Я заметила, что один из молоденьких орков, следуя молчаливому приказу, забрал оставшихся после отъезда других принцесс лошадок. Ольха вздернула брови и, улыбнувшись уголками рта, ткнула меня локтем в бок. Ей это показалось чрезвычайно умным и практичным. Я только тяжело вздохнула… В этом смысле жребий оказался удачным. Сестра, по крайней мере, попадет к существам, близким по духу. Она тоже терпеть не может, когда что-то где-то плохо лежит, и забирает в надежде найти этой вещи лучшее применение.
Орки были одеты в свободные одеяния из тонкой кожи, укутывающие фигуры с ног до головы, только по случаю знакомства покрывала с лиц откинуты, а капюшоны сняты. Резкие, но гармоничные черты, раскосые узкие глаза, цвета которых было не разобрать, густые брови. Длинные жесткие волосы заплетены в косы, перевитые кожаными шнурками. Я покосилась на Олю. Она облизнула внезапно пересохшие губы. Волнуется… Я – тоже. Ничего…
– Прорвемся…
Скрылась из вида поляна встречи, повеяло свежестью.
Но вот всадники расступились, пропуская вперед тех, кто совсем не походил на героев сказок и легенд. Дриады… верхом на странных животных, напоминающих лошадей только внешне. От них не веяло обычной жизнью, да и цвет шкур белоглазых зверей был странен. Тускло-зеленый, как увядающая листва. А сами дриады… высокие, стройные, но оставляющие впечатление какой-то основательности, приземленности. Столь же смуглые, как и их спутники, в больших глазах не видно белков, все место занимает карего цвета радужка. Длинные темно-зеленые, почти черные волосы убраны под тонкие плетеные обручи. Непривычного фасона обтягивающие одежды не скрывают достоинств изящных фигур.
Из группы остановившихся на тропе дриад выдвинулась одна, встала рядом со старшим степняком. Молчание затягивалось. Мы с сестрой переглянулись и дружно изобразили приветствие, коснувшись правой руки сердца и еле заметно склонив головы:
– Принцесса Ольха…
– Принцесса Береза…
Нелюди начали одновременно произносить слова приветствия, запнулись и переглянулись недоуменно.
– Я, Ольха, – решилась сестра, – рада приветствовать тех, кто ведет меня в новый дом.
Подавив смутное желание убежать, я подхватила:
– Я, Береза, тоже рада приветствовать…
На лицах встречающих нарисовалось облегчение. Рассредоточившись двойным кольцом по лесу вдоль тропы, орочий отряд повел нас вглубь леса. Впереди ехала пятерка дриад, а замыкал цепочку молодой нелюдь, ведущий на поводу прихваченных лошадей. Наши же, как зачарованные, неторопливо рысили между ними. Даже не требовалось дергать повод, когда нужно было свернуть на очередное ответвление.
Попетляв по волшебной тропе, чью магию я чувствовала, даже не закрывая глаз, мы вышли к предгорьям. Справа стеной возвышалась Великая гряда, слева тянулся лес, принадлежащий светлым эльфам. Я прикрыла глаза, не желая видеть, как мелькают в тумане, скрадывающем расстояния, высокие деревья и выжженные до черноты прорехи. Неожиданно лес кончился, уступая место травам в полный человеческий рост.
Степь. Я глубоко вдохнула. Пахло солнцем и цветущей медуницей. Конец весны и начало лета есть лучшее время для ее сбора. Самую большую силу имеют эти соцветия…
Пришпорив лошадку, подъехала к сестре. Наши руки соприкоснулись, придавая уверенности… Мы справимся.
– Я верю, – сказала Оля, щурясь на солнце.
– Я надеюсь, – добавила я, всматриваясь в горизонт.
Мы верим в себя, надеемся на лучшее и жаждем свободы… которой никогда не имели.
Почти целый день мы ехали под палящим солнцем практически в никуда. Иногда мне казалось, что орки заблудились, и только солнце, неизменно двигавшееся по утвержденному богами маршруту, разубеждало меня в этом. Жарко… Облизнув губы, я отпила из предусмотрительно подвешенной к седлу фляжки. Устало утерев со лба пот, вздохнула. Тело ломило от долгой езды, а шляпка не очень защищала от обжигающих лучей. Голова слегка кружилась.
Хорошо оркам. Закутались в балахоны, прикрыли лица и растворились в травяном лесу. Незнающим казалось, что в такой плотной одежде они просто задохнутся, но несколько хлопковых прослоек под тонкой кожей создавали прекрасное ощущение прохлады, смягчая жару. А дриад, похоже, припекающее солнце вовсе не беспокоит. Едут себе и едут, подставляя ему лица да время от времени посматривая на меня с хмурым интересом.
Когда на закате дня я увидела лес, сначала не поверила своим глазам. Гигантские дубы и ели вырастали на горизонте, являя нам свое величие.
– Наконец-то тень! – воскликнула восхищенно Оля. Практичная моя.
Я же внимала изливающейся на меня магии.
– Что это за место? – прошептала, ни к кому не обращаясь.
И вздрогнула, услышав от одной из дриад торжественное:
– Первая Дубовая роща!
Предупреждая готовый сорваться с губ вопрос, добавила:
– И ныне единственная.
Ольха
Уловив в голосе дриады направленную на нас неприязнь, я вскипела. Не надо мою сестру обижать, она совершенно ни при чем, а обвинять кого-то в сожжении Рощ, опираясь только на происхождение, – несправедливо. Моя сестра этого не заслуживает.
– Послушай, Яра, – подъехав ближе, прошептала я, – стоит ли тебе говорить им, что ты волшебница? А то кто их знает…
Сестра нахмурилась, задумчиво перебирая пряди, выбившиеся из косы. Помолчала немного и кивнула:
– Но и ты помалкивай, талантливая моя.
Это разумно – не раскрывать всех карт в первый же момент. Мы не знаем, что нас ждет, каковы по сути наши хозяева… А где мы будем жить?
А вот и ответ. Объезжая на почтительном расстоянии Рощу и любуясь ее почетным караулом из вековых деревьев, мы не сразу заметили россыпь шатров. В некотором отдалении, но в пределах видимости от обители дриад вырастали из травы разноцветные, то ли лоскутные, то ли кожаные конусообразные крыши. На высоких шестах были развешаны флаги, а то и целые изукрашенные полотнища, лениво трепыхающиеся на ветру.
Дриады и орки, возникшие из трав, церемонно распрощались, клянясь и выговаривая гортанные слова ритуального церемониала. И разъехались, скрестив на нас, замерших в нерешительности, выжидательные взгляды.
Я почувствовала, как рвется в груди что-то… то, что всегда делало нас единым целым.
– Это иллюзия, – твердо сказала Яра, – нас ничто не разлучит.
Может быть. Главное – верить.
– Давай прощаться… – изо всех сил сдерживая слезы, шепчу я.
– Не так уж далеко мы будем друг от друга.
– Сейчас… но позже… – взявшись за руки, мы соприкоснулись мыслями.
Вместе, всегда!
И мы медленно, нехотя разъехались, до последнего мгновения соприкасаясь кончиками пальцев.
Вместе, всегда…
Последнее теплое и ласковое мысленное объятие, и я, постоянно оборачиваясь, направила лошадь следом за сопровождающими. Вот мы с Ярой последний раз встретились взглядами, и сестра, махнув на прощание рукой, скрылась за стройными древесными стволами.
Вместе, всегда. Мы рядом! Как… странно и пусто. И на сердце будто камень лежит. Неподъемный такой, гранитный…
Миновав первый круг шатров, я оторвала взгляд от холки коня. Обрушившийся на уши шум требовал хотя бы того, чтобы на происходящее обратили внимание. Один из орков откинул прикрывавшую лицо найру и выкрикнул приветствие. Остальные один за другим спешились, передавая поводья коней возникшим, кажется, из ниоткуда сородичам.
Я огляделась. Действия замерших у стремени орков предполагали, что я должна спешиться. Ладно… хотя покинуть дамское седло после чрезмерно долгого путешествия оказалось не так-то просто. Ох! Неуверенно оглядевшись, я отпустила повод лошади и сделала пару шагов на подрагивающих ногах. Кровь сотнями иголочек пробежалась под кожей.
Один из орков подхватил меня под руку, не давая упасть. Какой позор…
На всей территории становища трава была выкошена и короткая стерня не мешала ходить. За первой линией невысоких красно-коричневых шатров было много свободного места. А чуть дальше как грибы вырастали новые, разноцветные конусы, большие и маленькие, группируясь штук по пять-шесть, и конца-края этому не было видно. Эти куртины образовывали малые круги, в центре каждого возвышался длинный шест с полотнищем, разрисованным непонятными рисунками.
Я жалобно поглядела вслед орку, уводившему лошадь с багажом.
– Не волнуйтесь, – раздалось над ухом гортанное, и я едва не отскочила назад. – Посмотрите, вас встречают.
И правда, навстречу мне двигалась большая гомонящая толпа. Впереди вышагивал старейшина. А кто это еще мог бы быть? Высокий, в светлых, свободных одеждах, расшитых цветными нитями. Длинные седые волосы заплетены в косу и перевиты цветными ремешками, лицо покрыто морщинами. Он шикнул на стоящих позади и сделал приглашающий жест рукой.
Мне?
Делаю шаг вперед, и поддержка исчезает. Еще шаг… бесконечность мира сузилась до колючей стерни, по которой неспешно движутся ко мне местные властители.
Кто-то из них обратился ко мне на своем гортанном наречии, но я отрицательно покачала головой. Не понимаю… Тот, что звал меня, вздернул брови и прокашлялся. И повторил на знакомом мне языке, с легким акцентом:
– Мы, собрание старейшин вольных кланов свободной степи, рады приветствовать у своих шатров новую дочь. Согласна ли ты разделить с нами трапезу?
Я изобразила некое подобие реверанса, пытаясь выиграть время на раздумье. Что говорить? Ах, была бы здесь Яра! Она бы знала… Кажется, это ритуальная фраза, после которой прибывший обретает статус почетного гостя? Как бы сказать половчее?
– Я, Ольха Дривленская, рада приветствовать вас в вашем доме и с благодарностью принимаю приглашение.
В ответ на эти слова старейшина приветливо улыбнулся, отдавая короткий приказ, и две наряженные в длинные расшитые туники орчанки выступили вперед, подхватили меня под руки и повели сквозь расступающуюся толпу. Очень кстати, ноги у меня окончательно отказались передвигаться. Властители последовали следом. Пока меня вели, а скорее несли под руки к одному из центральных шатров, я разглядывала женщин. Те же узкоглазые лица, только с чуть более мягкими чертами лиц, черные волосы заплетены в десятки косиц, каждая из которых украшена бусиной или цветной ленточкой. Туники гладкие, расшитые шелком, а узор из тех, заговоренных, отвращающих зло. Сапожки мягкие, с бахромой по верху.
Внутри шатра было просторно. Низкий, длинный подковообразный стол уставлен незнакомыми яствами, вокруг на коврах разложены подушки. На них надо сидеть? Под потолком натянуты разноцветные ленты, а примерно треть пространства отделена плотной занавесью. Любопытно, что там?
Я послушно подошла и уселась, подобрав юбку и скрестив ноги, на указанное почетное место. Ах, как хорошо… нет, было бы хорошо, если бы рядом сидела сестра. Расселись и десять старейшин, странно переглядываясь. Хватило места также и еще нескольким более молодым, но достаточно влиятельным оркам.
Первая трапеза очень важна… только главам кланов и воинам, доказавшим свое право на власть, дозволено в ней участвовать. Тот старик, что сейчас уселся от меня по правую руку, назвал меня дочерью, значит… А что это значит? Меня принимают в род, а сейчас предстоит выбрать семью. Но как? Как? А я сижу и не знаю, что делать, да вдобавок потная, грязная и усталая, как дровосек после суточной рубки.
Одна из женщин обнесла присутствующих водой для омовения в начищенном до блеска медном тазу. Ополоснув руки, я покосилась на сидящих в полной тишине орков. Они невозмутимо чего-то ждали. Полог откинулся, и юная девушка в золотистой тунике вынесла на подносе лепешку. В ставшем вдруг торжественном молчании она с поклоном протянула ее мне.