Андрей бросил радостному мальчишке медяк и пошёл к пролётке, будя ошеломлённого 'водилу', уснувшего в своём 'Рено' (Что?! А?! Как?! Да-да! В лучшем виде! Поехали! Иээххх!'
Ехать до купеческого квартала оказалось довольно далеко — с полчаса пролётка петляла по кривым улочкам, громыхая окованными железом колёсами и с трудом разъезжаясь с встречными телегами и конкурентами 'таксёра' — с одним он даже крепко поругался, проскакивая мимо и норовя врезать по тому кнутом. Как понял из их перепалки Андрей, второй 'таксёр' был нарушителем конвенции и забрал клиента вне очереди, из-под носа первого. За что его ожидала кара при первой же их встрече. Сейчас просто некогда, так как он везёт господина. Но вот потом…
Что будет потом, Андрей не узнал, потому что второй извозчик ускользнул, нахлёстывая бодрую лошадку, а через минуту они уже оказались в квартале, состоящем из добротных домов, являющихся, в основном, лавками для продажи товара. Андрей расплатился, влез из пролётки и оказался посреди незнакомого города, не зная куда идти и с чего начать.
Начинать, как всегда, нужно было с начала, так что он пошёл в первую попавшуюся лавку, над которой висел на цепях металлический сапог, поскрипывающий на лёгком утреннем ветерке.
— Приветствую, господин! — встретил его улыбкой пожилой человек, сидящий в углу комнаты, заставленной полками с сапогами и башмаками различных видов и расцветок — вам подобрать что-то достойное вашей мужественной внешности? Такому красавцу не пристало ходить в простых, стоптанных сапогах!
— Нет, благодарю — улыбнулся Андрей — я бы хотел кое-что спросить. Вы, случайно, не знаете тут дом, где живут мужчина по имени Фёдор, его жена Алёна и девочка Настя? Они не так давно прибыли в город, а я друг их семьи. Хотелось бы навестить, а как найти — не знаю.
— Хммм… жаль, конечно, что вы не покупатель… но что поделаешь. Может и на нашей улице когда-нибудь перевернётся телега с золотыми. В общем так — слышать я не слышал про вашего друга — видимо ваш друг недавно сюда прибыл, но спрашивать нужно Симона. Симон — агент по недвижимости. Он, ваш друг, обязательно или снял жильё, или купил. А все сделки или проходят через Симона, или он знает, кто и что купил-продал. И не только — его связи простираются очень, очень далеко, и знает он многое — если не всё. Только должен предупредить — он человек, хммм… любящий деньги, скажем так, и за просто так ничего рассказывать не будет. А найти его можно, если пройти вот по этой улице два квартала, там будет серый дом в два этажа, с вывеской 'С'. Его легко узнать, не ошибётесь. На двери звонок — дёрните три раза подряд — так обычно звонят местные, что приходят насчёт покупки недвижимости — он, даже если в сортире сидит, сразу выбежит, даже не подтерев зада — ну как же, деньги могут уйти! Удачи вам в поисках.
— Благодарю. Я вам что-то должен за информацию?
— Да перестаньте! Я же не Симон! — старик весело фыркнул и снова уселся в своё кресло, протянув ноги на табуретку — лучше, как надумаете купить башмаки, или сапоги — придите ко мне. Я вам хорошую скидку сделаю, за то, что вы приятный уважительный человек.
— Взаимно. Обязательно, как буду менять обувь — приду к вам. Обещаю! — Андрей улыбнулся и вышел на крыльцо лавки — в последнее время ему почему-то везло на хороших людей, и он даже слегка обеспокоился — как бы не исчерпать лимит.
Но нет — Симон сразу восстановил баланс, так как оказалось, что это совершеннейшая гнида, мечтающая лишь о том, чтобы клиент пришёл, отдал денег, и… ушёл. Всё. До следующего раза — чтобы повторить пройденное.
Маленький человечек, с торчащими из носа толстыми чёрным волосами и кудрявой головой, он напомнил Андрею одного знакомого адвоката, выжигу и аферюгу. Тот защищал бандитов и всех подозрительных типов, главное, чтобы у них были деньги. Андрей столкнулся с ним на заре своей деятельности, когда ещё числился в рядах вооружённых сил, но уже не очень чтобы так — числился, но выполнял задания совсем несовместимые с честью военного. За это ему уже платили деньги.
Однажды он вляпался в непонятку, попав в милицию со стволом на руках, и занимался им вот этот самый адвокат, в считанные дни вытащивший его из застенков.
В порыве откровенности, адвокат пояснил Андрею, когда отвозил его на своём бентли от сизо, что главная работа адвоката это не витийствовать на суде — забыть надо всяких там Плевако и Ария. Главное — наладить контакты. Чтобы знать — кому сколько дать. Берут все. Не берут только мёртвые. И главное в этом деле, когда попадёшься на взятке, молчать и никого не сдавать — ни судей, ни прокурских, ни ментов. И тогда, ты и на зоне будешь жить как человек, и выйдешь раньше, и бабла при посадке не лишишься, и можешь снова, быстро, заняться той же деятельностью.
Адвокат был слегка пьян — он любил хорошие, дорогие вина. Вёл машину водитель. Почему он разоткровенничался перед незнакомым клиентом? Кто знает — может, хотел произвести впечатление, тщеславие замучило? Почему бы и нет? Он же ничего такого нового не сказал, это и так известно каждому первому.
— Информация будет стоить пять золотых! — сразу безапелляционно заявил Симон — или ищите другого информатора! Мало ли зачем вы их ищете — может грохнуть хотите? А я потом проблем получу. Пять. Всё.
— И если вы знаете, что я хочу их убить, всё равно дадите мне информацию? — спросил Андрей, чувствуя дрожь в руках от желания свернуть шею дерьмецу.
— А что так возбудились? — усмехнулся Симон — если вы хотите их убить — ваши проблемы. Не я же их убиваю. Всё стоит денег. И вот эта информация стоит пять золотых. И я вам дам адрес. И я гарантирую, что те, кого вы ищете, находятся по этому адресу. По крайней мере, последние несколько дней они были там. Без меня вы будете искать их долго, несколько дней. Найдёте, да. Потратите время, деньги, силы, и найдёте. Или же пять золотых, и скоро вы обнимаете — или убиваете — тех, кто вам нужен.
— Скажите — поинтересовался Андрей, ласково улыбаясь Симону — почему вы до сих пор живы? Вот я сижу, и думаю — а может ему шею свернуть?
— А невыгодно. Я всем нужен. И вам нужен. Вот понадобится вам какая-то информация, или же контакт с каким-нибудь высокопоставленным негодяем — куда вы пойдёте? Что будете делать? Ко мне пойдёте. Зачем резать курицу, несущую золотые яйца? Смысла нет. Ну да, я негодяй. И что? Это как-то повлияет на качество информации? Я всегда держу слово, если я дал информацию — она на сто процентов точна. Зачем меня убивать?
— Сука ты — буркнул Андрей — один золотой, и не серебреником больше.
— Четыре
— Два!
— Три, и не меньше! Последнее слово. Меньше не будет, и то, только потому, что ты не собираешься их убивать. А так было бы дороже.
Через десять минут Андрей шёл по улице вниз, под небольшой уклон, и думал о том, что всё-таки с такими откровенными циниками и подлецами иметь дело легче, чем с теми, кто внешне ставит себя ангелами, а в спину шипит гадости и исподтишка строит козни. Эти ясны, как божий день, а вторые — опаснее всего. Тут всё просто — отдал бабла — гони товар. Честная сделка.
На перекрёсте стоял давешний извозчик, который обрадовался клиенту и вмиг домчал его до искомого адреса. И всего за серебряник. После долгого объяснения о трудностях жизни и дороговизне овса.
Простой дом — крепкий, одноэтажный, с крепкими воротами. Там ли Фёдор? Сколько он уже его не видал? Несколько месяцев? Уже и не упомнить — сколько он не видел друга — пока был в плену у графа, потом путешествовал к Драконьей горе, потом добирался до столицы…
Андрей решительно подошёл к воротам и забарабанил в калитку. Никто не ответил, и тогда он усилил напор. Опять ноль. Неужто — обманул Симон? Он уже долбил ногой, пяткой, когда калитка открылась и хриплый голос грозно спросил:
— Какая сука тут ломает калитку? Вот я сейчас башку-то снесу! Там же есть верёвочка — дёрнуть, что, ума не хватает?
— Не-а… глупый я совсем — признался Андрей — привет, друг. Как вы тут без меня?
— Андрюха, ты!? — Фёдор выскочил из калитки, принял Андрея в медвежьи объятия и поднял, сдавив так, что у того хрустнули кости — наконец-то! Я знал, что этим козлам тебя не погубить! Скорее, заходи! Только у нас беда… — он вытер глаза левой рукой — в правой же Гнатьев держал неизменную саблю.
— Что такое? Что случилось? — захолодел Андрей — кто-то напал, обидел вас? Исчадья?
— Нет. Чума. Тсссс… а то нас тут запрут в доме, а дом спалят. Скорее заходи!
Фёдор втащил Андрея во двор, и оглянувшись по сторонам — не видел ли кто — запер калитку.
— Не знаю, где они подцепили — вначале Алёна слегка, потом Настёнка. Буквально вот — два дня как. Они на базар ходили, возможно, подцепили от кого-то из приезжих. Тут это бывает. Смертность пятьдесят процентов. Обычно, как кто заболеет, из дома не выпускают, окна-двери забивают, только через месяц заглядывают — если выжили, значит выжили. Нет — значит нет. А дом сжигают. Я пока не заболел, держусь. Ухаживаю за ними. Они уже нарывами покрылись — смотреть страшно.
— Ни хрена себе… Вот ты меня радуешь. Веди к ним. Они в сознании?
— Уже нет — бредят в горячке. Андрюха, спаси их, а? Ты же сможешь, Андрюх? — мужчина беззвучно заплакал, и по его щекам потекли большие, прозрачные слёзы.
Всегда страшно, когда близкие тяжело болеют… а уж чума…
Андрей никогда с ней не сталкивался, на Земле эта болезнь давно была уничтожена, но раньше, в средние века, она косила людей сотнями тысяч. Миллионами. Даже выражение такое появилось — 'Пир во время чумы' — когда люди, зная, что всё равно умрут, и спасения нет, пускались во все тяжкие — пили, гуляли, совокуплялись с кем попало — терять-то всё равно нечего! И действительно — многие их них умирали в считанные часы.
Кстати сказать — земная чума отличалась от здешней — та убивала людей за часы — два-три часа, и труп. А тут — два дня, и только лихорадка, выживаемость пятьдесят процентов. У земной чумы смертность более девяносто процентов, это он знал точно. Как-то попалась статья о 'Чёрной смерти, так он с удивлением узнал, что некогда от чумы полегло более пятидесяти миллионов человек, и это тогда, когда населения-то было не как сейчас — миллиарды, а гораздо, гораздо меньше.
— Пошли, пошли, ничего страшного, сейчас всё решим! — Андрей подтолкнул друга в плечо, и тот заторопился, заводя его в дом.
В комнатах пахло тленом, смертью и затхлостью, как и всегда рядом с тяжело больным человеком.
Андрей посмотрел на Шанди, и спросил:
— Может, погуляешь на улице? Во дворе? Чего ты со мной будешь болтаться — иди, подыши воздухом.
— Я не против — кротко ответила дракониха — тем более что мне надо сходить по нужде. Только дверь на закрывай, чтобы я могла войти.
— Не закрою. Федь, она просит не закрывать двери, чтобы могла потом сама войти. Оставь открытой, заодно пусть тут немного проветрится, а то запах ужасный.
— Ты разговариваешь с кошкой? И она отвечает? — вяло удивился Фёдор — впрочем — рядом с тобой уже ничему не удивляешься. Пойдём вот сюда, тут они.
Алёна и Настя лежали в комнате, накрытые тёплыми одеялами и тряслись в лихорадке. Их лица были красными, а когда Андрей откинул одеяла, то увидел несколько чёрных, с фиолетовым оттенком нарывов, выросших на их телах в подмышечных впадинах и на груди, животе, шее. Зрелище было отвратительным — чума, это не то зрелище, которое радует глаз. А тем более — нос.
Чувствительный нос Андрея ощутил такую вонь, что у него чуть не помутилось в голове. Андрей пошатнулся, и Фёдор с испугом поддержал его под руку: