«Психологи хреновы, мать их!», — догадывался волевой узник, но даже его это «нагнетание жути» напрягало.
Вдруг на лоб упала вязкая капля, пронизанная структурами разных Сил, и медленно растеклась. Повеяло Силой Ревущих и вместе с речитативом мага в голову хлынули структуры. Мозги скрутило и вновь распрямило, жар прожег череп насквозь, резко сменился жгучим холодом, а вслед за ним пришла приятная прохлада. По телу растеклось блаженство…
Антимагаческие браслеты не отнимали склонность к Силе, они лишали способности входить в транс и оперировать Силой. «Видеть» Силы и чужие структуры браслеты не мешали.
Рус настроился на боль, на обман, на страдания, но не на «сыворотку правды» в алхимическом исполнении.
— Ты хотел убить госпожу Гелингин? — быстро спросил старик. Голос из нудного превратился во властно-требовательный. Старческое дребезжание словно испарилось.
— Убить Гелинию? Конечно, нет! Ты что, старик, обкурился? Ха-ха! — веселое настроение мешало думать, язык лопотал сам по себе, хотелось сказать всю правду, хотелось быть хорошим и честным. Старик и толстяк стали такими милыми. Зачем обижать их обманом? Но пошутить можно, не обидятся.
— Да я её и пальцем не тронул! А хотелось. И не только пальцем. Вы меня понимаете? Шучу. Нет, не шучу. На самом деле хотелось, да и сейчас бы не отказался… прелесть, а не баба! Не то, что лооски…
— А что лооски? — насторожился Ревущий.
— А, и вспоминать неохота, сучки они. Особенно одна из них. Вы не поверите, мужики, кем она работает! Сказать? — гелинский перемешивался с русским, поэтому «мужики» с трудом понимали его быструю речь, — магистром! В натуре не вру! Ха-ха! Рабом меня сделала, умора!
— Говори по-гелински, — потребовал старик, переглянувшись с магом. Нахмурился, бросив взгляд на песочные часы, и задал уточняющий вопрос, — тот убийца из гильдии тоже знаком с лоосками?
— Это которого я вырубил? А я почем знаю? Я с ним, понимаете ли, не разговаривал. Рубанул по затылку и все дела. Игла у него знатная оказалась, вся в структурах. Однозначно яд.
— Кого он хотел убить?
— Я думаю Гелинию. У неё какие-то проблемы с князем, вернее у её отца, а тут такая пакость. Папа тогда непременно за дочку впряжется, — следователи снова переглянулись.
Слова гелинские, но такой жаргон слышали впервые. Четкий план допроса полетел к Тартару. Задержанный отвечал не привычно-подобострастно, стараясь угодить, а шутил, хотя и говорил правду. Маг это видел по астральному телу.
— Ты знал, что убийца должен был сидеть в том месте?
— Не знал, но почуял. Он же в плаще из Засадника был, а я встречался с одним в пятне. Убил. Большая зверюга, я вам скажу, быстрая. Но я быстрее! Честно слово! Вы мне верите?
— Верим, — ответил маг, — почуял — это увидел через астрал? — ему захотелось уточнить.
— Ну-у, можно сказать и так. Сначала опасность, а потом увидел. Гелинию на землю бросил. Она, глупенькая, поди, меня испугалась, давай защиту ставить, а я в это время засаду разглядел…
— А её не хотел на земле, такую сладкую? — вставил старик. Он уже понял — ничего путного из допроса не вынесут. Может, хоть такое обвинение можно состряпать.
— Какой там! И в мыслях не было, — действие эликсира как-то разом ослабло и продолжил говорить уже более осмысленно, — мигнуло в астрале и я шасть туда. В смысле не в астрал, я всегда в легком трансе хожу, а в кусты, — говорил и пожалел, что сболтнул про лоосок. «Хотя… половина слов по-русски, нифига они не поняли».
— Знаешь ли ты кого-нибудь из семьи Гелингин, состоишь ли в какой-либо гильдии? — старик заторопился, времени оставалось с полстатера.
— Не знаю никого, кроме неё и с ней познакомился только в ордене, ни в какой гильдии не состою, но знавал «степных волков», еле ушел от них в пятне-е… — сознание затуманилось, и Рус медленно погрузился в омут беспамятства.
— Что такое, Арелий, — старик обратился к магу, — песка еще с полстатера осталось!
— Это ведомо одному Эолу, — раздраженно ответил Ревущий, — Знак на него странно подействовал и пропал, как ты заметил, раньше времени. Ты давай излагай нужное, чтобы там все гладко вышло и понятно, а я в мысли полез пока он без сознания, — сказал и приложил к голове Руса правую руку. Сосредоточился.
Старик вздохнул, почесал пером в затылке и приступил к составлению протокола. Упоминание о лоосках, подумав, пропустил. Не хотел ковырять осиное гнездо, вспомнил, как они недавно всех на уши подняли. Тем более половина слов о них непонятна, видимо эритрейские, откуда узник родом и не в ладах он с зеленоглазками, за что честь и хвала. Жаргон интересный, неслыханный ранее. Покрутился парень в городских низах где-то в центральных землях, но к нашему делу это не относится. Ничего ему пришить нельзя, даже попытку снасильничать невинную девицу архейского рода. Пусть начальство думает.
Возглас Арелия оторвал старика-Следящего от писанины.
— Дарки! — вспотевший маг со злостью отдернул руку от головы узника, — пустая голова, пустая!
— Вроде не совсем дурак, — не понял старик.
— Защита у него там! — проревел Ревущий.
— Так, понятно. Архей и ученик Хранящих. Чего ты расстраиваешься, они известные выдумщики. Не смог и не смог, дарки с ним.
— Да я чуть откат не заработал, глупый старик! Пусто там, понимаешь — пусто ! Нет такой защиты! Не бывает !
— Значит, теперь есть. Успокойся, воды попей. Хранящие, — произнес с глубокомысленным вздохом, — чего только я о них не слышал…
Тюрьма — великолепное место для размышлений. Гитлер диктовал Гессу «Майн Кампф», Ленин писал статьи молоком из хлебной чернильницы и другие мыслители не отставали, не зря переводили продукты. Все занимались делом.
Рус хоть и не был мыслителем их масштаба, но тоже зря времени не терял — изучал магию. В меру сил, возможностей и наглой самоуверенности.
Первые сутки тупо отсыпался, глубоко зарываясь в щедро накиданную на деревянную лежанку солому. Голоногому узнику в одной короткой шелковой тунике в глубокой каменной яме — зиндане всегда зябко. Железная решетка на высоте в два человеческих роста, нары, глиняная параша, тусклый масляный светильник над решетчатой крышей, антимагические кандалы… вот, пожалуй, и вся обстановка. Дважды в день спускали еду, один раз поднимали парашу. Вот и все развлечения, не считая переругивания с невидимым охранником и пары допросов, ради которых узнику сбрасывали веревочную лестницу и вели вверх, на первый уровень в знакомую комнату.
Больше его не мучили «сывороткой правды» и не пытались читать память. Старик-Следящий задавал несколько уточняющих вопросов по разным эпизодам, записывал ответы. А сам, нехороший человек, игнорировал резонный вопрос арестанта «что в мире творится». Через полчетверти раскланивались и расходились. Чинно — благородно без мордобоя. Глупый вопрос «а за что я все-таки сижу» Рус и не пытался выяснить. Он соглашался с Жигловым — «наказания без вины не бывает». Войдя в камеру, простите, спустившись в яму, благодарил молчаливых охранников за прогулку и зарывался в солому. Думу думать.
Впрочем, его невозмутимость была напускной. На самом деле он жутко переживал за себя и друзей, и неизвестно за кого больше. Первым делом — связь. Узнать как у них дела, не сидят ли в соседних ямах или (помыслисть страшно!) вовсе мертвы. Второе — проблема выхода на свободу. Выпустят — отлично, нет — побег. Рус не собирался ждать казни. Но сначала связь, ею и занялся после суток отсыпания.
Кандалы не стали для него проблемой. Они не рассчитаны на такой оригинальный вход в транс — выброс книг из библиотеки. Соответственно и Силой можно манипулировать, только… крайне осторожно. В темнице с кучей охраны, в том числе и магов, с многочисленными структурами в крыше, в стенах, в фундаменте и даже под землей — заметят. Мало не покажется. Единственный выход, по подсказке Духов, поработать пока с астралом. Для установления связи это самое то. А Силу для «прокачки» канала брать… из колодца. И Рус нагло приступил к созданию собственного астрального накопителя, которые имеют только самые продвинутые маги.
Астральные следы друзей нашлись быстро. Слава богу, они оказались на вилле. Изредка мотались по городу. Гелиния тоже находилась в основном дома и посещала орден. Её размытые следы встречались и во дворце, но их давность для Руса оставалась загадкой. Сидит он уже четверо суток, значит… следам примерно столько же, не больше. Быстро размываются.
«Интересно, а Тирендор ходил по поводу меня к князю? Нет, его следы к дворцу не приближались. Странно, неужели я уже списан? Обидно. Ладно, потом разберусь», — он давно изучил «астральную карту» города и окрестностей, и довольно легко ориентировался.
Попробовал «достучаться» до астрального тела Андрея и сразу понял — без Силы никак. Вздохнув, отправился «рыть колодец».
И как это сделать в абсолютной пустоте? Именно так представлялся астрал. Немного похоже на эфир Пронзающих, именно поэтому они являлись самыми умелыми в астрале, но все же не то. Катастрофически не хватало знаний, зато упорство било через край и в очередной раз оно вознаградилось. На этот раз без последствий.
Три дня бессмысленного «хватания пустоты» довели Руса до белого каления и, как обычно в этот момент, появилось нестандартное решение. Вспомнил о проваливание в глубины «рисованного мира», о чем, оказывается, просто боялся вспоминать. Неприятное чувство — панический страх, но теперь, на волне злости, наплевал на то чувство и вспомнил.
«Астрал особое расслоение, он, типа, проникает в другие, а значит и в «мультяшный» мир», — рассуждал антинаучно, но действенно. Главное в этих рассуждениях — уверенность в истинности остальное приложится, — «ну-ка…».
Мысленно протянул руку вдоль мгновенно возникающих слипшихся стенок. Разлеплял их и в этом «расслоении» двигался дальше пока рука не окунулась в краску. Сразу понял, что она красного цвета. Пошевелил пальцами и поокунался в другие цвета. Откуда знал цвета, не видя того расслоения — даже не задумался. Вернул «руку» обратно и быстро, пока краска не высохла, приступил к рисованию.
Изобразил землю и лопату. Получилось на удивление натурально. Странно, по жизни рисовал как курица лапой. Пока любовался, вспомнил, что экскаватором копать сподручней. Попытался нарисовать, но… краска высохла.
«Не беда, сейчас я и лопатой такой колодище отрою — закачаешься!», — весело подумал он и с энтузиазмом «взялся» за лопату. Чем — не обратил внимание.
Итак, в расслоении Руса астрал впервые стал цветным, наглядным и почти материальным. Такого по понятиям геянской науки не могло быть, но это случилось.
Как это ни странно, но «копать» оказалось тяжело. Уставал, выходил из транса и чувствовал жуткий голод. Пайку за ударный труд, разумеется, не прибавили и за два дня Рус обессилил.
«Так дело не пойдет», — подумал, в очередной раз копнув лопатой в уже довольно глубокой яме, примерно по пояс, — «технарь я или кто?», — с этой мыслью своей неимоверно длинной «рукой» снова зачерпнул краски и тщательно нарисовал… не экскаватор, а буровую вышку, резонно решив, что «так глубже». Захотел включить и обломился. «Бензина нема…», — поскреб в затылке и потянулся за нитями Силы Земли. Легко затащил из «реальности», не думая как это вышло, парочку ниток. Одну скинул в яму для заполнения Силой, а другую прицепил к буровой установке. Поднял рубильник и бур завертелся. Не в силах порадоваться, вывалился из транса чуть ли не умирая от усталости. В реальности, на одних морально-волевых качествах замерил колебания Силы. Нашел их незначительными и провалился в оздоровительный сон.