Андрею показалось, что кто-то далеко-далеко рассмеялся глумливым, издевательским хохотом, и монах тряхнул головой, отгоняя дурные мысли.
— Что, голова болит? — раздался голос рядом
Андрей поднял глаза и увидел, что подле его стола стоит хозяйка гостиницы, держа в руках миску с горячими пирогами. Она улыбнулась клиенту и поставив миску на стол, спросила:
— Можно я присяду за твой стол? Не будешь против? Не помешаю?
Андрей равнодушно пожал плечами:
— Присаживайся. Не помешаешь.
Женщина присела на стул, а монах взял с миски кусок пирога, разломил пополам и откусив от него, посмотрел на женщину. Он ещё раньше отметил для себя, что молодуха была приятна лицом и фигурой — гладко зачёсанные волосы, заплетённые в косу, сарафан, украшенный вышивкой, круглые бёдра, обтянутые тесноватым подолом и красивые руки с небольшими перстеньками. Обручального кольца не было — женщина незамужняя — сразу понял он. И ещё — его нос учуял возбуждение, самка хотела самца — нос Зверя уловил это сразу, как только та оказалась возле столика. Аура женщины была здоровой, и только в одном месте полыхал небольшой красный язычок — что-то с рукой. Монах глянул на левую руку — она была перевязана белой чистой повязкой.
— Порезалась сдуру! Точильщик так наточил ножи, что как булатная сабля режут, а я сдуру и цапнулась за лезвие. Вот теперь хожу, как после битвы. Ты, наверное, удивлён, чего это к тебе баба прилезла, да? — проницательно глядя в глаза, спросила женщина (Шанди сказала: 'Она тебя хочет заманить на совокупление, это понятно даже бродячим кошкам! Я чувствую, как она возбуждена). Я увидела интересного мужчину, решила с ним поговорить. Тут так скучно — одни пьяные рожи, да вот этот сонный телок — Олра кивнула на своего кузена — а я люблю слушать о путешествиях, о том, что делается в других городах и землях, что вообще на свете делается. Особенно, когда мне рассказывает такой симпатичный мужчина — она игриво подмигнула Андрею, а тот с усмешкой подумал про себя: 'Внаглую снимает меня! Я снимал женщин, но чтобы меня… впрочем — забыл графиню Баданскую? Да что же это за поветрие такое пошло — бабы начали вешаться мне на шею! Раньше я такого за собой не замечал… новая способность Зверя? Вероятно. Я где-то читал, что оборотни всегда были в чести у женщин, те как будто бы клюют на звериное начало в мужчине, хотят брутального, сильного самца. Как-то определяют в человеке такового, Зверя, и подсознательно желают с ним размножаться, рожать от него такое же брутальное и сильное потомство. Впрочем — это лишь мои умозаключения… '
— Да что там, в других городах? — усмехнулся Андрей — такие же люди, такие же трактиры — один-в-один, ты думаешь, если они живут за тысячу вёрст отсюда, то перестают лгать, воровать, любить и ненавидеть? Всё то же самое. Всё как тогда, когда… — он чуть не сказал — 'когда их создал Бог'. До сих пор он не мог избавиться от многолетних привычек.
Здесь упоминание Бога было равносильно смертной казни. Тут же кто-нибудь бы донёс, и участь 'боголюба' — быть на смертельной арене Круга, или умереть на жертвенном алтаре, во время кровавого жертвоприношения исчадий.
— Нет, люди те же — улыбнулась она — но мне же как-то надо было начать разговор, правда? Вам, мужчинам легче — подошёл к понравившейся женщине и давай расписывать ей прелести общения с таким красивым и умелым во всех отношениях парнем. А нам, женщинам, что делать? Тебе не кажется, что общество просто душат условности?
Андрей чуть не поперхнулся — встретить феминистку в параллельном мире, в средневековом обществе — это нечто странное!
— Я тебя смутила своими странными высказываниями, да? — женщина улыбнулась и розовым язычком облизнула верхнюю губу — ну вот такая я, какая есть. А ты какой есть, путник? Да — что касается 'есть' — это ты на высоте, да! Давно не видала, чтобы кто-то так красиво и много ел. Ты как будто неделю голодал, хотя по тебе и не видно. Одежда новая, как из лавки, кошечка сытая и ухоженная, вряд ли ты нищенствуешь. Пояс хорошо набит и в нём позванивают монеты — я запах денег чую издалека. Но одет скромно, чтобы не бросаться в глаза. На исчадье не похож, скорее на… хммм… в общем, странная ты личность, мой уважаемый гость. Что тебя привело в этот поганый город, средоточие порока и зла? Сидел бы себе в глухих лесах, общался со зверюшками и птичками, зачем ты пришёл в этот каменный лес?
— Слушай — ты стихи не пишешь? Песни? — усмехнулся Андрей — у тебя бы получилось.
— Ты думаешь? — лицо женщины озарилось внутренним светом — а ведь мне иногда хотелось попробовать себя в сложении песен. Я пою, и неплохо. Но под настроение, когда выпью и станет тоскливо…
— Можно спросить…? — начал Андрей, и женщина сразу его перебила:
— Где мой муж, где мои дети, да? — её лицо как-то увяло, и Андрей пожалел, что начал спрашивать. Ведь именно это он и хотел спросить. Странно, что у такой красивой и уверенной в себе женщины нет мужа и детей, это в её-то возрасте, что для патриархального средневекового общества категорически невозможно.
— А нет у меня ни мужа, ни детей. Не могу я иметь детей. Вот и мужа нет. А гостиница досталась от отца, он умер три года назад. С тех пор я одна веду дела. Мать умерла давно — нашли в переулке с ножевой раной в спине. За двадцать серебряников убили. Это же столица… — её лицо ожесточилось и стало совсем грустным — сбежала бы отсюда, да ведь все деньги тут. Где заработаешь больше. И сижу здесь, и буду сидеть, и помру здесь… а вон тот хряк, или его дети, унаследует трактир. Мне-то больше оставить некому. Почему я тебе рассказываю? А почему и нет? Ты симпатичный мужчина, сегодня здесь, а завтра ушёл — и нет тебя. И забыл про меня. И я про тебя. Я душу излила, мне стало легче. А ты посидел в компании с красивой женщиной, которая обратила на тебя внимание, разве не приятно? — глаза женщины смеялись, и Андрей тоже улыбнулся.
Она была очень умна — решил монах. И похоже, что на ней лежало проклятие, как на многих умных женщинах: где найти такого же умного, как она, чтобы жена не подавляла своим интеллектом, чтобы он не чувствовал себя ущербным, придавленным её умом? То-то же… лучше всего выходят замуж дурочки, или маскирующиеся под дурочек — они хихикают, жеманятся, при первом удобном случае затаскивают жениха в постель, залетают… хммм… а вот тут как раз и проблема. Детей иметь не может — значит — пустая, бесполезная — по понятиям средневековья… вот только всё равно кто-то был бы рядом с ней — гостиница, трактир, обеспеченная женщина. Опять же — красивая, и похоже — очень сексуальная. Вон как многозначительно губы облизывает…
— Думаешь — почему с ней рядом мужика нет? — усмехнулась она, как будто прочитав его мысли — не удивляйся, вы, мужики, для меня прозрачны, как стёклышки. У тебя всё на лбу написано. И не три лоб, бесполезно! Эти слова татуировкой на нём впечатаны — рассмеялась она, когда Андрей стал шутливо тереть лоб. Ему нравилась эта женщина, такая непохожая на остальных женщин этого мира. Скорее она походила на мужчину, своим умом, смелостью в высказываниях и неординарностью мышления.
— Ну скажи — зачем мне вот такой муж, а? — она показала на сонного бармена — или вот такие — она незаметно кивнула на компанию из четырёх купцов, с красными лицами, осоловело хлебающих из глиняных стаканов красное вино и спорящих о том, кто в за эту поездку больше заработал и какую девку купит.
— О чём мне с ними говорить? И притом — они все норовят сосвататься за гостиницу, а не за меня, понимаешь? Ну на кой чёрт он мне нужен, такой муж? Деньги у меня и так есть, а мужика на ночь я всегда найду. Ведь всё-таки я красивая, согласись? — она заложила руки за голову и глубоко вздохнула, отчего её высокая грудь поднялась и едва не разорвала лиф сарафана. За столиком купцов кто-то промычал, и они стали жадно присматриваться к столику, за которым сидел Андрей и Олра.
Один из купцов с глупой пьяной улыбкой стал подниматься из-за стола, с явным намерением подойти к сидящей парочке, но натолкнулся на холодный взгляд Андрея. И было в этом взгляде что-то такое страшное, такое смертельное, что купец побледнел и сел на место, с испугом отвернувшись, и начав деланно смеяться какой-то глупой шутке своего коллеги.
— Хммм… а ты сильный человек — удивлённо протянула женщина — тебя можно испугаться, да… вроде и невидный, неприметный, но такой… жёсткий, как вот этот кинжал, что у тебя на поясе (Всё успела заметить, Шерлок Холмс в юбке — уважительно подумал Андрей — ну и ну…) И такой же опасный, как стальной клинок. Ну, так что же привело тебя в столицу? Я уже тебе все мои тайны рассказала, чуть не до описания моего месячного цикла, а ты молчишь и молчишь! Может ты вообще не умеешь говорить, а?
— Ну, ты же сказала, что тебе надо, чтобы выслушали? И только. Нет? — с усмешкой спросил Андрей — тогда может, стоило поставить перед собой кухонную кошку, и наговорить ей всего, зачем это рассказывать первому встречному?
— Кошке неинтересно — пробовала! — рассмеялась Олра — притом она долго не сидит, сбегает. А ты не сбежишь — за комнату-то уплатил! Вот и слушай теперь в довесок к услугам мою дурацкую исповедь. Кстати, а у тебя есть жена? Ведь нет же? Оставайся у меня. Будем вместе гостиницей управлять. Поставлю тебя управляющим, а там, может, и поженимся, а?
— Вон ты как жёстко завернула! — от души рассмеялся Андрей — ты же даже не знаешь, как меня зовут. И тут же — поженимся!
— А чего — первый раз, что ли, иметь дело с мужиком, имя которого узнаёшь… потом — тоже расхохоталась Олра, вытирая рукой слёзы, выступившие из глаз. Но, вообще-то, ты крепок — обычно в этом месте мужики или сбегали, или требовали сразу вести их в магистратуру для регистрации брака. И тут же оформить завещание — на него, конечно. Вдруг меня чёрный понос прошибёт?! Забооотливые…
— Андрей меня звать — решился монах — а в столицу пришёл — друзей я тут одних ищу. Фёдора и Алёну. Вот не знаю где искать, каким образом. Может ты что-то посоветуешь? Откуда начать искать?
— Они на чём приехали? Или пешком пришли? Город-то большой, найти не так просто. Надо знать — куда, в какой район города они могли пойти. Чем он занимается, твой Фёдор? Купец, возчик, портной или кожемяка? Понимаешь? Вот чем он занимается, или занимался — туда он, скорее всего и пойдёт искать приют.
— Охранник купеческих караванов бывший. Потом стражник. А отец его купцом был. Где здесь у вас купеческий квартал? Где они обитают? А может они в гостинице живут?
— Это вряд ли — уверенно мотнула головой Олра — скорее всего сняли жильё, или купили — если деньги есть. Но искать надо точно в купеческом квартале. Где же ещё он будет чувствовать себя в своей тарелке? Не в квартале проституток же, в самом деле? Хотя… охранник… шучу, шучу! Не хмурься! Вижу, что за друга порвать готов. Иэххх… женись на мне, а? Не женишься? Почему-то я так и думала. Ну ладно — тебе ещё чего-нибудь подать? Может вина? Или кошечке — молока? Вон как она притомилась, бедная! Спи, спи, красотка… не буду тебя гладить, нет. Не беспокойся. У меня была кошка — Фортуной звали. Она всех так драла, только клочки летели! Боялись все в мою комнату заходить — она по шкафам бегала и когтистой лапой их как рыбок выуживала. Если бы они видели — описались бы от страха. Не видели. А то ещё любила — спрячется на пол за шкаф, как выскочит — и вцепляется в ногу. Один тип ко мне забрался — то ли обворовать хотел, то ли посмотреть, как живут трактирщицы — говорит — хотел просто спросить… чего спросить? Зачем спросить? В общем, она его так изодрала, что пришлось лекаря вызывать. В клочья просто порвала. Сдаётся и твоя красавица из той породы. Ну всё, не беспокою — раз ты ничего больше заказать не хочешь, и жениться на мне тоже не хочешь — сиди, отдыхай — уже вечер, скоро музыкант придёт, песни петь будет. Потом народ наберётся — там уже совсем весело будет, особенно когда ещё музыканты подтянутся.