– Индрак помнит ту войну, — пророкотал гигант. — Индраку было всего четыре года, но Индрак помнит разговоры больших дэвкаци. Война людей и эйстов, прозванная Битвой-на-Пляжах, да?
– Было дело, — согласился Хобокен. — Неудобно было, что и говорить — половину сражений по колено в воде вели. Артиллерии работка тяжелая выпала — сколько мы там громадных червей ухайдакали, вспомнить страшно. Брандкугелями их подрывали, картечью на кусочки рвали…
– Имя Железного Старика с тех пор много уважаемо среди дэвкаци, — почтительно кивнул Индрак. — Дэвкаци хорошо убивают эйстов, но Железный Старик убивал их еще лучше — много-много армии Талье умерло тогда на человеческом побережье.
– Горжусь тем, что поражений не знал, — с явным хвастовством закрутил седой ус Хобокен. — К чему я разговор такой завел, зеньоры. Сейчас начните с того, что дайте мне полный пакет информации. Чем располагаем сами, что знаем о супротивнике. Какова численность войск серых?
– Не помню, — пожал плечами Креол. — Тысяч восемьсот.
– Что значит «не помню»? — нахмурился Хобокен. — Скверно, зеньор. Восемьсот тыщ — это общие силы, будем думать? А сколько из них уже в Рокуше?
– В Рокуш вошло около двухсот тысяч, — вмешалась Ванесса. — Из них около шестьдесят тысяч — разгромлены под столицей. Значит, осталось тысяч полтораста. Приблизительно.
– Приблизительно! Это не дело, зеньоры! — возмутился Железный Маршал. — Приблизительно — это не разговор! Умелая разведка есть ключ к победному маршу, неумелая — верный путь к позорному конфузу. Придется мне, видно, и это дело на себя возложить, раз уж союзнички вновь нерадивость выказывают… Какими средствами располагаете, зеньоры колдуны?
– То есть? — уточнила Ванесса, полуобняв ощутимо напрягшегося Креола.
– То есть — что конкретно умеете. Раз уж теперь у меня самого в союзниках колдуны намечаются, должен я знать — чем сможете мне помочь, чем не сможете. Перечислите мне всё.
– Что, всё-всё?..
– Всё-всё.
Креол почесал подбородок и злоехидно улыбнулся:
– Всё-всё, говоришь? Ладно, как скажешь. Шамшуддин-то быстро перечислит — он маг мощный, но узкопрофильный. А вот я человек разносторонний… ты лучше записывай, а то забудешь.
– Презабавно будет послушать, — кивнул Хобокен.
Креол несколько секунд шевелил губами, а потом принялся перечислять свои умения и возможности. Заклятия атакующие и защитные, исцеляющие и призывающие… Левитация и хождение по воде, копирование и материализация, искажение пространства и невидимость, обширные познания в некромантии и спиритизме, управление погодой, чтение астральных линий и эфирных течений, изгнание демонов и поворот времени вспять…
Он перечислял не просто долго — смертельно долго. Ванесса перестала слушать довольно быстро, предпочтя заняться разборкой личных вещей, прихваченных из Владеки. Логмир вообще громко захрапел на диване. Индрак усердно морщит лоб, но явно не понимает и половины говоримого. Зато паладины и маршал Хобокен слушают очень внимательно, время от времени делая заметки для памяти.
– …ну и еще заклятие Безмолвия, — наконец завершил список Креол. — Полезно против мага, владеющего исключительно вербальными чарами — сделай его немым, и он полностью бессилен. Хотя у нас в Шумере все уважающие себя маги умели отражать подобные атаки одним жестом…
– Супротив вражеского командира тоже полезно оказаться может, — покивал Хобокен. — Командующий, что приказов отдавать не может, много не накомандует.
– Интересная мысль, — признал Креол. — Такое мне в голову не приходило.
– Я-а-а!.. – вдруг взвизгнула Ванесса, резко отскакивая от сумки, в которой копалась.
– Ученица, чего ты опять орешь? — злобно покосился на нее Креол. — Я тут разговариваю!
– У меня в сумке какая-то мерзость! — объявила Вон, обвиняюще тыча пальцем. — Логги, твоя работа?!
– Ы?.. – сонно промычал вышеназванный. — Чё?..
– Просыпайся! — встряхнула его Вон.
Логмир неохотно приподнялся на локте, некоторое время моргал, выслушивая словоизлияния Ванессы, а потом решительно сомкнул веки, намереваясь снова заснуть. Ему не позволили. Тогда герой Закатона храбро плюхнулся с дивана и прыткой черепашкой пополз прочь из холла. Оказалось, что ползает он почти так же молниеносно, как бегает — паркет едва не задымился от яростной работы локтей и коленей.
– Сбежал, Флэш долбаный! — чертыхнулась Ванесса, даже не пытаясь начать погоню. — Дорожный Бегун, тоже мне!.. Обгадил все и сбежал, как всегда!
– Ну что там у тебя случилось?.. – брезгливо сунул руку в сумку Креол. — Тряпки какие-то рваные…
– Не рваные, а кружевные! — чуть не расцарапала ему лицо Ванесса. — Отдай!
– А дорогое белье, — задумчиво произнес Хобокен, подцепляя крюком нежный батистовый платочек. — Не ларийское ли?..
– Ларийское, дорогое и очень легко рвется, — отобрала у него платок Вон. — А ты что там опять делаешь?..
Креол задумчиво обернулся к ней, и Ванесса едва не захлебнулась истеричным хохотом. Ее учитель зачем-то напялил на макушку лифчик, аккуратно завязав его под подбородком.
– Это же… это же не на голову… — еле выдавила из себя девушка.
– А куда? — искренне удивился Креол. — У нас в Шумере была похожая шапка. Только полушария в ней были подлиннее — чтоб уши закрывали. От ветра.
Это добило Ванессу окончательно. Она упала на освободившийся диван и задрыгала ногами, уже не смеясь, а тихонько булькая.
К ее великому сожалению, остальные присутствующие не оценили идиотского вида Креола. В их-то мирах своей Эрмини Кадолль до сих пор не появилось, и бюстгальтера пока что никто не изобрел. Рокушские женщины носят корсеты, каабарские — тоже.
Так что уроженцы этих мест видят всего лишь необычный головной убор — не более.
– Так чего ты орала-то? — напомнил маг, снова заглядывая в сумку.
– Ах да… — с трудом поднялась на ноги Ванесса. Ее все еще слегка потряхивало. — Вот, смотри. Что это за мерзость такая, не знаешь?..
Теперь Креол наконец увидел, чего так испугалась его ученица. Под грудой нижнего белья мирно покоится склизкое, буро-зеленоватое, слегка пульсирующее нечто. Форма — почти правильный овоид с четырьмя мясистыми лепестками, бока густо измазаны студенистым жиром.
Действительно, неаппетитное зрелище.
– Мерзость какая… — произнесла Вон, грустно рассматривая безнадежно испорченное белье. — Это что за дрянь — яйцо Чужого?.. Или гремлин окуклившийся?..
– Не знаю, о чем ты говоришь, но это точно не это, — ответил Креол. Его губы почему-то начали растягиваться в улыбке. — И Логмир тут тоже ни при чем.
– Да?.. Ладно, извинюсь перед ним, — покладисто согласилась Ванесса. — И что это тогда?..
– Мой раб.
– В смысле?.. Какой еще раб?..
– Он у меня всего один.
– Нет!.. – ахнула Вон. — Врешь же?! Это что — Хуби?!!
– Именно.
– А не похож. Нет, ты врешь ведь, да?..
– Ученица, не зли меня. Эта скользкая штуковина — переходная форма джинна-марида. Значит, мой раб наконец-то достиг совершеннолетия.
Ванесса задумалась. На Хубаксиса яйцо в ее сумке похоже только одним — такое же противное. В остальном — никакого сходства. Но не станет же Креол врать, верно?.. И Хубаксис в самом деле куда-то запропастился…
К тому же это вполне в его духе — отыскаться не где-нибудь, а в сумке с женским бельем.
– Так у джиннов это что — наподобие как у бабочек? — уточнила девушка. — Тоже окукливаются?..
– Некоторое сходство есть. Из джиннов только кутрубы растут обычным путем, просто постепенно увеличиваясь в размерах. А ифриты, силаты и мариды проходят через такую вот трансформацию, из молодого джинна становясь взрослым.
– И скоро он… вылупится?
– Зависит от того, сколько он уже здесь лежит. Думаю, недели через две, через три.
– Ясно… И как оно будет… ну, выглядеть?
– Не имею ни малейшего понятия, — зевнул Креол. — Джинны генетически очень нестабильны и очень легко трансформируются. Для большинства джиннов изменить внешний облик — как для человека взмахнуть рукой. Хотя мой все-таки на редкость бесталанный, он вряд ли так уж сильно изменится… Думаю, просто станет крупнее.
– Насколько крупнее?
– Где-то с человека ростом. Может, еще больше.
– Значит, мне стоит подготовить ему отдельную комнату, сэр? — послышалось откуда-то снизу.
– Как хочешь, — не проявил интереса маг. — Мне все равно.
Ванесса осторожно потыкала кокон джинна зубочисткой. Скользкая поверхность чуть прогнулась, с одного из лепестков капнула буроватая жижа.
– Если подумать, он нисколько не изменился, — мрачно подытожила девушка.
За окнами показались деревья — коцебу снизился к самой земле. Лод Гвэйдеон, лод Нэйгавец и маршал Хобокен пожелали Вон спокойной ночи и отправились к своим войскам.
Маршал собирался использовать оставшееся время со всей возможной пользой. Для начала проверить, не растеряла ли его «Мертвая Голова» боевых навыков, а также — измерить оные навыки у паладинов. Вызнать со всей дотошностью — каким манером его новые бойцы привыкли сражаться, сколько велик их боевой дух, не спасуют ли перед огнем…
И, конечно, провести устную подготовку — зачитать войскам диспозицию, разъяснить план будущего сражения, дать все возможные наставления и по мере сил воодушевить на бой. Хобокен всегда требовал, чтобы каждый солдат четко знал свою задачу, проявлял максимальную инициативу, мог при нужде действовать и без приказа. Командир убит — не паниковать, не терять головы, а сражаться дальше.
Солдат — человек, а не деталь военной машины.
– Конница, ступай шагом! — разносится по рядам охрипшее карканье. Однорукий старик на мертвом коне без устали носится взад-вперед, все замечая и успевая обо всем позаботиться. — Дай отдых коню, не мучь животную напрасно! Червивое войско, сузь шаг чутка — щади кавалерию, она покамест не дохлая! Быстро идем, хорошо идем, не устаем! Неприятель нас не видит, не слышит, полагает за сорок горизонтов, а мы на него дождем проливным — и разом в штыковую, прости Единый! Атакуем сразу, никого не ждем! Конница дело начнет, пехота окончит! Пали, коли, руби, добивай в спину! Харра! Победу праздновать музыкой, барабанами!
Теперь голос Хобокена звучит так громогласно, как никогда не звучал при жизни. Ванесса сделала ему небольшой презент — полицейский мегафон.
Надо сказать, Железному Маршалу подаренный прибор ужасно понравился…
Креол и Ванесса наблюдают за происходящим сверху. Маг чуть заметно шевелит губами, что-то высчитывая в уме. Его ученица безуспешно пытается различить среди полчищ серебристых всадников лода Гвэйдеона. Закованные в броню, рыцари напоминают войско муравьев. Возможно, они сейчас мысленно перекликаются друг с другом, обсуждая предстоящее сражение.
– Подруга, это!.. какого хаба?! – послышалось сзади возмущенное.
– А, Логги!.. Слушай, ты извини, что я на тебя тогда накинулась… — повернулась к Логмиру Вон и тут же замолчала.
Логмир держит в обеих руках доверху заполненные пластмассовые корытца.
– Подруга, какого хаба там эти тазики с песком?! – гневно выпалил герой Закатона.
– Это кошачьи туалеты, — медленно ответила Ванесса. — Для Флаффи и остальных. А что тебе не нравится?
– Нет, мне это нравится! Что мне не нравится?! Мне все не нравится! Да они же опасны для жизни — твои туалеты!