- ..дам! - пробилось наконец сообщение окружающего мира в мои уши.
Я очнулась.
- Чего?
- Денег дам! - пылко уточнила лысая голова, добившись моего внимания. - Кольца дам, серьги, браслеты! Ожерелья! Худшее из них дочь султана могла бы одеть на свою свадьбу! Вай, девушка, алмазы дам, а?
- Тебе понравилось, что ли?
Во жизнь, кругом одни извращенцы...
- Вай-нэй! Все отдам, уходи только!
- А-а...
Ну, это уже понятно. Нет, все-таки, что тут такое было? Взгляд упал на вбитый в стену стол и заваленную дверь - ага, начинаю вспоминать.
- ..значит, никто отсюда не уйдет! - заявляю я, старательно нагромождая лавки и припирая их сундуком. - Не надо было отбирать у меня ужин, зайчики...
Это было, когда один из нападавших опрокинул стол, и еда раскатилась и разлетелась по полу. Ага. Помню... и перекошенные морды моих захватчиков тоже припоминаются. Живо так...
Стоп-стоп, так это я, получается, голодная? Раз пузо перехватило управление на себя? Так вроде нет голода... только вкус во рту не очень. Я поморщилась и выплюнула на ладонь осточертевшую чешую.
А это оказалась пуговица.
Я похолодела...
Следующие пять минут ковры летали по лавке, как птицы на озере перед отлетом в теплые края. Раз - тип в углу, без сознания или притворяется. Два - тип у баррикады. Вылитая гусеница, даже ползет. И чем я его так замотала? Не горюй, тип, все гусеницы когда-то становятся бабочками... вот еще один, под каким-то перевернутым ящиком. Теперь три - четверка сцепленных теми самыми наручниками мужиков валяется у стеночки и дергается, поминая того самого "шергэллаха". А, это у них злой бог. Нейгэллах добрый, Шергэллах злой, и они все время воруют друг у друга жену-солнце. Заберет добрый - наступает весна, приходит лето, украдет злой - приходят дожди и холод... ладно, чхать мне на местные заморочки с религией, мне б с собой разобраться. Ведь не могла же я стать людоедкой? Ведь нет?
А пуговица?
Нет, я не думаю, что могла сожрать кого-то... тем более, с костями и так далее, но типов вчера было восемь. А типов в комнате семь. Восьмой где?
- Золото дам! - вмешивается в мои мысли голос непутевого похитителя девиц. - Красное, а?
- Отвянь.
- Белое! - уговаривает доро Тиллах. О, кстати. Чего я ломаю голову? Свидетель же есть!
- Слышь, ты, киднэппер...
- Да? - даже не спрашивает, кто эти киднэпперы...
- А ну скажи, я тебя, случайно, не покусала? А то...
- Ик, - тут же ответил похититель.
- Чего?
- Ик.
О-очень понятно!
- Слушай, ты, отвечай, пока я не проголодалась!
Ну вот что я такого сказала? Взял и вырубился прямо посреди разговора. Эх, мужики... Господи, да что ж тут вчера было? Где эта восьмая скотина?
- Не найду - убью, - нелогично пообещала я.
Торшер у стенки дернулся. И мееедленно так пополз в сторону. Стоп. Торшер? С ногами? Причем с ногами в сапогах и этих коротких местных штанишках! Особенно если учесть, что до ламп на ножках местные вообще еще не додумались! Одним прыжком я настигла оживший торшер и вжала в стенку, сдирая с головы осветительный шар. Открывшееся лицо можно было вешать на ю-тубе под названием "в-такие-минуты-очень-нужен-памперс". Вот и восьмой.
Я тут с ума схожу, а он из себя осветительные приборы строит! Заррраза!
- А ну, иди сюда, лампочка Ильича...
- Куда? Зачем? Не на...
- Сюда! Будем из тебя бра делать!
Мда. Кажется, что-то не то сказала. А, может, по-здешнему, "бра" - это что-то совсем нехорошее? Но мой "торшер" закатил глаза и попытался отключиться. Ну твою же швабру, это называется, бандиты... Фиалки, блин.
- Слышь, ты, кто меня заказал? Эй!
Бесполезняк.
Есть тут еще кто живой? Ау! Ага, есть, вон мужик под ящиком! Помню-помню этот ящик. В нем вчера халва была. Помощник Тиллаха дал, вроде как выкуп... когда я.. ха, когда я у него пуговицу с рубахи откусила. Почему-то они дружно считают меня чуть ли не людоедкой. Или не чуть? Вернусь к вампиру - пусть объясняет, что он там намалевал на моем лице.
Ничего, от любой славы может быть польза.
И я нежно улыбнулась очнувшемуся киднэпперу:
- Что ты, говоришь, мне дать обещался?
Лавку я покидала нагруженная симпатичным позвякивающим мешочком и ценными сведениями о том, кто меня заказал. Зараза Тиллах так и не сказал имя, но догадаться в общем, было можно...
- Нуршулта Шергеллах! - прошипел рядом чей-то злой голос. А, я на кого-то налетела. Нет, мне ничего, а он сидит на земле. Мужчина в тюрбане, ничего такой. Причем, похоже, неудачно сидит - из-под подола здешней одежки торчит не то кожура банана, не то еще чего-то столь же приятного и вдохновляющего. На что вдохновляющего? Ну вот на это:
- Дочь жирафа! Порождение пьяного быка и черепахи! Смотри, куда идешь, ты, плод союза овцы и...
- И? - заинтересовалась я, когда тирада оборвалась на полуслове.
Взгляд типа в тюрбане прикипел к моему лицу. Я спохватилась, что так и не нашла в лавчонке киднэпперов зеркала (в смысле, нашла, даже три, но все битые - похоже, нам с пузом вчера что-то здорово не понравилось). Что ж у меня там такое нарисовано? Ладно, потом узнаю.
- Слушай, мужик, ты же не в претензии?
- Нет..
- Так, может, разойдемся по-хорошему?
- Нет...
- Не поняла. Тебе от меня еще чего-то надо?
- Нет... - похоже, остальные слова он просто забыл.
- Тогда я пошла.
Так... а куда, интересно, мне идти? Вокруг шумел, скрипел, перекрикивался на разные голоса цветистый восточный базар, и куда идти между всеми этими арбами, тележками, лавками и палатками, я не имела ни малейшего представления. Экскурсовода-то больше нет.
Дорогу спросить оказалось не так-то просто. Прохожие шарахались. Лавки на моем пути как-то поспешно закрывались. Попавшийся на пути ишак завопил дурным голосом и утянул своего хозяина в переулочек, подальше от меня. Как же добраться домой? Там вампир, наверное, уже волнуется. Если, конечно, заметил вообще, что меня нет. Если у него очередная "реакция", то фиг заметит.
Еще один поворот, и опять народ втихую рассасывается, не доорав восхваления своего товара. Да твою же швабру!
Единственный, кто отважился подойти, был нищий. И то, как выяснилось, слепой. Сунула ему монету - полдороги потом слышала, какая "госпожа красавица". Но дорогу у него не спросишь... В смысле, спросишь, но он-то ориентируется по-другому.
- Тетя, тетя, а почему вы такая большая? - пискнуло из-под ног.
Я вздохнула.
- А может, это ты маленькая?
Синеглазый ангелочек с пухлыми щечками почесал носик и недоверчиво изрек:
- Я не маленькая... мне уже... уже вот! - и мне были продемонстрированы четыре довольно перемазанных пальчика. - Вот. А ты все равно большая. Почему?
- Наргинэ! Наргинэ, о всемилостивый! - от ближайшей лавки героически бросилась женщина, точней, девчонка. - Отойди от нее, ты!
- Да запросто. Тихо-тихо, я не кусаюсь.
Черноволосая девчонка подхватила свое сокровище, все еще пересчитывающее свои пальчики, и сверкнула глазами:
- Ты не получишь мою дочь!
Дурдом. Тихий...
Эта девчонка (помладше меня, между прочим!) и правда оказалась мамой малышки. Алия ее звали. И вполне отзывчивой. Одолжила мне платок лицо прикрыть, дорогу показала... и даже не хотела монетку брать. Взяла, только когда я сказала, что это малышке на бусы.
Так что сейчас топаю по рынку честь честью, пугаю народ только размером. Но этим их не напугаешь.
- Рыба, рыба, рыба! Свежая, копченая, соленая! Продаются рыбьи потроха на гадание! Продается рыба угу, ароматная! Рыба, рыба, рыба!
- Ножи-и точу... ножи-и точу...
- Рыба, рыба, рыба!
- Крысы! Бойцовые и охранные! Змеи-и-и-и!
- Рыба, рыба, рыба!
- Крысы и змеи!
И глаза с двух сторон: то равнодушные рыбьи, то злые черные бусинки - крысиные. Бррр. Что за ряд такой... неприятный?
- Плети! Наручники! - тут же раздалось справа как знак, что нет предела совершенству. - Цепи!
- Услуги палача...- вкрадчиво предложил голос слева - от ряда мужчин, которые ничего не продавали, а стояли мрачно-неподвижно, как секьюрити у гроба несбереженного клиента. - Опытный мастер...
Твою швабру, куда меня занесло?
- Мальчик десяти годов, гожий для услуг домашних и иных, - тут же донеслось спереди.
Я замерла. Алия, объясняя дорогу, выразилась что-то типа, "а потом пройдешь мимо рабского рынка, и..".
Похоже, мимо я не прошла.
Знаете, я бы, может, и прошла. Вон в ОБЖ всегда советуют: увидите конфликт - пройдите мимо. Вызовите милицию-полицию-службу-спасения-и-все-такое, но сами не лезьте.
- Первая цена... эй ты, повернись спиной! Дай почтеннейшим на тебя посмотреть! Первая цена - орел.
Ну... наверное, правила ОБЖ не дураки придумывали? Кстати, слушалась бы я ОБЖ - сюда бы не попала.
- Терпелив, скороумен, ловок на руку...
- А по здоровью как?
- Сейчас. Зубы покажи. Покажи зубы, кому сказал! З-з-звереныш! Опять плетки захотел?
А, ладно. Все равно с ОБЖ у меня никогда не ладилось...
И я свернула к помосту.
Когда вечером по городу пошли жуткие слухи о разрушении рабских рядов каким-то чудовищем, которое принадлежит вампирам, я только поражалась неуемной фантазии сплетников. Никакое я не чудовище вообще-то. И рынок я не разрушала. Честное слово. Я даже сначала просто купить ребят хотела... Деньги из логова похитителей были - так чего жмотничать на доброе дело?
Работорговцы эти сами виноваты.
Подошла к этому... что, неприличных слов не говорить? Ну назовем прилично: скотина. Не шучу я! В сравнении с тем, что у меня на языке, это еще очень приличное слово. Я по-человечески подошла! Сказала, что хотела бы купить парнишку - вот этого с помоста. А эта... ну, вы поняли... заухмылялся, что для меня, видите ли, мальчишка еще не дозрел. И вообще, с рабами он не разговаривает, рабы должны знать свое место и все такое.
Я даже ответить сразу не смогла. Когда по лицу въедут половой тряпкой или удар в живот пропустишь, слова, бывает, тоже не сразу находятся. Это потом они приходят, причем больше чем надо. Вот и я три секунды (пока этот тип проезжался по моей внешности и будущему в качестве вампирской закуски) только рот открывала, как рыбка на моем бутерброде.
А потом и у меня слова нашлись.
Много...
"Имбецила" продавец явно не понял, "альтернативно одаренного" пропустил мимо ушей и смысл выражения "даун звезданутый" тоже до него не дошел. Но зато на банального придурка он вскинулся так, что завязалась небольшая свалка. Действительно, небольшая. Я всего лишь придержала этого... за шиворот. Да, в воздухе. Да, он малость посинел, зато притих. Стража на мое самоуправство, конечно, рванула, как питбули за кошкой, но их начальник почему-то придержал ретивых подчиненных, а покупатели вообще принялись ставки делать и хохотать. Так что я имела полную возможность высказать продавцу, какой он нехороший человек и невоспитанный сын у мамы. Тот сначала брыкался, потом обвис и принялся усиленно изображать жертву удушения.
На шум выбежал хозяин, кругленький такой, шустрый, в серебряном тюрбане, и спросил, что происходит. Недодавленный продавец мигом ожил и заябедничал, как его обидела нехорошая Дарья. Работорговец и разлетелся: