— А я ее и не объявлял, — пожимаю плечами. — Вы не трогаете меня, я вас — и мы договорились.
— Мы договорились, — но-Динто (или все-таки но-Лизи?) изображает легкий поклон и ретируется.
Надеюсь, он сдержит слово. Впечатление он производит хорошее. Серьезный человек.
— Альвин, — разворачиваюсь к одногруппнику, — этот Магнус все-таки но-Динто или но-Лизи?
— Младшая ветвь но-Лизи, — поясняет тот. — Клан сильно потрепали, из старших никого не осталось. Впрочем, в последнее время вообще творилось нечто невообразимое, но именно род Лизи пострадал больше всех. Подожди. Это что, все из-за тебя? — До него начинает доходить.
— Нет! — отрезаю я и разворачиваюсь к нему спиной, прерывая разговор. Вообще-то оскорбление, но Птица не первый день меня знает. Точно, просто молча ушел.
Какое-то время просто слоняюсь по залу, а потом присоединяюсь к компании вокруг Виолетты. Сама принцесса мне не слишком интересна, а вот с Лилианой я бы поболтал. Лилиана пеняет мне на то, что совсем про нее забыл, но я отшучиваюсь. Какое-то время мы беседуем, упав на одну из скамеечек в анфиладе малых залов. Понимаю, как мне не хватало именно такой вот дружеской болтовни обо всем на свете. Мне рассказывать особо не о чем (ну не Лизи-старшего же вспоминать!), так что в основном солирует Ли. У нее впечатлений хоть отбавляй. С интересом слушаю различные веселые и не очень подробности жизни малого двора. На мой взгляд, похоже на помесь борделя с детским садом, но это мнение я оставляю при себе. Взамен интересуюсь, не нужна ли ей помощь в плане разъяснения правил приличия особо наглым особям. Лилиана машет руками — принцесса не дает любимую фрейлину в обиду, да и в ее окружении исключительно порядочные молодые люди. Развить тему молодых людей не успеваю — толстушка Луиза утаскивает нас обратно к компании, ворча по поводу правил приличия.
К компании присоединилось еще несколько молодых людей постарше. И один из них вертит в пальцах очень интересный ножик. Кстати, а что это он с оружием? Разве это не запрещено? Ан нет! Довольно многие в зале щеголяют парадными шпагами и короткими клинками. Видимо, что-то перепутал.
— Интересная игрушка, — киваю на заинтересовавший меня нож. — Разрешите полюбопытствовать?
Осматриваю протянутый мне клинок. Действительно, «Младший брат». Все интереснее и интереснее.
— Кажется, этот клинок несколько маловат для вашей руки, — с легким любопытством замечаю я, протягивая нож обратно. — Подарок на память?
— Скорее трофей, — улыбается мой собеседник.
— Необычная форма. — Я стараюсь сохранить легкомысленно-светский тон. — Помнится, я видел нечто подобное у одного странного парня. Его, кажется, звали Вэл.
— Да, Вэл. Не стоило позорить меня перед приятелями своими песенками. — Лицо парня становится хищным. — И, кстати, это была девушка. Была, пока мы не навестили ее с приятелем в камере городской тюрьмы, — вокруг образовалась чисто мужская компания, так что он может позволить себе некоторые подробности. — Мы славно позабавились. Под конец она могла только скулить.
— Ловко! — Видят боги, чего мне стоил этот тон. — Небось и в тюрьме она тоже не просто так оказалась? — подмигиваю рассказчику.
— У Клауса хорошие связи в городской страже, — разводит тот руками в притворном смущении. — Да и не стоит на каждом углу кричать, что ты ведьма.
— Итак подытожим, — я уже не могу скрывать гнев за фальшивыми улыбками, голос звенит. — Вы состряпали ложный донос на девушку, которая над вами подшутила. После чего, подкупив стражу, избили и изнасиловали беспомощную узницу. Я все правильно понял?
На нас уже начали оборачиваться.
— Да ладно, уважаемый, — пытается успокоить меня кто-то из соседей. — Ну что вам за дело до какой-то…
— Это я подарил ей кинжал.
Миротворец затыкается.
— Не знаю вашего имени, да и не интересует меня имя подонка, — смотрю в глаза противника, — но я, Даркин Кат, маг, вызываю вас на дуэль. Свободная дуэль до смерти. Время и место можете выбрать сами.
— Даркин, так нельзя! — Альвин нарисовался. — Ты маг, а он нет!
— Подобные дуэли не запрещены кодексом.
— Но это бесчестно! Ты погубишь свою репутацию! — Благородный, что еще сказать?
— Альвин, вот на секунду, ты уверен, что мою репутацию можно уронить еще ниже? — Действительно смешно. — Не отомстив убийце друга, я перестану уважать сам себя.
— Т-ты не имеешь права! — А голос-то у будущего покойника дрожит.
— Имею. Так где и когда?
— Нигде и никогда! — прогремело сзади. — Я запрещаю эту дуэль!
Обернувшись, натыкаюсь на гневный взгляд Эдварда но-Райбен. Король выглядит внушительно, но и я уже завелся:
— Причина?
— Потому что я так сказал!
— Как сюзерен, вы можете запретить вассалу участвовать в дуэли, — соглашаюсь я, — но в этом случае вы принимаете на себя ответственность за его позор. Вы действительно хотите покрывать лжеца и насильника?
— Я запрещаю не ему, а тебе!
— Мне вы, простите, ничего запретить не можете, — понимаю, что дуэль не состоится, но не собираюсь отказываться от мести так просто. — Я вообще не ваш подданный, и клятву верности не приносил. Впрочем, я здесь гость и не пойду против слова хозяина.
Парень стоит всего в двух шагах справа и на шаг позади. Достану. Нужно только немного сконцентрироваться. Главное, сделать это незаметно.
— Что-то не сильно ты похож на доброго гостя, — хмурится король. — Итак, я сказал. Дуэли не будет.
Кланяюсь, прикрыв глаза, чтобы никто не увидел затопившей их тьмы. И одновременно волевым усилием создаю разрыв пространства там, где бьется чужое сердце. Оборачиваюсь, только услышав звук падения тела. Руки держу на виду на всякий случай. Понятно, что я первый подозреваемый, но пусть попробуют доказать. Серо-синий цвет лица и вздувшиеся на шее несчастного вены говорят о том, что я не промазал. Хотя парень, кажется, еще дышит. Странно.
— О боги! Что с ним? — Чей-то голос.
— Умер от стыда? — предположил я.
Начинается суета. Все говорят одновременно. Кто-то из дам истерично рыдает. Ругается лекарь, пробираясь через толпу. Надеюсь, он опоздает. Там, по идее, одни клочки остались, но мало ли на что способна местная медицина.
— Даркин, объясни мне — ты совсем с ума сошел? — Корвус откинулся в кресле, глядя на меня с нескрываемым любопытством, но в глубине глаз бурлило раздражение. — Тебе обязательно нужно было убивать этого несчастного именно в королевском дворце?
— Я уже говорил, что…
— Я слышал, что ты нес на допросе! — Архимаг прерывает меня взмахом руки. — И не собираюсь выслушивать всю эту чушь еще раз! В дарсийскую правдивость я умею играть не хуже тебя. Я там семьдесят лет прожил! И не говори мне, что парень умер сам! Я не зря столько возился, выясняя, кто где стоял. И вот ведь что интересно: совершенно четкий рубец наблюдается именно там, где находилось сердце убитого.
— Рубец? — интересуюсь я.
— Да, рубец. — Мэтр продолжает уже спокойнее: — После того как абсолютная магия уничтожает ткань мира, остается рубец. Микроискривление пространства. И рассасывается он не раньше чем через декаду, а то и позже. Ты ведь тоже можешь их чувствовать, я не ошибся?
— Могу.
Королю и безопасникам мессир архимаг меня не сдал. Что же ему от меня нужно?
— Итак, убил именно ты. За что убил — я знаю. Но неужели ты не мог выбрать более подходящего места и времени?! Зачем было делать это на глазах у короля? Да, тебе удалось повернуть в свою пользу даже это, но мне все сложнее оправдывать тебя перед Эдвардом! Поймал бы того негодяя в темной подворотне, да и все. Зачем подставляться-то?
— Второго шанса могло и не быть. — Раз уж меня все равно раскусили, но при этом не повесили, придется объясняться. — На улицах за мной постоянно следят безы, а так у меня есть куча свидетелей, что я и пальцем этого парня не тронул.
— Хитрый, да? Ты в курсе, почему избитые тобой одногруппники остались калеками?
— А они остались калеками?
— Лекари еще борются за жизнь второго, но полностью здоровым он уже не станет, — поясняет ректор. — Даже когда ты бьешь просто рукой, твоя аура оставляет некий след. И этот след мешает действию лечебной магии. Лекарь, пытавшийся спасти убитого тобой, слава богам, не понял в чем дело.
Уел меня его магейшество. Об этой тонкости я не знал.
— Кстати, о твоей группе. Что у вас там происходит? — сменил тему архимаг. — Почему у вас до сих пор нет старосты?
— Я ни при чем! А староста — Катарина ней-Эссен.
— А я слышал, что именно ты отказался от должности старосты. Из-за этого и возникла путаница. Ней-Эссен взяла на себя часть обязанностей, не более того.
— Но-Рох тоже отказался, — пробурчал я.
— Речь сейчас не о младшем Рохе! — повысил голос ректор. — Не в правилах академии вмешиваться в дела второкурсников, но ты примешь должность старосты.
— Это безумие! Темный маг, управляющий кучкой светлых, — невозможно! По крайней мере, в Эрании.
— Твои проблемы, как ты будешь с ними ладить. — Архимаг непреклонен. — Считай это наказанием за твою выходку. И можешь быть свободен.
Удар распахнувшейся двери о стену отвлекает меня от грустных мыслей о том, как жить дальше. Мессир архимаг высказался предельно ясно. Увильнуть не получится.
— Я не буду подчиняться этой курице! — В комнату врывается Марта. Ее уж выписали или она сама сбежала?
— Какой? — Мою меланхолию не пробьешь так просто.
— Этой нейке, которая называет себя старостой!
— Катарине? И почему же?
— Она слабачка! — Ух, какие мы горячие! Это становится забавным. — Вечно со всеми сюсюкает и ничего не может!
— А с тобой, значит, сюсюкать не нужно? — вкрадчиво начинаю я. — Тебя, значит, нужно пороть по три раза в день, чтобы ты вела себя, как полагается?
Кажется, мой тон Марте не понравился, она резко сбавляет обороты.
— Не надо меня пороть, — бурчит девчонка. — Я вообще-то извиниться пришла.
— Извиниться? За что?
— Ну, я считала тебя слабаком… но… — мямлит она и после небольшой паузы решается. — Ты ведь дал мне выиграть бой, да?
От волнения даже появляется чуть заметный акцент.
— Нет, — качаю головой. — Реванш действительно не стал брать намеренно, а победила ты честно. Моя ошибка — недооценил противника. — Кстати, у тебя устаревшие сведения, — меняю я тему. — Теперь староста я. Так что Катарину ты слушаться будешь. Ее я назначу заместителем. И ты станешь самой примерной ученицей группы, — добавляю угрозы в голос. — Ты ни словом, ни жестом не будешь перечить ней-Эссен. А если я узнаю, что ты задираешь или притесняешь кого-нибудь из одногруппников, то буду очень недоволен.
— И что ты сделаешь? — В голосе девушки появляется насмешливый вызов. — Особенно если я не буду активировать татуировку?
Ненадолго же хватило ее смирения. Или я опять меряю местных своей меркой? Что ж, вопрос задан. Чтобы встать с кресла и за один широкий шаг приблизится к девушке вплотную, нужна секунда. Через две она оседает на пол, закусив губу. Да, столь быстрое опустошение магического резерва — вещь неприятная. Подозреваю даже, болезненная. На шее остались следы легкого магического ожога.
— Еще вопросы? — ледяным тоном спрашиваю я.
— Н-нет, — выдавливает девушка, подняв глаза.
— Тогда можешь идти, — падаю обратно в кресло.
— Не могу. Идти, — голос слабый. — Сил нет.
Кажется, я слегка переборщил. Поднимаю Марту с пола и укладываю на кровать.