Александру, что называется «поставили на подхвате», то есть: «принеси — подай — пошел на фиг — не мешай». Занятые возведением фундаментального сооружения для замковых пернатых, старшие плотники мало обращали внимание на нее, только парень норовил поддеть новичка. То одно ему не нравилось, то другое. Александра почувствовала, как у нее начинают чесаться кулаки. Еще не много, и она подправила бы ими угрястую физиономию. Этого удовольствия ее лишил Джихон, доверив молоток и три здоровенных кованых гвоздя. Лихо размахивая орудием производства, Алекс уже вколотила один из них, когда заметила двух женщин, вышедших из-за угла главной башни.
Впереди с важным видом торопилась куда-то девочка лет двенадцати — тринадцати в голубом платье, с широким узорчатым поясом и голубым шелковым платком, накинутым на плечи. Большущие зеленовато — карие глаза на слегка вытянутом бледном лице смотрели куда-то в космическую даль. За ней что-то бубня шла Симара.
И надо же было случиться, что именно в этот момент молоток соскользнул со шляпки гвоздя и пребольно съездил Александре по пальцам.
Не глядя на плотников, девочка презрительно скривила губы. Симара, взглянув на них, выразительно покачала головой.
— Силен же ты ругаться, Алекс, — задребезжал стариковским смехом Джихон, когда важные люди скрылись из глаз.
— На Сайо-ли засмотрелся! — подхватил молодой. — Глазеть на девчонок много ума не надо.
— Было бы на что глядеть! — огрызнулась Александра, посасывая окровавленный палец.
— Кому что нравится, — усмехнулся Джихон.
— А эта Сайо, она — дочь нашего хозяина? — спросила Алекс.
Плотники переглянулись.
— Воспитанница, — кривовато улыбаясь, ответил угрястый. — Дочь кого-то из друзей. Он ее с войны привез.
— Ты, Алекс, лучше о ней не спрашивай, — наставительно проговорил Джихон. — Голова целее будет. Понял?
— Как не понять, — кивнула Александра, решив про себя разузнать все, что только можно об этой Сайо.
— А если понял, сходи к Чжанчолу и скажи, что я тебя за кожей для навесов прислал.
К вечеру они закончили незатейливое сооружение. Ключник остался доволен и прислал кухарку с корзиной еды.
— Вот почтенный Чжанчол прислал за работу.
— Не откажемся, — обрадовался Джихон, принимая чашку с рисом и маленький кусочек мяса. Старик присел на кроточки, прислонившись спиной к курятнику. Другой плотник завернул свою порцию в лист лопуха и убрал в сумку на поясе.
— Домой я пойду, — проговорил он. — Жена приболела, отнесу еду ребятишкам.
Старик кивнул, пережевывая рис беззубыми челюстями.
— Иди. А вы садитесь, поужинаем после хорошей работы.
Александра и молодой плотник уселись рядышком и принялись уминать рис.
— Не забудьте посуду на кухню занести, — кухарка положила два кусочка мяса на свежеструганный насест и ушла.
Алекс не успела взять свою порцию, как парень, вскочив, сграбастал оба куска.
— Жирно тебе будет, соплив больно.
— Отдай, Вонгыр! — прикрикнул Джихон, вытирая губы, — Алекс не меньше тебя работал.
— Пусть сначала молоток научится держать! — нагло усмехнулся тот, глядя на Александру.
— Злой ты, Вонгыр, — вздохнул старик, отворачиваясь — Мальчишка, можно сказать, себя не помнит, не поправился еще толком, а ты…
— Вот когда вспомнит, тогда пусть мясо и ест! — заржал парень.
Прежняя Саша Дрейк уже махала бы кулаками или вцепилась бы ногтями в наглую морду.
Но Алекс вдруг почувствовала, как откуда-то из глубин сознания поднимается пугающая, темная волна.
Не торопясь, она облизала ложку, глядя, как Вонгыр рвет крепкими зубами жесткое мясо.
— Животик не заболит? — участливо спросила Алекс, снизу вверх рассматривая обидчика.
— Чего? — не понял тот.
— Я говорю, брюхо не треснет?
Вонгыр был выше ее ростом и гораздо шире в плечах. Уперев руки в бока, он грозно возвышался над сидящей Александрой.
— Захочу, мое брюхо и тебя переварит, понял, придурок!
Дальше все случилось словно бы помимо воли Алекс. Пальцы правой руки согнулись, образовав нечто напоминавшее клюв и стремительно, как бросок кобры, ударили в живот наглеца.
Лицо Вонгыра побледнело так, что красные пятна образовали на круглой физиономии затейливое созвездие. Александра неторопясь встала и отошла в сторону.
Парень все никак не мог вздохнуть.
— Эй, Вонгыр, — обернулся к ним Джихон. — Ты чего?
Угреносца вырвало. Мутный поток вывалился на свежий пол.
— Съел чего-то не то, — ответила Алекс на безмолвный вопрос старика.
Сайо чувствовала, что со смертью Шанако в ее жизни начался новый этап. Если раньше она рассчитывала, что опекун выдаст ее замуж за кого-то из соратников соседей, или найдется младший сын какого-нибудь землевладельца, который согласится взять ее в жены. Теперь же девочка твердо знала, что никуда ей из этого замка не деться. Жизнь Сайо обречена пройти в его стенах замужем за старым Гатомо.
Грустные размышления прервал шум на дворе. В ворота въезжали вооруженные всадники. Впереди ехал воин в белом траурном кимо. «Соратники барона Кирохо», — догадалась Сайо.
Рыцарь встретил дорогих гостей на крыльце главной башни. На нем тоже была белая траурная одежда, а на лице — соответствующее скорбное выражение.
Соратник Кирохо поклонился.
— Как только мой господин получил от тебя печальную весть, мы сейчас же выехали из замка, чтобы помолиться от его имени на могиле сестры.
Гатомо возвратил поклон.
— Предлагаю вам смыть дорожную пыль, поесть, а после я провожу вас на кладбище.
— Благодарю за гостеприимство, Гатомо-сей.
В то время, как посланцы барона мылись в бане, конюхи рыцаря занялись их лошадьми. Направленный им помогать Алекс никак не мог снять седло.
Хозяин замка поморщился и приказал конюху показать новичку, как это делается.
— А то он до вечера возиться будет.
— Гатомо-сей, — обратился к нему старший соратник. — Может, спросим у людей Кирохо об Алексе?
Рыцарь удивленно посмотрел на Мирамо.
— Зачем?
Они давно знали друг друга, и господин вполне доверял начальнику своих воинов. Зная это, старший соратник высказался откровенно.
— Не нравится он мне, Гатомо-сей.
— Чем?
— Не знаю, — отвел глаза воин. — Странный он какой-то.
Рыцарь взглянул на Алекса, уже возившегося возле другой лошади.
— Пока на него никто не жалуется. И что могут знать воины барона?
— Наши крестьяне нашли его в горах, — стал торопливо объяснять Мирамо. — По ту сторону перевала — владения вассалов Кирохо. Что если он сбежал от кого-то из них? Соратники барона вполне могли слышать такое редкое имя.
— Если его, конечно, зовут Алексом, — проворчал рыцарь.
— Они могут знать его приметы, — продолжал настаивать Мирамо. — Ведь канцелярия наместника рассылает описание только врагов Сына Неба, а не беглых крестьян…
— Потом, — оборвал его Гатомо, заметив выходящих из бани гостей.
Согласившись привести себя в порядок после дальней дороги, гости, однако, от еды отказались, сразу направившись на кладбище. Там они зажгли привезенные с собой свечи и, опустившись на колени, стали молиться о светлой душе сестры их господина. Само собой Гатомо тоже пришлось присоединиться.
Наконец старший из посланцев барона счел главную часть миссии выполненной, и благородные воины решили подкрепиться.
— У тебя хороший замок, Гатомо-сей, — сделал он комплимент хозяину, когда они вошли в ворота.
— У твоего господина, Имитумо-сей, он куда больше, — вернул похвалу рыцарь.
— Кирохо-маро уже пятьдесят лет, а твой замок совсем молод, — возразил соратник барона. — Уверен, что через полвека и он станет не хуже.
За приятным разговором они поднялись на третий этаж главной башни. У дверей большого зала их встретили Сайо и Симара. Не обращая внимания на склонившихся в поклоне женщин, Гатомо указал на обтянутый синей материей короб.
— Здесь то, что моя супруга просила передать брату.
Соратник барона смешался.
— Прости, Гатомо-сей, мы торопились и не взяли повозки. Нельзя ли переложить вещи в сумки, чтобы мы могли приторочить их к седлам.
Рыцарь мысленно обругал себя за недогадливость.
— Конечно, Имитумо-сей! Надеюсь, вы не торопитесь?
— Нет. Мы хотим выехать завтра с рассветом.
В главном зале их ждал накрытый стол. Усадив посланца барона на почетное место, Гатомо стал расспрашивать его о здоровье благородного Кирохо-сея, о новостях. Вошел Мирамо, склонившись к уху господина, он проговорил:
— Вещи уже перекладывают.
— Хорошо, — похвалил его рыцарь.
— Может быть, покажем Алекса, пока…
Соратник красноречиво взглянул на большую бутыль водки, гордо возвышавшуюся в центре стола.
Гатомо раздраженно поводил седыми усами. И в который раз подумал: не сменить ли ему старшего соратника?
— Скажи, пусть приведут, — сквозь зубы буркнул он.
Мирамо, поклонившись, вышел.
— У нас тут интересная история приключилась, — проговорил рыцарь, обращаясь к гостю. — Мои люди нашли в лесу человека, который ничего о себе не помнит…
Симара со служанкой торопливо вытаскивали из короба заботливо уложенные вещи Шанако, когда мимо них прошел озабоченный старший соратник. Семенящий за ним Чжанчол принес новенькие мешки.
— Вот, — проговорил он, вытирая пот, — Самые лучшие выбрал.
— А нитки с иголками? — спросила Сайо.
— Не забыл, Сайо-ли, — ключник подал Симаре кожаный мешочек с торчащими иголками.
Тут дверь в зал открылась, и вышел Мирамо.
— Чжанчол, — скомандовал он. — Найди Алекса и приведи сюда. Господа хотят на него взглянуть.
— Слушаюсь, мой господин, — поклонился ключник.
— Поторопись!
«Зачем соратнику барона Кирохо смотреть на какого-то Алекса», — недоумевала Сайо.
Смешно шлепая босыми ногами по гладкому полу, Алекс поклонился госпоже, потом старшему соратнику, при этом бросив странный взгляд на разложенные вещи Шанако:
— Звал меня, Мирамо-сей?
Гатомо разливал уже по второй, когда, постучавшись, в комнату вошел старший соратник.
— Вот это Алекс, — проговорил он.
Молодой человек низко поклонился.
— Взгляни, Имитумо-сей, — попросил хозяин.
Соратник барона поднялся и, подойдя в плотную, взглянул парню в глаза.
— Нет, Гатомо-сей, — эту морду я никогда не видел. И не слышал, чтобы у кого-то из соседей сбежал крестьянин с таким именем.
— Иди, — разрешил рыцарь, недовольно взглянув на Мирамо.
Когда старший соратник вышел из зала, Сайо заметила у того на лице красные пятна. Алекс едва успел поклониться, как Мирамо схватил его за шиворот и почти сбросил с лестницы.
Внизу послышался грохот и ругань кого-то из соратников. Бросив взгляд на удивленную Сайо, старший соратник перевел дыхание.
— Что там? — спросил он.
— Этот болван опрокинул столик, — донесся со второго этажа голос Кирибуцо.
— Разбил чего?
— Нет.
— Двадцать палок, — бросил Мирамо, — Пусть лучше под ноги смотрит.