Нет, отец не настаивал на том, чтобы я отказалась от своего желания. Он просто предложил мне хорошенько подумать над всем сказанным. Я выполнила его пожелание — и с треском провалила дополнительное испытание, хотя могла бы с ним справиться без особых проблем.
Декан факультета ментальной магии, по-моему, заподозрил что-то неладное. После экзамена он подозвал меня к себе и спросил, сурово глядя прямо в глаза, не желаю ли я попробовать свои силы во второй раз.
Я не желала. И немаловажным обстоятельством послужило то, насколько хорош был этот декан. На вид — лет тридцать пять, высокий, худощавый, с длинными темными вьющимися волосами и глазами потрясающего фиалкового цвета. Нет, ни за что на свете я не хотела учиться под его началом! Да я бы со стыда сгорала каждый раз, встречаясь с ним в коридорах факультета, поскольку волей-неволей представляла бы себе всякие глупости с ним в главной роли! Что поделать, раз у меня настолько пылкое воображение. А в те времена я вообще была слишком влюбчивой. В личной жизни у меня царил полный штиль, поэтому я любого мужчину более-менее подходящего возраста и симпатичной наружности рассматривала через призму надежды на возможные отношения.
Возможно, виер Норберг Клинг, а именно так звали декана факультета ментальной магии, попытался бы настоять на своем. Точнее, он сделал попытку и даже потребовал, чтобы я вторично прошла испытания. Но ректор, который, кстати, хорошо знал моего отца, быстро урезонил его. И таким образом я стала изучать магию артефактов, о чем ни капли не жалела.
Короче, весь этот долгий рассказ был посвящен одной цели: объяснить, что некоторые способности к ментальной магии у меня все-таки есть. Поэтому, наверное, именно я обнаружила на медальоне Дариана чары подчинения. А ведь он носил на себе данную вещицу около полугода, за это время наверняка встречал других магов — и никто из них не заподозрил ничего странного. И вот теперь у меня возникло отчетливое ощущение, что с Ами творится что-то неладное. И еще это глупое чувство, будто в гостиной присутствует некто посторонний. Он внимательно следит за развитием ситуации, предпочитая при этом остаться незамеченным.
— Госпожа Алекса? — окликнул меня Оллред, и я очнулась от своих раздумий. Смущенно улыбнулась, осознав, что так и не ответила на его вопрос.
— Вы спрашиваете, как я поняла, о том, что мой супруг незаконно находится под воздействием чар подчинения, — медленно протянула, продолжая следить за реакцией Ам и на свои слова.
А вот теперь она услышала, о чем идет речь. Ее лицо вдруг жалобно скривилось, она судорожно вздохнула, а в глазах заблестели слезы.
— Дариан, — протянула она, — я ничего не понимаю! Эта девушка — твоя жена? Но… как… когда?..
На скулах Дариана заалели два ярких чахоточных пятна. По всему было видно, что ситуация не приводит его в восторг. Но он продолжал сидеть, пристально глядя в огонь и ни на что более.
— А как же я?! — словно в плохом спектакле вопросила Ами и горько-горько разрыдалась.
Беда состояла в том, что она не играла. В этом я была совершенно уверена. В противном случае передо мной стояла самая гениальная актриса всех времен и народов!
— Прекратите! — потребовал Оллред, донельзя смущенный таким началом очной ставки.
Правда, прозвучало это не грозно и не повелительно, а откровенно жалко. Естественно, Ами не послушалась его, а вместо этого зашлась в рыданиях пуще прежнего, в изнеможении опустившись в первое попавшееся кресло.
Оллред растерянно посмотрел на меня. Если честно, выглядел сейчас следователь так, будто сам готов был расплакаться. Вон как раскраснелся, бедняга, а глаза подозрительно заблестели.
— Простите, госпожа Алекса, — чуть слышно проговорил он. — Просто я… Я не знаю… Ну успокойте же ее хоть как-нибудь!
Последнюю фразу он почти выкрикнул с истерическими интонациями. И в свою очередь рухнул в кресло, закрыв лицо ладонями. Хм, неужели в самом деле разрыдался?
Впрочем, мне сейчас было не до успокаивания следователя. Обойдется! Сначала разберусь, что там не так с Ами.
Поскольку она находилась в таком состоянии, что вряд ли восприняла бы слова утешения, я решила подойти поближе. В голове крутились отрывки из когда-то прочитанных книг. Вроде бы истерику там рекомендовалось прекращать пощечиной. Залепить ей, что ли, как следует?
Идея мне понравилась, и я кровожадно усмехнулась. А почему бы и нет? Отведу душу и отомщу за Дариана и его поруганные чувства.
Я сделала шаг по направлению к Ами, потом еще один — и остановилась в недоумении.
Теперь нас разделяло столь мизерное расстояние, что я чувствовала аромат ее парфюма — легкого, ненавязчивого и наверняка очень дорогого. Но к нему примешивалось что-то очень странное. Это был не запах в прямом смысле этого слова. Скорее ощущение тоски, которое вдруг сдавило мою грудь.
В висках начало неприятно ныть. Все происходящее нравилось мне меньше и меньше. Тут точно не обошлось без ментальной магии! Помнится, только ее я чувствовала именно так — всей кожей.
Я недоуменно моргнула. На какой-то миг фигура безутешно рыдающей Ами раздвоилась в моих глазах. И я вдруг явственно увидела за ее креслом некую смутную тень. Не человека, а завесу тумана, отдаленно напоминающую мужской силуэт. Кто бы там ни находился, он точно не хотел, чтобы его присутствие обнаружили.
По моей спине стройно промаршировали ледяные мурашки: сначала в одну сторону, а потом и в другую. От ужаса перехватило дыхание. Я поняла, что случайно заглянула в мысли Ами. А что самое страшное — это заметил тот, кто свил в них свое гнездо.
«Не стоило этого делать, девочка…»
Голос, который пригрозил мне, больше напоминал змеиное шипение. И я уставила перепуганный взгляд в пол, отчаянным усилием воли подавив желание закричать во всю мощь легких и запрыгнуть куда-нибудь повыше — а то вдруг наступлю на какую-нибудь ползучую гадость.
Дневной свет внезапно померк. Нет, я прекрасно понимаю, что по-прежнему нахожусь в гостиной и через окна льются яркие солнечные лучи. Но тень за спиной Ами начала расти, отсекая меня от остального мира. Она нависла над девушкой волной сумрака, грозя в любой момент обрушиться. Я не сомневалась, что единственной, кто пострадает от этого, буду я. Ами не чувствовала ничего неладного и продолжала самозабвенно рыдать.
А в следующее мгновение я увидела медальон на шее девушки в знакомом обрамлении непонятных символов — почти такой же, какой был у Дариана. Вот только вместо портрета в центре находился крупный голубой камень, словно светящийся изнутри.
Решение пришло само собой. С диким воплем я ринулась вперед, вытянув перед собой замотанную бинтами левую руку.
Я успела увидеть, как Ами перестала рыдать и подняла голову. Успела услышать, как Оллред коротко и очень неприлично ругнулся. Успела каким-то чудом миновать отросток тумана, посланный загадочной тенью мне наперерез. Схватила медальон, дернула — и цепочка с тихим жалобным звоном порвалась. А затем проклятая вещь полетела в камин, а я запрыгала на месте, проклиная все на свете и тряся своей многострадальной рукой. Несмотря на защиту бинтов, охранное заклинание все-таки успело пребольно ударить по старой ране. И опять у меня возникло чувство, будто я окунула кисть в жидкий огонь.
«Ты даже не представляешь, с кем связалась…»
Это было последнее, что я услышала. Через мгновение медальон взорвался в камине. Благо, что Оллред каким-то чудом успел вскинуть перед Дарианом щит, в который и угодили все осколки и всполохи умирающих чар.
Дом с глухим недовольством задрожал, с потолка посыпалась мельчайшая пыль побелки, где-то на верхних этажах что-то громыхнуло. И все затихло.
— Дела… — удивленно протянул Оллред, помогая Дариану встать. Беднягу, несмотря на щит, все-таки откинуло от камина взрывной волной, которая умудрилась опрокинуть его кресло. Но вроде бы серьезно он не пострадал.
Я громко выдохнула через рот, баюкая у груди покалеченную руку. Дела — это еще слабо сказано!
Но боги явно решили, что на сегодняшний день нам мало испытаний. Потому как через мгновение дверь, ведущая в гостиную, вдруг распахнулась от удара — и в комнате мгновенно стало тесно от незнакомых мужчин, быстро и профессионально окруживших нас. А еще мне очень не понравилось, что в руке у каждого из них имелся магический жезл, навершие которого грозно пламенело какими-то чарами, готовыми сорваться в недолгий смертоносный полет. И направлены все эти жезлы были прямо на нас.
— Никому не двигаться! — прозвучал властный мужской голос, и ряд магов раздвинулся, пропустив вперед…
Мои брови сами собой полезли на лоб, когда я увидела, кто именно предводительствовал этим сборищем. Виер Норберг Клинг, декан факультета ментальной магии! Я ведь буквально несколько минут назад о нем вспоминала! Н-да, лишний раз убедилась, что поступила очень верно, когда отказалась продолжать обучение под руководством сего мага. Неужели он сумел уловить мои мысли на таком расстоянии и примчался проверить, кто именно о нем думает?!
— Что тут происходит? — пискнул Оллред, должно быть, вспомнивший, что является представителем власти. Кашлянул и продолжил чуть более уверенно, хотя его голос предательски дрожал: — Кто вы и что себе позволяете?
Виер Норберг проигнорировал этот законный интерес. Глаза мага остановились на мне, и я почувствовала, что тону в них. Ох, какой все-таки мужчина! Даже боль в руке, уже дважды за сегодняшний день пострадавшей от чужих заклинаний, немного унялась.
Неожиданно пол знакомо покачнулся под моими ногами, и я поняла, что вот-вот потеряю сознание. Бедняга Оллред! Придется ему опять срочно меня лечить.
Я стала оседать, падая в глубокий обморок. Правда, в последний момент кто-то успел подхватить меня на руки. Неужели Дариан? Да нет, он не успел бы…
Это была моя последняя осознанная мысль.
Удивительное дело, я прекрасно понимала, что в настоящий момент нахожусь без сознания. И в то же время вокруг меня не плескалось черное небытие обморока. Я словно видела сон. Красочный и до ужаса похожий на реальность.
И в этом сне я стояла перед креслом, в котором со всем мыслимым удобством расположился виер Норберг. Мужчина сидел, расслабленно откинувшись на спинку кресла, и грел между ладонями бокал вина.
— Ты знаешь, кто я.
Это не было вопросом, но я на всякий случай кивнула. Почему-то вся эта сиена пугала меня до дрожи в коленях. Такое чувство, будто я присутствовала на допросе. Постойте-ка, на допросе?..
Я недоуменно поморщилась. Скорее всего, так оно и было. Виер Норберг — один из наиболее сильных магов-менталистов, потому и возглавлял факультет академии. Наверняка он влез в мою голову, не желая терять время понапрасну и ждать, пока я очнусь. Но тогда получается, что дело действительно серьезное. Интересно, в какую крупную неприятность я по недомыслию вляпалась?
— А ведь я помню тебя, — продолжил Норберг. — Три года прошло — а помню. До сих пор жалею, что не настоял тогда на своем. Тебе надо было поступить на мой факультет. Не сомневаюсь, что под моим руководством ты достигла бы невиданных высот в искусстве ментальной магии.