Завтра начнется эта новая жизнь.
А сегодня мне нужно простится со старой.
- Я поеду сама, Лайс. Так надо.
Сама.
Миновала галдящий поселок. Обогнула пустующую в весел Школу. Проехала под высокой аркой ворот. Мимо вытянувшихся вдруг по стойке смирно стражников. Мимо редких лоточников. Мимо того перекрестка, где встретилась когда-то с Миласой, несчастной и наивной девчонкой, мечтавшей украсть у Судьбы хоть немного счастья. Надеюсь, что она его все же получит.
Встречные прохожие реагируют по-разному. Одни спешат убраться с дороги. Другие наоборот глазеют безо всякого смущения. На что они смотрят? На короткие, неровно остриженные волосы, развевающиеся на ветру? На пристегнутый к поясу меч? На лютню, которую я прижимаю к груди свободной рукой? Не знаю. Вижу только, что мало кто из них отваживается посмотреть мне в глаза.
Недавно в Марони появился новый парк. За одну ночь выросли на месте сгоревшего посольства стройные красавцы-тополя и раскидистые клены. После разбили несколько клумб, на которых взошли и тут же расцвели пышным цветом азалии и герань. Наши маги-садовники знают свою работу. Здесь действительно очень красиво. Только вряд ли это чудное место облюбует для своих свиданий молодежь, а заботливые мамочки и нянюшки никогда не приведут сюда звонкоголосых малышей. Так как этот зеленый парк - самое прекрасное на свете кладбище.
И пусть тут нет могил и надгробий, но есть гладкий серый камень в конце аллеи. Кто-то привязал ленточку Омсты к склонившейся к камню веточке. Кто-то сплел венок из кленовых листьев. Кто-то, судя по горстке пепла, разжигал здесь огонь памяти...
А кто-то оставил у основания плиты букет желтых хризантем.
- Ил...
Я не умею говорить красивых слов.
- Ил, я должна была сказать тебе это раньше. Я... люблю тебя. Любила... Нет. Люблю.
Люблю. Я все еще люблю тебя, солнце мое.
- Но мне нужно... нужно... Отпустить тебя. Попрощаться и жить дальше, потому что... - глотаю слезы. - Потому что ты все равно уже не... не вернешься ко мне. А я должна... Ты же не знаешь, я сама не знала, но у нас будет ребенок. У нас с тобой. В следующем апреле. Или в мае. Я знаю, это странно - до следующего мая еще целый год, а по правилам должно быть девять месяцев. Только у меня ничего не бывает по правилам... Я вообще неправильная... Человек я неправильный, а дракон из меня так вообще никакой... Но это уже не важно. Самое важное теперь - это наш Дэви... Дэвигард. Это я так придумала. Помнишь... Помнишь, ты рассказывал мне про разделенное сердце и неоконченное дело? А я плакала, потому что думала, что отец меня бросил и не захотел быть... А ты еще обнял меня. В первый раз обнял. И мне так хорошо стало... Я, наверное, тогда уже тебя любила, вот и прижалась так... Я же давно еще тебя полюбила. И вообще ты мне с первой встречи понравился... Не тогда, когда Лайс тебя домой к нам привел, нет. Ты в тот раз злой был какой-то, глядел на меня так... Тебе же Дивер этот неизвестно чего обо мне наговорил... А в первый раз я тебя еще на Земле увидела. Помнишь? Сижу я на своей станции, жду клиентов, думаю: денежку сейчас заработаю, на Изагр после смены смотаюсь на ярмарку. А тут телепорт открывается, и ты из него как вывалишься. А сверху еще и Эн-Ферро грохнулся. А ты как высказал свое непредвзятое... А я подумала: какой парень красивый, у меня такого никогда не будет... Накаркала.
Милый мой, родной, любимый! Отчего я, дура, не сказала тебе всего этого раньше? И зачем теперь разговариваю с нагревшимся на солнце камнем, который даже не надгробие, и нет под ним твоей могилы...
- Ил, любимый мой. Я пришла, чтобы проститься. Отец говорит... говорил, что так нужно. Проститься и отпустить. И если есть загробная жизнь, то мы все равно с тобой еще встретимся, а если нет... Если нет, то что тогда толку... Но она есть, я знаю. Есть. И мы встретимся еще обязательно, и я расскажу тебе про нашего Дэви. А ему, когда подрастет, стану рассказывать о тебе...
Я не умею прощаться, любимый. А еще - я не хочу прощаться с тобой.
- Папа сказал, что легче, если перевести эфемерное в вещественное... Он у меня дракон, и путано немного говорит. А простыми словами это значит, что нужно простится с какой-нибудь вещью, которая связана для меня с тобой... Потому что те... тела твоего нет, и могилы нет... чтобы я могла прийти и... - слезы, слезы, бесконечные слезы, словно два родника забили вдруг из моих глаз. - Я не знала, какую вещь... Думала, чашку, которую ты склеил... Потом - ожерелье. Но если ожерелье, то будет выглядеть так, будто я не приняла твое предложение... А я приняла, Ил. Я согласна... Хоть ты меня ни о чем и не спросил. А ожерелье... Смотри. Видишь, я его теперь не снимаю. Я решила, лучше лютню. Играть я все равно не умею, а лютня твоя... Я оставлю ее здесь на камне, как будто для тебя. Как будто я тебя провожаю надолго... Навсегда тебя провожаю... И еще нужно сказать...
Нужно сказать: прощай. Оставить на камне лютню. Развернуться и уйти. Навсегда. Нужно просто сказать...
- Я люблю тебя, Ил. Я очень-очень тебя люблю. И... Прости, но лютню я тоже заберу. Вдруг наш малыш захочет учиться музыке?
Я не могу проститься с тобой сейчас, солнце мое. Слишком свежо еще все: и мои воспоминания, и тот шрам на сердце. А оно у меня не драконье...
Глава 2
Погружаться в заброшенный учебный процесс решено было постепенно. И речи не могло быть о том, чтобы встретиться до начала занятий с друзьями - вряд ли удастся избежать ненужных мне соболезнований или неуместной радости по поводу моего возвращения. За все время своей "болезни" я виделась только с Сэлом. Остальные слали короткие записки, фрукты и цветы. Вришка трижды отправляла слуг, которые растерянно переминаясь на крылечке, пытались выведать то ли готова ли я принять у себя досточтимую графиню Каронга, то ли узнать окончательную дату моих похорон. Ферт, Риса и Дан изловчились выловить по дороге из города Эн-Ферро, но спрашивать о чем-либо не рискнули, ограничившись приветом и корзиночкой ранней клубники. А Милара, наверное, устала раскладывать карты и до рези в глазах вглядываться в магическое зеркало. Милые мои ребята, как же я жду и одновременно боюсь встречи с вами! А потому сегодня я отправлюсь в Школу намного раньше, чем вы все соберетесь на нашей лавочке.
- Постой-ка, - Лайс пару секунд внимательно глядит на меня, а после удовлетворенно кивает. - Молодец. Даже я ничего не вижу.
В Школе достаточно целителей, способных углядеть мое интересное положение, а этого никак допустить нельзя: драконий цикл - это не привычные девять месяцев, и вряд ли моя затяжная беременность не спровоцирует в рядах Тарских эскулапов нездоровый интерес. Чтобы не рисковать я решила скрыть ото всех факт своего ожидаемого материнства от начала и до конца. Пока хватает искажающих щитов, а позже, если к тому времени мы не уедем из Марони, придется накладывать еще и зрительную иллюзию.
- Теть Гал, - выбегает вслед за мной на крыльцо Ласси, - а ты не поздно вернешься?
- Нет, а что?
- Я подумал, может, мы с тобой в Улики сегодня сходим, узнаем как там наши котята.
Выданное нарочито безразличным тоном предложение определенно скрывает тайный подтекст.
- Девчонки понравились? - предполагаю я.
- Мед закончился, - с улыбкой сдает наследника Эн-Ферро. - Вскормленное синтетической пищей дитя техномира дорвалось до натуральных продуктов.
- Кажется, это у него наследственное. Только вы сходите без меня - еще неизвестно, какая я из Школы вернусь.
- Ты там поаккуратней, Галчонок. С отдачей не перегибай и внутренний резерв не задействуй. И...
- Я все помню, Лайс. Не волнуйся.
Застоявшийся за три длани Яшка выскочил во двор с невероятной радостью, а зеленая чешуйчатая морда почти расплывалась в несвойственной нормальным керам улыбке. Впрочем, это же мой кер, с чего ему быть нормальным? Едва я надела на него сбрую и влезла в седло, как он, не дожидаясь команд и понуканий, помчался прочь со двора, смешно перебирая лапами и хвостом оставляя в дорожной пыли извилистый след, не забывая при этом выворачивать шею в попытке оглянуться на меня и счастливо... Подмигнуть? Ну точно ненормальный!
Наверное, оптимизм ящерки передался и мне. Расправила плечи, сделала глубокий вдох. Ветер сегодня был восточный, и пах он не морем, а цветами и травами: горечь полыни мешалась с нежным ароматом душистого горошка и полевых колокольчиков, свежестью дикой мяты и терпкостью тысячелистника, а все это разбавляли знакомые бодрящие нотки - сосновая хвоя, подхваченная воздушным потоком в ближайшем подлеске. Закупорить бы всю эту прелесть в маленький флакончик и носить с собой, просто так, для поднятия настроения.
Школа пахла иначе.
Она пахла камнем и деревом, металлом и кожей, бумагой и чернилами. Она пахла весенней грозой - запах озона сопровождал почти все заклинания Воздуха и открытие телепортационных проходов. Она пахла расплавленной магмой и раскаленным железом - давала знать о себе стихия Огня. Вода пахла морем, а Земля - свежевспаханной нивой. Иными словами Школа пропахла волшебством, и я вдохнула его запах с не меньшим удовольствием, чем вдыхала дорогой ароматы лесов и полей.
Несмотря на ранний час во дворе уже собирались ученики, знакомые и незнакомые, но очевидно хорошо осведомленные о том, что за девица въехала только что в замковые ворота. Пойманный джевул и сорванное жертвоприношение надолго внесли имя некой Галлы Эн-Ферро в анналы школьной истории. А судя по тому, как многие из ребят отводят сейчас глаза или как стихают их шумные беседы, переходя в заговорщический шепоток, поджог Посольского дома и смерть одного из эльфийских стражей тоже связывают теперь с этой особой. Вымученной улыбкой поприветствовала меня Лейна, коротко кивнул, приложив к груди руку, и тут же отвернулся Верлан - эти двое наверняка еще помнят тот печальный визит на старое кладбище. На мгновение замер у тяжелой входной двери магистр Келай, и на его обычно бесстрастном лице промелькнуло что-то похожее на удивление. Даже мальчишка-грум, принявший у меня на входе в керсо Яшку, взирал в равной степени смущенно и ошалело: видимо известие о моей кончине произвело бы меньшее впечатление, чем сегодняшний приезд. Картина Репина "Не ждали"...
По пути к парадному крыльцу мельком бросила взгляд на прислоненную к одной из стен Северной башни лавочку и сама себе не смогла объяснить, что именно почувствовала в тот момент. Облегчение? Сожаление? Лавочка пустовала.
Пустовали пока еще и просторные школьные коридоры, не было толчеи на лестницах. Все было так, как я того и хотела: минимум встреч, никаких ненужных разговоров. До кабинета Старшего наставника дошла в полнейшей тишине, нарушаемой лишь тихим шорохов моих же шагов и чуть слышным скрипом новой кожаной перевязи меча, которую я с непривычки, видимо, не совсем правильно закрепила. Ил ведь всегда нес оружие в руках, когда мы выбирались на свои секретные тренировки. Ил...
Пришлось остановиться, сделать несколько глубоких вдохов и с силой зажмурить глаза. Не сейчас. Еще будет время предаться воспоминаниям и от души выплакаться, но не сейчас.
Успокоившись, настроившись, решительно отворила дверь:
- Доброе утро, наставник.
__________
- Я знал, что она вернется, - заявил магистр Триар, опускаясь в продавленное кресло.
- Нужно было поставить на это, - невесело улыбнулся Медведь, - выиграл бы. Вы слышали, что ученики делали ставки на ее возвращение?
- Ставки? - Мара прижала руки ко рту. - Какой ужас!
- Да. Сначала на то, выживет она или нет. Потом - вернется ли в Школу. Дети бывают невероятно жестоки в своей легкомысленности.
- Детям это простительно, - хмуро вставила Кьярна. - А наши ученики давно не дети. Многие из них сами уже успели стать родителями, и подобное отношение к чужому горю не делает им чести. Мы такими не были, правда, Баг?