— Пойдем, Арт. Все наши уже готовы выступать. Надпись интересная, но перерисовать ее я тебе помочь не могу. Нет у меня ни пергамента, ни чернил.
— Да, но мы вряд ли сможем сюда вернуться!
— Идти все равно надо. Смотри, что я для тебя прихватил. Он будет полегче того, который мы забрали у пленного мапри.
Лодик показал ятаган с изящной гравировкой, изображающей солнце.
— Я думал, ты взял его себе, — отозвался Саша.
— Себе? Я почти не умею им пользоваться, — признался Лодик.
— Как, ты разве не военный?
— Нет. Моя стихия — цифры. Если тебе надо что-то быстро посчитать, обращайся.
Лодик не рассказывал о себе, а Саша не расспрашивал подробно о его жизни.
— Что ж, тогда действительно стоит поменять мой ятаган на этот. Я замучился его таскать, в нем добрых полпуда железа, а вот Бонкру он будет как раз по руке.
Саша вышел из грота и поймал на себе внимательные взгляды сидевших на площадке людей. Неуютно, когда тебя так пристально рассматривают. Александр чуть поежился и попытался скинуть с себя оцепенение.
— Куда идем, эр десятник? — обратился он к ветерану Олду, стоявшему ближе других к выходу из грота.
— Гхм, вообще-то это ты затеял весь этот побег и уговорил нас идти в горы.
— Все просто: пересекаем горы и идем на восток, — вмешался один из солдат.
Все продолжали смотреть на Александра, ожидая, что он скажет.
— Не получится. Хотя бы потому, что горная гряда идет на северо-восток и мы вынуждены будем уклониться к северу. Но это полбеды. Здесь мы легко пересечем горы, а вот удастся ли это сделать на востоке — не уверен.
— А ты что предлагаешь? — спросил Олд.
— Предлагаю следовать вдоль горной гряды с этой стороны. Ночью пойдем по скалам — так легче будет запутать следы. Днем спустимся ниже — туда, где горы покрыты кустарником.
— Планируют тут всякие! — недовольно проворчал тот, кто предлагал пересечь перевал.
— Цыц! — гаркнул десятник. — Слушай мою команду — всем строиться! Идем на северо-восток вдоль горной гряды!
Люди повскакивали с мест. План действий определен, задерживаться рядом с поселением мапри не хотел никто.
Пленный дикарь охотно удалялся от жилища шамана. Бонкру приходилось его притормаживать, дергая за веревку, которая была привязана к рукам клыкастого воина. Опасаясь, что он может перегрызть путы, руки на этот раз связали сзади.
— О как бежит! И чем их так пугает это место?!
— Что там? — спросил Саша у зубастика, махнув рукой по ходу движения.
Тот обернулся, но отвечать не стал. Более того, по мере удаления от дома шамана мапри замедлял свой шаг. Вскоре его пришлось подталкивать.
— Топай, зверюга. — Бонкр в очередной раз подтолкнул дикаря. — Арт, скажи ему: если он не пойдет, я сброшу его со скалы.
— У меня есть план получше. — Саша грозно взглянул на пленника и произнес на языке мапри: — Если не будешь идти, отведем тебя обратно и оставим одного связанным.
Клыкастый сразу прибавил шаг. Возвращаться к гроту он не хотел.
Идти по горам было нелегко. Это вам не равнина, шагать по которой легко и приятно. За ночь отряд проделал километров двадцать пути. Учитывая условия, в которых приходилось передвигаться, это было очень хорошо. С восходом солнца движение пришлось прекратить. Люди буквально свалились без сил, расположившись в небольшой роще в предгорье. Упал и мапри. Последнее время он заметно прихрамывал.
— Сними! — Саша показал рукой на обувку дикаря. Тот оскалился, но все-таки разулся.
Все понятно — мягкие подошвы были не слишком приспособлены для ходьбы по горам. Подошвы обуви пехотинцев-людей были жесткими.
— Вовремя мы сбежали. — Лодик присел рядом с Артом. — Еще месяц — и надеяться на благополучное освобождение было бы бессмысленно.
— Почему? — Саша встрепенулся. Раньше такого Лодик не говорил.
— Морозы. Ты видел, какие строения были там, где нас держали?
— И что было бы через месяц? — Саша похолодел от нехороших предчувствий.
— Ничего хорошего. Если бы королевство не прислало выкуп, в лучшем случае нас продали бы к пиратам на галеры.
— Так почему не продали раньше?
— Мапри их недолюбливают и редко с ними связываются. Получить пленников и не заплатить — для пиратов обычное дело. При таком обмене каждый старается договориться на своих условиях. Выкуп, полученный от королевства, надежнее.
— А что после? После того, как люди попадают к пиратам?
— Два-три года каторжного труда на веслах. Больше редко кто выдерживает.
— Ты об этом знал? Почему не сказал раньше?
— Сильно бы это нам помогло?
Саша покачал головой. Лодик прав — знай он раньше, что их судьба решится до конца осени, ничего бы не изменилось. И все же…
— В следующий раз говори все, как есть.
— Договорились.
— Близится осень. Может, нас не будут искать, раз уж не удалось получить за нас выкуп?
— Думаю, будут. Отпускать пленников не в их обычаях. Если не выкуп и не пираты — всех нас ждала бы смерть. На этот раз я говорю все, как есть.
Саша стиснул зубы. Похоже, он был слишком хорошего мнения о дикарях, когда утверждал, что они не убивают пленников.
— Ты много знаешь о мапри, Лодик.
— Я вообще много знаю. — «Крестьянин» развел руками.
— Если бы ты еще сказал, где нам взять еду, было бы вообще замечательно.
Вопрос был риторическим.
— Ты слишком много от меня хочешь, — ответил Лодик.
— Что ж, если нечего поесть, придется поспать.
— Мысль, достойная философа.
Саша подложил под голову охапку веток и задремал.
— Арт, проснись. — Кто-то тормошил Сашу за плечо, почему-то называя его Артом.
Сэт побери, такой сон спугнули. «Почему «сэт»?» — подумал Александр и проснулся.
Тормошил его Кушен, делая знаки молчать.
— Что случилось?
— Мапри! Отряд, около двадцати воинов. Идут вдоль подножия гор, присматриваются и прислушиваются.
Понятно — начали поиски. Быстро они спохватились. И малочисленность группы тоже объяснима — наверняка таких отрядов бродит в окрестностях не один десяток.
— Я же говорил, что надо уходить на ту сторону гор!
Саша недовольно поморщился. И что этому Длуту надо? Объяснил же подробно, чем плох такой план, и все с этим согласились. Есть такие люди, которые никогда не упустят возможности напомнить о том, что они предлагали поступить иначе. Александр решил проигнорировать выпад Длута, но тот все не унимался:
— Ходят здесь, бродят, вынюхивают. У, гад! — Длут замахнулся копьем на пленного мапри.
Дикарь отпрыгнул в сторону, разрывая путы на ногах, — он почти успел перетереть веревки.
— Держи его!
Мапри гигантскими прыжками кинулся под гору. Туда, где шел отряд его соплеменников.
Несколько пехотинцев бросились наперерез, пытаясь остановить клыкастого гиганта. Один из них отлетел в сторону, со всей силы ударившись о камни. Еще двое отделались легкими травмами.
Уйти пленнику не удалось. Ветеран, вооруженный копьем, преградил ему дорогу почти на краю ровной террасы, переходящей в склон. Мапри уже набрал достаточную скорость и маневрировать не мог. Он налетел на копье, как мотылек на булавку, и все-таки продолжил движение вниз по склону — слишком велика была инерция.
— Живучий, гад! — прокомментировал Бонкр.
Копье пробило мапри почти насквозь, но свалился он только метров через двадцать.
— Все, конец маскировке! — Десятник Олд с досадой плюнул. — Такую шумиху трудно было не заметить!
— Я же говорил…
— Помолчи! Насколько я помню, именно тебе, Длут, было поручено охранять пленника!
Десятник припечатал воина тяжелым взглядом.
— Поручено — не поручено! Мы больше не в армии!
— Армия там, где мы! А ты побывал в плену и раскис?
— Надо срочно подниматься выше, в горы, — предложил Саша.
— В горы? Там нас сразу увидят! — встрепенулся Длут.
— Нас и так уже заметили.
— Я больше не собираюсь подчиняться дурацким приказам!
— Я тебе не начальник. И вообще, я только предложил то, что считаю нужным.
— Вот именно! Ты мне не начальник!
— Пехотинец Длут! Я десятник королевской армии! Может, скажешь, что я для тебя тоже не начальник? — прорычал Олд.
— И ты тоже! Где ты был, когда я предлагал уйти за перевал? А теперь я в горы не пойду. Вы как хотите, а я попытаюсь укрыться в лесу.
Олд скрипнул зубами и потянулся за ятаганом.
— Некогда. Олд, мы теряем время, — вмешался Саша.
— Проваливай! — бросил десятник бывшему пехотинцу.
Через минуту люди начали спешно подниматься по склону горы. Пехотинец, который пытался преградить дорогу бегущему мапри, был плох, его несли на сооруженных на скорую руку носилках. Длут и еще около десятка человек свернули к лесу, пытаясь пробраться по его краю на восток.
Глава 8
Чудеса возможны, но лучше надеяться на свои силы
— Не надо было их отпускать, — ворчал Олд.
— Ты предпочел бы тащить их на аркане, как пленного мапри? Или ты хотел прикончить их на месте?
Десятник бросил на Сашу недовольный взгляд, но возразить было нечего.
— Предателей можно было и покарать! — наконец пробурчал он.
— Предателями они стать пока не успели. А то, что выбрали другую дорогу, так это их дорога. Им по ней идти, им и собирать все попавшиеся на пути камни.
— Какие камни? — переспросил Олд.
— Это для сравнения. Я хотел сказать, что все проблемы этого выбора они почувствуют на собственной шкуре. Конечно, поступили они не слишком порядочно, надеясь на то, что мапри погонятся за нашим отрядом и не заметят нескольких человек, которые от него откололись.
— Точно! Так они и думают! — согласился Олд.
Саша покачал головой:
— Слишком призрачная надежда. У нас несмотря на то, что дикари нас заметили, гораздо больше шансов уйти. Отряд невелик, мы выше, а значит, имеем преимущество. Кроме того, если мапри начнут нас догонять, всегда можно устроить засаду. Но это на крайний случай.
— Думаешь, нас не догонят? — с сомнением переспросил Олд.
— Обувь дикарей не предназначена для длительного хождения по скалам. Если нас настигнут, то в ближайшие часы. В таком случае примем бой.
Приспособленность к условиям, в которых приходится действовать, важна. Не стоит ее недооценивать. Ганнибал, пересекая Альпы, нес такие потери, что впору было их сравнить с разгромным поражением. Много столетий спустя с войсками пересекал Альпы и Суворов. И что? Было трудно, было сложно, не обошлось без потерь. И все же они были несравнимы с потерями Ганнибала. С горки кувырком по заснеженному склону! Что слонам Ганнибала — смерть, то русскому пехотинцу — развлечение.
Отряд поднимался в гору около получаса, когда на склоне, покрытом лесом, послышался шум битвы.
— Ну вот все и решилось, — печально заметил Саша. — Жалко дураков, пропали ни за что.
У мапри численное преимущество, люди плохо вооружены. В рукопашной битве у отколовшегося отряда не было никаких шансов.
— К чему дураков жалеть? — спросил Кушен.
— Они могли поумнеть. Теперь у них такой возможности нет.
— Есть ли она у нас? Слишком быстро дикари поднимаются.