- Гена, волоки его на метле к бабке и возвращайся, а я подбираю всех, кого найду, и на той же метле с ними обратно. Кто еще из наших здесь? - повернулся он к министру финансов.
- Лихо прием начал да Саламандра.
- Беру их на себя. А вы пулей, туда-обратно!
Клацая когтями по мраморному полу, Мурзик помчался в подсобки истопников.
- Эй, ты где, красномордая? - сунул он в топку нос, недовольно фыркнул, отпрыгивая от снопа искр.
- Чего тебе, ушастый? - высунулась оттуда Саламандра.
- К Ягусе мухой! Она уже печь растапливает. Аллюр три креста!
Не дожидаясь ответа, Баюн помчался дальше, в приемную народного целителя, где в прихожей уже сидело человек двадцать маявшихся с дикого бодуна гостей Жана де Рябье. Около них хлопотали банщики, пытаясь удержать страдальцев в вертикальном положении. Когда Васька ворвался внутрь, дверь кабинета как раз открывалась и оттуда выходил заметно посвежевший клиент, утирая рушником с лица сопли и слезы.
- Следующий, - раздался вальяжный голос Лихо. Он ценил свое время и, не дожидаясь хлопка двери, начал сдергивать с носа очки.
Кот этого ждал и вовремя пригнулся, одновременно отворяя задней лапой дверку пошире.
Все, кто сидел в приемной, включая банщиков, дружно сказали «Бе-э-э…», выворачивая свои желудки наизнанку.
- Со всех двойная оплата, - деловито распорядился Васька.
- За что? - попытался возмутиться какой-то боярский сынок.
- За комплексное обслуживание. Теперь вам даже очереди ждать не надо.
Кот захлопнул за собой дверь.
- Ты подсказал хорошую идею. - Лихо задумчиво теребил свои очки.
- Будешь должен. Только сейчас некогда. Аллюр три креста. Срочно к бабке. Давай через запасной выход. В приемной все заляпано.
Минут через пятнадцать - двадцать экстренное заседание Тридевятого синдиката, собравшегося пока не в полном составе, началось. Все расселись вокруг стола, пододвинутого, чтоб Саламандре лучше было слышно, поближе к печке, в которой весело трещал огонь.
- Что случилось, бабуля? - тревожно спросил министр финансов.
- Ох, ребятушки, - подперла Яга сухонькой ручкой морщинистую щеку, - чую беду неминучую. Снился мне нынче сон… - Ведьма задумалась.
Мурзик что-то азартно зашептал на ухо Лихо.
- Гы-гы-гы… - затрясся народный целитель.
- Так, все успокоились! - треснула кулачком по столу ведьма.
- Мурзик, мне потом расскажешь? - высунула мордочку из огня Саламандра.
- Я ему расскажу! - рассердилась Яга. - Тихо! Тут дело государственной важности, а они ха-ха ловят!
- Да! Я требую тишины! - стукнул портфелем по столу министр финансов. Самый ответственный из членов синдиката, после Яги, разумеется. - Рассказывайте, бабушка.
Все притихли.
- Снилось мне, что над царством-государством нашим тучи черные сгущаются. Папа появился…
Чебурашка вздрогнул.
- …бьется мечом своим богатырским с ворогами, - мрачно продолжила Яга. - Глядь, а ворогов-то впереди и нету! Зато сзади что-то страшное почуял. Развернулся - гигантская жаба перед ним. Выхватывает Папа лук тугой, пускает стрелы острые, а лук в его руках ломается. Он врукопашную. Размахнулся своей рученькой богатырской, а жаба захохотала нежабьим голосом и исчезла. Рванулся Папа вперед, глянь, а перед ним побратим его, царь-батюшка наш с царицей-матушкой и сестрицей Марьюшкой.
Все трое мертвые лежат - и тишина…
- Слышь, бабуль, - слабо мявкнул Мурзик, - я хоть и люблю ужастики, но ты поосторожней. У меня сердце не железное.
Раздался стук. Министр финансов вместе с портфелем грохнулся со стула в обморок.
- Вот… и у Чебурашки уже уши поседели, - упрекнул Мурзик хозяйку.
Члены Тридевятого синдиката бросились приводить в чувство своего министра финансов методом интенсивной эликсиротерапии.
- Что было дальше? - просипел министр, занюхивая вбулькнутый в него стакан рукавом, как только его усадили обратно на место.
- Проснулась я дальше, - сердито поджала губы ведьма. - Да и куда дальше-то? Вы и так уже в обморок падаете.
- А ты уверена, что сон твой вещий? - высунулась из печки Саламандра.
- Нет, ну действительно… - сложил ручки на пухленьком животе Лихо. Народный целитель за последнее время отъелся не хуже бессмертного злодея.
- Мы вчера до трех ночи ужастики всякие по блюдечку смотрели, - осторожно намекнул Гена, сердито глядя на Мурзика, который ни разу не дал им переключить программу на более приятные зрелища.
- А чего всякую муру смотреть? - тут же вскинулся Баюн. - От ваших сериалов уже уши вянут. Сплошные сопли. И так ясно, что очкастая закадрит этого дурака! Я б на ее месте сразу всех к когтю, стал президентом «Зима-Лето», а потом по очереди на ковер - и измыва-а-ался, измыва-а-ался…
- Да чего ты понимаешь! - возмутилась ведьма. - Если она его сразу замуж возьмет… тьфу! На себе женит… то сериал закончится! А… - Ведьма осеклась. - Да вы об чем, вообще, говорите? Тут проблемы мирового масштаба. Папа бьется, царская чета мертва, а они о каких-то ужастиках! Что может быть ужаснее?
- Так, может, тебе после ужастиков как раз и привиделось? - с надеждой спросил Гена.
- Ой, не знаю, ребятушки, - закручинилась Ягуся, - хотя можно проверить. Я ведь не все вам рассказала. Только самое страшное. А во сне, перед тем как Папа с ворогами бился, я царя-батюшку нашего видела. Ивана вдовьего сына. Получил он известие, что Папа к нему в гости прибывает…
Чебурашка опять грохнулся в обморок.
- Да что это с ним?!
В министра финансов влили еще один стакан.
- Дальше, - просипел министр финансов, - что было дальше?
- …а тут послы иноземные со своими претензиями глупыми да просьбами, - осторожно сказала Яга, тревожно посматривая на Чебурашку. - А Ванюше-то недосуг, ну он с ними и начал разбираться. Ой, нехорошо разбираться…
- Как?
Яга начала рассказывать. Все слушали, затаив дыхание. Как только рассказ закончился, министр финансов встал из-за стола, подхватил свой портфель под мышку и, слегка покачиваясь, двинулся к выходу из избушки.
- Ты куда? - спросила ведьма.
- Во дворец. Сны твои вещие проверять.
- Погоди, - загомонили члены синдиката, - обсудить все надо…
- Некогда. Я вам еще не успел сказать, что завтра Папа будет со всей своей семьей во дворце. Василиса портал в Тридевятое творить научилась Горыныч потому из «Дремучего бора» так быстро и удрал. Готовиться к приему гостей полетел.
Тут уже дурно стало всем. Сон, похоже, действительно был в руку.
- Стой! - Ягуся опомнилась первая. - Вместе полетим! И чтоб Ивану ни слова! Он сгоряча таких глупостей натворит! Тем боле, чую, не на царя-батюшку наезд, а на Папу!
У нее был действительно великолепный нюх на всякие неприятности.