— Ваша столица? — с негодованием парировал то ли барон, то ли граф. — Это уже наша столица! Мы пришли восстановить порядок в государстве и не хотим лишнего кровопролития. Нынешний император, глупый похотливый мальчишка, довел страну до нищеты, а мы хотим восстановить законность под руководством умного и знающего правителя — Ламунского! Покоритесь, и, возможно, вы получите прощение за свои преступления. Не покоритесь — вы будете уничтожены. У вас нет шансов против сорокатысячного войска. Нас в десять раз больше, на что вы рассчитываете? На ваших магиков? У нас они тоже есть. На эти ваши так называемые пушки? Против наших баллист они ничего не стоят! — Амалия сзади заметно хмыкнула, и оратор сбился, покраснел, сбивчиво заканчивая: — В общем, вам времени думать — до полудня, потом мы начинаем штурм. Есть что нам сказать?
— Есть. Передай Ламунскому слово в слово: я готов на мирные переговоры, но, конечно, не о том, чтобы Ламунский стал императором, — это исключено. Законный император жив, а пока он жив, речи о том, что кто-то займет его место, быть не может. И самое главное вот что: у нас есть информация, что сюда идет огромный флот из Викантии. Я считаю, что Викантия, воспользовавшись нашими разногласиями, желает на ваших костях войти в город и захватить империю. Может, пока что установим перемирие и встретим незваных гостей как следует? Взываю к разуму Ламунского — останется ведь ни с чем! Страны не будет! Расходитесь по своим замкам, защищайте свое имущество — скоро викантийцы попытаются его забрать!
— Я передам ему ваши слова. — Собеседник с интересом посмотрел на Влада: — Если то, что вы говорите, правда… в общем, это могло бы что-то изменить.
Влад посмотрел в глаза оппонента и подумал: «Может, его зомбировать, прямо сейчас? Мне для этого хватит секунд десять… нацелить его на Ламунского… Только что это даст? Скорее всего, его просто убьют при попытке, и они поймут, что человек зомбирован, и поймут, когда это было сделано, и раззвонят по всему свету то, что я, воспользовавшись переговорами, подло зомбировал их представителя. Мне это надо? Так-то наплевать, но эффекта никакого не будет, а мараться впустую — игра не стоит свеч».
— У вас есть еще что-то мне сказать? Нет? Тогда мы пошли обедать. Не хотите к нам присоединиться, господа? Нет? Тогда прощайте. Или до свидания, забыл, да… — Влад усмехнулся и пошел в город, сопровождаемый взглядами парламентеров.
Во время переговоров он чувствовал своим эмпатическим восприятием, доставшимся ему от драконьей магии, что собеседники растеряны и сбиты с толку, что они колеблются и не уверены в своих действиях. Ну что же, он внес небольшое смятение в ряды противника, а это уже неплохо. Теперь остается только отбить энное количество штурмов и уцелеть, когда на них обрушатся настоящие силы противника — викантийцы. Влад уже знал, насколько они сильны и умелы…
Время полудня подошло быстро. Конечно, никто не ожидал, что город выкинет красный щит и откроет ворота — стороны самым вульгарным образом спокойно готовились к штурму, защитники расставляли посты на стене и подтаскивали стрелы или камни, а штурмующие собирали осадные башни, тараны, катапульты и баллисты.
На стенах крепости были зажжены огромные жаровни, где на специальных решетках раскалялись чугунные ядра. Конечно, можно было бы для этого применить магическую силу, но Влад не хотел растрачивать энергию своих магов на накаливание ядер — им и так дела хватит.
Каждый из магов-пушкарей командовал батареей из трех пушек — ведь их функция заключалась в правильном нагреве и испарении воды в теле пушки — наводкой и заряжанием занималась команда орудия. Так что маг мог стрелять сразу из трех пушек. Впрочем, он успел бы обслужить и штук двадцать, но ему для этого пришлось бы бегать по стене от пушки к пушке, так что по три штуки на каждого мага это был самый оптимальный вариант.
Время замерло и потянулось, как густой мед из опрокинутой крынки, ничего не происходило, было тихо, чирикали птички и светило солнце — мир как будто замер перед грозой. Наконец от лагеря врага отделился всадник с красным флагом и поскакал к воротам крепости.
Метрах в двадцати от стены он поднял коня на дыбы и крикнул:
— Эй, в городе, господин герцог ждет ответа! Согласны ли вы сдать крепость?
— Нет, не согласны! — негромко сказал Влад, но голос его, усиленный магией, прогремел так, что испуганная лошадь чуть не выкинула гонца из седла и понесла, закусив удила, под дружный смех защитников столицы.
Эта небольшая сцена улучшила настроение солдат, и их лица, прежде угрюмые и озабоченные, слегка разгладились и стали мягче. Увы, Влад отдавал себе отчет, что так просто ничего не закончится, все только начинается.
Всадник доскакал до войска, чернеющего вдалеке, и штурм начался.
Влад смотрел на картину движущейся массы людей, идущих убивать, и думал: «Даже какое-то облегчение! Я так долго этого ждал — все долгие-долгие месяцы ждал, когда это начнется. Теперь уже изменить ничего нельзя, сделать ничего нельзя, и от того, как я сумел подготовить город и людей, зависит — выживем мы или нет. Впрочем, скорее всего, выживем. В любом случае выживем — если не случится ничего такого, чего я не смогу пересилить своими умениями. Но в случае нашего бегства может погибнуть все то, что мы создавали, все наши задумки, планы, все то хорошее, что я пытался сделать и что запланировал в будущем — реформы в сельском хозяйстве, ликвидация крепостного права, рабства, прогресс, лечение людей, — все пойдет прахом. Но не надо, не надо ныть — еще не все потеряно. От нас требуется всего лишь быстро разбить этот сброд и отразить агрессию викантийцев — и все будет нормально. Они еще не знают, с кем имеют дело…»
Толпа мятежников подошла метров на сто пятьдесят и остановилась, затем раздвинулась, и вперед выкатили большие сооружения, в которых легко можно было узнать баллисты и катапульты.
Они были огромными — их приближение Влад заметил еще издалека. Их волокли не менее тридцати лошадей каждое, упираясь и надсаживаясь. Ему подумалось, что, похоже, их собирали где-то рядом, тащить такие махины за собой никак не могли, и удивительно было, как викантийские инженеры умудрились так быстро смонтировать эти штуки.
Следом подкатили телеги со снарядами — в качестве них применялись камни, как было известно Владу, до восьмидесяти — ста килограммов весом. Эти махины способны были метать их на сто — сто пятьдесят метров, а по историческим данным, даже до пятисот.
Основная масса людей отошла подальше, еще метров на сто, оставив у баллист лишь представителей обслуги, которые лихорадочно бегали вокруг своих орудий.
Влад пересчитал: баллист было десять, а катапульт двадцать. Катапульты могли метать громадные стрелы, но они произвели только психологическое воздействие — ну что толку от стрелы, которая летит черт знает куда, а вот баллисты… те были опасны. Если долго долбить в стены, а пуще того — в ворота, они не выдержат.
Стоит отметить, что столица имела очень важное стратегическое значение. Во-первых, это был крупный порт, через который сообщались север и юг континента, а во-вторых, через Пазин проходила дорога с севера на юг — в городе было двое ворот, северные и южные, и сквозь них грузы и люди попадали в город и из него уже расходились в разные концы материка.
Армия мятежников осадила южные ворота — к северным можно было попасть или через город, или же обойдя его по морю. Тыл прикрывали неприступные горы, через которые не было прохода. То есть фактически тот, кто желал овладеть страной, обязательно должен был захватить этот пуп, Пазин.
Основную часть войска Влад скопил на южном направлении, а также у портовых башен, зная, что там может высадиться десант. Северная часть охранялась отдельными постами — вряд ли угроза пойдет с севера. Северные ворота тоже были наглухо закрыты — во избежание дезертирства и тех же диверсантов и десантников, которых могли заслать мятежники. В общем, если Ламунский хотел завладеть страной, пройти на север, ему кровь из носу нужно было взять Пазин.
Влад с интересом смотрел на приготовления вражеских «артиллеристов» — ему хотелось узнать силу и дальнобойность баллист. Он приказал всем быть настороже и спрятаться за зубцами на стене, сам же поднялся на одну из десятка прямоугольных башен-площадок, где стояли пушки.
Тут зубцов не было, только небольшие полуметровые бортики возвышались на краю площадки. Башни поднимались над стеной метра на три, а сами стены были высотой с пятиэтажный дом и шириной метров пять — чтобы их разрушить, нужно было долго, очень долго бить по ним самыми тяжелыми снарядами, которые только могли метнуть баллисты.
Влад не сомневался, что весь удар будет направлен на ворота, именно они являлись самым слабым местом, и какими бы они ни были мощными и укрепленными, долгой долбежки им не выдержать, все-таки они не каменная стена в пять метров толщиной.
Наконец приготовления были закончены, один из людей возле баллист махнул рукой, и все десять машин сработали, выпустив в воздух десять громадных каменюк. Как верно догадался Влад, они все летели в сторону ворот, однако… не долетели.
Метрах в десяти от цели они ударились о булыжное покрытие дороги, высекая искры, и покатились, теряя силы и подпрыгивая, как мячи. В конце своего пути они все же достигли ворот и с гулом, как будто ударили в огромный набат, врезались в окованные сталью створки, не причинив им ни малейшего вреда.
Влад усмехнулся — пора было пресекать их злостные действия. Он кивнул пушкарям:
— Заряжай!
Артиллеристы бросились заливать воду, ставить пыжи, потом один из них схватился за раскаленное на жаровне ядро, но Влад остановил его:
— Подожди! — Он сосредоточился и магией довел ядро до ярко-белого цвета. Силы у него хватало — и сам был заряжен доверху, и десяток алмазных амулетов имелся.
Ядро наконец скользнуло в ствол — завоняло горелым деревом, пошел дым — снаряд прожигал пробку-пыж. Сверху забили еще один пыж — орудие было готово.
Оно, как и все остальные, сделанные по указанию Влада, стояло на некой турели, перемещаясь по небольшим рельсам вперед, вбок и назад, а угол наклона регулировался специальной ручкой, поднимающей и опускающей ствол с помощью шестерен. Шестерни пришлось отливать отдельно, и это была не менее хитрая работа, чем отливка самих орудий, но оно себя оправдывало — теперь пушки превосходили по совершенству большинство механизмов того времени и являлись грозным оружием.
Ко всему прочему Влад и Макобер усилили структуру металла пушек, проверили их магическим взглядом, и среди стволов не обнаружили ни одного, который бы мог разорваться при выстреле, даже если довести температуру пара до отметки, превышающей температуру плавления металла. Конечно, были недостатки и тут — при длительном использовании пушек стволы разогревались, но на то и были маги, которые не только стреляли, испаряя воду, но и охлаждали пушки по мере надобности. В каналах стволов были заранее, при литье, предусмотрены нарезы, закручивающие ядро — это точно способствовало устойчивости снаряда, а сами стволы были значительно удлинены по сравнению с первыми образцами, примененными Владом при обороне клиники.
Распределилось так: на южной крепостной стене имелось десять башен, на каждой из них было поставлено по три пушки — две для ближнего боя, стандартного образца, а одна, длинноствольная, бившая гораздо дальше своих соратниц, для поражения удаленных объектов.