Завалился набок, кое-как отполз в сторону. Навалилась слабость, похоже, я действительно себя истощил. Ни магии, ни сил не осталось. В голове пусто, словно в бочке из-под квашеной капусты. Даже страх куда-то подевался. Усталость притупила все ощущения.
-А вот сейчас должен явиться настоящий злодей, - проворчал я, - и прикончить ослабевшего героя. Это называется драма. Хотя какой из меня герой?
-А если злодей не будет добивать героя? - прошелестел надо мной тихий голос.
-Тогда вообще Мрон знает что получается, - скривился я.
Он материализовался рядом со мной. Высокий, сухощавый, черноглазый и черноволосый, нос с горбинкой, взгляд усталый, грустный. Присел, задумчиво посмотрел на меня.
Я отодвинулся, опасливо глянул: а вдруг кусаться начнет, как та тварь. Хотя, если и начнет, я все равно сделать ничего не смогу, меня сейчас и котенок на обе лопатки положит.
-Действительно, Мрон знает что… - он смущенно улыбнулся, - но нам выбирать не приходится. Это ведь не книга и не пьеса… тут все через… гм… ну ты понял.
-Ну да, - согласился я. - Но мы все стараемся жить по-книжному, ведь только в книгах есть герои без страха и упрека, только там есть абсолютное зло и вселенское добро…
-Но жизнь все равно не книга, - он одобрительно хмыкнул. - А ты понял мою мысль.
-На поверхности болталась, осталось ухватить, - я пожал плечами, поморщился: острая боль пронзила позвоночник. - Так что, есть не будешь?
-Ты невкусный, - уже открыто ухмыльнулся он.
-Твоя подружка так не думала, - я поежился, оглянулся на кучку золы у стены.
Он помрачнел, судорожно сжал кулаки, черты правильного лица заострились.
-Я любил, - тихо произнес он. - Но в тот день все пошло наперекосяк… Сыночек старосты воткнул мне нож в спину, а ее изнасиловали всей деревней, потом выжгли глаза… Я должен был отомстить! И отомстил.
-А сейчас что-то изменилось? - спросил я. Мертвый маг пожал плечами, устало вздохнул.
-Все изменилось. Изменился я, изменился и мир, в котором мне уже не место, но почему-то все торчу тут… первое время мучил этих деревенских бедолаг, а потом надоело. Надоело быть не живым и не мертвым. Поэтому стал ждать мага, что сможет…
-А сам ни-ни? - поинтересовался я.
Он развел руками, скривился - никто не любит признавать свою слабость и ошибки.
-Она меня не отпускала. Я ведь ученицей ее хотел сделать, талантливая девочка была. Но когда все произошло, моя Сила сделала из нее чудовище.
-А сейчас?
-А сейчас я свободен, - он печально улыбнулся.
Я с кряхтением поднялся, охая, ахая и ругаясь. Все тело в ссадинах, синяках, в груди печет - то ли от дыма, то ли от перенапряжения. Глаза режет, кровоточат искусанные от страха губы.
Мертвый маг подошел к остаткам моего посоха, долго ходил вокруг, цокал языком, хмыкал, кривился. Наконец странно посмотрел на меня - то ли с жалостью, то ли с презрением в черных глазах.
-Я так понимаю, чародеи вырождаются?
-Специализация, - буркнул я угрюмо.
Он кивнул, еще раз осмотрел обгоревший посох.
-Помню-помню… - задумчиво произнес он - Из-за этого я и появился здесь.
Совет принял решение преобразовать Орден в Школу Магии. Я не стал спорить. С фанатиками вообще бесполезно говорить. Ушел к надежде создать новый Орден. Но глупо погиб. А теперь Искусству конец.
-В смысле? - Моя челюсть отвисла, глаза полезли на лоб. - Ты хочешь сказать, что…
-Ну да, - отмахнулся он - Ты правильно понял, вообще все на лету хватаешь… Стал бы хорошим учеником.
-А что с Искусством?
-Да ничего, - он остановился, хлопнул в ладоши. - Лет через сто половина из вас станет базарными фокусниками, вторая половина - обычными ремесленниками. Я предвидел это. Хотя…
Он задумчиво посмотрел на меня, потом на останки посоха. Я ощутил смутное беспокойство - Что?
-Все можно еще изменить, - он хохотнул, самодовольно щелкнул пальцами.
-Каким образом? - изумился я.
-Очень просто. Вернуть старые знания, слить с новыми, заново создать Искусство.
-И как ты собираешься?..
Мертвый маг подошел, пристально посмотрел мне в глаза.
-Тебе ведь крестьяне обещали мой посох и книгу?
-Ну да, было такое… - кивнул я недоуменно, - но я не понимаю…
Он исчез, а когда материализовался вновь, то держал в руке старый, почерневший от времени посох и внушительных размеров книгу.
-Держи! - решительно сказал маг. - Это твое по праву.
Я моргнул, промычал что-то нечленораздельное, слишком изумленный, чтобы сопротивляться. Но посох и книгу взял, успел удивиться их тяжести…
-А теперь уходи! - Маг сделал движение пальцем, и дверь с треском разлетелась в щепки.
-Но… - запротестовал я.
-Скорей беги отсюда! - сказал мертвый чародей. Его тело стало истончаться, сделалось прозрачным, невесомым. - Светает. Если не успеешь уйти до восхода солнца, в мире живых тебя больше не увидят.
-Твою ж ты мать! - я смачно выругался, когда до меня дошел смысл сказанного, и стрелой метнулся к выходу.
Снаружи прохладно, холодный утренний туман стелется по ногам. Все еще темно. Но на востоке зарево, вот-вот выступит солнечный диск, теплые лучи согреют землю. Я побежал, поскальзываясь и ругаясь, ноги промочил - вся трава в росе. Споткнулся о какую-то кочку, кубарем полетел с холма. У подножия вскочил, затравленно огляделся, и застыл в немом изумлении.
От вчерашней деревни - одни развалины. Валяются старые гнилые доски, кое-где остовы стен… на земле белеют кости, черепа. Мужские, женские, детские. По развалинам бродят тающие тени - бледные полотнища, лишь смутно похожие на людей, с которыми я разговаривал еще вчера вечером. Где-то сонно каркает ворон.
-Твою мать, твою мать, твою мать!!! - заругался я отчаянно. Страх сжал сердце, колени задрожали и подогнулись.
Я рванул из проклятого места что было мочи. Бежал по лесу, подвывая от ужаса, поскальзывался, падал, тут же вскакивал и мчался дальше.
Очнулся, когда силы окончательно оставили мое бедное исстрадавшееся тело. Рухнул на траву, подставил живот ласковым солнечным лучам. Сам слышал: дышу, как загнанный зверь, в груди хрипит и булькает, кровь молотом стучит в ушах. Немного отдохнул, осмотрел себя - ничего серьезного, синяки да шишки, грязный очень, одежда превратилась в лохмотья. А так жив и здоров.
Рядом в траве лежал посох мертвого чародея и книга - единственное напоминание о том, что все это произошло наяву.