж расческу выронил от удивления. Вытаращился на Машу, понял, что она не шутит, и спросил:
- Это с чего ты вдруг? Случилось что?
- Случилось, - кивнула Маша.
- Вчера на празднике ты была вполне довольна жизнью, - раздумчиво произнес белобрысый. - Значит, это что-то случилось уже после того, как мы с тобой… хм… расстались. Так в чем дело?
- Они… - Маша шмыгнула носом. - Они все меня хотят!
- Кто - все? - уточнил белобрысый.
- Хозяин мой, Малух, - ответила девушка, - и староста!
- Двое - это еще не все, - сообщил белобрысый без тени улыбки. - «Все хотят» - это означает, что любая особь мужского пола испытывает по отношению к тебе определенные желания. Так вот, заявлять подобное по меньшей мере самонадеянно, потому что я, к примеру, тебя вовсе не хочу!
«Издевается!» - поняла Маша, стиснула зубы и сказала:
- Я поэтому к вам и пришла!
- Еще раз и с самого начала, - белобрысый уперся локтями в колени, посмотрел на Машу с насмешкой. - Ты пришла ко мне, потому что я тебя не хочу? У тебя такие проблемы с мужчинами?
- Я не желаю, чтобы меня хотели староста и Малух! - почти закричала Маша.
- Ясно, ты желаешь молодого и красивого, - кивнул белобрысый, откровенно забавляясь. - Понять тебя я могу, но при чем здесь я?
- Вас староста боится, - ответила Маша и изложила ему свои соображения касаемо расстановки сил в Перепутинске.
- А ты не вовсе дура, - не без удивления отметил белобрысый, когда она закончила говорить. - Кое-какое соображение имеется…
- Я школу закончила и три класса трудового училища, - с достоинством ответила Маша, но это не произвело желаемого впечатления.
Белобрысый надолго задумался, даже не подумав предложить Маше сесть. Впрочем, она уже привыкла к такому обхождению и не возмущалась, тем более, от этого мужчины зависела ее судьба! Можно было и потерпеть неудобства…
- Ладно, - сказал, наконец, мужчина. - Оставайся. Жилье тебе найдется. Но учти - я хозяин требовательный. Слушаться не будешь - вылетишь на улицу. А там уж и староста подоспеет!
Маша недоуменно взглянула на него.
- Слуга мне нужен, - пояснил тот. - Надоели здешние девки, вместо того, чтобы белье в стирку забрать или там пол подмести, так и норовят задницу подставить! Слуги нет, но и ты сгодишься. Платить не буду, учти.
Маша кивнула, умолчав о том, что и портной ей не платил.
Платить не буду, учти.
Маша кивнула, умолчав о том, что и портной ей не платил.
- А староста… - заикнулась она.
Белобрысый пожал плечами и неопределенно усмехнулся. Ясно было, что Ранека в качестве соперника он не рассматривает.
- Два правила, - сказал он. - Ты мне не прекословишь, это раз. Два - ты не лезешь ко мне в постель. Ясно?
- Да я никогда… - возмутилась Маша, но мужчина перебил:
- Ясно или нет?
- Ясно…
- Поди вниз, скажи хозяйке, что я тебя нанял, - велел он. - Пусть найдет тебе каморку какую-нибудь. И переоденься!
- Во что? - удивилась Маша.
- В то, голубое, - ответил белобрысый. - Девка в таком кошмарном убожестве рядом со мной находиться не будет!
- Но я…
- Ты его захватила, вон, из узелка краешек видно, - отрезал мужчина. - Иди!
Маша вышла, прихватив узелок, оставленный при входе. Ох, не сваляла ли она дурака? Этот человек - не простой и понятный портной и даже не староста! Что на уме у того, кто веками эксплуатировал трудовой народ и привык к беспрекословному подчинению? Это сейчас он говорит, что Маша его не интересует, а там как знать… И уж на него-то управы не сыщется! Только Властелин, но он далеко! Дотянуть бы до приезда его посланников…
Маша предпочла бы остаться в скромном сером платьишке, но новый хозяин (знать бы, как его зовут!) настоял, и она переоделась. Красиво, да, только как в таком полы мыть или стирать? Замызгается вмиг!
Освоившись в маленькой комнатке (по сравнению с каморкой у портного это были настоящие хоромы!), Маша задумалась. Вообще-то, надо было идти к белобрысому и спрашивать, не желает ли он чего, угождать, одним словом, но не хотелось… Может, он и не позовет?
Но надежды ее не оправдались: очень скоро в дверь стукнул мальчишка и велел «скоренько идти до господина, сердиты и просют!»
На что мог сердиться белобрысый, Маша даже предположить не могла, а потому приняла насколько могла скромный вид и поднялась наверх.
Признаться, открыв дверь, она была готова подобрать подол и бежать отсюда как можно дальше и как можно быстрее, потому что в комнате обнаружился Малух собственной персоной, очень расстроенный, злой даже.
Белобрысый сидел на подоконнике, качал ногой и не обращал на портного никакого внимания. Волосы его, отметила Маша, высохли и сами собой завились в крупные локоны. А она-то думала, он на бумажки их накручивает, модницы в общежитии так делали…
- Ты вот про эту девку, любезный? - поинтересовался он, повернув голову на скрип двери.
- Про нее самую! - закивал портной, зло глядя на Машу. - Сбежала, оторва, поутру, я искать, а мальчишка соседский говорит, видел, как сюда побегла…
- Ну да, - кивнул мужчина. - Ты про нее забудь, любезный. Она теперь у меня служит.
- Но… - Малух лишился дара речи, а Маша чуть не расплакалась от облегчения. Ведь белобрысый мог отдать ее хозяину! - А как же… Да она же!.. Она мне должна!
- Много? - вскинул бровь мужчина.
- Много! - нахмурился портной и начал загибать пальцы: - Одежда, вот что на ней, да еще два платья, попроще. Кормил я ее сколько! А сколько она перепортила по недоумию?.. И вообще…
- Вообще… - задумчиво произнес белобрысый. - Ты мне надоел.
Он поднял руку, откинул прядь с виска, вынул из уха серьгу, - Маша уставилась во все глаза, она и не рассмотрела прежде, что у него не только мочки проколоты, а и всё ухо доверху в сережках! - бросил портному.