Ильдавур запрокинул голову и от души расхохотался: вся его логично выстроенная система обоснования поведения юной подруги только что с грохотом рухнула. Продолжая смеяться, вампир встал с кресла и быстрым, таким, что Эльке показалось, что изображение элегантного мужчины мигнуло в пространстве, движением переместился к ее креслу. Нарочито медленно, чтобы глаза гостьи успевали следить за ним, Ильдавур опустился на одно колено рядом с девушкой и, взяв ее запястье, снова поцеловал, бархатно шепча:
— Ты удивительное создание! Моя маленькая загадка!
— Это ты меня соблазняешь или восхищаешься моим оригинальным мышлением? — "коварственно" уточнила Элька.
— Для тебя это имеет значение? — шепот вампира окутал и погладил девушку, словно теплый и мягкий мех.
— Не особенно. Мне все интересно. Это Эсгал каждый раз переживает, когда я с тобой встречаюсь, — беспечно пожала плечами Элька. — Не верит, что я уже девочка взрослая и сама могу о себе позаботиться, все шею осмотреть норовит.
Почему-то при упоминании имени воителя игривое настроение покинуло Ильдавура. "Умная девочка!" — усмехнулся Господин Темной Крови про себя, в очередной раз ошибочно приняв откровенный ответ легкомысленной девушки за предупреждение и, вернувшись в свое кресло, сказал:
— Я хотел поделиться с тобой некой информацией, касающейся Рассветного убийцы. И хочу, чтобы ты передала ее ему.
Теперь настал черед удивляться Эльке, отложив четвертое пирожное, она кивнула, показывая, что вся обратилась в слух. Девушка в изумлении уставилась на совершенное в своей холодной красоте лицо собеседника. Настроение свое он показывал только тогда, когда считал нужным, в иных случаях маска бесстрастия опускалась на лик вампира, словно непроницаемое забрало. Поэтому девушка даже не пыталась прочесть его чувств, но могла бы поклясться, что вероятность того, что ее коллега воитель станет темой для разговора с Господином Темной Крови не то что равна нулю, а стремится к минус бесконечности. (Автор знает, что математически это выражение не верно, но уж больно фраза красивая!) Некогда в "Ночной карамели", веселом клубе Фалерно, где состоялось их знакомство, неожиданное появление Гала до полусмерти напугало Ильдавура.
Вампир подтвердил правильность обозначенной темы легким кивком и, небрежно перебирая холеными пальцами звенья нагрудной цепи, пояснил под тихий звон:
— Не только моих ушей достиг слух о том, что Рассветный Убийца жив и благоденствует. "Южная Звезда", один из самых крупных вампирских орденов Южного региона миров, объявил о весьма и весьма крупной награде за его сердце и голову… Я хочу, чтобы ты предупредила своего друга об опасности, — заключил Ильдавур. — Пусть поостережется.
— А я-то думала, мне в долю предложат вступить, — "разочаровалась" Элька и, выпутывая из тенет плаща зарывшуюся в него любопытную Мышу, пресытившуюся крошками от нескольких пирожных, задала прямой вопрос: — Почему?
— Почему я решил сообщить тебе об охоте на Рассветного Убийцу? — задумчиво улыбнулся Ильдавур, уже привыкший к тому, что Елена никогда не ходит вокруг да около, расставляя изысканные словесные ловушки, а сразу в лоб спрашивает то, что ее интересует. Честность на честность, откровенность за откровенность — такой неожиданный подход к диалогу показался старому двуличному вампиру чрезвычайно свежим и весьма забавным.
— Вот именно, — кивнула Элька, — Ты, конечно, мне очень нравишься, но уж точно не за широту души и несказанную доброту.
— Такие качества неуместны для существа моей расы, — подтвердил Господин Темной Крови. — Но я весьма расчетлив. Живым, дорогая леди, в качестве пугала, заставляющего темные народы позабыть о своих распрях, твой коллега будет полезнее, чем мертвым, — рассудительно аргументировал свой "предательский" донос вампир.
— Почти логично. Но как же уязвленное самолюбие и жажда мести? — полюбопытствовала девушка, сосредоточенно обкусывая края воздушного суфле и очень стараясь, чтобы растрепанные со сна и стоящие светлым ореолом вокруг головы волосы в нем не испачкались.
— Жажду мести можно утолять не только кровью, хотя, ты права, этот путь мне без сомнения близок, — хищно прошептал Ильдавур, обнажив клыки. — Твой приятель знает о наших встречах и бессилен им помешать. Его досада, страх за дорогого человека, недоумение и злость — это приятно… И еще, я видел Рассветного Убийцу близко, слышал твои слова и понял то, что не ведомо остальным: он изменился, сильно изменился. Груз прошлого гнетет и мучает его в достаточной мере, чтобы я предпочел эти длительные мучения самой долгой и жестокой из смертей. Убить, к сожалению, можно лишь раз, мучить же можно почти вечно. Кроме того, нам совсем не с руки ссориться с Советом Богов.
— И, наверное, есть еще одно маленькое "но", — догадалась Элька.
Вампир выгнул бровь, поощряя ее продолжать.
— Хотеть убить Эсгала и назначать вознаграждение за его голову отнюдь не то же самое, что его убить. Кто знает, не завязал ли он со своим "крестовым походом" против нечисти только до первого признака агрессии из вашего лагеря. Устройте за ним охоту, и окажется, что вы пытаетесь проглотить кусок больше себя. Что если у Эсгала вновь переклинит мозги, он соберет армию покрупнее и устроит крупномасштабную зачистку. У одного мудрого народа из моего родного измерения есть поговорка: "не стоит дергать за хвост спящего тигра" и, мне думается, сие изречение весьма подходит к сложившейся ситуации, — не без некоторой запальчивости высказала свою точку зрения Елена.
— Возможно, — обтекаемо высказался мужчина, фактически соглашаясь с предположением Эльки.
Хитро ухмыльнувшись, девушка допила остатки вкуснейшего шоколада, сдобренного ванилью с коньяком, и самоуверенно заключила:
— Не волнуйся! Конечно, я передам информацию Эсгалу во имя спасения твоих импульсивных сородичей от геноцида.
— Чего? — переспросил вампир, когда магический браслет-переводчик Эльки, не справившись с загадочным словом из урбанистической политологии, воспроизвел его как есть.
— Э-э, — хаотическая колдунья в бытность свою девочкой из урбо-мира куда больше увлекалась волшебными историями, нежели общественными науками, поэтому не сразу подобрала объяснение. Подергав пушистый мех плаща для лучшего сосредоточения, Элька сформулировала мысль: — В общих чертах это означает истребление какой-либо группы живых существ из-за несогласия с их расой, верой, культурой или цветом домашних тапочек, выбирай то, что больше нравится.
— Понятно, — кивнул Ильдавур, беря на заметку новый термин. — Емкое слово!
— Век живи, век учись, — согласилась Элька и, вспомнив про портсигар поручика Ржевского, рассмеялась, запрокинув голову.
— А вот этого делать не стоит, моя дорогая леди, — предостерег собеседницу вампир, в чьих глазах появился какой-то странный блеск.
— Чего именно? — не поняла девушка, почесав бровь. — Сидеть в ночной рубашке в обществе Господина Темной Крови, смеяться в его присутствии или употреблять больше одной пословицы за разговор?
— Ты много читала об особенностях жестового общения нашей расы, — напомнил Ильдавур, соединив подушечки пальцев и глядя на Эльку из-под полуопущенных ресниц. — Запрокинутая голова — символ подчинения и приглашения к…трапезе. Я в силах управлять своими инстинктами, моя дорогая, но не забывай о приличиях, если хочешь быть правильно понята другими вампирами.
— Ой, извини, — опомнилась девушка, пожав плечами. — Наверное, иногда Гал бывает прав, когда говорит, что если я где-то потеряю свою голову, то не замечу.
— Зато заметят все остальные, ведь ты замолчишь, — усмехнулся Ильдавур, от души рассмеялась и Элька, на сей раз, не запрокидывая головы.
Отсмеявшись, девушка заметила почти серьезно, с большой неохотой выныривая из восхитительного тепла плаща:
— Спасибо за предупреждение, я обязательно поговорю с Эсгалом. Но чтобы он стал меня слушать, я должна вернуться домой как можно скорее. Завтрак я, конечно, уже проворонила, но если еще и на занятия не явлюсь, он оскорбится таким пренебрежением и чего доброго объявит мне молчаливый бойкот. Никто не умеет молчать так выразительно, как Гал.
— Доброго пути, ступай, — разрешил вампир, вставая, чтобы проводить гостью, — надеюсь, мы вскоре встретимся снова и найдем более приятную тему для беседы, нежели объявление охоты на твоего коллегу.
— Чао! Надеюсь, я к тому времени успею одеться! — заявила нахальная маленькая колдунья, усаживая себе на запястье Мышу, и нажала на перстень, с которым не расставалась и ночью.
Переместившись в свою комнату, Элька на несколько минут заглянула в ванную, натянула белый с ярко-синими звездами поперек груди топ, короткие темно-синие шортики (о том, что это именно шортики, а не трусики, можно было догадаться только по плетеному кожаному ремешку, которым нижнее белье, как правило, не снабжалось), и выпорхнула в коридор. Мельком глянув на часы, девушка решила, что у нее еще остается маленький шанс застать компанию коллег за завтраком.
Друзья действительно еще не успели покинуть уютной столовой, декорированной в теплых кремовых, бежевых и кофейных тонах. От самобранки, закармливающих своих любимчиков редкостными деликатесами, быстро уйти мог разве что только Эсгал, даже для малоежки Мирей скатерка находила такие яства, что эльфийка не могла удержаться от искушения попробовать хоть кусочек.
— О, мадемуазель Элька! Вы опоздали к завтраку! — ослепительно улыбнулся красавчик маг, сверкнув белоснежными зубами, и помахал девушке рукой. Кружевная рубашка Лукаса произвела бы на Эльку неизгладимое впечатление, если бы она не видела шедевра, надетого сегодня на Ильдавуре.
— Привет! — расплылся в улыбке Макс и, неловко взмахнув рукой, опрокинул свою, к счастью почти пустую, пузатую кружку. Брезгливо передернув кисточками, самобранка мигом удалила коричневое пятно с безупречно чистой поверхности.
— Светлого дня! — доброжелательно кивнула подруге целительница, отставляя блюдечко с какими-то синими и ярко-малиновыми ягодами.
— Где же ты пропадала, красотка? — вопросил любопытный Рэнд, опуская своего наевшегося крыса со стола на колени. Рэт был сыт настолько, что даже не выразил протеста возмущенным писком. — Мири сказала, что не чувствует твоего присутствия в доме. — Решила с утра пораньше прогуляться или сыграть в прятки?
Эсгал, как обычно занимавшийся в саду и не обнаруживший того, чтобы Элька покидала дом поутру, смерил хаотическую колдунью подозрительным взглядом и просто кивнул в знак того, что заметил ее существование.
— Нетактично задавать девушке такие вопросы, сударь, — "засмущалась" Елена и, подойдя поближе, щелкнула Рэнда по носу. Вор издал преувеличенно возмущенное фырканье.
— О, l" amour! Мадемуазель ночевала у amant? — зеленые глаза Лукаса заискрились лукавым интересом, Макс и Мирей прыснули.
— Между прочим, нечего было куда-то ходить, здесь и свои мужчины имеются, — вставил разобиженный, главным образом за себя, неотразимого, вор, и подал знак Рэту, чтобы тот подтвердил речь хозяина писком.