— Ир, чуть не напугал, — я улыбнулась.
— А ты чего одна сидишь? Может тебе принести выпить?
— О нет. Лучше побудь со мной, — не хватало еще, чтобы и этот слинял. — Мне не очень уютно среди всей этой мишуры.
— Понимаю. Может, выйдем в парк? Подышим свежим воздухом. Да и ты немного расслабишься. Вокруг тебя чувствуется напряжение.
Пройтись под луной с мужчиной… О чем еще можно мечтать? Разве только о другом мужчине рядом. Отказываться я не стала, все‑таки сопровождающего я знала довольно хорошо, чтобы не бояться очередной подлянки. Да и на счет репутации тоже не стала переживать. Плевать. Гулять хочу.
В парке пахло прелой листвой. Кое — где еще были небольшие островки серого снега. Где‑то на деревьях набухали почти. Луна в очередной раз поразила своей красотой и я все‑таки не удержалась и задала давно мучающий меня вопрос Ирону.
— Ир, а почему у луны кольцо как у Сатурна? И светиться так странно…
— Кати, а почему в твоем мире у луны этого кольца нет?
М — да… не такого ответа я ожидала.
— Эм…
— Вот тебе и 'эм'. Ты же не спросишь меня почему, к примеру, вот это дерево, — указывает на высокую ель, — растет здесь, а не вон там, за домом. Не мы решаем, что и где будет расти, и не нам было суждено решать, почему луна выглядит так, как выглядит.
— Ясно. Загадка.
— Пусть так.
— Мятежный, а почему ты мне сразу не сказал кто ты такой и откуда? — сегодня у меня день вопросов какой‑то.
— И как бы ты на это отреагировала? — усмехнулся.
Действительно, а как? Посмеялась бы, наверное, над ним. Он хоть и был всегда серьезным и ответственным братом, пошутить тоже любил. В том числе и надо мной. В том числе не всегда безобидно.
Мы ушли довольно далеко от замка и музыку, вперемешку с голосами и смехом прибывших на сегодняшний бал гостей, уже было не слышно. Все было бы хорошо, если бы в голове не стучала назойливая мысль: 'надо бежать'. Куда, зачем — непонятно. Просто бежать. Интуиция снова решила потрепать мои и без того расшатанные нервы. От куда исходит угроза? Разве Ирон может желать мне зла? Не думаю. Тогда что?
— Мятежный, — дернула я 'брата' за рукав, — пойдем обратно, а?
— Зачем? Здесь довольно не плохо. Мы еще даже до беседок не дошли.
— Каких еще беседок? Ирон, обратно!
— Нет Кать, — отрезал он. — Мы дойдем до беседок.
— Я не пойду, — попятилась я от него.
Что происходит? Сердце бешено стучало, причем где‑то в области пяток. На ладонях выступил липкий пот, который я небрежно вытерла о юбку платья. Арона я думаю не будет ругаться.
— Кать, не вынуждай меня…
— Да вы достали! — кажется, нервы все‑таки сдали. — Один угрожает, второй запрещает, третий не пускает! Отвалите! — выкрикнув это, я развернулась на каблуках и быстрым шагом направилась по дорожке в обратном направлении.
Сделав пару шагов меня нагнал увесистый удар по затылку. Сразу сознание я не потеряла, успела повернуть голову и увидеть лицо Мятежного. Искаженное лицо. Ни когда его таким не видела. В глазах плескалась ярость вперемешку с раздражением, ну и может, капелькой досады. Досады за то, что пришлось применить силу. Дальше мной овладела тьма. Что‑то в этом мире я часто стала терять сознание. Как бы его не потерять на совсем.
Глава 26
Если друг оказался вдруг,
И не друг, и не враг, а так,
Если сразу не разберёшь,
Плох он или хорош.
В. Высоцкий 'Песня о друге'
Вот и побывала я на первом в своей жизни маскараде. Да что уж там говорить. На первом в своей жизни балу. В школе на выпускной я не ходила. Не люблю все эти танцульки. Музыка настолько громкая, что начинает болеть голова. Немного пьяные выпускники, которые пытаются тебя зажать в укромном уголочке. И ты, вся такая правильная и алкоголя в твоей крови ни — ни. В общем, на выпускной я не ходила и ни разу об этом не пожалела. Сашка, правда, пыталась меня туда затащить, только у нее ничего не вышло. Так ладно. Это было лирическое отступление.
Сознание пришло, когда его уже не ждали. Судя по затекшим рукам и ногам, в отключке я пробыла довольно долго. Руки были связаны за спиной, запястья жутко саднило, с ногами было проще — их связывать не стали.
Вот скажите мне, как так можно ошибаться в людях? Нет, я все понимаю, когда от твоего поступка зависит жизнь близких или целого государства. Но я то думала что ближе меня у Ирона ни кого нет… От обиды на глазах выступили слезы. Опять. Как же надоело постоянно плакать! Дав себе мысленный подзатыльник я стала осматривать помещение в котором находилась. М — да… на мне решили сэкономить. Я оказалась лежащей на старой подстилке их соломы, табуретка и маленькое окошко, еле пропускающее свет. Вот, пожалуй, и все. Ах, ну да, и дверь в мою камеру. Маски на лице уже не было, что меня несказанно порадовало. Стены были каменные, и от них шел холод, пробирая до костей. Пару раз пыталась подняться, но ноги не слушались, и я падала, больно ударяясь всем телом. Попыталась призвать силу, но ничего не получилось. Как будто кто‑то поставил блок. Я ее не чувствовала совсем. С десятой (примерно) попытки мне все же удалось подняться на ноги. Окошко находилось довольно высоко, и заглянуть в него возможности не было. Хоть не под землей держат и то хорошо.
Послонявшись из угла в угол еще примерно час, плюхнулась на табуретку, которая угрожающе заскрипела под моим весом. Ну вот, не хватало еще с табуретки грохнуться и шею себе свернуть. Облокотившись на стену, я прикрыла глаза, есть хотелось ужасно, живот урчал не переставая. Меня здесь вообще кормить собираются? Или решили уморить голодом? Изверги! Волюнтаристы! Сво — о-о — олочи! Сон подкрался не заметно, и я все‑таки заснула. Не свалиться бы во сне…
Пробуждение было из неприятных. Кто‑то довольно грубо тряс меня за плечо.
— Р — р-р… — это что, я так рычу?
— Просыпайся!
— Руки убрал! — рявкнула не открывая глаза.
— Я тебе поесть принес, — определенно этот противный голос принадлежит Ирону.
Волшебное слово 'поесть' дало свои плоды и уже через секунду я открыла глаза и вырвала из его руки тарелку. Хм, похлебка какая‑то…
— И что это? — ткнула пальцем в жижу.
— Ну, суп.
— И кто у вас повар?
— Я. А что?
— Руки бы тебе поотрывать, повар.
Стоп. А как у меня руки развязаны оказались?
— Я, пока ты спала, развязал, — прочитал Ирон в моих глазах застывший вопрос.
— А связывали зачем? — первая ложка попала в рот. Фу, мерзость.
— Затем. Много будешь знать, быстрей состаришься.
— То есть убивать меня не будут? — и столько надежды в голосе. Вторая ложка в рот. Бэ.
— Будут, — поник Ирон.
— Так, какая тогда разница?
— Прости Катюх, если бы я мог…
— Фр.
— Ну спроси чего хочешь, на все отвечу! — мне показалось или он действительно жалеет о том, что сделал?
— Мятежный, кто еще в этом замешан? — раз дали разрешения задавать любые вопросы…
— Феникс, Сирена и пара человек из прислуги замка.
— Почему я не удивлена? Ладно. Какая у вас цель?
— Убить.
— А, ну да. Я и забыла, что вы меня скоро укокошите.
— Не только тебя. Вольного тоже.
— Э — э-э… А его зачем? — мне показалось, что с моего лица схлынула краска. По крайней мере, ощущение, что вся кровь утекла из тела, было. — Он же не наследник. Мне Арона рассказывала…
— Пока не наследник.
— Как это понимать? — я наконец‑то осилила тарелку с жалким подобием супа и отдала ее обратно.
— У тебя на шее болтается довольно занятная штучка…
Я потянулась рукой к тоненькой цепочке. На месте. Слава богу.
— Так вот. Ты наверное уже слышала легенду о жившей когда‑то давно королеве, которая полюбила простого дровосека…
— А, так он был дровосеком? — и о чем я сейчас спрашиваю? Дура.
— Был. У тебя на шее кулон Клетка. Находясь на теле человека, он запечатывает отрицательную энергию. Проклятие. Но, к сожалению, снять у нас его не получилось. Изначально, мы хотели отправить тебя обратно, в ставший твоим мир, после смерти Дирэля. Но кулон не снимается. Значит либо ты отдаешь его добровольно, либо мы тебя убиваем.
— Ирон, тебе‑то это зачем? — какой же у меня жалостливый голос.
— Я сын Мирэля. Бастард, — поморщился он. — Если мы лишим Фарена наследника, то свергнуть его еще раз, дело времени.
— Какая от этого выгода этим двум чокнутым девицам? — меня стала бить мелкая дрожь.
— Феникс глупа. Она хоть и является дочерью Римера Дара, но она такой же бастард, как и я. Еще и Вольный свою судьбу не с ней связал. В общем обиженная и оскорбленная. Сирена же долгое время была фавориткой Фарена, но как бы она не старалась привязать его к себе, сердцем он всегда тянулся к Ароне. Женская зависть.
— Ну и чья же Сирена дочка?
— А ты как думаешь?
— Вот ведь… кабель! — я вскочила с кресла и стала метаться по камере.
— Мирэль давно планировал стать королем Амирея. Он жил этим. Мы же выполняем его последнюю волю. Раз и навсегда уничтожить Фарена и все, что ему дорого.
— Значит ты все‑таки мой брат?
— Да.
— И ты хочешь меня сначала сделать вдовой, потом убить? — остановилась напротив него.
— Прости…
— Прости?! — налетела на него с кулаками, но меня довольно быстро скрутили и опять связали руки за спиной. Больно же!
— Не рыпайся, — Ирон толкнул меня на соломенную лежанку. — Ты провоцируешь меня.
— Как тебя вообще допустили до моей охраны! — слезы потекли по щекам, и я сжалась в клубок на соломе, уткнувшись носом в колени. Ближе его у меня ни кого не было. Я ему доверяла как себе. В страшном сне мне не могло такое присниться.
Ирон не стал больше ничего говорить, а просто вышел закрыв дверь на замок. Раздался характерный щелчок, убивая мою единственную надежду на спасение. Слишком много боли мне принес этот мир. В памяти стали всплывать картинки беззаботного детства. Помню как‑то раз Ирон (тогда еще Илья) взял меня с собой на рыбалку. Удочка была на столько большая, что я еле удерживала ее в руках. Естественно рыбу я в тот день так и не поймала. Но чтобы не расстраивать меня он выпустил весь свой улов обратно в озеро и домой мы поехали без добычи. Зато счастливыми. Да, мне было жалко бедную рыбешку, и я специально делала все возможное, чтобы не поймать бедное создание. Я не причисляла себя к вегетарианцам, мясо любила очень. Но чтобы лично убить какую‑нибудь животину, а потом ее съесть? Нет.
Про Вольного я старалась не думать вообще. Каким‑то образом Ирон узнал о моем кулоне. Хотя я его ни кому не показывала и тем более не рассказывала про свою находку. Но он сказал, что в этом участвует еще пара слуг. Возможно, это одни из тех, кто помогали мне одеваться к свадьбе? Так‑то я сама всегда справлялась. Кроме того случая. Если они убьют Ди смысл тогда мне вообще жить? В таком случае смерть воспринималась мной как благородный поступок брата. Пускай. Но перед этим надо сделать все возможное, чтобы подпортить этим уродам планы. Только вот как? И про свою внезапно пропавшую силу я спросить забыла. Блеск. Я уже говорила, что умом не блещу? Ну, точно блондинка же. Мне как бы простительно.
За окном стало постепенно темнеть. Значит, приближался вечер. Интересно сколько я здесь? И ищет ли меня кто‑нибудь? Сколько мне еще тут торчать? Сколько еще вопросов осталось без ответа. Надеюсь, у Дирэля хватит ума сюда не соваться. Он может и обладает какой‑то там супер силой, но если они планируют его убить, то и оружие против него у них имеется. Так. Стоп. Этим оружием случайно не я являюсь?! Господи Ди, миленький, только не суйся сюда.