— Милорд, отряд собирается в дорогу. Мы пока их не трогаем, как вы велели, да и ведут они себя в целом прилично. Один мордобой по пьяному делу и разбитое стекло в трактире. Седой платит не скупясь, их терпят.
— Можно ли заподозрить наше участие?
— Ни в коем случае. Крестьян с наемниками свели воры. Отряд набран человеком, которого здесь толком не знают. Набранные кандальники раньше грабили склады и щипали горожан при случае. Они считают, что оплата за рейд внесена южным йортом. Вы помните, что не так давно подобное случалось часто. Один разбогатевший хозяин нанимал лихих людей поквитаться с другим. То лес делили, то плодородный луг. Ничего не изменилось.
— Смотри, головой отвечаешь. Проследишь, чтобы они действительно убрались из города и занялись делом, а не шлялись по округе. С любыми новостями — немедленно ко мне.
— Я все понял, милорд. Не волнуйтесь, и присмотрю, и новости добуду…
Закончив дела, Сэвинделлер сел обедать, усадив с собою за стол тиоренов и телохранителя. Полюбовавшись опухшими лицами верных солдат, выложил на стол шесть клочков бумаги.
— Это расписки от Тьюва. Вы знаете его. Тьюв держит кассу большинства местных кланов, занимающихся ночными делами. На каждого из вас выложено по двадцать златых. Получить деньги сможете, когда вернемся назад. Со мною. Без моего личного присутствия эти деньги останутся в кармане господина Тьюва. И вряд ли вы сможете выцарапать их каким-либо способом.
Усмехнувшись, наемник подождал, пока молчаливое воинство разберет расписки, после чего продолжил:
— Как и обещал, всю добычу, собранную в походе, делим по закону. Мне четыре доли, каждому из вас по две и всем остальным по одной. Я оплачиваю лошадей и часть оружия с припасами. Если кто после боя найдет себе бабу или еще как захочет расслабиться — не возражаю. Но только после боя. Если кто-то вздумает баловать, пока я не вложу меч в ножны, — лично сниму с провинившегося шкуру…
Взяв в руку ложку, убийца обвел ледяным взглядом молчаливых подручных и закончил:
— Работа простая. Мы прошерстим несколько богатых хозяйств, чьи владельцы вздумали шутить со мною шутки. Я не дождался, когда они мне вернут долги, и решил наказать провинившихся. Деньги меня интересуют в последнюю очередь. Главное — поквитаться… Если не повезет и принесет нелегкая разленившихся латников местного лорда, пощекочем их мечами. Но в первую очередь я выставлю против них крестьян, пусть отдуваются. Мы же должны пустить кровь и исчезнуть до того, как лорд успеет собрать силы… Вопросы есть?
Наемники замотали головами. Кивнув, главарь банды приступил к еде. Впереди ждала долгая дорога. Привычная работа: собрать людей, выполнить просьбу хозяйки и раствориться бестелесными призраками. И так до следующего раза…
Когда тиорены закончили с закусками и взялись за пивные кружки, один из наемников подал голос. Сэвинделлер насторожился и стал внимательно слушать. Маленький и злобный баткарл отличался изрядным умом и изворотливостью, раз сумел дожить до пятидесяти, занимаясь грабежами и убийствами.
— Защитить крестьян — это хорошо. Правда, лордам наша прогулка мало понравится, да и король с удовольствием нас против шерсти погладит. Надо бы красивую сказку придумать…
— Что предлагаешь? — Главарь ждал продолжения.
— Я тут с друзьями по старым делам поговорил вчера. Рассказали забавную историю… Про молодого идиота, который смерти ищет.
— Идиот — это хорошо, — уголками губ улыбнулся Сэвинделлер и поощрительно кивнул, ожидая, когда баткарл выложит главную идею.
— Осенью сюда заглянул бастард, сынишка Дейсты. Звенел золотишком, искал верных и преданных людей. Хапнул ватагу Фьоркилна. Редкостные уроды, чтоб им Кэйрри печень сожрала!
— И чем это закончилось? — Терпение седовласого убийцы было безмерным.
— Хоть они и уроды, но не идиоты, — хохотнул коротышка, оскалив кривые зубы. — Как только лорд подошел к крепости, где засел бастард, продали щенка с потрохами. Теперь служат у нового хозяина. А бедолагу отдали гномам на рудники.
— Жаль, — вздохнул Сэвинделлер. — Был бы хороший повод выставить молодого человека на первые роли. Обиженный спаситель сирых и обездоленных.
— Я об этом и толкую, — обрадовался умный тиорен. — Не знаю как, но бастард удрал. И теперь живой и здоровый снова примчался сюда. Денег у него мало, но желание поквитаться только выросло… Ходит по тавернам, присматривается к местному люду. Расспрашивает, кто готов пострадать за идею и помочь ему свернуть папаше шею. За бесплатно…
Компания весело захохотала. Отдышавшись, командир потянулся за теплым плащом:
— Далеко этот молокосос болтается?
— Не, вчера он остановился в «Старых якорях». Думаю, сегодня он еще вряд ли куда успел податься.
— Пойдем, проведаем молодого человека. Если он действительно ищет отряд, мы ему дадим отряд. Поможет нам защитить крестьян, а мы поможем ему собрать армию. Заодно любой любопытный соглядатай получит отличную кость в зубы. Одно дело — мусолить наши бедные души, и совсем другое — любоваться будущим лордом… Остальным — заканчивать сборы, завтра с утра выступаем. Проследите, чтобы парни вечером легли спать трезвыми. На сегодня вольница закончилась…
Молодой мужчина вылил себе на голову кувшин ледяной воды, унял накатившую дрожь и посмотрел в мутный кусок полированного металла. Мятый двойник подмигнул с насмешкой: терпи, будущий лорд, купишь модное у богатых зеркало и будешь каждое утро поучать брадобрея, как именно скоблить высокородный подбородок. Пытаясь прогнать наваждение, Хейдер тряхнул головою и со стоном уткнулся лбом в холодную поверхность. Уже какой вечер попытка найти смелых и отчаянных парней заканчивалась лишь попойкой. Скудные запасы денег таяли, теряясь в пьяном угаре, оставляя на утро лишь головную боль, набрякшие мешки под глазами и колючие воспоминания о ехидных смешках тертых жизнью мужиков. Для вольных людей молодой бродяга был вместо ярмарочного шута. Забавные сказки про черные гномьи подземелья рассказывает, померяться с отцом-обидчиком силой зазывает. Не грех такому и стаканчик налить. И ответный стребовать…
В скрипучую дверь постучали. Подхватив подаренный потомками Троллудов клинок, бастард приоткрыл дверь и посмотрел на гостей. Первого коротышку он вспомнил: день или два тому назад кривоногий и молчаливый баткарл сидел с ним за одним столом, в компании таких же временных «друзей», падких на дармовую выпивку. А вот второго мужчину с темно-коричневыми холодными глазами Хейдер вспомнить не смог. Тем более что лицо незнакомца не запятнали ни шрамы, ни отметины долгой и трудной жизни. Пройдет мимо в толпе, и не найдешь, обернувшись…
— Сын лорда Дейста? — спросил седовласый, чуть склонив голову набок. — Или молва пустое треплет?
Клинок аккуратно вернулся в ножны, и хозяин распахнул дверь:
— Раз вы знаете, кто я, значит, нам есть о чем поговорить. Проходите.
Накинув рубаху, Хейдер сел на кровать, предложив два кривых табурета гостям. Покосился на приоткрытое окно, из которого беспощадно сквозило, но не стал вставать снова. На холодном воздухе думалось лучше, а беседа должна быть интересной. Не каждое знакомство начитают с таких слов.
— Меня зовут Хаваскатт, — представился седой. — Я собрал небольшую ватагу в помощь дальней родне, которая пострадала от соседей-эггендомов и нарушившего законы лорда Лэксефа. И уже хотел сегодня выступать, как услышал про человека, чье знамя втоптали в грязь у Дистерских холмов.
— Это было так давно, — пробормотал съемщик крошечной комнаты, но Хаваскатт лишь отмахнулся.
— Это было, вот что главное. Тебя дважды продали. Сначала отец, нарушивший данное слово. А потом сброд, поставивший звон золота выше чести и долга… Наверное, ты их отбирал по лучшим рекомендациям. Тех, кто себя громче других нахваливал.
Бастард промолчал. Прошлую свою поездку в Сторагел хотелось забыть. Тяжелая сумка с золотом. Важные беседы за широким столом в таверне. Крепкие бойцы на высоких лошадях. И холодное дождливое утро, перечеркнувшее все надежды.
Гость насмешливо посмотрел на парня и ткнул пальцем в мрачного баткарла:
— Посмотри на него. Ночью такого встретишь и будешь бежать без оглядки до самого Дайппавика, чтобы портки застирать, пока не завоняли. Но зато он предан мне. Он не бросит в тяжелую минуту. И будет драться не за тугой кошелек, а за слезы своих братьев и сестер… И других в моем отряде нет.
— Так сильно обидели? — попытался пошутить Хейдер и споткнулся об ответный ледяной взгляд.
— Да. Нас обидели. Наших друзей и родных сгоняют с земли, заставляют подыхать с голода и холода. И пока король или церковь соберутся с духом и попытаются навести порядок, весь йорт вымрет… Тебе ли не знать, каково это, когда попрана справедливость. Когда вместо честно заработанного куска хлеба получаешь лишь дубьем по спине и пеньковое украшение на шею…
Помолчав, Хаваскатт чуть убрал жесткие нотки в голосе и продолжил:
— Послушай, бастард. Я надеюсь, что не зря задержался на сутки. Не зря протянул, когда промедление для нас смерти подобно. Смерти кого-то из своих… Ты нам нужен. Как человек, пытавшийся выступить против чужого обмана. Как человек, вернувшийся из тьмы подземелья на свет. Человек, благословенный богами. Воин, который будет драться за обиженных, а не грабить их на лесной дороге.
— Я…
— Ты пришел сюда, в этот город, за армией. Армией, способной встать под твои знамена. Защитить тебя и вернуть отобранное силой… Так пойдем с нами. Мы идем туда, где ты сможешь создать свою армию. Где тебя ждут с надеждой. Где, оказав реальную помощь людям, ты получишь сотни желающих отблагодарить тебя… Пойдем, Хейдер. Не пытайся купить новых предателей за деньги. Вербуй сторонников жаром своего сердца и чистотой помыслов… Помоги мне, встань рядом ради справедливого дела. И боги воздадут тебе сторицей…
Мать Мэра могла быть довольна. Не зря она потратила столько времени, заставляя своего преданного пса учиться жонглировать словами. К острому ножу и крепкой удавке добавилось отточенное мастерство владения словом. Не все тайные приказы можно выполнить при помощи смертоносной стали.
Когда выступаешь доверенным лицом перед высокородными мерзавцами или обсуждаешь план грабежа в припортовой клоаке, бойкий язык способен спасти жизнь отчаянному хозяину…
Через четверть хинка командир наемников поднялся со скрипучего табурета и добавил напоследок, смотря прямо в глаза молодому человеку:
— На твоем месте я бы тоже верил не словам, а сердцу. Оно не обманет… Прошу тебя лишь об одном: зайди до заката солнца в «Требуху висельника». Найди там крестьян из Приболотного йорта, расспроси о том, что погнало землепашцев под конец зимы через снег и метели. Подумай и дай мне завтра утром ответ. Я с отрядом буду у «Висельника» на рассвете. Мне кажется, это твой шанс, не утопи его в дрянном вине среди проходимцев…
Выбравшись из таверны, баткарл воровато оглянулся, потом натянул поглубже драную с боков шапку и завистливо вздохнул:
— А я так не умею… Чтобы так складно и красиво слова плести, надо не один день у богатых хозяев отслужить, их речи послушать…
— Вернемся из похода, ватагу возглавишь. Сможешь не хуже меня сказки рассказывать. Сам знаешь, люди не только за страх следом идут, многих можно просто уговорить, — с усмешкой ответил Сэвинделлер.
Пропустив заполошного всадника, промчавшегося мимо по скользкой дороге, убийца аккуратно обогнул грязный сугроб, изрытый ямами от вылитых помоев, и пошел дальше.
Маленький тиорен быстро семенил рядом, словно плешивая уличная собака. Оглянувшись еще раз, он не утерпел и спросил: