– Старая ведьма этого явно не заслуживает, да простит мои слова чэр. Никогда не забуду, как этот божий одуванчик засветил булыжником в окно обеденного зала. Возможно, мусор – ее рук дело.
– Вы со Стэфаном просто сговорились, – возмутился я. – Очерняете несчастную старуху. Она и мухи не обидит.
– Осмелюсь возразить, чэр. Сто лет назад ваша соседка была замужем за одним из Палаты Семи. Это все знают, и, как говорят, без нее не принималось ни одно важное политическое решение в Рапгаре. К тому же у этой леди есть причины рассыпать на вашем крыльце мусорное ведро – ведь у вас неплохие отношение с господином МакДрагдалом.
– Не вижу связи.
– Она считает, что полковник пнул одну из ее кошек, чэр.
– А он пнул?
– Конечно, нет, чэр! – возмутился Бласетт. – МакДрагдал предпочитает пинать только врагов Рапгара. Но попробуйте объяснить это «почтенной» чэре!
Он достал из кармана жилета золотой «Мьядо-хуэр» – мой подарок ему в честь десяти лет безупречной службы. Дворецкий ужасно гордится ка-гаскими часами и всегда находит причину посмотреть на стрелки.
– Приказать подать чай, чэр? Как всегда? В Дубовом зале?
– Да, благодарю. Через полчаса, – я подумал, что до этого времени стоит сходить в кабинет.
– А что делать с ужином? Не раньше восьми?
– Пожалуй.
– На одну персону? Госпожа Мьяка вновь не придет? – спросил он, словно бы невзначай.
– К сожалению, – сухо ответил я.
Прима-балерина национального театра мне давно надоела, на поверку она оказалась скучной и немного вульгарной особой, так что мы разбежались после трех встреч, опечалив всех моих домашних. Слуги все еще тешат себя надеждой, что я найду замену Клариссе и, чего доброго, наконец-то женюсь. Бласетт как-то обмолвился, что дому давно нужна хозяйка. Мне, кажется, он сговорился со Стэфаном и Полли.
– Купи мне завтра свежий номер «Времени Рапгара».
– Он будет у вас на столе утром, чэр.
– Это все. Хотя нет. Крыльцо требует уборки.
Дворецкий закатил глаза и, сетуя, что пора поставить капканы на хулиганов, удалился по увенчанному охотничьими трофеями коридору.
Я решил, что будет вежливым заглянуть на кухню, поприветствовать Полли. Она всегда рада меня видеть. Войдя в Дубовый зал, я посмотрел на стеклянный потолок, заваленный листьями, сквозь который проникали тусклые, золотистые, не жгучие лучи осеннего солнца.
Когда один из моих предков проектировал этот дом, он пожалел одиноко стоящий молодой дубок и выстроил особняк вокруг дерева. Спустя века, дуб вырос, и теперь его ствол торчит прямо посредине зала. На высоте двадцати футов дерево окружает стеклянная крыша, а над ней колышется крона.
Пару раз во время сильных зимних ветров, оторвавшиеся ветки падали, разбивали стекло, приходилось делать ремонт, но на дуб я не в обиде. Он такой же член моей семьи, как и остальные немногочисленные жильцы огромного дома. Я лазал по этому дереву еще мальчишкой…
С кухни раздавался приглушенный гул камнепада. Оба голоса Полли ни с чем не перепутаешь.
– Я так тебе скажу, моя девочка. Приготовление блюд – это искусство. И, как всякое искусство, оно содержит в себе маленькие тайны. Те же самые худосочные жвилья. Не смотри, что люди, а их кухня славится на весь мир. Мол, она изысканна, бесподобна и очень пикантна. А знаешь почему? У стряпни жвилья, у этой высокой кухни тоже есть секрет. Не нужно много ума, чтобы приготовить зеркального карпа с чесноком и тмином или булгонскую утку, или хорошую кохеттскую пасту с ветчиной, или гусиную печень в мадере с тмином. С этим справится и криворукий поваренок. Все дело в соусах.
Все дело в соусах. Жвилья знают их пятьдесят тысяч и по праву гордятся этими рецептами. С хорошим соусом можно съесть все, что угодно.
Грохот посуды на мгновение заглушил слова поварихи.
– Даже тот ужас, что готовят в кафе и ресторанах Сердца, считающихся лучшими в Рапгаре. Так что мой секрет прост – вкусная еда и еще более вкусный соус. Кстати, ваша магарская пища тоже не лишена приятности, но, на мой взгляд, излишне остра. Все эти тонны перца, карри и лимонов на одну небольшую тарелку хороши, чтобы убить заразу, встречающуюся в дикой стране, но вовсе не для того, чтобы порадовать желудок гурмана.
Я остановился в дверях, наблюдая, как моя кухарка одной парой рук рубит здоровенным поварским тесаком салатный лук, а другой парой взбивает в прозрачной плошке яичные белки с сахаром.
Полли из племени махоров. А это значит, почти девять футов роста, сила слона, грация бегемота, четыре руки и две рогатые головы. Ее родовое имя не выговорит даже такой полиглот, как Стэфан, поэтому все предпочитают называть повариху приближенным к первому из сорока ее имен – Полли.
Не кривя душой, могу сказать, что она – одна из лучших мастеров кухни в Рапгаре. Махорша работает на нашу семью со времен юности моего отца, и я вырос на ее замечательных блюдах. Много раз Полли приглашали в самые модные рестораны жвилья, а также к благородным чэрам в Небеса и Золотые поля, но она всегда отвечала отказом, даже несмотря на обещанные горы фартов. Этот дом давно стал для нее родным, и менять его на что-то новое на старости лет она не собиралась.
Правая голова махорши внимательно следила за приготовлением еды, в то время как левая беззаботно общалась с Шафьей и Эстер.
Почувствовав движение, Полли обернулась, и оба ее морщинистых, серокожих лица расплылись в счастливой улыбке.
– Тиль! Мой мальчик! – ей единственной из слуг позволено обращаться ко мне так, как в детстве. – Когда ты вернулся?!
– Здравствуй, Полли. Привет, Эстер. Доброго дня, Шафья. Только что приехал.
Стафия растянула зубастый рот, что означало бурную радость, а служанка отвлеклась от мытья посуды, подняла голову и гортанно сказала:
– Доброго дня, саил
[20]
Картиа.
– Ты еще не видел Анхель? – невинно поинтересовалась правая голова моей кухарки.
– У тебя есть еще какие-нибудь темы для разговоров? – я чувствовал некоторую вину за случившееся.
– Их очень немного, – левая голова всегда и во всем поддерживала правую. – Вот столько.
Обе пары рук свелись настолько, что я едва различил небольшой зазор.
– Она рвала и метала. Надеюсь, Стэфан успел спрятаться подальше. Анхель сочла, что это его злая шутка не предупредить ее о твоей поездке. Так что несколько часов нам всем, в том числе и мне, – обе головы недовольно нахмурились, – приходилось ходить на цыпочках. Поэтому никаких свиных отбивных с чабрецом и кремовым соусом на ужин никто не получил. Пришлось довольствоваться перепелиным супом и фрикадельками с лорванскими травами. Мне не слишком нравится быть гостьей на своей кухне, Тиль. Я уже стара для таких потрясений. Не мог бы ты все-таки впредь брать ее с собой? А то когда-нибудь все домочадцы останутся без обеда.
Я улыбнулся, кивнул. Анхель порой вспыльчива, и здесь главное переждать бурю и не показываться ей на глаза. Потом ей самой частенько бывает стыдно за свою несдержанность. Но это потом. А до него еще следует дожить.
– К полуночи Эстер удалось ее убедить, что тебе ничего не угрожает, и ей не следует так сильно переживать из-за такого пустяка.
Эстер растянула черные губы в еще большей улыбке, превратившейся в сплошные зубы. Из-под спутанных соломенных, сотни лет не мытых волос холодно горели маленькие угольки красных глазок.