– А у тебя что, есть выпить? – Горящие жадным блеском глаза заинтересованно уставились на меня. Вот-вот слюна закапает.
– Вынуждена вас огорчить: в неподходящей компании я не напиваюсь. Да и вам не советую. Судя по вашему виду, вам бы сейчас рассолъчику, головную боль как рукой снимет.
– Ты посмотри на нее, вот ведь стерва! Она еще и издевается. Мочи ее, мужики! – завопил некто щербатый, ползком пробираясь ко мне в тыл под прикрытием здоровенного лопуха.
– Я бы на вашем месте этого не делала, – сказала я, лихо раскрутив несколько связок. Клинок легко направлял мою руку, помогая выписывать какие-то сложные фигуры, сверкая солнечными бликами на отточенном лезвии. Я решила ему не противиться. Пока что у нас с ним получалось вроде бы неплохо. По крайней мере, я не только не оттяпала себе ни одну конечность, но даже не порезалась.
– Шеф, что нам делать? Это какая-то неправильная девка. Она точно бешеная и, может быть, даже заразная!
– Это почему же я неправильная? По-моему, оченет даже правильная и уж точно не заразная! Что это вы все обзываетесь? – Я даже обиделась. Пока ничего особо плохого не сделала, а они так обзываются.
Тут откуда-то сверху раздался голос пресловутого шефа:
– А ты действительно нас не боишься?
– А что, должна? Вы мне ничего плохого не сделали. Да я не из пугливых.
– Ты уже давно должна визжать от испуга и молить нас о пощаде.
– А что, это поможет? Вы полностью удовлетворитесь моими криками и отпустите меня на все четыре стороны? – Пока я заговаривала зубы этой кодле мужиков, мучающихся от похмелья, мой напарник тихонько делал свое черное дело, отправляя в нокаут бандитов, засевших в «секретах», о чем свидетельствовали легкие вскрики и треск веток. То здесь, то там слегка покачивались деревья, освобождаясь от своей непосильной ноши – робин гудов недоделанных, которые сыпались на землю, как груши по осени. Впрочем, за всей нашей болтовней никто из бандитов даже не обратил на это внимания.
– Если ты добровольно отдашь нам свое оружие, то мы, может быть, даже тебя отпустим.– Кажется, шеф немного приободрился.
– Ну нет! На это я пойти не могу! Перетопчетесь со своими ножичками как-нибудь. Как говорится, на чужой клинок не разевай роток.
– Ну тогда мы сейчас будем тебя убивать. Ребята, стреляйте в нее! – Шеф, видимо, вспомнил о своих стрелках, сидевших в засаде.
– Слушай, шеф, твои ребята взяли расчет и уволились по собственному желанию. Так что если хочешь получить мой клинок, подходи и бери его сам!
На соседнем дереве показался мой напарник. Судя по его удовлетворенной физиономии, у него все получилось. И кажется, было большое желание продолжать в том же духе. Лично я мешать ему в этом не собиралась.
Решив, что переговоры неоправданно затянулись, вся разбойничья кодла резво ломанулась на меня, как во времена всеобщего дефицита за «выброшенным» в соседний магазин товаром. Все, кто остался в живых или просто на ногах после поцелуев моего ручного вампира, кинулись на меня, несчастную, размахивая всеми подручными средствами: ножичками, мечами-оглоблями, дубинками. И меч снова ожил, подталкивая к активным действиям. Одновременно сработали инстинкты, отвечающие за сохране-шие жизни и заложенные в моем подсознании. По крайней мере, то, что я вытворяла со своим клинком, по меркам шоего мира, хватило бы на уровень крутого самурая или какого-нибудь ниндзя (по крайней мере, со стороны, наверное, было очень круто, как в навороченном боевике). Видимо, мой ночной кошмар все-таки– пригодился, так как многие движения были очень даже знакомы и особых за
труднений не вызывали. Все те связки и выпады, что я отрабатывала в своем сне с драконом в качестве учителя, сейчас уже реально применялись мною на практике, и даже без поправок клинка, который всеми силами пытался сохранить мою жизнь, направляя руку с клинком в нужную сторону и с правильной силой и скоростью. Ведь именно об этой разминке, если л не ошибаюсь, меня и предупреж
дал мой учитель во сне. Короче, народ вокруг стонал и расползался по живописным кустикам, делая вид, что у них там появились какие-то неотложные дела. А я стояла и ни как не могла поняфь, неужели это все сделала я? Ну и что дальше и куда, собственно, запропастился мой телохранитель?
– Ау! Где ты, друг мой ситный, отзовись? Это я, твоя сестрица Аленушка. – Видимо, от переизбытка адреналина и удачного завершения всей этой катавасии очень хотелось подурачиться.
Впереди послышался треск ломающихся ветвей, и с громким воплем на землю рухнуло какое-то колоритное чудо в лохмотьях.
– Принимай, Лика! – крикнул мой пропавший телохранитель, высовываясь из веток уже порядком пострадавшего дерева, – Это их самый «главнюк». Если хочешь, можешь его съесть, я тебе его дарю. Тем более, что я уже сыт.
– Давай слезай быстрее, шутник, блин. Сейчас все разбойники разбегутся, как тараканы. А мы могли бы заняться справедливой экспроприацией нечестно нажитого в пользу трудового народа – то есть нас с тобой.
– Пощадите, благородная госпожа! Уймите своего кровососа, я и так уже старенький и инвалид к тому же. Вы же красивая и добрая госпожа и конечно же не станете обижать случайного странника, от испуга забравшегося на это высокое дерево! А к этим лесным разбойникам я никакого отношения не имею, я их впервые в жизни вижу. Перепутали вы что-то.– Нахал, свалившийся, вернее, аккуратно скинутый со своего насеста на дереве, кажется, даже пустил театральную слезу.
Видок у этого товарища был еще тот! Представьте себе низенького мужичка, роста примерно сто пятьдесят – сто шестьдесят сантиметров, с реденькими сальными волосенками, с черной повязкой на глазу и деревянной культей вместо одной ноги. К тому же одет он был в ярко-красные полосатые штаны и фиолетовую безрукавку, сейчас приобретшие вид достаточно жалкий за счет большого количества свежих дыр и не меньшего количества уже сделанных заплаток. На широком кожаном поясе болталось два кривых кинжала, за которые он периодически хватался руками.
– Ты на себя давно в зеркало смотрел? Лапшу он мне тут вешает на уши. Из тебя такой же крестьянин, как из меня балерина! Много награбить успел, морда бандитская? Давай выкладывай, что там у тебя в заначке припрятано!
Деньги нам по-любому не помешают, еще неизвестно, чего мне ждать от этого мира, а устраиваться как-то придется. Нужно что-то кушать, где-то спать, да и одежошм! поприличней прикупить не мешало бы. Как подсказывает практика, у этого хитрозадого обязательно должно быть что-то припрятано на черный день. Не все же такие удщИ ливые, как мы с Дакком.
Судя по воровато забегавшим глазкам, я попала точно в цель. Есть, есть у этого обормота что-то в нычке.
– Как вы можете так говорить! Я гол как сокол, все меня бросили, я сирота несчастный. Пожалейте, не губите невинную душу.– Из-под черной повязки покатилась огромная скупая слеза. Но следующий финт испортил всю картину. Мужик хлюпнул носом, громко высморкался и с шумом вытерся о полу жилетки.
Тут за спиной самодеятельного актера материализовался мой вампир. Сделав устрашающую физиономию, он приблизил свои клыки к шее мужика и громко прошипел:
– Если он для нас не представляет ценности, можно я его съем? А то я что-то опять проголодался.
Мужика перекосило от страха, и после секундного ступора он заверещал, как свинья на бойне, высоко подпрыгнул и со спринтерской скоростью рванул в сторону чащи. По дороге у него отвалилась деревянная культя, но мужик, не останавливаясь, легко подхватил ее под мышку и понесся дальше, уже на своих двух ногах!
– Ничего себе регенерация! Дакк, лови этого охламона, я с ним еще не закончила! – И мы дружно понеслись догонять наши уплывающие, вернее, убегающие «подъемные». Минут через пять наши догонялки увенчались полным успехом. Когда я до них добежала, Дакк сидел верхом на этом шибздике и делал вид, что просто дышит свежим воздухом.
– Я все отдам, только не трогайте меня! У меня дети малые и мать-старушка, пощадите единственного кормильца в семье!
– Ты ври, да не завирайся. Только что был сиротой несчастным, а сейчас уже целой семьей обзавелся. Давай показывай, что у тебя есть. Если мне понравится, то так уж и быть, оставлю тебя в живых. Ну а если опять что-нибудь соврешь, пеняй на себя, отдам вампиру. Пусть хоть какой-то от тебя прок будет.
– Пусть он с меня слезет. Я все вам отдам, только не убивайте меня. Нам надо пройти здесь недалеко, я покажу дорогу. Без меня вам все равно не найти. Только я один знаю это секретное место!
– Дакк, слезь с него, а то еще блох наберешься. Я тебя вычесывать не буду, так и знай.
От этих слов у моего вампира, кажется, пропал дар речи. Встав за спиной мужика, Дакк активно начал грозить мне кулаком и клацать зубами. Ну и ладно, подумаешь, напугал ежа голой… попой!
– А ты чего встал и зенки вылупил? Давай веди уже. – Я легонько подтолкнула нашего провожатого под зад коленкой. После моего ускорения тот шустро засеменил в неизвестном направлении, поминутно оглядываясь на наш кортеж. Минут через десять активного продирания по непролазной чаще мы подошли к огромному дубу, сквозь листья которого виднелось в стволе нехилых размеров дупло.
– Здесь, что. ли? Ну и кто, по-твоему, должен туда лезть? – Я с ужасом представила себя, карабкающуюся на этого монстра, только по недоразумению названного деревом, и в один прекрасный момент срывающуюся с ветки и Летящую вниз головой, как авиабомба, запущенная с вра-ркеского самолета.
Я слазаю, мне нетрудно. Только после этого госпожа меня отпустит? Вы же обещали! – Мужичок с готовностью подошел к дереву и привычно примерился к нему.
Тут голос подал Дакк:
– Не парься, Лика, я сейчас быстренько слетаю и посмотрю, что он туда напихал. Если будет что-то путное, я скину тебе вниз, а ты лови. – С этими словами Дакк легко взлетел на дерево и нырнул в дупло. Через минуту оттуда послышался удивленный свист.– Ну ничего себе, скромные запасы на черный день! Да здесь на две деревни хватит. Посторонись, а то зашибу!
И вниз полетели какие-то тюки с яркими тряпками, разнообразное оружие на любой вкус (кинжалы, мечи, даже был один ятаган), еще тюки, свертки, последним выпал шелковый мешочек с вышитыми вензелями. В результате на земле высилась внушительная гора разного барахла, из которой выбрать что-то путное не представлялось возможным. Тем не менее засучив рукава, я с энтузиазмом взялась за разборку наших военных трофеев. В первую очередь, конечно, меня заинтересовал маленький мешочек, выпавший последним. Развязав тесемки, я вытряхнула его содержимое и просто обалдела. На ладони сверкали в лучах заходящего солнца семь достаточно крупных рубинов, которые, конечно, не могли сравниться с камушком, переданным мне мамой Дакка, но тем не менее внушали уважение.
Мужичонка сидел и тихо поскуливал, оплакивая свое уплывающее богатство…
Бегло просмотрев пару тюков с одеждой, я поняла, что здесь ловить нечего. Вся одежка была такой попугайской раскраски, что надеть это можно разве что на карнавальную ночь. Остальные тюки потрошить резко расхотелось, но для очистки совести я решила хотя бы попинать их. Внезапно большой палец ноги обожгла резкая боль. В одном из тюков было явно что-то твердое. Резко проснувшийся интерес требовал немедленного удовлетворения. Развязав тюк, я с изумлением уставилась на небольшой арбалет, оформленный в одном стиле с моим клинком и метательными ножами. Абсолютно черного цвета, с гравировкой, отсвечивающей перламутром, изображающей дракона в полете.