Однако, ни на Ясину, ни на её дочь, продолжавших хлопотать по хозяйству, это не произвело никакого впечатления.
«Похоже, это здесь в порядке вещей, — думала девушка, крепко сжав губы и глядя на трепетавшие язычки пламени. — Но все же, какая гадость!»
— Комит чинар, Фрея? — вдруг обратился к ней хозяин. Чтобы смирить обуявшие её эмоции, пришлось собрать всю волю в кулак. К счастью он уже возлежал на куче шкур, до пояса прикрывшись меховым одеялом. В свете очага его мускулистое тело поблескивало, словно натертое маслом.
«Как будто его жарить собрались, — внезапно подумала она. — Во фритюре».
От новой порции воспоминаний настроение немного улучшилось, и сохранять благожелательное выражение на лице стало легче.
Мужчина еще что-то сказал. Она непонимающе пожала плечами. Привстав, мужчина взял стоявший в стороне сапожек.
«Кажется, они называются мокасвины, — подсказала расщедрившаяся память. — Точнее мокасины».
Хозяин ткнул в них, потом в сторону Фреи. Оказавшаяся рядом девочка похлопала ладошкой по кроссовке.
— Ратар кеек сар. Сар.
«Хочет взглянуть на мою обувь, — догадалась девушка. — В этом, конечно, нет ничего плохого. Вот только как бы после этого ему не вздумалось посмотреть на мои штаны?»
Тем не менее, ссориться с хозяевами не хотелось. Фрея взялась послушно расшнуровывать кроссовки. Если учесть, что она почти не разувалась, запах от ног шел еще тот. Но и он терялся в букете разнообразных ароматов, наполнявших вигвам.
«Все-таки как-то не удобно, — подумала девушка, встав и подавая мужчине кроссовку. — Надо будет обязательно носки постирать».
Рассматривая её, тот хмыкал, чмокал губами и удивленно качал головой.
«Ой, что-то мне это не нравится! — она поежилась. — Телефона не знают, кроссовки в глаза не видели. Мамочка, куда же это меня занесло?»
Само собой, вопрос оказался риторическим. Ни сам «индеец», пристально рассматривавший обувь, ни Ясина с дочерью, заглядывавшие ему через плечо, ответить на него не могли. Мужчина зачем-то поковырял рифленую подошву толстым, криво обкусанным ногтем с черной каймой, заглянул внутрь и, покачав головой, протянул кроссовку обратно Фрее.
Но её перехватила Ясина. Быстро затараторив, показала на свои глаза.
«Тоже поглядеть хочет», — поняла девушка, улыбаясь.
Схватив кроссовку, женщина поднесла его к самому огню и буквально впилась в неё взглядом. Девочка сидела рядом, смешно открыв рот.
Мужчина, похоже, окончательно потерял интерес к гостье, повернувшись к ней спиной. Фрее хотелось спать, но она не торопила хозяйку вигвама, терпеливо ожидая, пока той не надоест разглядывать невиданный предмет.
Глядя на девушку с каким-то странным выражением лица, Ясина протянув ей кроссовку, поманила за собой. Аккуратно, чуть ли не на цыпочках обойдя мирно почивавшего супруга, женщина подвела её к самому маленькому ложу.
— Бизан, — проговорила хозяйка и, закрыв глаза, прижала сложенные ладони к щеке. — Понс Фрея ичугеке.
Внезапно наблюдавшая за ними девочка привстала, положила ладошку на грудь и сказала.
— Омса.
Мать улыбнулась.
— Фрея, омса куаракту.
Девушка поняла, что ей представляются, и сама назвала свое имя.
— Фрея.
Ясина вернулась к ложу напротив.
«Разве жена спит не с мужем? — удивилась девушка. — Наверное, здесь так принято».
Женщина с трудом сняла платье через голову. Как и следовало ожидать, под ним ничего не было. Узенький шнурок с короткой бахромой трудно назвать нижним бельем.
Подобрав под себя ноги, хозяйка принялась расплетать косы усталыми неторопливыми движениями. Девочка положила в очаг пару толстых сучьев и, раздевшись, забралась на лежанку. В отличие от матери у неё не оказалось даже пояска.
Фрея колебалась, никак не в силах решить, стоит ли ей раздеваться или нет?
— Понс, мурадык чека, — зевая, сказала Ясина.
Девушка улыбнулась. Кажется, ей предлагают спать и не о чем не думать. Вроде как, утро умнее вечера. Она сняла вторую кроссовку, стянула носки и с наслаждением пошевелила пальцами ног. Решив ограничиться этим, Фрея набросила на себя одеяло. Вот только спать под ним оказалось слишком жарко. К тому же здесь тоже водились мелкие кусачие насекомые, с удовольствием набросившиеся на свежее угощение. Кроме того, спать мешала духота, тяжелый запах и тревожные мысли.
Девушка сбросила одеяло на ноги, положила ладони под голову и уставилась в дымовое отверстие, в которое уже подмигивали звезды, густо рассыпанные по черноте небес. «Ну, вот пришла к людям. Нечаянно нагрянула, когда меня совсем не ждали. И что? Радости полны штаны! Особенно если учесть, что я их совершенно не понимаю. И, похоже, причина тут не только языковой барьер. Ослу понятно, что они тут не видели ни джинсов, ни кроссовок. Как же тогда они мне помогут добраться до дома? Тем более, если я сама не знаю, где он?»
Фрея горько усмехнулась причудам памяти. Ей известно, кто такой осел, а кто она — нет! С губ сами собой сорвались какие-то грубые, злые слова. Она замерла, опасаясь, что кто-то может их услышать. Но в вигваме все спали. Басовито похрапывал хозяин. Кто-то: то ли дочка, то ли мать, смешно причмокивал во сне.
Опять стало себя жалко до слез. Почесав искусанное плечо, повернулась на бок и почти неслышно зарыдала. Слезы принесли долгожданное облегчение. Всхлипывая и шмыгая носом, девушка незаметно для себя погрузилась в сон.
Она не понимала и не помнила обрушившегося на неё кошмара. В сознании осталась только боль, жгучее чувство стыда и унижения. Перед мысленным взором мелькали искаженные, похожие не уродливые звериные морды лица, в ушах стоял истерический, глумливый хохот, хлеставший словно кнутом.
Вдруг сквозь нарастающий поток ужаса стали пробиваться другие, тревожные голоса, выкрикивавшие какие-то непонятные слова. Чьи-то руки крепко вцепились в плечи. Тело затрясли. Охватившее её видение стало рассеиваться.
Распахнув глаза, девушка увидела над собой размытые неясные силуэты. В лицо ударило запахом немытых тел и гнилых зубов. В темноте сверкнули бронзой голые плечи, черные длинные волосы.
Пронзительно завизжав, Фрея задергала ногами и, рванувшись в сторону, махнула перед собой ладонью с растопыренными, согнутыми пальцами.
Сильный удар в лицо отбросил её с лежанки, отшвырнув к стоявшим у стены корзинам, а полутьму прорезал гневный крик.
— Бойда!
Боль сразу прогнала сонную одурь, помогая прийти в себя. Девушка сообразила, где находится, и кто эти люди.
Омса подняла ярко горевшую ветку. Фрея увидела испуганное лицо Ясины в обрамлении спутанных волос, вытаращенные глаза девочки и сидевшего на корточках хозяина с тремя красными царапинами на груди.
«Это же я! — догадалась девушка. — Ой, мамочка! Он же меня теперь убьет!»
Она прикусила губу, чтобы не разреветься, но слезы уже бежали по щекам, капая на рубашку. Женщина положила ладонь на плечо супруга и, шагнув к ней, проговорила что-то успокаивающее.
Фрея всхлипывала, мучительно соображая, что делать. Болела левая скула, слезы продолжали литься из глаз, но голова работала удивительно четко.
Её накормили, напоили, спать уложили. А она? Мало того, что всех подняла своими криками, так еще и хозяина исцарапала до крови. Правда он тоже в долгу не остался. Но все же.
Ясина осторожно взяла её за руку. Девушка вздрогнула. Она уже заметила, что с трудом переносит чужие прикосновения. Но на этот раз удержалась и не стала вырывать ладони из твердых, ласковых пальцев женщины.
Продолжая успокаивающе поглаживать руку девушки, Ясина что-то коротко бросила мужу. Негромко фыркнув, тот поднялся.
От вида голого мужика так близко, Фрею затошнило. Настолько отвратительным показалось ей это зрелище. Чтобы не видеть его, девушка поддалась мягким усилиям Ясины и, уткнувшись лбом в плечо женщины, тихо заплакала. От неё пахло потом и какой-то травой. Слегка раскачиваясь, хозяйка вигвама поглаживала её по волосам, громко шепча что-то непонятное, но ласковое.
Всхлипнув еще пару раз, девушка затихла. Прекрасно понимая, что её пытаются утешить, Фрея тем не менее хотела как можно скорее избавиться от этих объятий. Однако она решила с этим повременить, надеясь, что Ясина скоро сама оставит её в покое и уйдет спать.
Только у женщины, видимо, имелись другие планы.
Она попыталась заглянуть девушке в лицо. Фрея закрыла глаза, отведя взгляд. Ясина что-то сказала дочери. Омса переспросила. Обернувшись, мать повторила, указав свободной рукой куда-то в темноту.
Девочка подбросила в костер хвороста и, не одеваясь, принялась что-то искать среди развешанных на столбе кожаных мешочков. Ясина помогла Фрее вернуться на лежанку. Продолжая обнимать за плечи, она что проговорила, подергав её за рукав. Девушка привычно пожала плечами, даже не представляя, о чем та может говорить. Ясина покачала головой. Наконец-то отпустив гостью, она сложила ладошки, прижала их к щеке и закрыла глаза.
«Спать», — определила Фрея, повторив жест и слово — Понс.
Женщина кивнула и на этот раз одобрительно. Потом, скорчив смешную, недовольную гримасу, потрепала её по рубашке и джинсам. Затем похлопала себя по плоскому голому животу.
Прежде чем девушка успела сообразить, что это значит, за спиной негромко стукнуло. Они разом обернулись. Омса растерянно пожала плечами, поднимая с пола маленький глиняный горшочек. Пока женщина шепотом воспитывала дочь, Фрея украдкой посмотрела на хозяина. Тот спал, выложив поверх одеяла мускулистые руки.
Послушно кивая, девочка налила в горшочек воды и осторожно подвинула его к самому огню. Ясина, вновь обернувшись к Фрее, решительно взялась за воротник, пытаясь стащить с неё рубашку. Приговаривая что-то вроде.
— Итык серым понс.
Только теперь до девушки дошло, что так упорно хотела сказать ей индейка. Или индианка? Не важно. Главное, она пытается убедить, что в одежде не спят. Но вот память ей возразила. Фрея как наяву увидела свою любимую пижаму с синими и розовыми цветочками. Вот только подобные предметы туалета здесь явно не водятся. Что же теперь спать в чем мама родила? Как-то не хочется. Но девушка понимала, что хозяйка от неё не отстанет. Судя по всему, именно в одежде она видела причину её кошмаров. Ну, что же, пожав плечами Фрея стала расстегивать рубашку. Данный процесс вызвал у Ясины живейший интерес. Она даже предложила девушке развернуться лицом к огню. А когда та стащила рубашку с плеч, знаком попросила разрешения её осмотреть.
Сидеть голой, даже без лифчика, было очень неуютно. Бросив взгляд на мирно похрапывавшего хозяина, Фрея протянула женщине скомканную рубашку, вновь не обращая внимания на то, что вспомнила еще одну деталь своей жизни. Только потом она поняла это, с радостью заметив, что подобные мелочи все чаще возвращаются из окутавшей память тьмы.
Женщина позвала дочь, и они вдвоем стали мять ткань, рассматривать карманы, пуговицы.
Сильно опасаясь, как бы молния на джинсах не привлекла еще большего внимания хозяек, девушка решила воспользоваться тем, что они заняты, и поскорее выбраться из штанов. Однако то ли она возилась она слишком громко, то ли по какому-то роковому стечению обстоятельств, но Омса посмотрела на неё как раз в тот момент, когда Фрея, стоя на коленях, расстегивала молнию.