Из своего достал лук, легкий кожух из бересты бросил под дерево, проверил тетиву - и тут же ощутил, как за спиной притихли холопы. Ожидали, как господин себя на стрельбище покажет. Попробуй теперь промахнись. Засмеять не посмеют, но шептаться за спиной начнут.
Андрей прикрыл глаза, сосредотачиваясь. И прицела на луке нет, и тяжелые стрелы не летят по прямой, и регуляторы напряжения на тетиве отсутствуют. Умение попадать в цель появляется только после долгих-долгих тренировок, когда после тысяч промахов и сотен попаданий руки сами привыкают оттягивать тетиву с нужной силой, пускать стрелу под нужным углом, учитывать дуновение ветра, влажность воздуха… Навык попадать из лука в цель хранится не в голове - он спрятан в теле. И самое трудное - это суметь отрешиться от того, что делают пальцы, руки, ноги, не позволить разуму вмешаться в работу слаженного, тренированного организма. Просто наметить цель - и не помешать себе ее поразить.
Князь коротко выдохнул, вскинул подбородок, глядя на белый иссеченный пенек в трех сотнях метров, рука метнулась к колчану, ловя черенок стрелы, тут же дернула его через левое предплечье на тетиву. Льняная нить легла в прорезь кольца, Андрей резко развел руки, тут же отпустил стрелу и многократно отработанным движением дернул из колчана следующую. Раз, раз, раз… Пятнадцать секунд - и полсотни белых палочек превратили пенек в нечто, похожее на ежика, усеяли землю за ним. На глазок - половина стрел впились в цель. Учитывая дистанцию - отличный результат! Робин Гуд повесился бы от зависти.
Холопы зашевелились, одобрительно загудели.
-Вам-то что до лука? - теперь уже снисходительно оглянулся на юных ратников Зверев. - Это баловство не про вашу честь. Пахом, из пищалей их стрелять научил?
-Прости, Андрей Васильевич, не успел, - приложив руку к груди, поклонился дядька. - Жалко зелье зазря жечь. Серебра немалого стоит.
-Жалко не жалко, а по паре раз пальнуть дай. Пусть знают, что это за оружие, каким местом за него браться нужно.
-Как скажешь, Андрей Васильевич. Сегодня же после обеда грохот и учиню. Мишутка, сбегай, стрелы князю принеси.
-Учини, - согласился Зверев.
Пищали плевались свинцовой картечью раза в два ближе, нежели летела стрела лука. Но зато их можно было выковать штук двадцать по цене одного не самого лучшего боевого лука, а стрелять из ружей и медведь дрессированный способен: дырку в стволе на врага направляешь да на спуск жмешь - вот и вся наука.
Князь Сакульский проводил взглядом низкорослого рыжего паренька, на котором обычная кольчуга свисала ниже колен. Мальчишка собрал стрелы, побежал назад, но на полпути перешел на шаг, явно задыхаясь.
-Вижу, ратники-то мои, Пахом, совсем к броне непривычны! - хмыкнул Зверев. - Вона, еле ноги под железом волочат.
-Дык, по осьмнадцать годков всего отрокам, княже! - вскинул руки дядька. - Не заматерели еще доспехи пудовые носить.
-В сече, Пахом, никто про лета спрашивать не станет, - отрезал Андрей. - Вырубят усталых в одночасье, и вся недолга. Чтобы с сего дня холопы брони с себя не снимали! Только на ночь, как в постель укладываться будут. Тренироваться, обедать, по хозяйству помогать - чтобы только в доспехах! Пока к кольчугам, как к коже своей, не привыкнут.
-Слушаю, княже. - Дядька недовольно набычился, но поклонился.
-Скажи, Пахом… А тебе сколько лет было, когда тебя батюшка впервые в сражение вывел?
-Пятнадцать, княже.
-Ну так чего же ты этих оболтусов жалеешь? Они уже сейчас тебя тогдашнего старше!
-Скажешь тоже, Андрей Васильевич, - зачесал в затылке холоп.
-Ну так чего же ты этих оболтусов жалеешь? Они уже сейчас тебя тогдашнего старше!
-Скажешь тоже, Андрей Васильевич, - зачесал в затылке холоп. - В наше время парни куда как крепче были, здоровее. Ныне же молодежь чахлая пошла, квелая. Того и гляди сломается под железом.
-На меня намекаешь? - прищурился Зверев.
-Как можно, княже?! - искренне испугался Пахом.
-Я, стало быть, не чахоточный, не квелый?
-Чур меня, Андрей Васильевич, - поспешно перекрестился дядька.
-Коли ты из меня воина сделать смог, Пахом, так и из них делай! Пусть жрут от пуза и спят по полсуток, но чтобы прочее время в доспехах бегали, пока скакать в них, как кузнечики, не научатся! Нет у меня других холопов, Пахом. Расти воинов из этих.
Зверев забрал у рыжеволосого Мишутки пучок стрел, сунул в колчан и снова повернулся к цели. Руки стремительно заработали, одну за другой переправляя стрелы в дальний пенек. Раз, раз, раз… Мимо ушло от силы с десяток выстрелов, остальные четко вонзились в цель. Вот что значит свое внимание от стрельбы отвлечь!
-Ну, Мишутка, чего застыл? - кивнул он рыжему холопу. - Беги. Тяжело в учении, легко в походе.
-Княже, княже! - выскочила на пустырь дворовая девка в накинутом поверх сарафана тулупе и в громадных валенках. - Батюшка, гонец у крыльца! Тебя требует!
-От кого?
-Не сказывает, - поклонилась девка. - Тебя самолично требует.
-Иду, - вздохнул Андрей, сменил колчан на плече и аккуратно спрятал лук. - Мишутка, быстрее ноги переставляй! Стрелы все едино собрать надобно. Вот бездельники! Пахом, помнишь, о чем я сказывал?
-Обижаешь, Андрей Васильевич! Все исполню в точности.
-Хорошо…
Нагоняя неуклюже ковыляющую в безразмерных валенках девку, князь обогнул дом, вышел к крыльцу. Здесь перед ступенями прохаживался узкоглазый татарин в рыжем малахае с беличьими наушами, в дорогом халате, крытом узорчатым китайским шелком. На боку у степняка болтались сабля и два ножа, а вот привычного чехла для ложки не было. Чуть поодаль двое нукеров в простых стеганых халатах и отороченных мехом мисюрках торопливо переседлывали скакунов.
«Татары? Откуда? - промелькнуло у Зверева в голове. - Касимовские? Тверские? Казанские? Ногайцы? Или вообще крымские?»
Однако в любом случае здесь он был хозяином, а не воином, а потому приложил руку к груди и склонил голову:
-Здрав будь, боярин. Гость на порог - радость в дом. Прошу, заходи, выпей сбитеня с дороги, трапезу раздели, чем Бог послал…
-Благодарствую, княже. - Гость тоже приложил руку к груди, но поклонился ниже, всем телом. - Не сочти за обиду, Андрей Васильевич, однако зимний день короток, мне же непременно до Корелы поспеть надобно. Послание у меня для воеводы и бояр иных корельских.
-Дотемна не успеть, - предупредил Зверев. - Верст тридцать еще, не менее. Оставайся, боярин, отдохни, выспись, в бане попарься. На рассвете дальше тронешься.
-Благодарствую, княже, - повторился татарин, - однако же дал я клятву поспешать, насколько сил хватит. Лед на озере крепок, леса там нет, не заблудимся. Милостью Аллаха, хоть и в темноте, а сегодня поспею.
Он резко сунул руку за пазуху, выдернул тонкий, с карандаш, белый свиток и на двух раскрытых ладонях с поклоном протянул Андрею.